МЫ С ОЛЕГОМ ПОДНЯЛИСЬ на второй этаж и попали в просторный светлый зал, где должно было проходить торжество. Место бабушка Олега выбрала что надо: пафосное до невозможности. Ей так хотелось выделиться, так хотелось показать, что она принадлежит к высшему обществу, что ее выбор пал на Паркетный зал, самый дорогой и вычурный.

Людей в аванзале для сбора гостей было уже достаточно. На свой юбилей Валентина Анатольевна пригласила человек сто, не меньше. Они пили шампанское из высоких тонких бокалов, непринужденно смеялись, громко разговаривали, и я, глядя на них, все отчетливее понимала, что бабушка Олега действительно влиятельная дама. Депутаты, бизнесмены, деятели искусства – здесь были высокопоставленные гости, между которыми мелькали белоснежные рубашки официантов, разносивших закуски и аперитивы. Впрочем, это меня ничуть не испугало. На подобных светских раутах я не единожды бывала вместе с родителями. К тому же папа, хоть и нечасто, сам устраивал шикарные приемы. Этого требовал бизнес.

Я уверенно шла по залу, держа Олега под руку, и время от времени ловила на себе взгляды, по большей части мужские, и мне это нравилось. А вот Олегу не очень.

– Нужно было надеть что-то менее короткое, – сказал он мне.

– Ревнуете? – хихикнула я.

– Не хочу привлекать внимание, – отмахнулся он.

Мы подошли к пустому кожаному диванчику рядом с колонной, и Олег взял у официанта воду для себя и лимонад для меня. Правда, я даже пригубить его не успела: рядом с нами появилась именинница. Нужно отдать ей должное – выглядела бабушка Олега отлично, несмотря на преклонный возраст. На ней было закрытое вечернее платье с оборками, из шелкового крепа насыщенно-антрацитового цвета. Платье безумно ей шло, а удачный макияж скидывал лет эдак десять. А вот взгляд у Валентины Анатольевны был таким злым, что мне стало не по себе.

– С днем рождения, бабушка, – холодно улыбнулся Олег, и она обняла его только потому, что на них смотрели люди.

На меня же она внимания не обратила, будто бы меня не существовало. Впрочем, я не расстроилась.

– Ты зачем ее притащил? – прошипела она тихо, чтобы, не дай бог, не услышали гости.

– Она моя девушка, – спокойно ответил Олег, снова беря меня под руку. Это вышло очень демонстративно.

– Я же сказала… – Валентина Анатольевна осеклась и понизила голос. – Я же сказала, чтобы ты бросил эту дрянь.

– Не стоит называть мою девушку дрянью, – с угрозой в голосе сказал Олег.

– Какая она тебе девушка? Олег, очнись, тебе нужна другая. Сегодня я познакомлю тебя с той, которая тебе подходит, – заявила Валентина Анатольевна.

При этих словах я внутренне напряглась.

– Я ведь вам объяснил: мы с Таней встречаемся. У нас все серьезно. Будьте вежливее, иначе мне придется уйти, – предупредил Валентину Анатольевну Олег.

– Я и так вежлива, Олег, раз не попросила вышвырнуть ее вон, – процедила она сквозь зубы.

Я знала, что так будет, но все равно было обидно.

Его бабушка смерила меня полным ненависти взглядом, и ее пристальные глаза остановились на серьгах, которые на восемнадцатилетие подарили мне родители. Серьги были безумно дорогими и очень красивыми: сапфиры, бриллианты и белое золото отлично сочетались между собой. Я надевала их дважды – на выпускной и на папин юбилей. И специально привезла их из дома, чтобы надеть сегодня, потому что знала: такие, как бабушка Олега, оценивают людей не по одежде, а по драгоценностям, часам и обуви. И я не прогадала. Валентина Анатольевна чуть изогнула бровь, пытаясь понять, откуда у меня такие серьги, платье и туфли. Ей хотелось видеть меня безвкусно одетой бедной студенткой, а я знала, что выгляжу на все сто и ничуть не уступаю другим гостям. Наверняка это ужасно злило Валентину Анатольевну.

Я широко улыбнулась. Раздражать людей – мое хобби.

– С днем рождения, бабуль, – звонко сказала я. – Желаю вам крепкого здоровья. Оно вам еще понадобится.

– Угрожаешь? – холодно спросила она.

– Ну что вы, я переживаю. – Я захлопала глазами. – Вы у нас уже не молоденькая. Вам нужно себя беречь. Как ваша будущая невестка, я беспокоюсь.

По лицу Валентины Анатольевны заходили желваки, но ей удалось взять себя в руки.

– Поверь, деточка, тебе не о чем беспокоиться. Невесткой ты мне точно не станешь, – усмехнулась она.

– Вы такая красивая сегодня, – продолжала я милым голоском. – Знаете, раньше я думала: если у нас будет девочка, то мы назовем ее Мирой. Или Светой, чтобы имя сочеталось с фамилией Олежки. А теперь думаю, что дочь можно назвать Валентиной. В вашу честь. Сына, впрочем, тоже.

– Таня, – одернул меня Олег, но мне показалось, что ему весело.

– Не понимаю, то ли глупая, то ли наглая, – словно размышляя вслух, сказала его бабушка, обжигая меня тяжелым взглядом.

Я снова улыбнулась ей:

– Скорее влюбленная. – И я положила голову Олегу на плечо.

– Проходи за свой столик, – велела Валентина Анатольевна Олегу.

Я поняла, что устраивать сцену и выяснять со мной отношения ей сейчас невыгодно. Слишком много свидетелей вокруг. Могут начаться пересуды, а милейшая Валентина Анатольевна, бьюсь об заклад, этого терпеть не может. Такие, как она, ненавидят, когда их обсуждают.

Но уйти мы не успели: к Валентине Анатольевне подошла высокая молодая женщина с черными, коротко стриженными волосами. Ее без стеснения можно было назвать эффектной: красивое породистое лицо, гордая, правильная осанка, подтянутая женственная фигура, каждый изгиб которой был подчеркнут стильным облегающим платьем из последней коллекции Prada. Женщина была ровесницей Олега и выглядела безупречно и независимо. На алых губах играла коварная улыбка, взгляд темных глаз прожигал буквально насквозь. Она напоминала львицу, готовую вцепиться в добычу и не отпускать до последнего. Я знала этот тип девиц.

Валентина Анатольевна тотчас изменилась в лице, обняла незнакомку, и они расцеловали друг друга в щеки.

– Рада тебя видеть, милая, – совсем другим тоном сказала бабушка Олега.

– Спасибо за приглашение. Боже, сегодня вы просто восхитительны! – Ответила ей незнакомка и почему-то перевела взгляд на Олега.

Я нахмурилась. Мне не нравилось, что она рассматривает его, словно не видя рядом меня.

– Позволь представить тебе моего внука Олега. – Валентина Анатольевна светски улыбнулась. – Олег, это Эльвира, дочь моей хорошей подруги.

– Приятно встретиться с вами. – Эльвира протянула ему руку, и Олегу пришлось пожать ее.

– Взаимно, – коротко ответил он.

– Ваша бабушка много рассказывала о вас, – продолжала Эльвира, не отпуская ладонь Олега неприлично долго, что ужасно мне не понравилось.

– А обо мне вам не рассказывали? – скромно вклинилась в их разговор я.

Эльвира недовольно на меня посмотрела и все-таки отпустила Олега.

– Простите, а вы…

– Его девушка, – ответила я прежде, чем это сделала Валентина Анатольевна.

Оценивающе разглядывая меня, Эльвира вдруг улыбнулась. От таких улыбок хотелось бежать куда подальше, но я оставалась на месте.

– Вот оно что, – сказала Эльвира холодно. – Я и не знала, что у вашего внука есть девушка.

– Я тоже не знала, – с насмешкой ответила бабушка Олега. – Мне кажется, он и сам до сих пор этого не знает.

– Ну что вы, бабушка, – любезно ответил Владыко. – Не просто знаю, но и осознаю. Татьяна не просто любовь всей моей жизни, но и будущая невеста. Думаю сделать ей предложение.

– Ой, любимый, еще рано! – Я рассмеялась и игриво толкнула его в плечо.

– Совсем не рано, малыш, – ответил он, обнимая меня за талию. – В самый раз. Думаю, нам пора жениться.

Валентина Анатольевна вспыхнула, но промолчала. На лице Эльвиры появилось отвращение: то ли не понравились слова Олега, то ли лично я. Она будто бы смотрела не на меня, а на кружку с плесенью.

– Перестань, любимый, мне неловко перед твоей бабушкой, – сказала я, потупив взгляд.

– Ничего, она поймет, – ответил Олег, и по лицу Валентины Анатольевны заходили желваки.

– Ваше здоровье, бабушка, – подняла я бокал с лимонадом и чокнулась с Владыко. – Только такой замечательный человек, как вы, мог воспитать такого мужчину, как мой Олег.

Я сказала это специально. Вспомнила, что в его воспитании она не принимала никакого участия. Так какое теперь право она имеет влезать в жизнь взрослого, уже состоявшегося человека?

Наверное, Валентине Анатольевне хотелось оттаскать меня за волосы, но она сдержалась. Ни слова не говоря, именинница развернулась и ушла. А я как ни в чем не бывало взяла у официанта канапе и утянула Олега за собой, не дав Эльвире даже шанса начать разговор. Пусть облизывается издалека.

– Интересную барышню приготовила тебе бабушка, – сказала я Олегу.

– Она хотя бы красивая, – заметил он.

– Что ты сказал?! – возмутилась я.

– Я сказал очевидный факт, – пожал плечами Олег. – Эта Эльвира вполне себе ничего. В прошлый раз девушка была гораздо хуже. К тому же очень противная.

– Значит, твоя чудесная бабушка уже пыталась познакомить тебя с кем-то? И как же ты справлялся без моей помощи?

– Вежливо отшивал их, – ответил Олег.

– Так отшил бы и эту. Зачем тебе понадобилась я?

– Бабушка становится все настойчивее. Я списываю это на ее возраст. Но все равно хочу, чтобы она отстала от меня раз и навсегда.

– Но я все равно красивее, – заметила я.

– Чем бабушка?

– Чем эта Эльвира.

– Разумеется, – заверил меня он. – Ты же моя девушка.

После окончания аперитива нас пригласили в банкетный зал.

Сиявшие позолотой люстры, сверкавшие зеркала, дубовый паркет, стенные шкафы, дизайнерская мебель, даже старинный молочного цвета рояль, за которым сидел статный мужчина во фраке, – все здесь кричало о роскоши. Зал был похож на кабинет аристократа, в который каким-то образом попали идеально сервированные круглые столы, накрытые белоснежными хрустящими скатертями. Высокие окна, задрапированные портьерами, выходили на широкий проспект, где уже включилась новогодняя подсветка. По всему периметру зала проходила антресоль – второй уровень, на который вела изящная лестница.

Мы опустились на свои места за столиком около сцены, и через минуту выяснилось, что Эльвира будет сидеть с нами. И я поняла: Валентина Анатольевна заранее все спланировала. Она ведь обещала, что познакомит Олега с кем-то, кто, по ее словам, действительно достоин его, и познакомила.

Я представила Олега рядом с Эльвирой и поморщилась. В моем воображении вместе они смотрелись хорошо. Оба высокие, темноволосые, яркие, к тому же еще и одного возраста. Внутри вспыхнул огонь. Отдавать Олега ей я не собиралась.

– Долго мы здесь сидеть не будем, – прошипела я Олегу, хищно оглядываясь по сторонам. – Поедим и уйдем.

– Я и не собирался торчать здесь долго, – ответил он, склонившись к моему уху. – Хорошо справляешься с ролью.

– Стараюсь, – хмыкнула я и, заметив, как пристально смотрит на нас Эльвира, сделала вид, что заботливо поправляю Олегу галстук.

– Олег, как у тебя дела? – спросил грузный мужчина, сидевший за нашим столом со своей спутницей, на шее которой сияло какое-то совершенно невероятное колье. – Что-то тебя давно не было видно.

– Много работы, – коротко ответил Олег.

– Твоя подруга? – продолжал мужчина, с интересом разглядывая меня.

– Татьяна, невеста Олега, – представилась я, мило улыбнувшись ему.

– Ставки растут. Я думала, еще девушка, – тихо сказала Эльвира.

Нет, все-таки я очень ей не нравилась. Иначе откуда в ее голосе столько пренебрежения?

– На днях я сделаю Тане предложение, – сказал Олег и коротко поцеловал меня в висок.

Это вышло так ласково, что внутри у меня все перевернулось. На миг мне показалось, что он и правда мой парень. Настоящий.

– А бабушка? – поинтересовался мужчина. – Уже знает? Против не будет?

– А я должен спрашивать у нее разрешения?

– Как же! Это же Валентина Анатольевна! – развеселился мужчина. – У нее разрешение на каждый чих нужно спрашивать!

– Перестань, – пихнула его в бок жена.

Олег нахмурился. Он был большим мальчиком и в одобрении бабушки не нуждался. Его бесило то, что кто-то считал иначе.

Разговор прервало появление Валентины Анатольевны, которая успела сменить наряд. Она спускалась по лестнице в сопровождении метрдотеля, и гости начали бурно приветствовать именинницу. Слава богу, на сцене бабушка Олега не стала утомлять всех долгой приветственной речью, уложилась в несколько минут, сказав, что рада всех видеть, что прожила замечательную, яркую жизнь исключительно благодаря собравшимся (что, разумеется, было неправдой). На подобных приемах текли реки не шампанского, а лжи.

После торжественной речи начался ужин. Официанты принялись одновременно подавать блюда, и Эльвира почему-то уставилась на меня. Наверное, решила, что я какая-то глупая простушка, которая не знает, как пользоваться многочисленными столовыми приборами, разложенными на столе. Однако мне пришлось ее разочаровать – я отлично во всем ориентировалась.

Эльвира одарила меня еще одним недобрым взглядом и стала разговаривать с сидевшим по соседству мужчиной, а потом переключилась на Владыко.

– Олег, Валентина Анатольевна говорила, вы преподаете в университете? – спросила Эльвира, все так же делая вид, что меня не существует.

– Преподаю, – ответил Олег.

– На каком факультете?

– Вычислительной математики и информационных технологий.

– Какое интересное совпадение, я тоже там училась, а мой отец когда-то был деканом, – улыбнулась Эльвира.

– Серьезно? – Удивившись, Олег отложил в сторону вилку и нож.

– Да, лет десять назад.

– Постойте, – вдруг заинтересовался Олег, – ваш отец – Игорь Викторович Соловьев?

– Он самый, – улыбнулась Эльвира.

От изумления я подавилась лимонадом. Игорь Викторович Соловьев был нашим ректором. Выходит, это его дочь? И она училась вместе с моим Олегом на одном факультете?

– Как интересно. Слушайте, – склонил голову набок Олег, – а я вас помню. Вы были на курс или на два младше. У вас были длинные красные волосы, кожаная куртка с шипами и тяжелые ботинки. И пирсинг на лице.

– Да, я была неформальной девочкой, свободной и беззаботной, делала татуировки и бегала по рок-концертам.

Эльвира весело рассмеялась, и я изогнула бровь. Подумать только, какое у нее интересное прошлое. А ведь и не скажешь! Сейчас она кажется утонченной и модной. Как же раздражает!

– Вы встречались с моим одногруппником, верно?

– С Иваном, – снова улыбнулась она. – Было дело. Отец грозился отчислить его, а я сказала, что в таком случае сбегу из дома. А потом мы все равно расстались. Поругались из-за чего-то. Теперь он тоже занимается наукой. Сейчас мы с ним добрые друзья. У него замечательная жена. Мне кажется, вас я тоже припоминаю… Это не вы ли однажды устроили драку?

Олег кивнул. В его глазах искрилось веселье. А в моих сияла тихая ярость.

– Да, было дело. С Черновым.

– А еще у вас была гитара. Точно! – Эльвира щелкнула пальцами. – Боже, сколько всего, оказывается, я помню! Вы играли на гитаре у входа в университет. Такой высокий, красивый, холодный… Был май, на улице было много народа, и все смотрели на вас. Но вы словно никого не замечали. Моя подружка была в вас влюблена и боялась к вам подойти. Боже, вот это встреча! – Эльвира довольно рассмеялась, прикрыв алые губы ладонью.

Я и глазом моргнуть не успела, как они разговорились и стали вспоминать прошлое, общих знакомых, преподавателей, предметы. Оказывается, у них было много общего, и я совершенно не вписывалась в их разговор. Слушала и молчала, ревниво поглядывая на Олега. Эльвира улыбалась ему все шире и шире, и я ждала того чудесного момента, когда ее рот разойдется до ушей, как у крокодила.

Нам принесли первое блюдо, второе, а они все говорили, говорили, говорили, и в какой-то момент Эльвира вдруг заявила:

– Не понимаю, как я могла не влюбиться в вас? Вы совершенно очаровательны! Олег, я так рада нашей встрече. Вы напомнили мне о забытом прошлом. Спасибо. – И она вдруг накрыла лежавшую на столе ладонь Олега своей ладонью.

От возмущения я едва не подпрыгнула на месте. Это еще что такое? Вот стерва! Неужели решила, что он ее? Наверняка милейшая бабулечка пообещала ей отдать Олега на растерзание.

– У вас рука не на месте, Элина, – громко сказала я, хотя Олег уже и сам высвободил свою ладонь. На его лице было написано недоумение.

– Эльвира, – поправила она меня с мерзкой улыбочкой.

– Какая разница, – отмахнулась я. – Я все равно не запомню.

– А вы постарайтесь, – с потаенной угрозой сказала брюнетка.

– Ох, простите, мне сложно запомнить имена всех девиц, которые вешаются на моего парня. – Я премило улыбнулась. – Да и ни к чему это. Лишний мусор в голове.

– Мне показалось или вы намекнули на то, что я мусор? – прищурилась Эльвира.

– По-моему, я открыто это сказала, – ответила я крайне вежливо.

И люди, сидевшие с нами за столиком, изумленно на нас уставились.

– Перестаньте, что вы устроили? – нахмурился Олег.

– Извини, – незаметно перешедшая с ним на «ты» Эльвира вздохнула. – Сама не знаю, что на меня нашло.

– Я ревную, – надулась я, решив, что Олег устроит мне выговор, но он удивил меня. Обнял на виду у всех и погладил по щеке.

– Не стоит, малыш. Ты же знаешь, мне нужна только ты, – сказал он, и я победно взглянула на поскучневшую Эльвиру.

Она нахмурилась, а я, пользуясь моментом, показала ей кончик языка. Да, это было по-детски, но как же вспыхнули ее глаза!

К этому времени банкет закончился. Официанты так же быстро унесли блюда, чтобы подать кофе и десерт. И Валентина Анатольевна, воспользовавшись паузой, снова вышла на сцену, красивая, сияющая и уверенная в себе. Она мало была похожа на бабушку в привычном понимании этого слова, настоящая бизнес-леди. Моя бабушка была совершенно другой – уютной и теплой.

Валентина Анатольевна сказала несмешную шутку, которую присутствующие поддержали вежливым смехом, потом посетовала на быстро летящие годы и снова поблагодарила гостей.

– Хочу сказать отдельное спасибо моему внуку Олегу, – сказала вдруг Валентина Анатольевна, и ее взгляд устремился к нашему столику, – моему наследнику. Не думала, что он из маленького мальчика станет настоящим мужчиной.

Гости снова зааплодировали. К Олегу подскочил метрдотель и повел его на сцену. Сопротивляться он не мог, слишком много людей на него смотрело. Олегу вручили микрофон и попросили сказать что-нибудь. Я видела, что Олег растерян. О выступлении его явно не предупредили, а импровизаций Олег, привыкший действовать четко по плану, терпеть не мог.

– Наследник – это слишком громкое слово, – начал он своим хорошо поставленным преподавательским голосом. – Но я рад тому, что сегодня все вы собрались здесь, чтобы поприветствовать мою бабушку. Годы идут, но она остается такой же, какой я запомнил ее в детстве. Ухоженная, уверенная, привыкшая все решать сама. Иногда мне кажется, что вы взвалили на свои плечи слишком многое. Я хочу пожелать вам крепкого здоровья и гармонии.

Я улыбнулась. Олег не стал лебезить перед своей властной бабушкой, называя лучшей в мире и придумывая нелепые эпитеты. Нашел правильные слова и тонко намекнул на то, что она пытается решать все за него.

Выслушав внука до конца, Валентина Анатольевна обняла его, и мне показалось, что это был ее искренний порыв. Я даже вдруг подумала, что, возможно, она так хочет устроить личную жизнь внуку, потому что действительно беспокоится о нем, хоть и не принимала участия в его воспитании. В преклонных годах даже самые жесткие люди часто становятся сентиментальными и понимают, что были когда-то неправы.

И только я решила про себя, что Валентина Анатольевна, возможно, и не мегера, как она громко сказала:

– Также я хочу поблагодарить дочь своей давней подруги, девушку, которая стала мне как родная. Эльвира, прошу, выйди к нам.

Гости вновь зааплодировали, и Эльвира, довольно улыбаясь, поднялась на ноги.

– Наивная дура, – тихо сказала она мне, проходя мимо, и устремилась к сцене уверенной походкой.

Я едва сдержалась, чтобы не ответить ей. Вот же стерва! И Валентина Анатольевна хороша! Она специально позвала на сцену Олега и чертову Эльвиру и, встав между ними, обняла обоих.

– Мои внук и внучка, – сказала она со смехом. – Прекрасная пара, верно?

Гости ее поддержали, а грузный мужчина хмыкнул:

– Я же говорил.

Но жена не дала ему продолжить, за что я была ей благодарна.

Да, со стороны действительно казалось, будто Олег и Эльвира – пара. Думаю, на это Валентина Анатольевна и рассчитывала. Видимо, у нее действительно были серьезные намерения относительно Эльвиры, Олег не зря беспокоился.

Сияющая Эльвира вернулась за стол первой и, проходя мимо, «случайно» задела мой бокал с водой, которая мгновенно оказалась на моем платье. Вышло это у нее так ловко, что даже я мысленно восхитилась. Никто даже и не заметил, кроме меня, разумеется.

– Упс, прости. – Она положила руку мне на плечо, думая, что я начну истерику. Наверняка хотела вывести меня из равновесия.

Это отличная тактика, чтобы выставить кого-то в плохом свете. Однако я не собиралась доставлять ей такого удовольствия, хоть мне и хотелось вскочить и как следует оттаскать ее за волосы.

– Бог простит, – философски заметила я и улыбнулась Эльвире. – Не переживай, я заранее испачкала тебе соусом стул.

Я поднялась, взяла клатч, спросила у официанта, где находится туалет, и ушла, краем глаза заметив, что, прежде чем сесть, Эльвира осмотрела свое место. Поверила, идиотка.

На черном не было видно пятна, и именно это меня спасло от лишних взглядов, но весь подол был мокрым. Мне пришлось долго сушить его в туалете. Сказать, что я была зла, – не сказать ничего. Эльвира раздражала меня до кровавых пятен в глазах, но я держалась. Девушка Олега должна быть гордой и преисполненной чувства собственного достоинства. Да и вообще, чем меньше обращаешь внимания на всяких шавок, тем крепче нервы.

Я почти высушила платье, когда Эльвира появилась в туалете. Кроме нас двоих, в нем никого больше не было. Она увидела меня и криво улыбнулась. Эльвира больше не была веселой и милой, как в разговоре с Олегом. Она показала мне свое истинное лицо.

– Что, все-таки сели на соус? – спросила я с усмешкой.

– Девочка, ты много на себя берешь, – сухо сказала она, встав рядом и достав пудреницу.

– Это вы берете. Чужое. Вернее, чужого мужчину, – добавила я, чувствуя, как поднимается изнутри ярость. Волна за волной. Глубокая, холодная. – Мой Олег так вам понравился?

– Не выдумывай. Он не твой, – фыркнула Эльвира и прошлась спонжем по ровной загорелой коже. – И ты это знаешь.

– Это вам его бабушка сказала? Эрина, вы не находите, что это странно – считать мужчину своим, потому что его бабушка разрешила? Мы все-таки взрослые люди, особенно вы. – Я не могла не намекнуть на то, что она старше. – И должны понимать, что людей нельзя делить, как формочки в песочнице.

– А ты смешная, малышка. Ты ведь младше него? Не могу упрекнуть Олега в том, что он любит молоденьких девушек. – Эльвира хмыкнула, пропустив мимо ушей «Эрину». – Но такие, как ты, у таких, как он, на одну ночь. Если повезет – на две или три.

– А таких, как вы, у него вообще нет!

Я закончила сушить платье. Чего только мне стоило вести диалог нормально, не опускаясь до оскорблений! Я держалась изо всех сил.

– Ловко, – улыбнулась Эльвира. – Но так наивно. Надеяться с ним на что-то. Знаешь, я не люблю разборок, это так утомительно. – Она вздохнула, со щелчком закрыв пудреницу. – Пусть этим занимается быдло. Я люблю договариваться. Поэтому давай договоримся. Ты просто уходишь без лишних неприятностей и получаешь приятный бонус.

– Какой? Вашу бесконечно прекрасную улыбку? – хмыкнула я. – Пожалуй, откажусь.

– Деньги.

Ее слова прозвучали словно выстрел. И сначала я даже решила, что мне послышалось.

– Что?

– Получишь от меня деньги. И оставишь его в покое. Хочу решить этот вопрос сразу, чтобы не терять времени. – Голос Эльвиры стал деловым.

– Вы что, полюбили моего парня с первого взгляда? – всплеснула я руками, поражаясь ее наглости.

Нужно будет срочно придумать план, чтобы нейтрализовать протеже Валентины Анатольевны. Я должна оставаться милой и желательно несчастной, а Эльвиру выставить в плохом свете. Но как? Сделать вид, что она ударила меня? Заплакать? Притвориться, что согласна, а на сделку привести Олега?

– А ты, можно подумать, по уши в него влюблена! – Эльвира фыркнула, и я пожалела о том, что телефон лежит в клатче. Я бы записала наш разговор, если бы держала мобильный в руке. – Наверняка знаешь, что теперь ему все достанется. А он еще и красавчик. Вот и решила окрутить. Сколько ты хочешь?

– Женщина, не могли бы вы оставить меня в покое, – спокойно попросила я, поправляя волосы в зеркале. А внутри кипел целый океан ненависти. Она решила, что может купить меня? Серьезно?

– Какая я тебе женщина?! – взвилась Эльвира.

– Не самых выдающихся способностей, – ответила я. – Идите, пожалуйста, к черту. Ну или хотя бы за дверь. Заранее спасибо.

– Ты как со мной разговариваешь? – Эльвира вдруг схватила меня за локоть, да так больно, что я едва не вскрикнула.

– Отпусти, – велела я ей ледяным тоном.

– Ты меня не поняла, малолетка? – прошипела Эльвира. – Давай все решим по-хорошему. Не заставляй меня принимать меры.

– Отпусти, – повторила я.

– Мой отец – ректор. Не боишься, что он может навредить Олегу, если я его попрошу? – высокомерно поинтересовалась она.

– Я буду бояться только за твое здоровье. Если ты, конечно, сейчас же не уберешь руку, – процедила я сквозь зубы, чувствуя, как виски сдавливает тугой обруч ярости.

– Я тебя предупредила, малышка? Предупредила. – Эльвира ухмыльнулась, решив, что вправе со мной играть. – Не хочешь по-хорошему, будем играть по-плохому. – Она больнее сжала руку. – Не советую вставать у меня на пути.

Я готова была ударить ее, почти перестала себя контролировать от навалившихся эмоций. Мне казалось, что моя голова тяжелая, а тело, напротив легкое-легкое, перестало подчиняться затуманенному разуму. Да как только эта тварь посмела дотрагиваться до меня? Кто дал ей право? Как люди вообще приходят к этому – к запугиванию, угрозам?

Но в это время в туалет вошли две дамы преклонного возраста, удивленно на нас взглянули, и Эльвира моментально отпустила меня, сделав вид, что ничего не происходит. Наглую усмешку на ее лице сменила милая улыбочка.

– Позвони, когда поймешь, сколько стоишь, – дружелюбно сказала она, положила на край раковины визитку и, потрепав меня по плечу, как подружку, ушла.

Я стояла в туалете и молча смотрела на свое отражение, и ярость все сильнее и сильнее наполняла меня – каждую мою вену, каждую клеточку крови. Я сама стала яростью, оглушительной и ледяной.

По рукам пробежала дрожь, дыхание стало тяжелым, а сердце стучало так, словно готово было вот-вот вырваться из груди. Как. Она. Посмела. Так. Говорить. О моем. Парне.

Я достала помаду из клатча, висевшего на плече, аккуратно накрасила губы алым, взяла визитку и вышла из туалетной комнаты. Я шла быстро, громко стуча каблуками, и вид у меня был такой злой, что гости оборачивались мне вслед. Гнев клокотал внутри и грозился вот-вот разорвать меня. Он льдом разбивался на кусочки, и каждый из них больно ранил сердце. А у нее талант! Так меня из себя не выводила даже Окладникова. Я забыла о том, что хотела быть сдержанной. Я хотела поставить Эльвиру на место.

Ее я нашла в небольшой и уютной кофейной зоне с приглушенным светом, стеклянными столиками и удобными креслами. Она стояла у самого входа в компании Валентины Анатольевны, которая благосклонно ее слушала и что-то говорила. Меня они не замечали.

– Все будет в порядке, – услышала я уверенный голос Эльвиры. – Этот вопрос с малолеткой я решу. Не переживайте.

– Давай без вульгаризмов, дорогая, – поморщилась бабушка Олега.

Я остановила проходившего мимо официанта, взяла у него с подноса два бокала – на этот раз с шампанским – и направилась к ним.

– А я бы на вашем месте переживала, – сказала я. Мой голос стал словно чужой, он звучал резко и остро, словно готов был резать как нож.

Они обернулись. Я улыбнулась им. У Валентины Анатольевны вид был изумленный, а у Эльвиры откровенно ошеломленный, будто она увидела не меня, а ведьму. Ах, впрочем, я и была этой ведьмой. И очень-очень злой.

– Что такое? – спросила, будто ничего не произошло, Валентина Анатольевна.

– Ты уже определилась? – взяв себя в руки, спросила Эльвира.

Вместо ответа я подняла обе руки и с огромным удовольствием вылила шампанское ей на голову. Оно стекало по ее лицу, шее, открытым плечам, кое-что даже попало на туфли. А Эльвира стояла и смотрела на меня. Видимо, была в таком шоке, что даже сказать ничего не могла, только открывала рот, как рыба, выброшенная на сушу.

Валентина Анатольевна охнула, гости, находившиеся в кофейной зоне, с изумлением уставились на нас.

Я подозвала официанта, который тоже был свидетелем этой сцены и застыл с приоткрытым ртом, и поставила бокалы ему на поднос.

– Спасибо. – Я улыбнулась ему, чувствуя, что мне немного легче. – Больше шампанского нет? А то девушке, кажется, мало.

– Н-нет, – чуть заикаясь, ответил официант.

– Ты… что ты только что сделала?… – придя в себя, потрясенно спросила Эльвира, касаясь лица, словно пытаясь убедиться, действительно ли на нее вылили шаманское или нет. – С ума сошла?! Стерва! Да знаешь, что я тебе сейчас устрою?! – Ее голос становился все громче и громче.

– Никогда не разговаривай со мной таким тоном, – попросила я, наблюдая за ее истерикой с холодной улыбкой. – И никогда не предлагай мне продать моего мужчину. В этот раз я тебя прощаю, но в следующий раз за свои слова тебе придется ответить. Кажется, ты уже довольно взрослая, чтобы это понимать, дорогая. И забери это, я не собираю макулатуру. – И я небрежно кинула на ближайший пустой столик визитку Эльвиры.

Валентина Анатольевна в удивлении изогнула бровь. Гости зашептались, а Эльвира побледнела от злости.

– Да что ты о себе возомнила, соплячка? – выпалила она, сжимая кулаки. – Кто ты вообще такая?!

– Меня зовут Татьяна Ведьмина. Надеюсь, ты запомнишь мое имя. Ах да, не советую так бездарно разбрасываться именем отца. Думаешь, он и правда что-то сделает Олегу? Что? Навредит его карьере? Уволит? Не смеши меня. Зачем ему портить отношения с уважаемой Валентиной Анатольевной? Но знаешь, меня задело не это и не твои оскорбления. Меня задел тот факт, что ты относишься к моему любимому человеку как к вещи. Продать любовь? Ты сама не понимаешь, что это не имеет смысла? Настолько глупа?

– Хватит, на вас смотрят, – сдавленно сказала хозяйка вечера, сжимая пальцы так, что побелели костяшки.

Но мы обе не слушали ее. Вернее, не слышали.

– А ты? Ты не глупа? Поставила нас в такое положение! Ты унизила не меня, ты унизила нас и Валентину Анатольевну! Какая же ты дура! – Кажется, Эльвиру просто трясло.

– Я прекрасно понимаю, в какое положение я поставила себя. Понимаю, что обо мне будут говорить, – ответила я. – Но мне плевать. Честно, плевать. Я собираюсь защищать дорогого человека до последнего. От тебя и от всех остальных.

Мы не были парой, мы никем друг другу не были, но я в этот момент была искренней. Я верила в то, что говорю.

– Все сказала? – процедила сквозь зубы Эльвира.

– Нет, не все. Мне кажется, ты вся промокла. Вот, утрись. – Я схватила со столика салфетки и протянула ей, сверкая ярчайшей из своих улыбок.

Мне стало легче. Намного легче. Ярость почти улеглась. И я чувствовала себя победительницей. Пусть потом я буду сожалеть, пусть буду кусать в кровь губы, но сейчас я хочу улыбаться, потому что этот раунд остался за мной.

Она не выдержала. Не смогла. Ненависть перекосила ее красивое ухоженное лицо, сделав его пугающим, и Эльвира кинулась ко мне. Она попыталась схватить меня за волосы, но вместо этого схватила за платье, больно поцарапав короткими бордовыми ногтями сквозь тонкую ткань. Раздался треск. Это разошлась молния, которую я тотчас прокляла. Как вовремя, черт побери!

– Перестаньте немедленно! – возмущенно выкрикнула Валентина Анатольевна.

Но эту идиотку невозможно было остановить. С достоинством переживать поражения она не умела.

Чувствуя, как расходится на спине ткань, я замерла. Эльвира занесла руку, чтобы ударить меня. И она бы сделала это, но ей не позволили. Ее запястье перехватил Олег, который неожиданно появился в кофейном зале.

– Не смей, – тихо сказал он Эльвире, и та, глядя на него немигающим взглядом, опустила руку.

Не ожидала, что он придет. Впрочем, я тоже этого не ожидала. И теперь смотрела на Олега с испугом. Он убьет меня за то, что я устроила. Недаром глаза у него словно стеклянные.

– Вон! – выдохнула в ярости Валентина Анатольевна. Ее лицо покрылось пятнами. – Обе – вон! Немедленно! А ты останься, Олег. Поговорим.

– Я пришел с Таней, с Таней я и уйду, – твердо сказал он.

– Ты будешь меня слушаться или нет, дрянной мальчишка? – прошипела его бабушка.

– Поздно заставлять меня слушаться, – ответил он. – Я уже давно не мальчишка. А когда был им и нуждался в любящей бабушке, вы были далеко и знать меня не хотели. Я не собирался этого говорить, тем более в ваш день рождения, но, видимо, придется. Мне не нужно наследство. Мне не нужны девушки, которых вы мне подсовываете. Мне ничего от вас не нужно. Если вы не измените своего мнения относительно того, как мне нужно жить, боюсь, мы не сможем общаться дальше. С днем рождения, бабушка. Подарок я оставил. Надеюсь, он вам понравится. – С этими словами Олег снял с себя пиджак и накинул мне на плечи, затем взял за руку и повел прочь.

– Олег! – крикнула ему вслед бабушка, но он не стал останавливаться и молча вел меня за собой дальше. На нас смотрели, но мне было все равно, я думала лишь о нем. Он просил меня сегодня вечером быть хорошей девочкой, а я все испортила. Как всегда. Но я действительно хотела защитить его. И я не жалела о том, что сделала.

Мы направились вниз и на лестнице столкнулись со светловолосым парнем лет двадцати восьми. Смелый фейд, модная щетина, расстегнутый пуховик с камуфляжным принтом, утепленные кроссовки из красной кожи с логотипом известного бренда – парень выглядел очень стильно.

Они с Олегом столкнулись плечами и остановились.

– Ты? Давненько не встречались, – сказал парень. На его лице появилась ухмылка. Говорил он с ленцой, так же небрежно, как и выглядел. – Уже уходишь, братишка? Осточертел вечер?

– Есть немного, – ответил Олег. – А ты опоздал.

– Люблю приходить последним, – сказал парень и смерил меня неприятным взглядом. – Хорошенькая. А почему в твоем пиджаке?

– Мне кажется, это не твое дело, Денис.

– Какой ты строгий, мужик, расслабься уже! – Парень хохотнул. – Бабка сегодня добрая?

– Как сказать. Поздравь ее – и узнаешь, – отстраненно ответил Олег.

Впрочем, парню даже идти никуда не понадобилось: Валентина Анатольевна сама стремительно спускалась к нам по лестнице.

– Олег, куда ты собрался? – спросила она и осеклась, увидев светловолосого парня. – Ты? А ты что тут забыл? Немедленно уходи!

– Привет, ба, – растянулся в улыбке парень. – С днем рождения! Привез тебе подарочек.

– Я же сказала, что видеть тебя больше не желаю, – отрезала пожилая женщина, мигом забыв об Олеге. В ее голосе сталью звенела злость.

– Ну чего ты, ба? Я, может быть, соскучился, – заявил парень.

– Иди за мной. Пока тебя никто не увидел. Живо! – процедила Валентина Анатольевна сквозь зубы. – Олег, не думай, что это все. Мы еще поговорим. И передай своей девке, что она ответит за свой поступок на моем празднике.

– Я и сама слышу. Я не хотела портить ваш праздник, простите меня. Я бы вытерпела, если бы она унизила меня. С легкостью. Но Эльвира унизила Олега, – зачем-то сказала я и опустила взгляд.

Валентина Анатольевна фыркнула, развернулась и стала подниматься наверх удивительно бодро для своего возраста. Светловолосый парень направился следом за ней, пытаясь что-то сказать, но она не слушала его. А мы ушли в гардеробную. Олег так и держал меня за руку.

Мы молча оделись, ничего друг другу не говоря, вышли из ресторана на холодную улицу и остановились на пустой парковке рядом с машиной. Олег повернулся к зданию, освещенному серебряной подсветкой, и вздохнул. Я видела, как приподнялись и опустились его плечи.

Он ничего не говорил, просто смотрел на искрившиеся светом окна. И его молчание пугало меня.