Глава 20

…До наступления третьего тысячелетия оставалось около полугода. В небольшой городок Котал у подножья Гималаев на пакистаноафганской границе съехались несколько десятков человек. Они прибыли со всех концов арабского мира. И хотя одни из них были богатыми бизнесменами, а другие занимали высокое положение в своих странах, на пыльной площади перед неприметным зданием медресе, в котором они собрались, не было ни лимузинов, ни дорогих машин. Здесь стояли только старые обшарпанные джипы и такие же видавшие виды легковые автомобили. Подстать машинам была и одежда прибывших. Посторонний наблюдатель мог бы принять их за торговцев средней руки или контрабандистов, переправляющих через границу наркотики и оружие.

Когда все поднялись в зал на верхнем этаже, наступило время второго салата. В этот момент через незаметную боковую дверь рядом с михрабом вошел худощавый высокого роста человек лет пятидесяти. Одет он был в длинную светло-серую галабию, под которой виднелась рубашка цвета хаки. На узком лице с усами и аккуратной длинной бородкой выделялись большие печальные глаза и крупные чувственные губы. На голове его был белый тюрбан. Облик и одежда выдавали в нем уроженца Аравийского полуострова. Взгляды присутствующих сразу же обратились к нему. Вошедший застенчиво улыбнулся и жестом пригласил собравшихся приступить к салату. Он расстелил маленький коврик, опустился на него и провел ладонями по лицу. Все сделали то же самое.

По окончании молитвы охранники убрали коврики и расставили рядами стулья, стоявшие до этого вдоль стен. Затем они вышли и плотно закрыли за собой двери. Помещение превратилось в небольшой зал заседаний. На возвышении около михраба установили простой стол, и три человека, включая «аравийца», сели за него. Один из них взял микрофон, поблагодарил собравшихся за то, что они проделали такой далекий трудный путь, и предоставил слово главе Аль-Каиды Усаме бен-Ладену. «Аравиец» подошел к трибуне.

— Уважаемые братья, — начал он тихим ровным голосом, — вы все знаете, с какой целью руководство нашей организации пригласило вас в это место, удаленное от глаз тех, кто не должен знать о наших планах. Наступает третье тысячелетие христианской эры. Для нас, мусульман, эта дата не имеет никакого значения — ни исторического, ни календарного, ни символического. Мы живем в 1378 году хиджры. И это единственное истинное летоисчисление, установленное пророком Мухаммедом по воле Аллаха. Поэтому если третье тысячелетие что-то и символизирует, то только прогрессирующее одряхление так называемой западной цивилизации, по сравнению с которой наша религия и культура моложе почти в два раза. И, соответственно, у нас во много раз больше жизненных сил и веры в то, что будущее принадлежит исламу, а не погрязшему в пороках альянсу Запада с сионизмом. Но посмотрим правде в глаза, братья. Это будущее может оказаться очень далеким, если мы не приблизим его с помощью джихада, завещанного нам пророком. Уклонение от джихада под разными предлогами — это самый большой грех перед Аллахом, особенно в свете следующего важного обстоятельства. Если для нас, как я уже сказал, первый год нового тысячелетия — это всего лишь еще один год хиджры, то подверженный нелепым страхам и суевериям Запад готовится чуть ли не к концу света. Бесчисленные предсказатели и аналитики запугивают природными и техногенными катастрофами, эпидемиями, новыми, неизвестными ранее, болезнями. Нашлись даже специалисты, заявляющие о предстоящем коллапсе глобальной сети Интернета. Все это делает ближайший год, с точки зрения психологического эффекта, исключительно благоприятным для крупномасштабной операции. Таковы общие положения. Теперь о конкретных планах. Некоторое время назад Аль-Каида ознакомила вас со своей стратегической концепцией. Она заключается в нанесении внезапных сокрушительных ударов по наиболее важным и уязвимым объектам экономической, социальной и военной инфраструктуры Запада. Руководство организации приняло принципиальное решение, что первый удар будет нанесен 11 сентября, когда пророк Мухаммед прибыл в Медину и возвестил начало эры хиджра. Аллаху угодно, чтобы сентябрь 2001 года стал началом эры глобального джихада. Какова ваша роль, братья, в этих планах? Не секрет, что мы не смогли прийти к единому мнению относительно главного объекта для удара. Поэтому год назад мы обратились к вам, уважаемые спонсоры, с просьбой помочь в выборе такого объекта. Наша аналитическая группа рассмотрела все поступившие предложения. Одно из них признано наиболее серьезным и перспективным, поднимающим планку борьбы с Западом на новый уровень. Отныне все наши усилия сосредоточены на его детальной разработке. Автор этого замечательного предложения находится в зале (Усама едва заметно кивнул кому-то во втором ряду), и я хочу особо поблагодарить его. Считаю долгом выразить признательность и другим авторам, чьи рекомендации мы получили. К сожалению, не все поняли наше обращение правильно. Например, алжирские братья предлагают разрушить Эйфелеву башню. Они не учитывают, что совсем скоро этот символ Франции станет высочайшим в мире минаретом и укажет Европе путь к исламу. Некоторые другие братья решили, что с нашей помощью они могут устранить своих западных конкурентов, и внесли весьма курьезные, чтобы не сказать смехотворные, предложения. Так, некая уважаемая фирма по производству ковров, оказывающая нам посильную финансовую поддержку, предлагает взорвать несколько ковровых фабрик в Европе (в зале раздался общий смех). Недалеко ушла от нее и одна уважаемая нефтяная компания, которая желает разделаться с какой-то еврейской нефтяной фирмой (при этих словах Салман Асад, сидевший в первом ряду, бросил на бен-Ладена презрительный взгляд. «Усама остался таким же надутым болваном, каким был всегда», — мысленно отметил он). Но некоторые предложения нас заинтересовали как возможные объекты второй и третьей очереди. В ближайшее время мы обсудим их в рабочем порядке. Что касается других рекомендаций, то авторы приглашаются еще раз разъяснить свою позицию. Мы их внимательно выслушаем. Нельзя исключить, что мы чего-то не поняли. Ведь мы всего лишь скромные воины Аллаха, а не мудрецы или ученые. — Усама печально улыбнулся.

Когда бен-Ладен покинул трибуну, Салман Асад подошел к нему.

— Усама, ты в самом деле не мудрец. Как у тебя хватило ума поставить наше предложение в один ряд с просьбой этого ковровщика? Как ты можешь сравнивать нефть, наше главное оружие, с коврами? Я хочу серьезно поговорить с тобой и с членами этой твоей аналитической группы.

— Хорошо, уважаемый Салман. Мы можем еще раз обсудить твое предложение. И прошу тебя — не обижайся. Меня завалили этими так называемыми проектами. Если бы верблюд моего дедушки увидел некоторые из них, он бы умер от смеха.

После обеда человек бен-Ладена приехал за Асадом и отвез его в маленький ничем не примечательный домик на окраине городка, у въезда в Хиберское ущелье. Там уже собралась вся аналитическая группа из семи человек. Среди них были специалисты по строительству и эксплуатации высотных зданий, эксперты по городской инфраструктуре, экономисты, психологи. Один из аналитиков, представленный Асаду как эксперт по баллистике и направленным взрывам, оказался, к его удивлению, голубоглазым блондином лет сорока, с внешностью профессора. Асад обратил внимание на едва заметную ироническую улыбку, которая появилась на его лице, когда кто-то произнес слова «по воле Аллаха». Тем не менее было очевидным, что бен-Ладен относится к нему с большим уважением и доверяет не меньше, чем остальным членам группы.

Асад начал с того, что объяснил собравшимся значение нефти в мировой экономике и политике. Он приводил цифры, ссылался на исторические примеры, когда Германия и Япония проиграли войну из-за отсутствия этого стратегического сырья, напомнил недавние события, связанные с Кувейтом и Ираком.

— В мире нет ничего важнее нефти, — продолжал он. — По воле Аллаха мы владеем огромными запасами ее и можем диктовать цены на мировом рынке. Но с годами поиски новых месторождений становятся все труднее и дороже. И вот появляется какая-то ранее неизвестная фирма, принадлежащая двум евреям, которые изобрели новый исключительно дешевый метод обнаружения нефти. Пока они используют его только для себя. Но история учит, что такие фундаментальные изобретения не могут долго оставаться тайной. Недалеко время, когда этот метод станет достоянием всех нефтяных компаний, и тогда цена на нефть резко упадет. Это отразится не только на наших доходах, но и на финансовой помощи, которую получает Аль-Каида. В современном мире, братья, все взаимосвязано, и ваши интересы неотделимы от наших. Мы попытались купить изобретение, предложили хорошую цену. Но натолкнулись на решительный отказ. Владельцы фирмы даже не пожелали обсуждать сделку. Поэтому руководство компании возлагает решение проблемы на тебя, Усама, и на твою организацию. Вы должны обеспечить нам доступ к этому изобретению.

— Мы с большим вниманием выслушали тебя, уважаемый Салман, — ответил бен-Ладен. — И не можем не согласиться, что нефть, дарованная нам Аллахом, имеет важное значение для джихада. Запад платит нам за нее мизерную цену. Это величайший грабеж за всю историю человечества. Придет время — и мы сокрушим Америку и Европу с ее помощью. Но цель нашей первой крупномасштабной акции не только военная или экономическая. Прежде всего она психологическая. И если мы направим ее против этой малоизвестной фирмы, о которой ты говоришь, то о психологическом эффекте можно забыть. Сожалею, уважаемый Салман, но мы не можем не учитывать это. Почему бы тебе не обратиться к палестинским братьям? Они с радостью сделают эту работу. И вам она обойдется дешевле. Но если ты все-таки настаиваешь, чтобы ее выполнила Аль-Каида, то мы можем включить эту еврейскую фирму в наш общий список объектов и заняться ею в порядке очередности.

— Мы платим тебе, Усама, а не палестинцам. И требуем выполнения обязательств, взятых на себя Аль-Каидой. Очередность объектов меня не интересует. Это ваши внутренние бюрократические игры. Работа должна быть сделана.

— Хорошо, уважаемый Салман. Мы снова обсудим твое предложение. Время еще есть. Аллах акбар!

— Аллах акбар! — ответил Асад. — А сейчас меня ждет вертолет. Распорядись, Усама, насчет машины.

После ухода Асада раздались негодующие возгласы. Присутствующие были задеты и даже оскорблены не только его требованием, но и тоном, которым он разговаривал с Усамой. Наконец бен-Ладен призвал к тишине.

— Этот еврей считает, что за деньги можно купить все — нефть, кровь шахидов и даже великие битвы джихада, — сказал он раздраженно. — Он думает, что если дает деньги, то может приказывать тем, чьи деды водили верблюжьи караваны по священной Аравийской пустыне. Но он ошибается. Омар, как проходит подготовка операции «Хиджра» в Нью-Йорке и Вашингтоне?

— Все идет по плану, уважаемый Усама. Шахиды уже закончили курсы пилотов и заняты изучением маршрутов и расписания полетов на внутренних авиалиниях.

— Если Аллаху будет угодно… — смиренно произнес бен-Ладен и молитвенно сложил ладони.

— Да будет Аллаху угодно! — уверенно воскликнул шейх Омар. — Аллах акбар!

— Аллах акбар! — ответили аналитики.

В этот момент голубоглазый блондин многозначительно кашлянул. Бен-Ладен это заметил.

— Вы хотите что-то сказать, уважаемый профессор? — спросил он.

— Да, если позволите, уважаемый Усама. Я не ставлю под сомнение необходимость операции «Хиджра», но вместе с тем полагаю, что к предложению мистера Асада также следует отнестись со всей серьезностью. В будущем именно оно может способствовать превращению нефти в ваше главное стратегическое оружие, о чем вы сами упомянули в разговоре с ним. Поэтому было бы разумным помочь ему овладеть методом, о котором он говорил.

Бен-Ладен посмотрел на профессора с неожиданным интересом.

— Вы так думаете? В таком случае не могли бы вы изложить свою мысль более подробно в письменном виде?

— С удовольствием, уважаемый Усама. Но для этого мне необходимо встретиться с мистером Асадом.

— Хорошо. У меня нет возражений.

 

Август 2003 г., Иерусалим

 

E-mail: