Альбрехт побывал на стройке поздно вечером, демонов не увидел, хотя обошел там все. Пусть даже ему доверяю больше всех, но лучше и ему не видеть того, что можно не показывать.

Карл-Антон укрыл всех плащом незримности. Альбрехт увидел не больше, чем изумленные и устрашенные стражи, охраняющие ограждение. Огромные гранитные блоки появляются в воздухе и опускаются на край стены, а такое можно объяснить и помощью небесных сил, все-таки строится богоугодная церковь, а не людеугодный бордель.

Я хранил загадочное молчание, лишь однажды выбрал удобный момент и многозначительно намекнул, что высшие силы заинтересованы, чтобы в этом погрязшем мире появилась и пролила божественный свет истины церковь. Потому не нужно допытываться, нужно верить. Верящим да откроется истина, а неверующих и сомневающихся ждут муки вечные в аду, потому что человек без ада и не человек вроде.

Сегодня, обойдя по периметру еще раз, проверил работу Юстера, стройка так близко от ансамбля дворцовых зданий, что входит в его часть ответственности, хотя предусмотрительный Рокгаллер и людей Титуса тоже привлек к охране объекта стратегического значения.

– Чтоб муха не пролетела, – предупредил я Карла-Антона. – Будут всякие…

Он хмыкнул.

– Уже двоих учуяли. Прикрылись амулетами, несчастные…

Я насторожился, спросил быстро:

– Кто? Маги?

– Мелочь, – ответил он с небрежностью. – Только называют себя магами, а так почти ничто.

– Задержали?

– Зачем? – спросил он. – Задали им так, что будут бежать не только из Волсингсбора, но из Тетрингии выскочат как намыленные. И еще долго будут страдать от ночных кошмаров.

– Узнаю почерк Севера, – сказал я с одобрением. – Мы там такие… добрые. И отзывчивые, мало не покажется.

Он кивнул, сказал без всякой связи со стройкой:

– Кое-что узнал насчет амулетов.

– Покажете?

– Вечером, – ответил он лаконично. – Подойдет?

Вечером я наконец уединился в кабинете, сказал негромко:

– Карл, вы меня слышите? Я готов…

Под потолком коротко блеснуло, Карл-Антон, красиво раскинув руки, как лебедь крылья, спустился почти плавно и величественно, однако с видом крайнего неудовольствия покачал головой.

– Не нравится этот способ… Вычеркнем.

– Но красиво, – признал я. – Хотя и не ваш стиль, дорогой алхимик. Вроде картинного ангела, а вам, по-моему, больше нравилось бы появляться в облике крокодила с распахнутой пастью… Присаживайтесь, располагайтесь. Чай, кофе?

Он опустился в кресло, взглянул на меня с интересом.

– Что такое чай?

Я отмахнулся.

– Да это так, стандартная формула вежливости. Нет у меня никакого чая. Я убежденный кофеист.

Шкатулку я принес и высыпал на столешницу кольца и браслеты сразу после того, как создал по большой чашке с горячим кофе. Карл-Антон взял в обе ладони, наслаждаясь теплом, явно до этого работал с низкими температурами, но взглядом уже ощупывал кольца, а парочку и перевернул, не сами же передвинулись на столе и даже встали на ребро, чтобы он лучше разглядел надписи.

Я смотрел с завистью, сам пока так не могу, а он сказал с ходу:

– Вот это скромное такое с виду, тоже позволяет видеть магов любого уровня, как бы ни скрывались. Даже в толпе и на весьма так расстоянии. Такие кольца были у всех Великих.

– Вообще-то, – сообщил я со скромностью, – я и раньше видел. Даже незримников.

Он покачал головой.

– Но не Великих. Их не так просто, это не мелочь, у них уровни! И они защищены. Хотя Великих вроде бы больше нет, но могут где-то отыскаться и равные им по мощи, если слухи о Странствующих хоть наполовину верны.

Я ощутил озноб по всему тему.

– Вот с кем бы не хотел встречаться.

– Ваш Господь об этом не спрашивает, – ответил он с невеселым смешком. – Он делает то, что нам надо, а не то, что нам хочется.

Я насадил кольцо на тот же палец, что усиливает регенерацию. Карл-Антон понаблюдал, сказал с одобрением:

– Вы стали осторожнее, ваше величество. Думаю, это не трусость. У вас наконец-то проявилось осознание, что от вас слишком много зависит?

– Ну да, – ответил я обиженно, – а почему это не трусость… Я что, дурак? Конечно, трушу. Еще как!.. Чтоб такая цаца да погибла?.. Да ни за что!

Он указал взглядом на колечко, на пальце почти такое же неприметное, как и то, что позволяет видеть незримников любого уровня.

– С ним это будет все труднее. Думаю, можно упасть с самой высокой башни на камни и уцелеть. Конечно, все кости будут переломаны, внутренности перемешаны, кровь выплеснется на десяток ярдов…

– Ну спасибо за яркую картину! Уже чувствую себя расплесканным.

– …однако, – закончил он с самым невозмутимым видом, – переломанные кости срастутся моментально, а внутренности… ну, на то они и внутренности.

– Замечательно, – сказал я, – но проверять не буду, ладно?

Он наблюдал с улыбкой за моей реакцией, что-то нервы у меня пошаливают, ах да, я же поэт, у нас воображение богатое, сразу представил себя расплесканным, тут же все суставы и даже кости заболели, даже зубы заныли, хотя они как раз уцелеют. Скорее всего.

Ему что, подумал я с завистью, защищен и без колец, все как с гуся вода, а у меня в лучшем случае темнеет в глазах, ищу, за что бы ухватиться, а то грохнусь, как жаба с дерева, но чаще либо голова болит так, что вот-вот треснет, либо тошнит, будто упавшую с дерева жабу поднял, а она расплесканная, и проглотил.

– Спасибо, сэр Карл, – сказал я.

– Над остальными работаю, – напомнил он. – Большинство созданы Великими в тайне даже друг от друга, потому в описания не попали. Но мы осторожно подбираемся еще к некоторым.

Я сказал с беспокойством:

– Вы и других допустили?

– Не в такой степени, – сообщил он с затаенной усмешкой. – У чародеев на подобные случаи давно предусмотрены… особые меры. Легенды насчет учеников чародея, что в его отсутствие… ну вы знаете их, это легенды. На самом деле ни один ученик или помощник не в состоянии… Ну это технические детали, как вы любите говорить, императору вникать не стоит.

– С церковью, – уточнил я, – проблемы есть?

Он уточнил:

– Со зданием?

– Да, – подтвердил я. – Здание всегда важнее того, что разместят внутри. Видят все, заходят немногие.

– Пока получается, – сообщил он. – Демоны даже ночью скрываются от глаз людских, как вы и велели. Горожане утром видят в изумлении, что непонятное для всех горожан здание снова поднялось на пару уровней.

– Лишь бы камни не бросали, – сказал я с облегчением. – Хотя народ здесь такой… демократический, им все до стеариновой свечи имени Пигасова. Спасибо, сэр Карл.

Он ответить не успел, оглянулся, в кабинет быстрыми шагами вошел Альбрехт, чуть нахмурился, увидел чародея.

– Ваше величество, вызывали?

– Да, – ответил я. – Пойдемте в малый кабинет.

Карл-Антон выждал чуть, пока мы отошли, обхватил себя руками за плечи и наклонил голову, упершись подбородком в грудь. Его охватил густой туман, тут же исчез, а с ним пропал и сам чародей.

Я провел Альбрехта в кабинет, кивнул на стену с картой.

– Следите за обстановкой?

Он ответил мрачно:

– У меня такая же. Но в Тетрингии и всей империи предсказуемо, а вот в столице… Хорошо, Тамплиер и Сигизмунд не видят, что вы такое творите в самом центре города!

– Что случилось? – спросил я машинально, хотя уже догадывался насчет ответа, кто же в армии не знает Тамплиера и Сигизмунда.

– Оба не верят в чудеса, – напомнил он. – Церковь тоже чудеса отвергает, ибо Господь не нуждается в доказательствах своей мощи. Потому все подобное или похожее может быть только от дьявола.

Он взглянул на меня с намеком, я возразил холодно:

– Простой народ в чудеса верит. Мы все или почти все в глубине души язычники. Верим и ждем проявления небесной мощи как появления божественного покровительства.

Он покачал головой.

– Могут быть серьезные неприятности. Даже точно будут.

– В таком случае, – предупредил я, – Сигизмунда и Тамплиера держите от столицы подальше. Беда в том, что оба в самом деле могут увидеть демонов… если, конечно, церковь строят они, хотя я вот уверен, что строится сама по себе и по Божьей воле. Во всяком случае, не все, что государи делают, должны знать простые рыцари.

– Но все-таки…

Я вздохнул, лицо герцога напряженное, при всей широте взглядов он все-таки человек своей эпохи, глубоко верующий, хотя и насмешничает над церковнослужителями и даже самой церковью.

– Если это демоны, – сказал я медленно, – то можно допустить мысль, что эти демоны признали свою вину перед Господом и теперь искупают тяжелым трудом на благо империи, а также людей!.. Как я слышал, Иисус Христос планировал спуститься в ад, чтобы возродиться там в теле демона, провозгласить Слово Божье и сделать в мире демонов то же самое, что сделал в мире людей!..

Он сказал с недоверием:

– Даже планировал?

– Намекнул, – уточнил я. – Вроде бы. Святой Августин как-то сказал. Во всяком случае, высказал такое предположение, а я святым верю!.. Особенно тем, кто давно умер. А вот вы, похоже, даже себе не верите. Почему? Что с вами не так?..

Он пропустил мимо ушей, взглянул в упор.

– И как?.. Спустился?.. Почему мне никто не доложил?

Я игнорировал его прямой вопрос, ответил уклончиво:

– Потому, если предположить, что церковь строят демоны, то это наши демоны. Как раз те, кто уверовал в Слово Божье!.. Значит, они с нами. По крайней мере, не враги. Если кому-то придется объяснять, в подробности не вдавайтесь, я их еще не придумал. Без подробностей даже лучше, сами додумают нужное в необходимом русле. А вообще, всем нам работать и работать, а не думать!

Он ощутил, что мой голос потвердел, взглянул на меня искоса.

– Да, ваше величество. Пусть ваш Зайчик думает, у него голова большая.

– Пусть, – согласился я. – А потом мне сообщит свое… мое решение. А я вам.

– А кто будет в такой церкви служить?

– Это собор, – уточнил я. – Видите, какой огромный?

– Кто будет служить в этом соборе? – повторил он.

Я ответил с неудовольствием:

– Ну что вы такие неудобные вопросы задаете? Нет бы сказать что-то приятное!

– А что приятное, – возразил он. – Шляпу вы так и не носите. Одежда у вас неприлично скромная. Даже непристойно.

– А я сам? Мое величество?

Он сдержанно усмехнулся.

– Вас можно только хвалить или молчать. Потому промолчу.

– Будем считать, – сказал я и размашисто перекрестился, – сила Божьей благодати настолько велика, что сама природа помогает строить собор. Он необходим и нам, и этому погрязшему в грехах и разврате миру. Но это и укор нам, что не построили церковь сами сразу же после высадки на этот континент!

– До того ли было, – ответил он. – Ладно, посмотрим, что получится. Но чем-то неприятным тянет… То ли нечестным, то ли опасным. Опасным не для нас, а наших душ, чести, убеждений, правоты… Даже не знаю, как выразить, но что-то нехорошее, когда церковь строят демоны.

– Просто наемные рабочие, – пояснил я терпеливо. – Более квалифицированные, если можно так сказать. И бесплатные, если не считать, что в уплату я им даю нечто более ценное, чем деньги.

Он посуровел, поинтересовался твердым голосом:

– Душу?

Я отшатнулся.

– Сер Альбрехт! Ну и шуточки… Это я их повелитель! И после выполнения этой работы просто дам им свободу.

Он оставался напряженным, как взведенная тетива, а в сдержанном голосе прозвучала холодноватая нотка:

– Свободу творить зло?

Я вздохнул.

– Сэр Альбрехт… Никто из демонов по своей воле не явится в наш мир!.. Их только силой заклятий выдергивают по одному. За творимое демонами зло нужно спрашивать с тех, кто вызывает и впускает в наш вообще-то прекрасный мир. Хотя в нем завелись и люди, он все-таки прекрасный!

Он подумал, разглядывая меня пытливо.

– Значит, все-таки колдунов на костры?

– Без сомнения, – ответил я. – Но можно рубить на месте, если далеко до города. У горожан и так развлечений выше крыши. Не будет колдунов, не будет и демонов! Демоны, сэр Альбрехт, сами ничего не решают, только выполняют волю колдунов и чародеев. В нашем мире они военнопленные!.. Что вы так смотрите?

Он сказал поспешно:

– Ваше величество, там, позади вас, в зал заглядывает церемониймейстер. Похоже, боится напомнить вам, что сейчас время неофициального приема. Или вас поведут на случку.

Я нахмурился, герцог не может не куснуть, но выпрямил спину и сказал с холодком:

– Хорошо, явим свой лик народу. По крайней мере, от меня ничего не требуется, переведу дух.

– От вас всегда что-то требуется, – напомнил он. – И не всегда удается отказаться.

– Посмотрим, – ответил я с самоуверенностью. – Я скала, сэр Альбрехт!.. Как утес на Итиле.