Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
1609–1642. Португальские работорговцы выбиты из Парагвая. Испанские иезуиты вооружают крещеных индейцев и успешно противостоят проникновению португальских работорговцев в Парагвай.
1615. Французы изгнаны из Бразилии. Португальцы захватывают французскую колонию на острове Мараньон и впоследствии сами поселяются в Белене, срывая попытку французов колонизовать Южную Америку.
1620–1654. Голландско-португальские войны.
Восстание португальского населения Бразилии заканчивается изгнанием голландцев (1654). Голландия отказывается от всех притязаний на этот регион (1661).
1680. Конфликт в заливе Ла-Плата (Рио-де-ла-Плата, или Ривер-Плейт, эстуарии реки Парана). Напротив Буэнос-Айреса португальцы строят форт Колония-дель-Сакраменто, подкрепляя свои притязания на северный и восточный берега устья реки Парана. Испанцы захватывают этот форт. Вмешательство англичан (в Европе) приводит к возврату форта Португалии (формально признано в 1701 г.).
В первой половине XVIII столетия Европа задала тон как в военной, так и в гражданской областях. Это преимущество объяснялось отсутствием достойного противника в других частях света, а также растущим техническим превосходством европейцев.
Все выдающиеся полководцы этого периода были европейцами, за исключением Надир-шаха Афшара, последнего из великих азиатских завоевателей. Королю Пруссии Фридриху Великому лишь немногим уступают австрийский полководец, государственный деятель, фельдмаршал и генералиссимус принц Евгений Савойский, британский герцог Джон Черчилль Мальборо, шведский король Карл XII и французский полководец, маршал-генерал, герцог Клод Луи Эктор Виллар. Полководческим искусством отменно владели военный теоретик, маршал Франции (с 1720 г. на французской службе) граф Мориц Саксонский и российский император Петр Великий. Хотя на протяжении полувека войны велись практически непрерывно, пусть и на ограниченных территориях, командование войсками, не отличаясь изобретательностью, страдало догматизмом.
Британия на море в эти годы не имела себе равных. Впрочем, живая мысль в адмиралтействе немилосердно подавлялась, правда, по иным причинам, если сравнивать с рутиной, царившей в сухопутных войсках. Однако двое адмиралов Королевского флота заслуживают упоминания. Это теоретик военно-морского искусства, первый лорд адмиралтейства Джордж Энсон и барон Эдвард Хок, известные своими впечатляющими победами.
Оснащение армий огнестрельным оружием, в том числе артиллерией, уже к концу XVII в. вызвало к жизни новый способ ведения боя – линейную тактику, по которой войска располагались по фронту равномерно и вели бой длинными линиями. Линейная тактика окончательно оформилась в период Тридцатилетней войны: сначала в шведской армии при Густаве-Адольфе, а затем была принята во всех европейских армиях.
Если в XVII в. стратегические усилия воюющих сторон сводились к тому, чтобы по возможности избежать сражения и выиграть войну путем искусного маневрирования на коммуникациях противника, а также блокады и захвата его крепостей, то теперь назрела необходимость новой тактики – ударной, основанной на умелом сочетании огня как средства подготовки атаки и решительного удара холодным оружием пехоты и кавалерии.
Однако на ведение военных действий оказывали существенное влияние социальные, политические и экономические факторы.
Экономические факторы в первую очередь касались сельскохозяйственного производства. Большинство людей занималось сельским хозяйством, производя достаточное количество продуктов питания для себя и для меньшинства населения, занятого ремеслом или военной службой. Это не позволяло мобилизовать большие армии в военное время. Солдаты набирались главным образом из крестьян, что сокращало число производителей и одновременно увеличивало потребность в продуктах питания для остальной части населения. Ограниченные производственные мощности в Европе до внедрения технологий массового производства не могли обеспечить изготовление оружия, военной техники и боеприпасов в количестве, необходимом для оснащения больших армий.
Колониальная экспансия Европы, связанная с ростом торгового оборота, способствовала увеличению спроса на рабочую силу, отвлекая крестьян и ремесленников от их традиционных занятий.
Экономические условия в XVIII в. оказывали на военное дело не только прямое, но и косвенное влияние. Армия пополнялась за счет непроизводящей части населения. Это было главным образом дворянство, составлявшее офицерский корпус. Солдаты набирались из бродяг, воров и безработных.
Социальные факторы были тесно связаны с политическими. Монархи использовали правительство и армию для практического управления своими государствами. Часто войны велись по личным или династическим мотивам, хотя их главными причинами продолжали оставаться национализм и патриотизм. При этом во главу угла ставилась лояльность вышеупомянутых структур по отношению к монарху, иначе они теряли свое влияние. Жесткость была преобладающей чертой данной эпохи. Обучать бездельников, составлявших большинство тогдашней средней европейской армии, можно было только с помощью железной дисциплины, а также строжайшего физического и морального контроля. Это было необходимо и для предупреждения дезертирства. Так как для набора новобранцев и обучения их владению оружием требовалось много времени, дезертирство наносило армии ущерб, сравнимый с потерями во время боевых действий.
Частям, находившимся в полевых условиях, запрещалось фуражироваться в окрестных селениях. Такой порядок был принят не из-за заботы о крестьянах; гражданская экономика страны не выдержала бы грабительских набегов собственных солдат, а армия – неизбежного в таких случаях массового дезертирства. Военную кампанию можно было начинать, только накопив большое количество продовольствия, обмундирования, оружия и боеприпасов на армейских складах, называвшихся магазинами. Армии не могли совершать рейды на большие расстояния. Они ограничивались 4—5-дневным маршем от места расположения магазина.
Важно было также избегать ненужных потерь обученных солдат. Поэтому командующие вступали в сражение только в случае, если считали свои шансы на успех несомненными. Более слабый противник старался избежать столкновения и дислоцировался на расстоянии, превышающем 4—5-дневный переход противника. В таких условиях битва могла произойти только по инициативе очень талантливого полководца или вследствие безрассудства неразумных командующих.
Сражения этой эпохи отличались исключительной жестокостью и упорством. Свидетельством этого являются цифры потерь в битвах при Гохштедте (Бленгейме), Мальплаке и Фонтенуа. Но большие потери не наносили катастрофического ущерба национальной экономике или общественному укладу воюющих стран.
Не следует считать, что данный период (включая конец XVII в.) не имел талантливых полководцев. Достаточно вспомнить Тюренна, Кромвеля и Конде. Военачальники первой половины XVIII в. не были бесталанными. Просто ни один из них не оказался настолько гениален, чтобы преодолеть жесткие ограничения существовавшей военной системы. Даже Фридрих Великий, несомненный талант, не смог полностью сломать стереотипы, бытующие в этой сфере. Например, он не преследовал отступающего противника после решительной победы, скорее всего, чтобы избежать массового дезертирства собственных солдат.
Разрушить жесткую систему ведения военных действий XVIII в. смогли только Великая французская революция, промышленная революция и безжалостный гений Наполеона.
Войти с помощью соц. сетей: