Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
1843–1848. Первая война маори. Захват британскими поселенцами земель, принадлежащих местному племени маори, приводит к партизанской борьбе аборигенов против поселенцев, которая длится пять лет.
Множество технических новшеств вынуждало военных (иногда неохотно) расширять свой кругозор и повышать квалификацию. Примером нового профессионализма стал прусский генерал Хельмут Карл фон Мольтке (Старший). Мольтке не был строевым командиром; он являлся лучшим военным теоретиком указанного периода, хотя в настоящее время среди военных историков все более крепнет мнение, что слава Мольтке меркнет перед полководческим талантом таких генералов, как Улисс С. Грант и Роберт Э. Ли.
Хотя и тот и другой потерпели ряд неудач в военной практике, они прославились своим умением находить применение беспрецедентному количеству новшеств в области военной техники, рожденных эпохой промышленной революции. Появление новых средств ведения боевых действий означало, что впервые со времен Французской революции концепция «вооруженной нации» поколебалась под напором концепции «воюющего народа». Ярким примером милитаризации экономики обеих воюющих сторон была Гражданская война в США, которую можно назвать первой «тотальной войной» в современном смысле этого слова.
Это был период колониальной экспансии и столкновения интересов великих держав. Войны велись по всему миру, за исключением Британских островов и Скандинавского полуострова. Но искусная британская дипломатия была направлена на поддержание равновесия сил. Более того, британская политика стремилась улаживать многочисленные мелкие конфликты, которые могли положить начало грандиозным военным столкновениям, имевшим место в предыдущем и последующем периодах. Время правления королевы Виктории можно без преувеличения назвать эпохой мирового господства Великобритании.
По обе стороны Атлантического океана еще преобладала военная стратегия и тактика Наполеона Бонапарта. В США апостолом наполеоновской концепции продолжал оставаться Деннис Харт Мэхэн. Взгляды Мэхэна оказали влияние на стратегическое и тактическое мышление выдающихся американских генералов, воевавших как на стороне Севера, так и на стороне Юга.
Тем временем в Европе восходила звезда знаменитого и часто неправильно оцениваемого прусского Генерального штаба, семена которого посеял Фридрих Великий. Первыми питомцами этого раннего периода его деятельности стали Шарнхорст и Клаузевиц. Однако тем расцветом, которого он достиг во второй половине XIX в., Генеральный штаб обязан исключительно организационному гению Мольтке. Существовавшее здесь сочетание научного подхода, тщательного планирования операций, разработки военной доктрины и идеологической концепции войны сыграло важнейшую роль в ошеломляющих победах над Австрией и Францией, сделавших Пруссию ведущей военной державой мира. То, что Пруссия, а впоследствии Германия до конца века сохраняли данное положение, являлось главной заслугой последователя Мольтке Альфреда фон Шлиффена. Выдающийся военный историк, в ходе своих исследований военных кампаний от Античности до современности Шлиффен обнаружил полное подтверждение теорий Наполеона и Клаузевица. Шлиффен, который был согласен с критикой Клаузевица жестких рамок ведения боевых действий, разработал простую и гибкую стратегическую концепцию ведения войны на два фронта, против Франции и России одновременно. По иронии судьбы и благодаря усилиям куда менее талантливого преемника этот так называемый план Шлиффена стал образцом жесткости и следования установленным рамкам.
К концу XIX в. достижения цивилизации и научно-технического прогресса распространились и на стратегию и тактику морских сражений. Сын Денниса Харта Мэхэна, выдающийся ученый Алфред Тайер Мэхэн, стал Жомини и Клаузевицем в области флота благодаря блестящему научному и логическому анализу основ военно-морской стратегии. Его теории, тесно связывавшие военно-морские силы с национальной политикой и экономикой, были близки и понятны не только коллегам-ученым, но и солдатам, политикам и императорам. Любопытно, что его труды получили известность и признание в Европе намного раньше, чем были поняты его соотечественниками.
Переломным моментом в национальном стратегическом планировании стало повсеместное распространение парового двигателя. Данный двигатель нашел широкое применение в военно-морском деле, что является большой заслугой А.Т. Мэхэна. Именно поэтому его учение так популярно в морских державах.
Для таких держав лимитирующим фактором, непосредственно влияющим на направление и степень колониальной экспансии, является снабжение углем. Можно привести два классических примера из американо-испанской войны. Из-за отсутствия угля американский адмирал Джордж Дьюи смог привести свою эскадру из Гонконга в Манилу только благодаря бесцеремонному захвату британских угольных транспортов вместе с их грузом. Второй пример – продолжительный переход американского военного корабля «Орегон» из Сан-Франциско вокруг мыса Горн для соединения с эскадрой, находившейся в территориальных водах Кубы (около 13 тыс. морских миль). Впоследствии это заставило американское правительство приобрести зону Панамского канала и построить его.
Гражданская война в США заставила понять значение железных дорог как средства материально-технического снабжения и передвижения войск обеих сторон. Прусский Генеральный штаб воспользовался этим примером для обеспечения значительного преимущества в ходе приготовления к Франко-прусской войне.
Другой перспективной разработкой явилось внедрение электрического телеграфа и кабельной связи, дававшее огромные стратегические и тактические преимущества. Начиная с Крымской войны они стали эффективным средством связи, использовавшимся на всех стадиях военных действий. Кабельная связь и телеграф обеспечивали быстрое взаимодействие между правительством и полевыми командирами. Однако данное новшество оказалось обоюдоострым мечом. Теперь кабинетные политики получили возможность вмешиваться в ход непосредственных военных действий. Практически мгновенная передача сообщений военных корреспондентов позволяла немедленно публиковать их в печати, что вызывало угрозу национальной безопасности из-за возможности раскрытия планов операций и направлений военных действий. Это особенно пагубно отразилось на ходе Гражданской войны в США. Однако отражение боевых действий в печати превращало солдата из безликой военной единицы в личность, подвиги которой могли тут же прославить ее на всю страну. Это поднимало боевой дух армий и положительно влияло на их моральные качества.
Полевой телеграф существенно расширил тактические возможности существующей сигнализации. Как правило, связь между вышестоящими и нижестоящими командирами, а также между разведывательными группами, действовавшими на вражеской территории, и полевыми частями осуществлялась с помощью семафора (сигнализации флажками) и гелиографа. Их сигналы чаще всего были закодированы и недоступны пониманию противника. Телеграф был введен в армиях северян и (в меньшей степени) южан задолго до окончания Гражданской войны. Телеграфные провода связывали с землей наблюдателей на воздушных шарах. Эти провода образовывали сеть коммуникаций, соединявшую, как писал генерал Грант, «каждую дивизию, каждый корпус, каждую армию… и мою штаб-квартиру».
Кроме непосредственного влияния на технический прогресс в военном деле, индустриализация имела и другие последствия. Переворот в технологии сельского хозяйства позволил высвободить значительные людские ресурсы, которые использовались как в вооруженных силах, так и в военной промышленности. Теперь можно было собирать и содержать намного более значительные по количеству армии, чем раньше, а развитие парового транспорта и телеграфа позволяло легко перемещать и управлять этими огромными армиями.
Но наибольшее влияние технический прогресс оказал на развитие вооружения.
Войти с помощью соц. сетей: