Старший инспектор Джонатан Бойс, несмотря на резкость в обращении, непреклонность и напористость, был человеком мудрым и не чуждым сострадания. Он сразу понял чувства Тремейна и не стал вовлекать его в разговор. Полицейский автомобиль плавно покатил на юг в потоке машин и вскоре выехал из города. После сорока лет усердного труда добросовестный, но самый заурядный врач Мередит Ридли оставил практику и поселился в модернизированном деревенском доме на зеленом пригорке, откуда открывался великолепный вид на холмы, простиравшиеся на двадцать миль вокруг.

Доктор с трубкой в зубах копался в саду величиной в пол-акра, когда возле его ворот остановилась полицейская машина. Он воткнул совок в землю и медленно побрел к воротам. Бойс протянул ему удостоверение поверх калитки:

– Доброе утро, доктор! Уделите мне несколько минут?

Пожилой врач перевел взгляд с удостоверения на лицо Бойса и распахнул калитку:

– Скотленд-Ярд! Что я такого натворил?

– Вот вопрос невиновного человека, доктор! – отозвался Бойс. – Будь вы в чем-либо замешаны, не осмелились бы спросить!

– Вам следовало стать врачом, старший инспектор. Вы умеете найти подход к людям. Входите, джентльмены, и расскажите, чем я могу вам помочь.

Они вошли в уютно обставленный коттедж, и Бойс с одобрением произнес:

– Вы, несомненно, выбрали чудесное место, чтобы уйти на пенсию, сэр.

По лицу доктора пробежала тень печали, он на мгновение отвернулся к окну и обвел взглядом гряду холмов вдалеке.

– Почти сорок лет я мечтал о местечке вроде этого, – медленно произнес он. – Я всегда хотел поселиться в сельской местности – городская жизнь меня не привлекала. Но для молодого человека с дипломом врача похоронить себя в деревенской глуши равносильно самоубийству. Это означало бы отказаться от честолюбивых устремлений и увязнуть в болоте повседневности. Вот я и решил, что займусь врачебной практикой в городе, а когда наберусь опыта и сделаю себе имя, перееду за город, стану почтенным жителем деревни.

– Судя по тому, что я вижу, так и получилось, сэр, – вежливо проговорил Бойс. – Похоже, вы не зря ждали столько лет. Полагаю, вы все-таки застряли в городе, пока не пришло время отказаться от практики.

– Да, – вздохнул Ридли. – Я проторчал в городе сорок лет. Вначале вы не замечаете, как пролетают недели и месяцы. «Как бы то ни было, – убеждаете вы себя, – у меня вся жизнь впереди, ведь я еще молод». Но потом вдруг понимаете, что молодость прошла и надежд не осталось, вам не сойти с узкой наезженной колеи. Великий успех, который рисовало когда-то ваше воображение, реален не более, чем мечты о полете на луну. Пять лет назад я решил, что настало время освободиться, вырваться из замкнутого круга. Хотя моя жена никогда не жаловалась, я знал, что все эти годы она тосковала по тихому сельскому уголку, где пациенты не стучат в дверь и не звонят по телефону в любое время дня и ночи. Мы нашли это место, немного перестроили дом и переехали. Именно этого я всегда и хотел. Я сказал себе, что смогу наконец загладить вину перед женой. Но слишком поздно спохватился. Через полгода жена скончалась.

– Мне очень жаль, – пробормотал Бойс. – Должно быть, это стало для вас тяжелым ударом.

– Думаю, я это заслужил. Если бы у меня хватило ума совершить то, что следовало сделать много лет назад, вероятно, ничего бы не случилось. – Пожилой врач смотрел невидящим взглядом на зеленые поля за окном. – Но теперь уже поздно. Что толку сожалеть?

Бойс осторожно откашлялся и заговорил:

– Дело, что привело меня сюда, сэр, касается практики в Бриджтоне, которую вы оставили.

Ридли кивнул:

– Речь пойдет о Хардине, верно? Я видел статью во вчерашнем «Курьере». Ужасная история. Только не понимаю, чем могу быть вам полезен.

– В делах вроде этого нам обычно приходится изучать любую зацепку, даже если, на первый взгляд она никак не связана со случившимся. Что вы можете мне рассказать о докторе Хардине?

Ридли нахмурился. Его брови сошлись на переносице.

– Конечно, я расскажу все что смогу, но это было пять лет назад. Не стану притворяться, будто память никогда меня не подводит. Боюсь, она оставляет желать лучшего. Что именно вас интересует?

– Я не преследую определенную цель, только хочу узнать как можно больше, чтобы представить картину, – ответил Бойс. – Вы поможете, если просто сообщите мне все, что помните о своем коллеге. Например, как получилось, что доктор Хардин решил купить у вас практику?

– Ну, это простой вопрос. Насколько мне известно, Хардин жил за границей, по-моему, в Канаде. Он недавно вернулся и искал подходящее место, где бы обосноваться. Находясь в Лондоне, встретил старого приятеля студенческих лет – когда-то они вместе сдавали экзамены. Наверное, в разговоре Хардин упомянул о своих планах. В общем, суть в том, что отец этого приятеля, мой ровесник, случайно слышал, что я подумываю продать практику. Разумеется, мы с Хардином принадлежали к разным поколениям. Хардину назвали мое имя. Он приехал увидеться со мной, сказал, что место и работа ему по вкусу, и согласился приобрести клинику.

– Хардин выдвигал свои условия? Не пытался сбить цену? Вам не показалось, что он ограничен в средствах?

– Хардин не произвел на меня впечатления человека, стесненного в деньгах. Он не цеплялся к мелочам и после первой же оценки принял все условия. По правде сказать, сделка прошла легко, переговоры велись в самом дружеском тоне.

– Хардин сам занимался всеми вопросами? – Бойс нерешительно замолчал, будто подыскивая подходящие слова. – Полагаю, вы знали, что он холост. Доктор всегда приходил на встречи один? Вы, случайно, не видели его с кем-либо из родственников или близких знакомых? Возможно, он упоминал о них?

– Ничего такого. Насколько я понимаю, он был чужаком в чужой стране. Хардин столько лет жил за границей, что растерял своих друзей здесь, в Англии. Он наткнулся на старого друга времен студенчества, о котором я рассказывал. Вы знаете, как порой бывает. Теперь я вспомнил: Хардин обмолвился, что у него не осталось близких родственников.

– Видимо, поэтому он дал объявление, что ищет экономку, как только переехал?

– Да, я смог порекомендовать ему приходящую прислугу на неделю-другую, но Хардин вскоре после переезда нанял постоянную экономку.

– Вероятно, вы продолжали поддерживать связь, сэр?

– Ну, поначалу да. Если возникали вопросы относительно практики, он обращался ко мне, но лишь в первое время, пока окончательно не встал на ноги, так сказать. Однако нас не связывали приятельские отношения. Хардин никогда не приезжал сюда, а я не заглядывал к нему в свой старый дом. – Доктор Ридли пожал плечами. – Знаете, подобные краткие знакомства легко сходят на нет. Они забываются так же быстро, как дружба, завязавшаяся в отпуске на курорте. Мы обменивались рождественскими открытками год или два, но на этом все и закончилось. Честно говоря, я давно и думать забыл о докторе Хардине. Вспомнил о нем, когда увидел заметку во вчерашнем «Курьере». Боюсь, от моей истории вам не слишком много проку, – прибавил он извиняющимся тоном. – Жаль, что я не сумел помочь вам.

– Не беспокойтесь, сэр, все в порядке, – отозвался Бойс с бодростью, которой вовсе не испытывал. – Итак, положение дел таково: вы не видели доктора Хардина уже несколько лет, а когда поддерживали отношения с ним, не были настолько близки, чтобы что-то знать о его личной жизни.

– Вы точно подвели итоги, старший инспектор.

– Больше я не стану отнимать у вас время, сэр, – сказал Бойс, поднимаясь. – Признателен вам за помощь.

Доктор Ридли удивился:

– Вот уж не думал, что могу чем-то помочь вам. Наверное, собираясь сюда, вы уже знали, что я много вам не расскажу о докторе Хардине.

– Не всегда важно то, что вы слышите, сэр. Подчас главное именно то, чего вы не услышали.

Бойс направился к двери, но вдруг произнес:

– Да, еще один вопрос, сэр. Хотя я не слишком рассчитываю на удачу. Вы, случайно, не знаете, где доктор Хардин получил диплом врача?

– Представьте, знаю. Рад, что в конечном счете оказался полезен, – отозвался Ридли. – Он учился в Эдинбурге.

По пути к машине Тремейн обернулся, чтобы взглянуть на коттедж, полюбоваться деревьями, кустами, лужайками и цветочными клумбами. Повсюду чувствовалась заботливая хозяйская рука.

– Чудесное место, Джонатан. Бедняга Ридли, ужасно вот так потерять жену. Судьба жестоко посмеялась над ним.

– Мы явились не за тем, чтобы выслушать историю его жизни, – заметил Бойс. – Но у меня духу не хватило прервать его.

– Что означала ваша загадочная фраза? – спросил Тремейн, когда они прошли в ворота. – Будто главное порой именно то, чего мы не услышали?

– А вы как думаете? – Бойс вопросительно поднял брови. – Человек возвращается в Англию после долгого пребывания за границей. У него нет ни родственников, ни друзей. Казалось бы, разумно предположить, что ему захочется поговорить по душам с милой, доброй пожилой парой, у которой он приобрел практику. Но пускается ли он в откровенности? Нет, сэр, ничего подобного. Сам этот факт кое о чем нам говорит, хотя на первый взгляд мы ничего не выяснили. Хардин не желал говорить о себе. А в подобных случаях у человека обычно имеется веская причина молчать.

Тремейн кивнул:

– Понимаю, к чему вы клоните, Джонатан.

Они вернулись в Бриджтон и сразу поехали в дом Хардина. Сержант Уитем ждал их там.

– Мне нечего доложить, сэр, – отчитался он в ответ на вопрос Бойса. – Но, полагаю, вы захотите побеседовать с экономкой. Ночью ей привиделся кошмар. Дежурный констебль сообщил мне об этом, когда я заступил на пост.

– Кошмар? – Бойс недоуменно посмотрел на своего подчиненного. – Разве это не личное дело миссис Колвер? При чем тут мы?

– Ей почудилось, будто она слышала какой-то шум снаружи, сэр. По ее словам, кто-то пытался проникнуть в дом. Она открыла окно и позвала патрульного, затем поспешно спустилась и открыла ему дверь.

– Что случилось потом?

– Ничего, сэр. Дежурный констебль не обнаружил никого в доме или в саду и не нашел следов взлома. Я сам осмотрел дом и должен сказать, с виду все в полном порядке.

– У миссис Колвер шалят нервы? Убийство так на нее подействовало? И все же я поговорю с ней. Попросите ее прийти. Да, пока вы не ушли, – добавил Бойс, когда сержант повернулся, чтобы отправиться исполнять поручение. – Как она выглядела сегодня утром? Казалась расстроенной? Нездоровой?

– Ну, я бы так не сказал. Она вполне уравновешенная. Не похоже, чтобы ей слышались какие-то звуки или она была близка к истерике, если вы это имели в виду, сэр.

– Да, я примерно об этом, – подтвердил Бойс. – Ладно, попросите ее уделить мне минутку-другую.

Когда миссис Колвер предстала перед старшим инспектором, она не походила на женщину с расшатанными нервами. Под глазами у нее залегли тени, краски на лице чуть поблекли, но было ясно, что экономка полностью владеет собой.

– Доброе утро, миссис Колвер! – весело приветствовал ее Бойс. – Я слышал, у вас выдалась беспокойная ночь.

– Кто-то пытался проникнуть в дом, – спокойно произнесла она.

– Вы уверены? Не подумайте, будто я сомневаюсь в ваших словах, но в последнее время вам пришлось нелегко. Вполне естественно, вы расстроены. Ночевать одной в доме при подобных обстоятельствах тяжело. Неудивительно, что вы… сама не своя. Наверное, ваш сон уже не так крепок, как обычно. Малейший шум снаружи мог разбудить вас, и вам показалось, что он ближе, чем на самом деле.

Уголок плотно сжатого рта миссис Колвер чуть дрогнул.

– Я похожа на особу, которой что-то чудится, старший инспектор?

– Должен признать, что нет, миссис Колвер. Но люди даже с самыми крепкими нервами могут ошибиться и неверно определить источник звука, если их внезапно что-то разбудило среди ночи.

– Кто-то пытался забраться в дом, – решительно повторила экономка. – Уверена в этом так же твердо, как в том, что говорю сейчас с вами. Я поторопилась поднять тревогу, в этом моя ошибка. Открыв окно и крикнув, я спугнула взломщика, и он сбежал прежде, чем появился детектив. Мне следовало подождать, пока он проникнет внутрь, прежде чем показывать, что я его слышала.

– И детектив местной полиции, и мой сержант тщательно осмотрели дом и сад, но не нашли ничьих следов.

– Говорю же вам, я слишком рано позвала на помощь! Тот человек находился позади дома. Если он подкрался по садовой дорожке, то не оставил следов. Ваши люди не могли бы ничего обнаружить.

– Хорошо, – кивнул Бойс. – Мы продолжим наблюдать за домом. Как вы теперь настроены? По-прежнему намерен ночевать здесь одна?

Губы экономки сжались еще решительнее.

– Я останусь.

Она выжидающе посмотрела на Бойса, словно хотела спросить, закончилась ли беседа, а когда тот кивком дал понять, что больше вопросов у него нет, направилась к двери.

– Одну минуту, миссис Колвер! – заговорил Мордекай Тремейн. – Вы можете сообщить нам что-нибудь еще о нежданном ночном госте?

В глазах женщины мелькнула враждебность.

– Я уже рассказала вам все, что знаю. Я его не видела. Только слышала.

– Совершенно верно. Однако, вероятно, вам, хотя вы и не подозреваете об этом, известно нечто такое, что помогло бы нам найти ключ к разгадке. Вы не замечали, чтобы кто-нибудь проявлял необычный интерес к этому дому? Не только за последние сутки, но до смерти доктора Хардина?

Экономка медленно отвернулась от двери и снова прошла в глубину комнаты.

– Да. Заметила. Возле дома действительно вертелся какой-то мужчина дня два или три назад. Примерно в десять часов вечера. Доктор Хардин ушел на очередное политическое собрание, и я осталась одна. Мне пришлось выйти в сад – набрать угля в сарае, – и когда я открыла заднюю дверь, то увидела на дорожке мужчину. Стоило ему меня услышать, он выбежал в ворота, которые выходят в переулок позади дома. В первую минуту я замерла от неожиданности, а когда спохватилась и бросилась за ним, было уже поздно. Я выглянула в переулок, но к тому времени мужчина исчез.

– Что вы сделали?

– Вскоре после этого вернулся доктор Хардин. Я все ему рассказала.

– Он что-нибудь предпринял?

– Доктор сказал, нам следует убедиться, что двери и окна заперты, на случай, если вдруг явятся грабители, а затем мы вместе обошли дом.

– Он известил полицию?

– Вряд ли. По крайней мере, мне об этом неизвестно.

– Доктор Хардин не придал значения происшествию или встревожился?

– Он был расстроен, – ответила экономка. – В этом я уверена. Но больше ничего не сказал, лишь велел следить, чтобы впредь двери и окна ночью оставались на запоре – вдруг поблизости околачивается всякий сброд?

Тремейн поправил пенсне, которое с поразительным упорством соскальзывало на кончик его носа. Джонатана Бойса всегда завораживало это зрелище.

– Миссис Колвер, вы могли бы узнать того мужчину?

– Я… даже не знаю. Было темно, незнакомец застал меня врасплох. Я его не разглядела.

– Но у вас наверняка успело сложиться общее впечатление. Его комплекция, сложение и так далее. Это мог быть, например, мистер Рекс Линтон? – Глаза экономки широко раскрылись. Она молчала, не сводя взгляда с Тремейна. По выражению ее лица нельзя было угадать, о чем она думает. – Полагаю, вы знакомы с мистером Линтоном, – продолжил Тремейн. – Он репортер газеты «Ивнинг курьер». Этот молодой человек очень дружен с мисс Ройман.

– Да, я знаю мистера Линтона, – наконец отозвалась миссис Колвер. – Но возле дома я видела не его. Тот мужчина был выше ростом и, по-моему, намного старше.

Голос экономки дрогнул, но было очевидно, что она сообщила не все.

– Что-то еще? – мягко произнес Тремейн.

– Это по-поводу мистера Линтона. Теперь, когда вы заговорили о нем, – медленно начала миссис Колвер, словно осторожно прощупывала почву, и вдруг быстро добавила: – Я вспомнила, что действительно видела его около дома. Он приходил сюда несколько раз.

– Чтобы встретиться с мисс Ройман?

– Да. Но не всегда. Мистер Линтон появлялся здесь и вечером, после ухода мисс Ройман. Зашел однажды, чтобы встретиться с доктором Хардином. Я слышала, как они разговаривали в кабинете. Беседа была на повышенных тонах.

– Ссора?

– Мистер Линтон был сильно взвинчен. Доктор Хардин сказал нечто вроде: «Это вас не касается, и лучше бы вам держаться подальше», а мистер Линтон заявил, что заставит доктора Хардина поплатиться. Конечно, я мало что разобрала из их разговора. Я не приближалась к кабинету.

– Они так и не пришли к согласию?

– Нет. Я слышала, как мистер Линтон что-то выкрикнул, покидая кабинет, и громко хлопнул дверью. Похоже, он был не в духе.

– Когда произошла эта ссора?

– Примерно две недели назад.

– После этого мистер Линтон еще приходил?

– Не думаю. Во всяком случае, при мне он не появлялся.

Тремейн потер подбородок и посмотрел на Бойса поверх пенсне. Казалось, он с трудом подбирает слова, чтобы задать вопрос.

– У вас есть догадки, миссис Колвер, – наконец произнес он, – что стало причиной ссоры?

Губы экономки снова сжались в суровую узкую полоску.

– Речь шла о мисс Ройман. Мистер Линтон решил, что доктор оказывает ей больше дружеских знаков внимания, чем следовало бы.

– А это правда?

– Нет дыма без огня. Но вопрос не ко мне. Лучше спросите саму мисс Ройман.

– Да, – смущенно пробормотал Тремейн. – Спасибо, миссис Колвер.

Экономка бросила напоследок неприязненный взгляд на Джонатана Бойса и молча вышла из комнаты. Когда за ней закрылась дверь, Бойс повернулся к своему приятелю.

– Ну, вы ее разговорили. Думаете, ей известно больше?

– По-моему, она что-то скрывает. Вначале отмалчивалась, отвечала неохотно, а потом разошлась. Например, выложила нам историю ссоры Рекса Линтона с доктором.

– Видимо, она хотела устроить этому парню неприятности. Однако нам придется принять во внимание ее слова. Не стоит забывать: девушка получила солидное наследство.

В кабинет вернулся сержант Уитем. Он оглянулся на комнату секретарши, прежде чем закрыть за собой дверь.

– Экономка немного встревожена, – доложил он шефу. – Вы ее чем-то испугали.

– Она что-нибудь сказала? – спросил Бойс.

– Нет. В том-то и дело, сэр. Только шарахнулась от меня, словно ей не терпелось поскорее сбежать. Странно. До сих пор она держалась вполне дружелюбно.

– Она выходила из дома сегодня утром? – поинтересовался Тремейн.

– Нет, насколько мне известно, сэр, – отозвался сержант. – По крайней мере, с тех пор как я здесь.

– А к ней кто-нибудь приходил?

– Пара торговцев, булочник и молочник. Но никаких частных визитов. Ничего заслуживающего внимания.

– А как насчет телефона? Она с кем-нибудь говорила?

Сержант кивнул:

– Звонила кому-то примерно за полчаса до вашего прихода. Между прочим, когда миссис Колвер разговаривала, я прошел по холлу, но это ее нисколько не смутило. Дверь была открыта, я мог видеть, чем она занята. Я пробыл немного в саду, и она дала мне понять, что не ждала меня так скоро. При моем появлении замолчала и продолжила беседу после того, как я удалился.

Бойс встрепенулся:

– Что вы на это скажете, Мордекай?

– Я хотел бы узнать побольше о миссис Колвер. И особенно о состоянии ее банковского счета, если таковой у нее имеется.

– Посмотрим, что тут можно сделать. Что-нибудь еще?

– Да. Нужно выяснить все о ночном посетителе.

– Значит, вы не считаете, будто ночной грабитель лишь плод ее воображения?

– Кто-то действительно пытался пробраться в дом. Экономка заранее знала, что такое может случиться. Поэтому и осталась ночевать там. Она решила, что патрульный будет охранять дом, а потому серьезная опасность ей не грозит.

– Вы хотите сказать, – Бойс наклонился вперед, – экономка напугана?

– Она подняла тревогу немедленно. Кто бы ни подбирался к дому, у него не было ни единого шанса проникнуть внутрь. Наверное, она лежала без сна и ждала чего-то подобного.

– Но почему она не сообщила об этом нам? Почему не призналась, что ее испугала чья-то попытка пробраться в дом?

– Миссис Колвер не хотела, чтобы мы узнали слишком много. Опасалась, что кто-то попробует проникнуть в дом, но в то же время желала избежать лишних вопросов. Миссис Колвер – умная женщина, Джонатан. И решительная. – Тремейн замолчал и добавил после паузы: – Любовь делает женщину решительной.

– Любовь? – воскликнул Бойс. На лице его отразилось удивление. – Но ей, судя по всему, хорошо за пятьдесят. Вы, наверное, шутите!

Однако Тремейн ответил совершенно серьезно:

– Нет, Джонатан, я не шучу.

Неловкое молчание прервал громкий звонок в дверь. Уитем бесшумно выскользнул из комнаты и почти тотчас вернулся.

– Это мисс Ройман, – объявил он. – Сегодня утром она посетила еще пару мест: побывала в городской больнице, где доктор должен был выступить с каким-то докладом, и встретилась кое с кем из друзей-политиков, чтобы вернуть взятые им книги и документы. Мне пригласить ее сюда, сэр?

– Да, – кивнул Бойс. – Приведите ее.

От утренней прохлады щеки Маргарет Ройман разрумянились. Выглядела она прелестно. У Мордекая Тремейна дрогнуло сердце, и в голову полезли сентиментальные глупости. Бойс не подал виду, что и его не оставило равнодушным очарование девушки. Он предложил ей стул и произнес строго официальным тоном:

– Доброе утро, мисс. Рад, что вы уже здесь.

– Доброе утро, старший инспектор. – Мисс Ройман села и вопросительно посмотрела на Бойса. – Ваше приветствие прозвучало немного… зловеще.

– Неужели, мисс? Я не собирался вас пугать. Хотел лишь немного побеседовать с вами о мистере Линтоне.

– А-а. – Она вздрогнула, не сумев скрыть замешательства, но быстро овладела собой. – О мистере Линтоне? Я не понимаю, старший инспектор.

– По моим сведениям, мисс, вы с мистером Линтоном, что называется, в дружеских отношениях.

– Да, мы друзья, – признала мисс Ройман. – Как это связано…

Она вдруг замолчала. Бойс смерил ее пристальным взглядом из-под кустистых бровей:

– Вы не видите связи между этим фактом и делом, которое я расследую? В том-то и суть, мисс. Мне сообщили, что мистер Линтон и доктор Хардин были знакомы, и у них сложились не слишком теплые отношения.

– Кто… кто вам это сказал? – Голос мисс Ройман звучал глухо, она с трудом сдерживала дрожь.

– На самом деле, вопрос в том, правда это или нет, вот что важно, – возразил Бойс. – Я подумал, что вы, вероятно, как раз тот человек, который может дать мне ответ.

В смысле его слов ошибиться было невозможно, и мисс Ройман не стала даже пытаться делать вид, будто не понимает, о чем он говорит.

– Хорошо, – тихо произнесла она. – Рано или поздно вы все равно узнали бы. Да, это правда. Рекс приходил сюда, чтобы увидеться с доктором Хардином. Между ними произошла ссора. Рекс рассказал мне о ней. Но это не значит, что он имеет какое-то отношение к… смерти доктора Хардина. Рекс тут ни при чем. Я знаю.

– Вы знаете?

Она выдержала долгий взгляд Бойса и даже ни разу не моргнула.

– Тело доктора Хардина обнаружили в половине одиннадцатого, – проговорила мисс Ройман. – Мы с Рексом весь вечер провели вместе. Потом он проводил меня до дома, мы расстались примерно в это время. Рекс просто не успел бы вернуться назад к холмам и совершить убийство.

Бойс провел пальцем по подбородку:

– Иными словами, мисс, вы готовы предоставить алиби этому молодому человеку?

– Я готова засвидетельствовать, что Рекс не может быть убийцей доктора Хардина, поскольку на момент убийства он находился далеко от места преступления.

– Хорошо, мисс. Вас не затруднит сообщить мне, где вы провели вечер?

Щеки девушки слегка порозовели.

– Нет, конечно. Мы ходили в «Эмпресс». Это большой кинотеатр на Куинс-Парейд. На этой неделе там идет новый фильм, получивший «Оскар», и мы оба хотели посмотреть его.

– А потом сразу отправились к вашему дому?

– Да. Адрес у вас уже есть. Это в другом конце города. Вы ведь понимаете, что Рекс не успел бы вернуться на холмы к половине одиннадцатого, после того как проводил меня до дома.

– Согласен, это звучит убедительно, мисс. – Бойс не дал себя провести. Он мягко посмотрел на мисс Ройман. – Я ценю вашу откровенность. Похвально, когда люди рассказывают без утайки все, что им известно. Это всегда помогает. Разумеется, в конечном счете мы все равно добираемся до правды, но ваша честность позволяет нам избежать ненужной суеты.

Секретарша нахмурилась, но не услышала вызова в ровном голосе старшего инспектора. Бойс продолжил небрежным, будничным тоном, словно ему вдруг пришла на ум какая-то забытая мелочь:

– Осталось лишь кое-что уточнить, мисс. Скажите, пожалуйста, из-за чего у мистера Линтона возникла ссора с доктором Хардином?

– Я думала, вы уже знаете ответ, старший инспектор.

– Всегда лучше проверить факты и получить подтверждение, чем опираться на догадки.

– Они поссорились из-за… из-за меня, – нерешительно проговорила мисс Ройман. – Рексу показалось, будто доктор Хардин… уделяет мне слишком много внимания.

– А это правда?

– Он несколько раз приглашал меня провести вместе вечер, сходить куда-нибудь. Я отказалась. Объяснила, что мне нравится секретарская работа, но я не хочу, чтобы наши отношения заходили дальше. И рассказала ему о Рексе.

– Доктор Хардин был не из тех мужчин, что спокойно принимают отказ, – тихо промолвил Бойс. – Верно, мисс?

– В том-то и дело, – вздохнула она. – Он стал еще настойчивее. Вот почему Рекс пришел в клинику. Я не хотела этого, однако он меня не послушал.

– Полагаю, после этого все усложнилось еще больше? Работать в клинике после того случая стало труднее?

– Вообще-то, нет. Доктор Хардин никогда не упоминал об этом, и я тоже.

– Вы не думали о том, чтобы бросить эту работу?

– Да, я размышляла об этом. Рекс хотел, чтобы я ушла. Но мне казалось, что он поднимает шум по пустякам. Я так ему и сказала. Мне нравилась работа, и я не видела смысла переживать из-за ерунды. В конце концов, доктор Хардин всегда обращался со мной уважительно и не допускал никаких вольностей. Мне не на что пожаловаться.

– Значит, что касается вас, мисс, вы не находили в поведении доктора Хардина ничего оскорбительного для себя, в то время как мистер Линтон по вполне понятным причинам смотрел на вещи иначе, с явным неодобрением.

Мисс Ройман с вызовом встретила его взгляд:

– Что вы хотите сказать фразой «по вполне понятным причинам»?

Бойс пожал плечами:

– Естественно, если молодой человек возмущается, когда кто-то оказывает знаки внимания девушке, которая ему дорога. Тем более, когда этот «кто-то» пользуется сомнительной репутацией по части женского пола.

– Однако это еще не значит, что он готов пойти на убийство.

– Опыт убеждает меня в обратном, так что не могу согласиться с вами, мисс, – мягко возразил Бойс. – А мне довелось расследовать немало преступлений на своем веку.

Невозмутимое спокойствие Бойса смущало Маргарет Ройман. Она взглянула на Тремейна, и тому отчаянно захотелось оказаться где-нибудь подальше от кабинета Хардина. Его всегда огорчали подобные сцены. Видеть красавицу в беде и знать, что прийти ей на помощь нельзя, было для него сущим мучением.

Мисс Ройман снова повернулась к старшему инспектору:

– Если вы думаете, будто Рекс как-то связан с убийством, то попусту теряете время. Я уже сказала вам, что он не успел бы добраться до холмов, чтобы убить доктора. Это все, что вы хотели узнать, старший инспектор?

– Да, мисс. Только не надо думать, что я в чем-то обвиняю мистера Линтона. В ходе работы мне часто приходится задавать множество вопросов, которые в конечном счете становятся не столь уж важными.

Девушка окинула его недоверчивым взглядом и вышла, нарочно закрыв за собой дверь, так что приемная оказалась отгорожена от кабинета. Бойс развернул кресло в сторону Тремейна:

– Она определенно защищает этого своего молодого человека, верно? Будто думает, что он нуждается в защите.

– Не знаю, Джонатан, – нерешительно протянул Тремейн. – Вполне естественно, что мисс Ройман хочется очистить его от подозрений. И в любом случае он чист.

– Если верить ее истории, – сухо пробурчал Бойс. – Интересно, смогут ли они представить свидетелей, которые подтвердят, что наша парочка вернулась домой из кинотеатра в то самое время?

– Мисс Ройман знает о наследстве?

– Нет, насколько мне известно. Странно, не правда ли? Хардин пытается приударить за ней, получает отказ и этим довольствуется (хотя и не вполне, судя по всему), но вместе с тем завещает ей тысячу фунтов. Причем, заметьте, своим друзьям-мужчинам он ничего не оставляет в наследство.

– Очевидно, этим Хардин признает, что ценит работу мисс Ройман?

– Наверное, – согласился Бойс без уверенности в голосе. – Какие у вас планы? Насколько я понимаю, мне придется побыть здесь какое-то время. Нужно как следует изучить и проверить историю с нашим приятелем – ночным грабителем, который успел только подобраться к задней двери. А потом я намерен более тщательно просмотреть вместе с Уитемом бумаги Хардина. Вы останетесь с нами, или у вас есть другие дела?

Тремейн поднялся:

– Пожалуй, я прогуляюсь, если не возражаете, Джонатан. Хочу побыть один и все обдумать, а еще оглядеться, получше рассмотреть окрестности. Сидя в автомобиле, не составишь представления о городе.

– Я задержусь тут на пару часов, – сказал Бойс, взглянув на часы. – Затем хорошо бы нам подумать о позднем обеде, а после отправимся к главному констеблю. Ему наверняка не терпится услышать, что я предпринял в отношении Мастерса.

Он рассмеялся коротким невеселым смешком. Бойс знал, что сэру Роберту Деннеллу едва ли понравится его бездействие.