Сержанта Уитема оставили следить за местом преступления; Тремейн вместе с инспектором Паркином и Джонатаном Бойсом отправились к дому, где жил покойный доктор Хардин. В нескольких сотнях ярдов от места убийства дорога поворачивала влево, удаляясь от холмов в сторону более густо населенной части Друидли. Когда машина повернула, Тремейн заметил мост через глубокое скалистое ущелье, по которому неслась река.

Дом доктора был расположен на тихой улице чуть в отдалении от большой дороги, кольцом опоясывающей холмы. Очевидно, Хардин наслаждался всеми преимуществами: место уединенное, но достаточно близко к оживленному шоссе, что сулило доктору несомненную выгоду в профессиональном плане, поскольку позволяло включить в число своих пациентов жителей окрестных домов, а в этой части Друидли их насчитывалось немало.

По тротуару возле дома прогуливался мужчина. Появление инспектора Паркина он приветствовал жестом, которого не заметил бы случайный прохожий. Значит, полиция уже установила наблюдение за домом.

– Экономку зовут Колвер, – сказал Паркин. – Миссис Колвер, вдова, полагаю.

– Она знает о Хардине? – спросил Бойс.

Инспектор кивнул:

– Да. Мы связались с домом вчера вечером, как только обнаружили труп. Констебль сразу узнал доктора, но в любом случае при нем нашлось множество свидетельств: бумажник, визитки и тому подобное.

– Как миссис Колвер встретила новость?

– Была потрясена. Не могла поверить. Ее реакция выглядела вполне искренней. Но не придавайте большого значения моим словам. Я провел с ней не так много времени, события развивались слишком быстро. Вдобавок вчера пришлось поднять ее с постели. Посмотрите теперь сами, насколько естественно она держится.

Паркин нажал на кнопку звонка. Через несколько мгновений дверь открыла женщина средних лет. Она узнала инспектора, и лицо ее застыло, как от дурного предчувствия. Она молча отступила в сторону, пропуская Паркина и остальных, а затем проводила их в комнату, которая, судя по множеству стульев и столику с кипой журналов в центре, служила доктору приемной. Инспектор представил своих спутников, женщина безмолвно кивала в ответ. Это было похоже на защитный жест – казалось, она чувствует, что должна избегать слов и как можно дольше оттягивать миг, когда придется заговорить.

Бойс начал беседу:

– Боюсь, все это мучительно для вас, миссис Колвер, но, уверен, вы понимаете, как важно провести тщательное расследование.

Последовал новый молчаливый кивок, губы экономки сжались плотнее. Тремейн заметил, как дрожат ее пальцы на крышке стола, возле которого она стояла, и понял, что миссис Колвер сдерживается изо всех сил, чтобы не выдать тревоги.

Бойс продолжил, как будто верил, что она чувствует себя свободно и легко.

– Надеюсь, вы как экономка доктора Хардина сможете оказать нам помощь, – доверительно заметил он. – Например, вам хорошо знакомы такие детали, как часы его приема и режим работы.

На лице миссис Колвер отразились замешательство и настороженность.

– Я была экономкой доктора, – произнесла она. – Я не имела отношения к приему больных. Лучше обратиться к мисс Ройман, она, наверное, расскажет вам больше.

– Мисс Ройман?

– Секретарь, – пояснил инспектор Паркин. – Она скоро придет. Обычно мисс Ройман появляется незадолго до девяти.

– Ясно, – кивнул Бойс. – Значит, в ее обязанности входило составлять расписание доктора Хардина, вести медицинские записи и тому подобное, тогда как вы занимались в основном домом?

Экономка уже не выглядела такой скованной. Напряжение отпустило ее.

– Да, – подтвердила она. – Хотя мне случалось помогать доктору, когда ему бывало что-то нужно после ухода мисс Ройман.

– Вы записывали пациентов на прием или отвечали на телефонные звонки?

– Я не назначала времени приема. Только передавала сообщения доктору или мисс Ройман. Иной раз люди звонили в клинику в отсутствие их обоих.

– Часто к доктору Хардину обращались за экстренной помощью после окончания его рабочего дня?

Экономка ненадолго задумалась, ее тонкие брови сошлись на переносице.

– Я бы не сказала, что ему часто звонили. Он вел частную практику, и большинство пациентов не стали бы звонить без крайней надобности.

В голосе миссис Колвер прозвучали неожиданно горделивые нотки. Она грелась в отраженных лучах славы своего хозяина, чьи пациенты принадлежали к высшим кругам общества. Ее оскорбляло предположение, что Хардин мог быть врачом средней руки на побегушках у службы здравоохранения и сражаться за место под солнцем.

– Но вчера вечером ему позвонили по неотложному делу, не так ли? – продолжал Бойс.

– Да, поэтому ему и пришлось уехать.

– Вы ответили на звонок или доктор?

– Доктор Хардин сам снял трубку. Потом вышел из комнаты и сообщил мне, что его вызывают к пациенту. Я была в кухне, готовила кое-что на утро.

– Он назвал вам имя пациента?

– Нет. Только упомянул, что ждал звонка, поскольку заметил ухудшение, когда осматривал больную утром во время очередного визита, и предупредил, что не знает, надолго ли задержится. Доктор объяснил, что это будет зависеть от того, в каком она состоянии.

– Значит, речь шла о женщине?

Вопрос привел экономку в замешательство.

– Ну, я так подумала, – нерешительно призналась она. – По его тону. Но он не назвал имени.

Бойс черкнул карандашом у себя в блокноте:

– Что произошло потом?

– Он просто ушел. Доктор был уже в шляпе, пальто и держал в руке саквояж. Он вышел через холл, а через несколько минут я услышала, как отъезжает его автомобиль.

– Больше вы его не видели?

– Нет. Больше я его не видела.

– Обычно вы ждали возвращения доктора Хардина, когда его срочно вызывали, как вчера?

– Он не хотел, чтобы я его дожидалась. Говорил, что я не могу дежурить все время, и велел мне отправляться спать. Как правило, я оставляла для него поднос в кухне, чтобы он мог перекусить, когда вернется.

– Это вы и сделали прошлым вечером?

– Да. Я приготовила несколько бутербродов и оставила их вместе со стаканом холодного молока, а затем легла.

– В котором часу это происходило?

– Около половины одиннадцатого. Я обычно ложусь спать примерно в это время.

– Вас не удивило, что доктор Хардин так и не вернулся?

– Не особенно. Как я уже говорила, он предупредил меня, что не знает, сколько продолжится визит.

– Когда он покинул дом?

– В десятом часу. Пожалуй, ближе к десяти.

– И вам нечего больше рассказать о том времени, что прошло между отъездом доктора Хардина и появлением полицейских, которые подняли вас с постели и сообщили новость об убийстве?

– А что еще я могу сообщить? Я легла спать. Ничего не знала о случившемся. – Очевидно, экономка почувствовала недоверие Бойса и принялась защищаться. Ее голос зазвучал пронзительно и резко: – Это правда! Я ничего об этом не знала!

Бойс примирительно поднял руку:

– Не терзайте себя, пожалуйста, миссис Колвер. Задавать вопросы – моя работа. Я не хочу, чтобы думали, будто я сомневаюсь в ваших словах.

Экономка спохватилась, что допустила промах, и поспешила исправить неприятное впечатление.

– Я… я понимаю, – пробормотала она. – Простите. Для меня это ужасное потрясение. Не могу поверить, что это правда. Боюсь, я сама не знаю, что говорю и делаю.

Голос миссис Колвер слегка дрожал, а смущенное выражение лица придавало искренность ее словам, однако Тремейну показалось, будто он уловил в них скрытую жесткость. Он присмотрелся к ней внимательнее. Она не сводила глаз с Бойса, и этот пристальный взгляд не сочетался с ее растерянным видом. Казалось, она приняла смиренную позу, а сама украдкой наблюдала за Бойсом – пыталась понять, удалось ли его обмануть.

– Да-да, конечно. У вас с доктором Хардином сложились дружеские отношения? Он был внимательным к персоналу?

– Лучшего хозяина и желать нельзя, – тепло сказала экономка. – Второго такого нет и не будет. Кем бы ни был тот, кто совершил это ужасное преступление, наверное, это сумасшедший. Какой-то злобный безумец!

– Будьте уверены, миссис Колвер, мы сделаем все, чтобы найти убийцу. Вы очень нам поможете, если расскажете, что вам известно, любую мелочь, которая имеет отношение к случившемуся прошлой ночью.

– Я сделаю все, о чем вы попросите. Я не смогу вздохнуть спокойно, пока вы не найдете преступника, который это совершил.

– Мы пока не знаем, был ли это преступник или преступница, – тихо заметил Бойс.

Тремейн заметил, как лицо экономки на мгновение исказилось от страха, и понял, что Бойс тоже это видел.

– Да, – едва выдохнула она. – Да, конечно. Я хотела сказать, убийцу, будь то мужчина или женщина.

Бойс невозмутимо продолжил:

– У доктора Хардина бывало много посетителей? Помимо пациентов?

Миссис Колвер покачала головой:

– У него не хватало времени на то, чтобы принимать гостей. Доктор часто уезжал по делам, а когда находился дома, то в основном работал у себя в кабинете. Гости заходили редко, хотя после того, как он решил баллотироваться в городской совет, многие принялись наводить о нем справки.

Бойс взглянул на Паркина. Тот утвердительно кивнул:

– Доктор Хардин заинтересовался местной политикой несколько месяцев назад. Ходили слухи, будто он намерен выставить свою кандидатуру на следующих муниципальных выборах.

Паркин осторожно подбирал слова. Тремейн вспомнил недавнюю сцену в полицейской машине, на вокзале. Инспектор был похож на человека, который говорит только правду и старается не сболтнуть лишнего.

– А что известно о его родственниках? – Бойс снова повернулся к экономке. – Вам когда-нибудь случалось общаться с кем-либо из них, или, может, доктор упоминал о своей семье?

– Вряд ли у него остались родственники. По крайней мере, я никогда не слышала, чтобы он говорил о них.

– Как давно вы служите здесь экономкой?

– С приезда доктора в наш город. Он искал женщину, которая присматривала бы за домом, и я откликнулась на его объявление.

– Спасибо, – кивнул Бойс. – Хорошо, миссис Колвер. Пока на этом все, не буду вас дольше задерживать. Уверен, вы понимаете, что позднее мне захочется задать вам еще несколько вопросов. А если вам вдруг придет на память что-то, о чем мне следовало бы знать, пожалуйста, сразу свяжитесь со мной или с инспектором.

Бойс вопросительно посмотрел на Тремейна, и тот покачал головой. Он не задал экономке ни единого вопроса, однако она обратила на него внимание. Смерила его взглядом, в котором сквозило подозрение и страх. Она медлила, будто хотела остаться и выяснить, какова его роль в расследовании, но Бойс недвусмысленно дал ей понять, что беседа окончена, и миссис Колвер неохотно удалилась.

– Интересно, чего она боится? – задумчиво проговорил Бойс, когда за ней закрылась дверь.

– Мне показалось, экономка часто отвечала с излишней горячностью. Вспомнить хотя бы ее отношения с Хардином.

– Да, ее история слишком хороша, чтобы быть правдой.

– Я проверю, – отозвался Паркин.

Бойс лениво полистал лежавшие на столе журналы.

– Мы можем выяснить все у секретарши, – заметил он.

– Мисс Ройман? Она должна знать, какая атмосфера царила в доме.

Паркин кивнул и взглянул на часы:

– Без двадцати девять. Мы увидим ее с минуты на минуту.

Маргарет Ройман появилась минут через пять. Полицейский в штатском, занимавший пост у дверей, проводил ее в приемную. Оказавшись лицом к лицу с тремя мужчинами, она пришла в замешательство.

– П-прошу прощения, – с запинкой проговорила она. – Но если вы не записались на прием к доктору заранее, боюсь, он не сможет принять вас сегодня утром. У него нет ни минуты свободного времени.

– Все в порядке, мисс, – выступил вперед Паркин. – Не беспокойтесь. Вы мисс Ройман?

– Да.

– Секретарь доктора Хардина?

Она кивнула:

– Да. Но я не понимаю, кто тот мужчина, что впустил меня в дом? И где миссис Колвер? Разве доктора нет? – Они заметили, как в глазах ее мелькнула неуверенность, а с лица медленно сошла краска. – С ним ничего… ничего не случилось? – прошептала мисс Ройман.

– Почему вы подумали, будто с доктором могло что-нибудь случиться, мисс? – тихо спросил Бойс.

– Не знаю, – быстро ответила она. – Нет никаких причин так думать. Но кто вы? И где доктор Хардин?

– Мы из полиции. Боюсь, вас ждет большое потрясение, мисс Ройман. Приготовьтесь услышать дурную новость.

На лице Маргарет Ройман проступил нескрываемый ужас.

– Что… что вы хотите сказать?

– Доктор Хардин мертв.

Секретарша прижала ладонь ко рту и испуганно посмотрела на Бойса.

– О нет, нет! Не может быть. Это неправда. Он… он был совершенно здоров, когда я уходила из клиники вчера вечером. Доктор не жаловался на недомогание.

– Он умер не естественной смертью, – добавил Бойс. – Его убили.

Последнюю фразу он нарочно произнес с нажимом. Странно, но его слова не вызвали бурной реакции у девушки, которая прежде выглядела взволнованной. Она приняла их с немой покорностью судьбе.

– Кто это сделал? – спросила мисс Ройман и, казалось, затаила дыхание в ожидании ответа.

– Потому мы и здесь. Чтобы выяснить, кто совершил убийство. Вероятно, вы нам поможете. Мы будем признательны за любую информацию.

В глазах секретарши промелькнуло нечто похожее на облегчение, но держалась она по-прежнему неуверенно.

– Когда я пришла сюда сейчас, то понятия не имела, что случился такой кошмар. Не представляю, чем я могла бы помочь.

– Пожалуйста, позвольте мне об этом судить, мисс Ройман, – возразил Бойс, придав голосу жесткость.

Она посмотрела на него с сомнением, а потом нервным движением поправила лежавший на столике журнал. Мордекай Тремейн воспользовался случаем, чтобы рассмотреть ее. Маргарет Ройман была весьма привлекательной молодой женщиной. Это бросалось в глаза даже сейчас, когда лицо ее застыло в напряжении. Тремейн сказал бы, что ей года двадцать три – двадцать четыре. Рост чуть выше среднего, с фигурой не слишком худой, но и не полной, она явно владела искусством хорошо одеваться, несмотря на скромные доходы. Стоило мисс Ройман войти в комнату, и романтическая душа Тремейна безотчетно потянулась ей навстречу. Красота, свежесть и подкупающее обаяние молодости не могли оставить равнодушным постоянного читателя «Романтических историй». Поэтому Мордекая особенно огорчило, что поведение девушки настораживало и давало повод для сомнений. Известие о смерти доктора ее потрясло, но этого и следовало ожидать, однако она явно что-то скрывала.

Что же тревожило Маргарет Ройман? И чего она боится, спросил себя Тремейн.

– Вы говорите, у доктора Хардина все было в полном порядке, когда вы уходили с работы вчера вечером, мисс Ройман? – спросил Бойс.

– Совершенно верно, – ответила она уже спокойнее. – Вот почему это так… так ужасно.

– Да. Но уверяю вас, мисс, вы можете оказать нам немалую помощь. Как, по-вашему, были у покойного доктора враги?

– Враги? Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите.

– Я хочу сказать – работая бок о бок с доктором Хардином, вы, возможно, заметили, что его отношения с некоторыми людьми складывались не лучшим образом.

Плечи мисс Ройман слегка дрогнули, в этом движении сквозила беспомощность.

– У каждого из нас возникают порой размолвки с другими людьми. И доктор Хардин не являлся исключением. Но это не значит, что у него были враги. Или что кто-либо мог желать ему смерти. – Она опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с Бойсом, и добавила: – В конце концов, люди не убивают друг друга просто потому, что кто-то им не нравится.

– Люди убивают друг друга по множеству причин, которые всем остальным кажутся бессмысленными, – заметил Бойс. – В делах такого рода нельзя упускать ни единой зацепки. Вы можете припомнить, с кем у доктора возникали разногласия? Любые слова, поступки, мелкие недоразумения? Расхождения во взглядах, возможно, споры, которые вам самой показались несущественными? Необязательно жестокие ссоры.

– Нет, – тихо произнесла мисс Ройман. – Нет, я ничего подобного не помню.

Она немного помолчала, будто ожидая новых вопросов, а когда их не последовало, снова подняла голову. Сжалась в комок, словно готовилась к суровому испытанию, через которое неизбежно придется пройти.

– Вы не сообщили мне, как… это случилось. И… где.

– Да, – протянул Бойс, точно сам удивился собственному упущению. – Действительно, не сообщил. Вчера вечером доктора Хардина срочно вызвали к одному из пациентов.

– К одному из пациентов? К кому?

– Этого мы пока сказать не можем. Похоже, доктор сам подошел к телефону, когда миссис Колвер была в кухне. Вы, случайно, не знаете, мисс, кто из пациентов мог ему позвонить? Как я понял, Хардин ожидал чего-то подобного.

– Правда? – удивилась она.

– А вы не знали, мисс? Я думал, раз звонок связан с его работой, вам наверняка известно, о чем шла речь.

– Доктор Хардин не обсуждал со мной своих пациентов, – холодно заявила мисс Ройман. – В основном я исполняла обязанности секретаря.

– Не сомневаюсь, мисс, – невозмутимо продолжил Бойс. – Мне просто пришло в голову: поскольку по роду своей работы вы имели дело с медицинскими записями, вам кое-что известно о людях, которых лечил доктор Хардин. – Старший инспектор говорил ровным, спокойным тоном, без раздражения или угрозы, но было ясно, что он дает девушке шанс сказать правду.

Застывшая, напряженная фигура Маргарет Ройман чуть расслабилась.

– Я поняла, что вы хотели сказать, старший инспектор. Простите. Я еще не вполне оправилась от потрясения и вряд ли буду вам полезна. Конечно, ведя записи, я невольно узнавала что-то о пациентах доктора, хотя медицинскими знаниями не обладаю. – Секретарша нахмурилась. – Но я не представляю, к кому его могли бы вызвать. Разве что к старой миссис Кархью. У нее больное сердце, наверное, вчера снова случился приступ.

– Вы можете дать мне ее адрес, мисс?

– Она живет на Ридженси-авеню. Я не помню точно дома, но можно посмотреть в ее медицинской карте.

Бойс повернулся к Паркину. Инспектор поджал губы и покачал головой:

– Едва ли это нам поможет. Ридженси-авеню в пяти минутах ходьбы от холмов. Доктор не мог принять по ошибке один дом за другой.

– Вы уверены, что это единственная пациентка, мисс? – уточнил Бойс.

– Больше мне ничего не приходит в голову, нужно просмотреть записи. Я могу это сделать, если хотите, просто чтобы убедиться, что никого не пропустила.

– Это необязательно, мисс. В любом случае нам придется проверить все самим – таков порядок. Вдобавок пока нет уверенности, что звонок поступил от пациента Хардина. Возможно, экономка ошиблась и неверно поняла слова доктора.

Раздалась пронзительная трель дверного звонка. Маргарет Ройман сделала порывистое движение.

– Это звонят в клинику. Сегодня на утренний прием записано много больных. – Она помолчала и добавила, словно внезапно осознала все последствия случившегося: – Сегодня доктора Хардина ждут в больнице ближе к полудню, а днем он собирался возглавить политическое собрание. Я должна просмотреть его расписание и всех оповестить. – Она замялась и нерешительно взглянула на Бойса. – Это не нарушит правил, старший инспектор? Можно сообщить людям о происшедшем?

– Скажите им, что доктор Хардин не принимает. Пока этого будет достаточно. Позднее, конечно, новость появится в газетах, и тогда объяснения уже не понадобятся.

Тремейну показалось, будто девушка вздрогнула, а в глазах ее мелькнул страх. Затем она вышла из комнаты. Тремейн проводил ее восхищенным взглядом. Любуясь ее юной прелестью и грациозностью движений, он невольно задумался, так ли уж правильно держать в узде свои чувства. Может, дать им волю? Тремейн хорошо знал собственные слабости. Хорошенькие молодые женщины всегда вызывали у него сентиментальное умиление. Ему хотелось видеть, как они следуют вековым традициям – влюбляются и выходят замуж. Его огорчало, когда на горизонте сгущались тучи. Но он понимал, хотя и не любил признаваться в этом, что хорошенькое личико отнюдь не означает чистоту помыслов. Эта мысль помогала ему сдерживать свои порывы и не выставлять себя на посмешище.

Бойс перевел взгляд на Паркина:

– Что ж, посмотрим, что нам дадут бумаги доктора.

В его голосе звучал невысказанный вопрос, и инспектор понял, что имелось в виду.

– Я пока не занимался этим, сэр. Возможно, нам удастся выяснить что-нибудь существенное.

Клиника доктора Хардина состояла из трех комнат. Напротив прекрасно обставленной приемной, где посетители могли расположиться со всеми удобствами, по другую сторону холла помещались две комнаты поменьше: одну из них, проходную, занимала регистратура – там сидела секретарша, – вторую Хардин использовал как смотровой кабинет.

Маргарет Ройман уже начала разбирать бумаги на столе, когда вошел Бойс с остальными. Она удивленно подняла голову.

– Не беспокойтесь, мисс! – Он успокаивающе поднял руку. – Мы не будем вас тревожить. Нам придется потратить какое-то время на осмотр вещей доктора, но не вижу причин, почему бы вам тем временем не продолжить свое занятие. На самом деле, вы даже поможете нам, если мы вдруг наткнемся на что-либо подозрительное.

Она с явным облегчением кивнула. Тремейн искоса взглянул на Бойса. Это не похоже на Джонатана, отметил он. Старший инспектор не допускал небрежности в работе. Он понимал, что дает Маргарет Ройман возможность уничтожить документы, которые та хотела бы скрыть от цепких глаз полицейских, а значит, делал это намеренно.

«Похоже, очаровательная мисс Ройман сама выроет себе яму, если у нее хватит глупости поддаться на уловку», – с тревогой подумал Тремейн.