Крустер: «После Вильнюса мы дали концерт в Доме архитектора».

Алик: «Об этом концерте договорился Сергей Шутов. Там проводилась выставка каких-то художников, и под это дело он устроил внизу, в холле, наш концерт. Для меня выступление в Доме архитектора – самое лучшее, потому что там ничего не отключалось. Мы помирились с Муркой, и он опять привёз свои „гробы”. Совсем уже было тепло. Там, в Доме архитектора, два входа – спереди и сзади. Мы отлично отыграли, и директриса сказала, что если бы она знала, что будет столько народу, то открыла бы передний вход, главный, чтобы ещё больше было народу.

Тем не менее история начинала постепенно заворачиваться, а дышать становилось очень сложно. К тому же Алеся… Она, как и все, получала денежки с сейшенов, но они были небольшие, и тогда она с барабанщиком устроила нам с Андреем проверочку. Как-то приезжаем мы с очередной репетиции к ней домой. И тут барабанщик наш Шелл и Алеся, которые до того никак связаны не были, приходят и говорят:

– Мы требуем повышения зарплаты!

Мы оторопели:

– Вы о чём?! Как?! Что такое?! Мы же все вместе!»

Крустер: «Тогда мы берём тайм-аут, уединяемся, а потом зовём их…»

Алик: «Они заходят, а мы им говорим:

– Мы вас увольняем!

Я смотрю, у них лица начинают краснеть, губы виснуть, шеи качаться.

– В чём дело? Почему?

Тут мы начинаем говорить:

– Вы пишете тексты?

– Нет!

– А музыку?!

– Нет, не пишем!

– А база у вас есть?

– Нет!

– А аппарат у вас есть?

– Нет!

– А концерты вы устраиваете?

– Нет!

– Тогда идите, мы вас увольняем, никто вас не держит, – говорим мы, хотя сидим у Алеси дома. Мы были очень наглые ребята.

И когда мы всё это им высказали, они опять ушли в другую комнату, но минут через десять вернулись:

– Мы остаёмся.

И ни о чём подобном мы больше никогда не разговаривали».

Крустер: «Шелл стал больше семье внимания уделять».

Алик: «А Алеся стала больше пить. У неё дома снова стали появляться какие-то хиппи с портвейном, и нам пришлось изгонять их по второму разу. А тут постепенно подошло лето, и мы взяли отпуск. Мы с Ромиком Амиридисом уехали на три месяца в Анапу играть на танцах в пионерском лагере Мурманского морского пароходства. Андрей отправился в Гурзуф. А осенью пришло время последнего концерта, который был дан в ДК на Преображенской».