ЧЕСТНО ГОВОРЯ, я не ожидала этого, да и Владыко тоже. Мне казалось, что это вернулась чудесная бабушка с самыми добрыми на свете глазами, и я даже вздрогнула от удивления, когда услышала слово «полиция».

– Капитан Светлов, – сказал уверенный мужской голос, и я пересела на другой конец дивана, пытаясь из гостиной разглядеть, что происходит в прихожей.

– Олег Владимирович Владыко, полагаю? – продолжал стоявший за порогом мужчина в штатском, небрежно засовывая в карман удостоверение.

– Он самый. Что-то случилось? – с недоумением спросил Олег.

– Случилось. Дымов Алексей Аркадьевич вам знаком? – поинтересовался полицейский.

– Впервые слышу, – ответил Олег.

– То есть не знаете его?

– Нет.

– Надо же. А он вас знает. Не очень хорошо, конечно. Но явно не забудет, – усмехнулся полицейский. Тон у него был не очень приятный. Таким обычно обвиняют во всех смертных грехах. – Значит, не знаете… Что вы делали сегодня ночью с часу до двух?

– Не понял, – посуровел Олег. – Вы меня собрались допрашивать?

– Какое там, Олег Владимирович, – ответил капитан. – Допрашивать вас позднее будут, в отделении. А я пока просто задаю вопросы, на которые советую отвечать максимально честно.

– Что случилось? – прямо спросил Олег, кажется, начиная нервничать.

Впрочем, нервничал он не в одиночестве. Я тоже заволновалась. Отдавать своего Олега полиции как-то не очень хотелось. Поэтому я все-таки оказалась в прихожей. Не могла оставаться в стороне. Но не успела я и слова сказать, как в коридоре за спиной этого самого капитана Светлова появился уже знакомый мне рослый мужик с собакой на поводке – проректор.

– Доброе утро, – громко поздоровался он, остановившись у двери. – Что случилось, Олег?

– Доброе. Все в порядке. – Олег кивнул проректору и сухо сказал полицейскому: – Заходите в квартиру, поговорим здесь.

Тот шагнул за порог, и Олег тотчас закрыл дверь прямо перед носом у проректора – явно не хотел, чтобы начальство знало о причине прихода полиции к нему домой.

– Проходите, – бросил Олег и внимательно глянул на меня, – а ты побудь в спальне.

– Я побуду рядом с тобой. – Я ослепительно улыбнулась и просочилась в гостиную следом за мужчинами.

– Ваша девушка? – улыбнулся капитан.

На вид он был ровесником Олега, миловидным, с темно-рыжими волосами и ямочками на щеках, но взгляд у него был жестким. Я заметила, как он быстро осмотрел гостиную, словно искал в ней следы преступления. На мне его взгляд тоже задержался, и мне стало не по себе.

– Это не относится к делу, – не слишком любезно ответил Олег. – Рассказывайте, что случилось, кто такой этот Дымов и почему вы интересуетесь, где я был ночью.

– Давайте вопросы буду здесь задавать я. – Капитан холодно улыбнулся. – И советую все-таки начать на них отвечать, иначе мне придется вызывать вас в отделение повесткой. А это займет и мое время, и ваше, Олег Владимирович. Значит, Дымова вы не знаете?

– Нет, – ответил Олег и нехорошо покосился на меня, когда я села рядом с ним.

– Тогда так, может быть, узнаете? – спросил полицейский и достал телефон, на экране которого появилось изображение смутно знакомого молодого мужчины.

Точно, это тот самый тип, с которым я столкнулась на лестнице! Олег не дал ему ударить меня. Неужели этот урод написал на него заявление?! Быть не может. Олег ведь ничего ему не делал. Тот сам первый напал на него, а Олег защищался.

Я ужасно занервничала. Всегда остро реагировала на несправедливость. А Владыко оставался спокойным, по крайней мере с виду.

– Так узнаю, – подтвердил он. – Встретились вчера в клубе. Он неподобающе вел себя с девушкой. Оттолкнул, хотел ударить. Пришлось ее защитить. Затем он напал на меня со спины, пришлось его усмирить.

– Это действительно так, – вмешалась я. Мой голос от волнения охрип. – Олег меня защитил от этого придурка.

– Помолчи, Таня, – тихо попросил меня Олег и снова обратился к полицейскому: – Капитан, я действовал аккуратно. Почти нежно. Если он написал на меня заявление, вы легко сможете изъять записи с камер в клубе и посмотреть, что происходило.

– Уже посмотрели, – подтвердил капитан. – Трижды. Этот Дымов со своим папашей депутатом всему отделу мозг выел. Значит, вы его… нежно?

– Крайне, – ответил Олег.

– Издеваетесь? – вскинул брови капитан. – На нем живого места не было. Лицо – один сплошной кровоподтек. Вам повезло, что серьезных повреждений нет.

И словно в доказательство своих слов полицейский показал еще одну фотографию, на которой был изображен все тот же Алексей, только избитый. Один его глаз заплыл так, что его не было видно. Я с удивлением смотрела на снимок, не понимая, кто ему так навалял.

– Думаете, это я его так? – спросил Олег все таким же спокойным тоном.

– Вы занимались самбо, имеете пояс, – полицейский пожал плечами. – Вполне могли.

– Если вы смотрели видео из клуба, то наверняка заметили, что я не делал этого, – твердо повторил Олег. – Если мало записей камер, то опросите свидетелей. Они подтвердят.

– Хватит мне мозги пудрить, господин Владыко, – с угрозой в голосе проговорил капитан. – Сначала у вас с Дымовым была стычка в клубе из-за девушки, затем вы ушли, однако спустя некоторое время вернулись на стоянку и избили его.

– Что вы сказали? – сощурился Олег. – Я не возвращался к клубу. Бред!

И я была с ним полностью согласна. Абсолютный бред.

– Давайте еще раз. Вчера в час тридцать два гражданин Дымов покинул клуб и направился к своей машине на парковке. Наружные камеры зафиксировали, как к нему приблизился человек в черном пальто и стал избивать. Лица на записи не видно, но вы полностью попадаете под описание. Рост, фигура, одежда. Мотив. Так где вы были с часу до двух часов ночи? – повторил капитан вопрос.

– Гулял.

– Один?

– С девушкой.

– С какой девушкой? С той, за которую вы заступились в клубе? – взглянул на меня полицейский.

– Верно. С ней. – Олег тоже посмотрел на меня.

Теперь они оба разглядывали меня так, словно я была ручной обезьянкой с гранатой.

– Это действительно так? – со вздохом спросил полицейский.

Я улыбнулась:

– Действительно. Я гуляла со своим парнем.

С этими словами я взяла Олега за руку и нежно погладила по костяшкам. Надо отдать должное, он даже не дернулся.

– Мы с Олежкой вышли из клуба и пошли по Никитинской, затем оказались в частном травмпункте, а потом посидели в баре, потому что замерзли, – сказала я, все так же гладя Владыко по тыльной стороне ладони. – Выпили глинтвейн и поехали к Олегу домой.

– Понял. А в травмпункт зачем заходили? – Капитан Светлов нахмурился, и его взгляд переместился на ту мою руку, на которую был наложен эластичный бинт.

– Ваш замечательный Дымов, чье милое личико вы показывали нам дважды, нанес мне травму, – ангельским голоском сообщила я. – Хотел скинуть меня с лестницы, оттолкнул, я упала и… Кстати, а я могу на него заявление написать? – сверкнули у меня глаза.

– Можете.

– А как это сделать? Я просто никогда не писала ни на кого заявление…

– Приходите в отделение, обращаетесь к дежурному и пишете, – скучным голосом ответил капитан.

Он записал мои данные, задал Олегу еще несколько вопросов, объявил, что нас могут вызвать для дачи показаний, и направился в прихожую.

– Повезло вам, Олег Владимирович, – сказал он напоследок. – Красивая у вас девушка. И заботливая. Алиби подтвердила. Но если выяснится, что с часу до двух ночи вы были один, без нее, у вас будут проблемы. И если это вы избили Дымова, я узнаю, поверьте. Это дело времени.

– Тяжело вам, борцам за добро и справедливость, – ответил Олег, которого, кажется, слова капитана ничуть не напугали.

– Какой борец, ну что вы? Папаша Дымова моему начальству весь мозг вынес, а оно – мне. – Капитан широко улыбнулся. – Татьяна, если вдруг вы что-то вспомните, позвоните. – Он протянул мне визитку и исчез.