Окна моих апартаментов, что справа, смотрят на здание, в котором расположено правительство во главе с сэром Джуллианом. Народ за своим правительством должен присматривать, чтоб не ленилось и не воровало, а так как государство – это я, то и народ – тоже я. Точнее, выражение его воли, пусть он об этом и не догадывается, но мы лучше знаем, что народ хочет, но не получит. А что народу на самом деле надо, то и дадим, как замыслил Господь.

Сегодня герцог Дарабос занес сводку по королевствам, что больше напоминает донесение военной разведки о вспыхнувших боях и сражениях почти по всей империи.

Я просматривал молча, только чувствовал, как начинает подергиваться верхняя губа, словно вот-вот покажет волчьи клыки.

Норберт наблюдал за мной молча, хотя вроде бы тоже смотрит в те же бумаги, следуя за моим взглядом, но он умеет видеть и то, что за спиной.

Я пересматривал листки один за другим и откладывал в стопку, наконец Норберт произнес мрачно:

– Ваше величество, вы правы… но лучше бы неправы!

– Что еще? – спросил я.

– В королевстве Мегольд, – сообщил он, – а это почти рядом с нашей Тетрингией, вспыхнула кровавая резня. За трон, конечно. Хотя там еще не знают о вашем туманном сообщении… я о том, что Великие Маги как бы уже не… Видимо, полагают, что тем все равно, кто к моменту их выхода укрепится на троне. Сейчас в кровавых битвах сошлись три могущественных клана. Горят города и села, улицы столицы завалены трупами.

Я со злостью ударил кулаком правой в растопыренную ладонь левой. Получилось смачно, словно впечатал в ком сырой глины, ощущение не понравилось.

– То ли еще будет!

– Война выйдет за пределы столицы?

Я пояснил:

– Кроме резни за трон, что дело вообще-то семейное, это пусть, не жалко, чуть позже вспыхнут войны и между королевствами.

– Да, – согласился он, – это помасштабнее. Раньше не допускали Великие Маги.

– Зато теперь воля и демократия, – сказал я, – а демократия всегда начинается с резни. Но потом устаканивается.

– Между королевствами начнется, когда из убежищ выйдут и короли?

– Точно, – сказал я. – Одни выйдут раньше, другие позже. И первые, как только узнают, что мир уцелел, а Великих Магов нет, попытаются хапнуть земли тех, кто задержался.

– Это будет нетрудно, – обронил он. – Когда пастуха нет, стадо разбредается.

– Но кроваво, – возразил я. – Господи, что я наделал!.. Верни все взад, я винюсь, не по злому умыслу, хотел как лучше…

– Благими пожеланиями вымощена дорога в ад, – напомнил он. – Это как раз о таких случаях. Хотели как лучше… Впрочем, мы прошли ад и разнесли там все, потому для вас придумают что-то другое, особое, ибо грехи ваши велики. Упомянул бы, что и заслуги тоже, но это похоже на лесть, а вам нельзя расслабляться.

Я незаметно пощупал большим пальцем колечко ускоренной регенерации на указательном.

– В ад не спешу. Возможно, что-то успею.

– А жизни хватит?

– Надеюсь. Нет, рассчитываю!

Он взглянул внимательно, вздохнул.

– Что-то припрятали в рукаве, ваше величество? Голос больно твердый и смотрите как-то вот так. Я направил в Мегольд всех свободных, хотя у нас и нет таких. Снял с менее важных. Нам остро недостает армии, что осталась на той стороне океана!

– Сегодня же займусь, – пообещал я.

Он хмыкнул.

– Может, сегодня же и привезете?.. Откланиваюсь, ваше величество.

Я прислушался к его удаляющимся шагам в коридоре, почему-то кажется, что если вот так буду неотрывно идти за ним мысленно, то прослежу, куда вошел и что сказал, но от такого сосредоточения, несвойственного мне, тут же начинает болеть голова, будто я животное какое, которое заставляют решать тензорные уравнения.

– Карл-Антон? – спросил я в пространство. – У вас как?.. Или вы уже в пивной, как принято у творческих личностей?

В кабинет сквозь каменную стену ворвалась стая нагло каркающих ворон, сделала короткий круг под потолком и ринулась к полу. Я тупо смотрел, как сбились в плотный ком, что тут же превратился в Карла-Антона с толстым фолиантом в обеих руках.

– Не из пивной, – определил я, – что удивительно для человека искусства, если магия – искусство, как вы нагло утверждаете, а не чистая наука. Вы что, библиофил? Или библиовор?

Он со вздохом облегчения опустил массивный том на край столешницы.

– Ух, зачем такие тяжелые переплеты из меди с оловом… В палец толщиной, видите?

– Это называется бронза, – ответил я. – Вы же человек искусства, должны восхищаться.

Он уточнил:

– Так алхимия ближе к науке?.. Во времена первого императора Гильдермеша верили, что чем толще переплет, тем надежнее удерживает заключенные в книге знания.

– Знания нужно беречь, – согласился я. – И охранять от дафов.

Я указал ему на кресло, сам сел первым и откинулся на спинку, выказывая, что мы не на официальном приеме, формальности в жопу, мы же маги, нам этикет не писан.

Карл-Антон выглядит удовлетворенным, хотя лицо выдает усталость, даже изнуренность, то ли ночами устраивает оргии, то ли до утра сидит за книгами, разбирая старинные письмена. Вообще-то, мужчинам подобное интереснее оргий, хотя мало кто в этом признается из боязни показаться не тем, кого уважают.

– Крупноватая у вас записная книжка, – сказал я. – Да садитесь же, дорогой друг! Кофе, вина?

– Не откажусь, – ответил он. – В самом деле, забыл позавтракать… да и не обедал вроде.

– И не ужинали, – досказал я. – Не поверите, но это знакомо. Приходилось, да…

Глядя бараньим взглядом в столешницу, начал создавать чаши с вином, а вместо жареного гуся, от которого на страницах останутся жирные пятна, появилось мое любимое сахарное печенье, наполовину в шоколаде, наполовину в глазури.

Чародей тем временем со звонким щелчком, словно ударила туго натянутая тетива арбалета, разомкнул цепочку, скрепляющую медные пластины переплета.

От верхней пошло оранжевое сияние, медь на глазах превратилась в золото, неспешно взвились желтые искорки и заплясали, как мелкие комарики, над столом.

Прозвучала тихая нежная мелодия. Я ждал молча, Карл-Антон с неодобрением покачал головой.

– Это уже излишество.

– Вся жизнь в излишествах, – напомнил я. – Думаю, раньше такой же дурью маялись чаще. Хоть и меньше.

– Почему?

– Были века изобилия, – пояснил я, – но их не ценили. Вот и…

Он провел кончиком пальца по корешку, там блеснуло, как огонек электросварки. Стремительно высунулся красный язычок закладки, пошевелился, словно дразня.

– А это удачно придумали.

– Стандарт, – обронил я.

Он остро взглянул на меня.

– Для вас это привычно? Так и думал.

Я отмахнулся.

– Чуточку проще находить нужное.

Страницы с мягким шелестом начали перелистываться на другую сторону. Я наблюдал молча, даже не сдвинулся, дабы не отвлекать чародея.

– В имперских архивах, – сообщил он, – отыскался фундаментальный труд с описанием амулетов, изготавливаемых в виде колец и перстней. Я мог бы и сам понять, что к чему, но уйдет уйма времени, лучше пользоваться готовым. Это же не творческая работа, ее нужно к минимуму.

– Ух ты, – сказал я ликующе, – теперь все о них знаете?

– О немалой части, – уточнил он.

– А остальные? – спросил я.

Он улыбнулся.

– Время от времени находятся гении, создающие кольца с новыми свойствами. Это и есть творческая работа, что выше остальной. Когда-то и те талисманы попадут в такие труды. А теперь, ваше величество…

– Да-да, – спохватился я. – Вот они, наши ненаглядные…

Он с улыбкой смотрел, как я отпер нижний ящик стола. Шкатулка мрачно поблескивает черными боками в самой глубине, но когда поднял ее на столешницу, она засияла серебряными и золотыми накладками по дереву неизвестной породы, если это дерево.

Я высыпал содержимое на стол, во взгляде чародея снова мелькнуло неодобрение, дескать, с ценными предметами нужно обращаться уважительнее.

– Ваше величество, – сказал он с нажимом, – вам придется освоиться с ними как можно быстрее. Уничтожив Великих Магов, вы не уничтожили магию. Напротив, теперь ее стало больше в мире, опасной и неконтролируемой… Ненамного, конечно, но больше, чем было.

Я пробормотал:

– Так ли уж опасно?

– А вы как думаете? У магов, что не достигли уровня Великих, с вашей подачи развязаны руки. Это у Великих Магов с их возможностями вся опасная мелочь была под контролем.

Я стиснул челюсти, Карл-Антон смотрит с сочувствием, дескать, справляясь с одной проблемой, этот неуклюжий слон с титулом императора возрождает к жизни две новых.

– Вот кольцо, – сказал он, – что позволяет перемещаться…

– Это могу и без кольца, – буркнул я. – Ножками. Или на коне.

– Мгновенно, – уточнил он с гордостью, – и в любое место! Скорее всего, находилось не на пальце мага, а в шкатулке. Вы знаете почему.

Я кивнул с полнейшим пониманием.

– Да-да, при отрыве от Башен сразу кирдык. Какие-то сумасшедшие. Как догадываюсь, чтобы изготовить такое абсолютно бесполезное для них колечко, нужно пахать долго и в поте лица?

– Несколько десятков лет, – подтвердил он. – Или сотен, точно не знаю. Только тогда получится. Или не получится. И придется начинать сначала.

Я воскликнул в изумлении:

– Тогда зачем?

Мне показалось, посмотрел на меня с отвращением, словно я плюнул ему в суп.

– Ваше величество, – произнес он холодновато, – позвольте напомнить: магия в первую очередь искусство!.. Она не обязательно должна быть полезной. Это простолюдины и политики жаждут окружать себя только полезными вещами и полезными людьми. А маги в первую очередь стремятся к красоте и совершенству.

– Ну да, – проговорил я, – понял-понял. Как коллекционеры картин или бриллиантов, что бесполезны, но ценятся высоко. Понял. Беру и ценю, только покажете, как пользоваться. А что это за странно неприметное колечко?

Он сказал с небрежностью:

– Вы правы, колечко неприметности. Дает возможность оставаться незримником даже для колдунов, чародеев и магов! Могу еще предположить, но только предположить…

– Ну-ну?

– На севере, – договорил он, – где магия иная, оно либо всесильно, либо бессильно.

Он пихнул ногтем по направлению ко мне один из браслетов.

– А это Ускоритель, так я его назвал. Хотя, конечно, у него другое название, но я не знаком с терминологией магов южного континента. Хотя, конечно, это не ускоритель, а замедлитель, ваше величество. Ускоритель есть у меня, хотел было еще давно предложить его вам, но подумал… и передумал.

– А-а, – сказал я, – пожадничали.

Он посмотрел с укором.

– Ваше величество!.. Ускоритель ускоряет вас, а это…

– …опасно?

– Не уверен, – ответил он, – опасно ли в общепринятом значении, но опасно на мой взгляд, как говорите, в стратегическом, что ли…

– Это как?

– Вы начинаете двигаться быстрее, – сообщил он, – сперва в разы, потом в десятки, а затем вообще все как бы застывают в неподвижности, но на самом деле это вы начинаете двигаться быстрее. Сами представляете, какие это дает возможности…

– Представляю, – ответил я и облизнулся. – А чего пожадничали?

– Вы не бессмертны, – напомнил он. – Соблазн ускоряться у вас будет велик, но если будете за короткие промежутки времени проживать… скажем, за минуту сутки или неделю, то и постареете на неделю.

– Не страшно, – ответил я беспечно, – нужно только не слишком часто.

– Вот-вот, но соблазн слишком велик. Я слыхал о таких, что за месяц-другой сжигали свои жизни дотла. Потому оставил это колечко себе, я все-таки бессмертен, хоть насчет полной неуязвимости так не скажу.

Я взял в руку браслет, от него несет холодом, взвесил на ладони. Чувствуется солидность и предостерегающий холодок.

Карл-Антон наблюдал за моим лицом очень серьезно и внимательно.

– Эта вещь, как уже сказал, опасна.

– Тяжеловат, – определил я. – Слишком много в него впихнули невпихуемого?.. Как работает?

– Точно не знаю, – признался он, – но что-то меняет в пространстве. Все замедляется, а потом и вовсе останавливается. Причем скорость меняете!.. Вон там деления.

Я всмотрелся, браслет из двух колец: широкое плоское должно охватывать бицепс, а более выпуклое с красивой вязью древних пиктограмм плотно насажено сверху. По внешнему ободку идут одинаковые пиктограммы, похожие на пирамидки, что смотрят вершинами друг на друга, словно в зеркальном отражении.

– Знакомо, – сказал я. – Как им пользоваться?

Он вздохнул, развел руками.

– Ваше величество, раньше были какие-то цивилизованные способы, но все, что удалось узнать, это жертвоприношение. Или скрепление союза кровью, назовите, как вам удобнее. Вам нужно всего лишь надеть браслет на руку, но, чтобы он вас принял как хозяина, нужно пролить на него свою кровь. Думаю, резать себе горло не обязательно, достаточно и царапины.

Я вздохнул с облегчением.

– Ну, думаю, цивилизованные способы основаны на том же генетическом тесте. Браслет запоминает не только группу и состав моей крови, но и строение генетической цепи… Хорошо, сэр Карл, благодарю за службу! И за доверие, кстати.

Он продолжал смотреть на меня пристально, а произнес со значением в каждом слове:

– Ваше величество, я всякий раз убеждаюсь, чтобы вы больше… чем на самом деле. И продолжаю надеяться, что вы приоткроете краешек своей тайны.