ЭТОТ РАЗГОВОР АРЧИ услышал в июльскую ночь, наполненную прохладой кондиционера. Паренек в нерешительности остановился на первом этаже, неподалеку от чуть приоткрытой двери отцовского кабинета, из которого доносились громкие голоса. С одной стороны, мальчик хотел скорее оказаться на кухне и поживиться бабушкиным ежевичным пирогом, а с другой – ему было жутко интересно, что происходит. Папа часто отчитывал его и Таню, но Ксю – никогда. Старшая сестра была идеальной, и папа всегда ее хвалил и ставил в пример. А сегодня ночью он кричал на нее таким злым голосом, что Арчи стало не по себе.

Любопытство победило голод, и он на цыпочках прокрался к двери, из-под которой бил яркий свет. Арчи заглянул в узкую щелочку и увидел папу и Ксю. Она с опущенной головой стояла у шкафа с книгами, папа упирался руками в рабочий стол. Сестра беззвучно плакала, голос папы был переполнен яростью.

– Я не понимаю, не понимаю, Ксюша! Как ты связалась с этим ублюдком? – говорил папа, стараясь не перейти на крик. – Ты ведь такая хорошая девочка! Где ты его нашла? Где?

Сестра молчала. Плакала и молчала. Только опущенные кулаки сжимала, Арчи это видел.

– Давно ты с ним встречаешься? – допытывался папа. – Отвечай мне. Ну же, говори! Хватит молчать.

– Да какая тебе разница? – тихо сказала Ксю.

– Большая! – стукнул кулаком по столу папа. – Моя дочь встречается с преступником! Но ничего, больше ты его не увидишь. Обещаю!

– Если ты не заметил, я уже взрослая и сама вправе решать, что мне делать и с кем встречаться, – сказала сестра, и, несмотря на то, что она плакала, ее голос прозвучал вызывающе. – Ты не имеешь права приказывать мне. Я не твоя подчиненная. И вообще, – ее голос стал выше, – ты называешь его преступником, а сам? Ты ведь и сам… И сам был нечист на руку. Как ты смеешь обвинять его? Как? Скажи как? Ты ничем не лучше.

– Вот ты как об отце думаешь, – сказал папа таким холодным голосом, что Арчи стало не по себе. Он подумал, что тоже получит, если сейчас его застукают в коридоре. – Что ж, Ксюша, можешь уходить к нему. Можешь уходить из этого дома. Только без денег, шмоток, техники и всего прочего, что купил тебе я.

– Думаешь, меня это остановит? – хрипло спросила Ксю.

– Как знать. Уйдешь из дома – уйдешь из семьи, – пригрозил папа все тем же ледяным голосом. – Ни копейки больше не дам и вычеркну из завещания. Даю тебе время до утра подумать: или бросаешь этого урода, или уходишь. – И он пошел к двери.

Услышав тяжелые шаги отца, Арчи, который абсолютно ничего не понимал, метнулся в коридор, ведущий на кухню, и затаился под столом. Сделал он это вовремя: папа тоже направился на кухню. Он достал из верхнего шкафчика с лекарствами какие-то таблетки и запил их водой.

– Как только посмел, скотина, – расслышал Арчи сдавленный голос папы и даже дышать перестал – не хотел, чтобы отец его заметил.

Посидев пару минут за барной стойкой, папа ушел. Ксю так никуда и не ушла, но пару недель ходила ужасно грустная. Зато вскоре стала встречаться с каким-то парнем, которого папа полностью одобрил. Спустя год они решили пожениться, но свадьба сорвалась.