Часть третья
Дети и гномы
Комната, куда меня втащили, вызвала стойкое дежавю. Точно в такой же меня допрашивал агент Харденер с год назад, пытаясь заставить признаться в работе на русский протекторат. Тот же прикрученный к полу пластиковый стул, тот же стол со скобой для наручников. В прошлый раз «браслетами» не пользовались, а сейчас защелкнули на запястьях. И все прочие радости до кучи – пустые карманы, ни ремня, ни шнурков.
Паршиво день начинается. И вчерашний, проведенный в камере-одиночке, был ничуть не лучше. Единственная радость – отоспаться получилось после ночи за рулем. Еще бы сходить в душ, надеть чистую одежду и пожрать, но увы.
Дверь за спиной открывается, и входят трое… нет, четверо. Трое рассаживаются напротив, четвертый остается пыхтеть за спиной.
В прошлый раз я пытался хохмить. А сейчас что-то не хочется.
Смотрю на вошедших. Ни одной знакомой рожи, но это ничего не значит. Орден любит проводить ротацию своих сотрудников. Сегодня ты в Порто-Франко, завтра в Нью-Дели, послезавтра здесь, на Острове. А то, что это именно орденцы, сомнений никаких. Двое в форме, третий в костюме, но у него папка официальная. Доводилось видеть.
Тишину нарушил толстый в форме:
– Кого я вижу! Это же знаменитый хакер Влад Воронофф, вставший на путь раскаянья и перевоспитания! Гроза пиратов и мастер расследований, герой обороны острова! Я ничего не забыл?
Молчу. Хочется человеку комика изображать – пусть себе старается. Нельзя вставать на пути будущей звезды стендапа. Не отмоешься потом.
– Вот только перевоспитался ли наш герой в действительности? Не вернулся ли он на путь порока? Не пользуется ли он нашим порталом между мирами, чтобы здесь прятаться от совершенных там преступлений?
Что-то утомили меня эти завывания. Похоже, отмолчаться не получится.
– Да ладно, Орден сюда столько человеческих отбросов тащит, при этом не забывая твердить о праве на второй шанс, что я на этом фоне – ангел.
– Убийц высших государственных чиновников у нас до сих пор не было.
Это второй в форме в разговор вступил, тощий. А третий, в пиджаке, явно от происходящего балагана мается и удовольствия не получает. Вон, даже со стула вскочил и к стене спиной прислонился. Но папку из рук не выпускает.
– Этот Сервье был мразь и коррупционер, и все это прекрасно знают. И суд, который его оправдал, тоже. Пришлось исправить судебную… ошибку.
– Наш герой взял на себя роль Божьего суда?
Я посмотрел на тощего.
– Если ваш коллега перестанет изображать из себя Джима Керри, мы сэкономим кучу времени.
– Ты готов разговаривать?
– Я всегда готов разговаривать, когда разговаривают нормально.
– Тогда слушай. Ваша дурацкая выходка во Франции привела к тому, что цюрихский транспортационный пункт оказался скомпрометирован. Понятно, что нашими сотрудниками оборудование было отключено и уничтожено, а программное обеспечение стерто. Так что сама концепция Ворот осталась в тайне, но теперь нужно готовить новый пункт, завозить туда оборудование. А это всё затраты, вдобавок к расходам на прекращение судебного дела, и, естественно, выплаты неустойки тем людям, кто не смог воспользоваться цюрихскими Воротами и был вынужден лететь в другое место.
– Мне очень жаль, что так получилось. Вычтите у меня из зарплаты.
– Мы вроде бы договаривались разговаривать серьезно? Затраты велики, и твое жалованье до конца жизни их не покроет.
– Но?
– Что «но»?
– Судя по вашей интонации, вы хотели мне что-то предложить в счет этих денег.
– Да. Только термин «предложить» здесь будет не совсем правильным. Скорее я хочу сообщить, что вы двое должны будете сделать, чтобы мы не требовали с вас немедленной выплаты этих денег.
– То есть вы потребуете эти деньги позже?
– Нет. Если вы все сделаете как надо, долг будет списан полностью.
– Излагайте. Выбора у меня нет, как я понял.
– Выбора у вас действительно нет. Я напоминаю, что Влада Воронова до сих пор ждут для обстоятельного разговора власти московского протектората, а некоего канадца по фамилии Биго – торговцы дурью по обе стороны гор Сьерра-Невада. И готовы за это заплатить неплохие денежки. Жаль, что одну и ту же голову нельзя дважды продать, но зато можно устроить аукцион. Готов спорить – выиграют наркос. Но это здесь. А за ленточкой есть одна марсельская банда, оставшаяся без главаря и мешка наркоты. И фонд поддержки беженцев очень интересуется, куда делись их деньги. Кстати, вашу подругу там тоже искали. Провалите операцию – мы вас обоих просто продадим. Ничего личного, чистый бизнес.
Пугать надо именно так – спокойным деловым тоном. Веришь сразу. Не особо давно я в Новом Мире, но наследить успел изрядно. Где-то по долгу службы, где-то по стечению обстоятельств, а порой и по неуемной живости характера. И охотно верю, что злопамятных людей за спиной осталось немало. Вот только фигня все это насчет больших убытков. Меня явно хотят привлечь к какой-то работенке, но так, чтобы лишить возможности отказаться. А раз так – давлю в зародыше идею откупиться. Послушаем.
Тощий посмотрел на мужика в пиджаке. Тот сел за стол напротив меня. Толстый и тот, кто стоял за спиной, вышли из камеры.
– Что вы знаете о трансплантологии?
Голос у него оказался неожиданно высоким.
– Когда у человека какой-то орган поврежден или не работает, ему пересаживают здоровый.
– В принципе, правильно. Откуда берут здоровые органы?
– У доноров.
– Зачем донору отдавать свой здоровый орган?
– Либо за деньги, если орган парный или без него можно обойтись. Или с мгновенно умершего. Мотоциклист шлем забыл надеть или кому башку прострелили.
– Как вы считаете, как велика вероятность, что в нужный момент убьется байкер, у которого уцелеет нужный орган? И орган этот будет здоров и совместим с больным, которому требуется пересадка?
– Невелика, я думаю.
– Какие идеи?
– Мне гораздо лучше думается, когда я сыт, накормлен и одет в чистое. И без наручников на руках.
Мужики напротив переглянулись.
– Полагаю, нет необходимости напоминать, как себя вести? Сбежать отсюда не получится, да и незачем – твоя подруга тоже у нас. И что ее ждет в случае излишней твоей самодеятельности, я уже сказал.
– Что с ней?
– Пока все нормально. Сидит в такой же камере, как и ты пятнадцать минут назад. А что с ней будет дальше, зависит от результата нашего разговора.
– Я же сказал – я готов сотрудничать.
– Хочется верить.
Тощий, видимо, что-то нажал под столом, потому что в допросную зашел кто-то из охранников и снял с меня наручники.
– Остальное потерпит. Отвечай на вопрос.
– Про доноров? Не знаю. Можно складывать в холодильник все появляющиеся донорские органы в надежде, что при возникновении потребности нужный там отыщется.
– Не все органы допускают такое хранение, особенно продолжительное время.
– Тогда придется запасти много разных доноров, чтобы по мере необходимости вырезать из них что-нибудь нужное.
– Идеальное с точки зрения голой экономики решение, поздравляю. Вот только ты не единственный, кому такая идея пришла в голову.
– Но… но я же пошутил!
– А те люди не шутят. По нашим данным, они создали приют для детей-сирот. Детей там много, с различными биологическими параметрами, на выбор. Группа крови, резус-фактор, все такое. И, по мере надобности, можно… гхм… получить… нужный орган. Всегда наготове, безо всяких холодильников.
– Вдобавок детские органы почти не попорчены вредными привычками, и большую толпу детей проще держать в повиновении, чем толпу взрослых.
Это снова тощий в разговор влез.
– Эти люди открыли в Нью-Рино клинику и за большие деньги пересаживают донорские органы любому, кто способен заплатить.
– Как здешним богатым, так и заленточным?
Допрашивающие снова переглянулись.
– Я рад, что мы не ошиблись. Мозги работают. Да, действительно, к ним регулярно возят пациентов с Нью-Хэвена. Санитарными самолетами, честь по чести.
– Один тип в Нью-Рино мне рассказывал что-то подобное… Вы хотите этих детоубийц прищучить? Тогда зачем было устраивать шоу с арестом? В такое дело я бы и сам вписался, добровольно.
– Шоу устроили вы сами. Там, за ленточкой.
– Ладно, замнем. Итак, что от меня требуется?
– Легенда такая. Вы с подругой изображаете семейную пару. Ты – инженер, она – медсестра. Женаты давно, детей нет. Услышали о клинике, где лечат всё, в том числе бесплодие, собрали сколько смогли денег и рванули сюда. Большую часть денег украли – для достоверности. Едете в Нью-Рино…
– Стоп-стоп-стоп! Какой Нью-Рино? Две минуты назад вы же сами мне рассказывали, какую там для меня теплую встречу готовят. В бочке с соляркой.
– Не все так плохо. Кого ищут в Рино? Сорокалетнего офисного жителя с изрядным пузом и АйДи на определенное имя. Отпечатков твоих пальцев у них нет, а внешность поменять несложно.
– Что, у нас есть полгода на фитнес и занятия спортом?
– Времени у нас нет. Но это не твоя проблема.
Тощий заметно помрачнел.
– Дальше. Приходите в клинику. Записываетесь на прием. Отдаете медицинские документы жены, благо она тщательно сохраняет их, начиная с детского возраста. Очень достоверно и хорошо работает на легенду. Не нужно изобретать историю болезни, она истинная и соответствует состоянию. Потому мы вас, собственно, и решили использовать.
– А как же бумажки из здешнего госпиталя?
– Ну от тебя-то я такого не ожидал! Все хранится в компьютере. Распечатаем на разной бумаге, поставим разные штампы, искусственно состарим. Не вопрос совершенно.
Ну да, здешние орденские умельцы умудряются вполне достоверные заленточные документы делать. Или настоящие у тамошних властей заказывают, то мне неведомо. Но новые визы в моем российском загранпаспорте появлялись по мере надобности без проблем. И, как я понимаю, сам паспорт появится, когда срок подойдет менять. Если доживу до него, до срока замены.
– Что дальше?
– Водите жену по докторам, укладываете в клинику при необходимости, а в свободное время влезаете в их компьютерную сеть.
– Что конкретно интересует?
– Всё. Списки врачей, особенно хирургов, истории болезней пациентов, бухгалтерия. И, самое главное, где они держат детей и где их разбирают на органы. По нашим данным, в клинику привозят только гипотермический контейнер, значит, потрошат их где-то еще.
Мужик в костюме собрался было что-то сказать, но под взглядом тощего сдулся обратно.
– Какая связь?
– Любая, до которой сможете добраться. Мы дадим пару мобильных номеров в Рино и пару адресов электронной почты. Кроме того, с вами свяжется человек на месте.
– Когда отправляемся?
– После завершения подготовки.
– Какой подготовки?
– Ты по легенде – специалист по системам видеонаблюдения. Потребуется какое-то время, чтобы ввести тебя в курс дела.
– А нельзя меня сделать просто компьютерщиком? Программистом, системным администратором, спецом по базам данных? Тогда и готовиться почти не нужно.
– Все равно красоту наводить. А профессия эта тебе пригодится, не сомневайся. Опять же хакера ищут, ты не забыл?
– Понял. Когда приступать?
– Немедленно.
Меня отвели в душ, потом выдали шлепанцы и что-то вроде больничной пижамы. Медблок оказался в этом же здании, только в другом крыле. Сдал кучу анализов, а потом попал в лапы жизнерадостного врача. Этакий новоземельский доктор Ливси, только носатый и черноволосый.
– Ну что, больной… Анализы у вас в норме, кардиограмма на загляденье. Так что противопоказаний не вижу, сразу и начнем.
Брутального вида немолодая медсестра вкатила столик, сверкающий стеклом и сталью. Количество шприцов и ампул меня смутило.
– Доктор, а что вы хотите со мной сделать?
– Увидите. Я бы на вашем месте радовался. Богатые люди бешеные деньги за такое платят, а вас за казенный счет. Приспустите штаны.
Несмотря на огромные сарделькообразные пальцы, колола медсестра мастерски. Место укола ощущалось только по пощипыванию антисептика.
– Теперь надевайте обратно штаны и в палату.
– Когда мне снова прийти?
– Я сам зайду. Боюсь, в ближайшие три дня вы будете несколько… заняты.
Я поблагодарил и вслед за охранником отправился на новое место жительства. Такая же, по сути, камера, только с кроватью вместо шконки. Единственное окошко – крохотное и под потолком. И дверь закрывается снаружи.
Не успел толком осмотреться – изнутри накатила волна тепла. Стало жарко, очень жарко. Сразу захотелось искупаться. А потом скрутил спазм.
Как и обещал доктор, три дня я провел безвылазно в камере-палате. Вылезти-то можно было, только последствия… Три дня меня непрерывно выворачивало наизнанку, из организма лезло и лилось через все возможные и невозможные отверстия. Далеко отходить от унитаза было просто страшно. Кто бы мне раньше сказал, что у неплохого, в общем-то, человека внутри такая куча дерьма – не поверил бы. Накатывали волны жара и тошноты, сменяясь ознобом, сознание болталось на грани сна и яви. Организм требовал все новых походов к нержавеющему другу в углу камеры.
Врач заходил временами, проверял пульс, заглядывал в глаза. После чего следовал очередной укол или микстура в пластиковом стаканчике. И снова жар, и снова организм избавлялся от лишнего. Воду я хлебал литрами, а вот есть не хотелось совершенно. И жара, жара… Мозг плавился и норовил заснуть, но лежать было слишком жарко. Приходилось стоять, но чаще я метался между столом с питьем и унитазом.
На четвертый день внутренний Везувий частично успокоился. Снова зашел врач, посмотрел на график температуры, заглянул в глаза.
– Ну что, основная работа завершена, пора наводить красоту.
Все та же медсестра ловко закрепила на животе резиновый пояс с электродами, подключила к какому-то зловещего вида прибору. Кожу на животе начало покалывать. Там, где у нормальных людей находится пресс, задергались мышцы.
– Доктор, может, хоть сейчас объясните мне, что происходит?
– Я думал, вы в курсе. Мне заказали убрать ваш живот и превратить в стройного, привлекательного внешне мужчину. Жаль, что времени мало, за пару месяцев результат был бы лучше и процесс менее болезненным. Но увы. На предыдущем этапе мы вывели из организма все ненужное, сейчас постепенно удаляем жировую ткань и подтягиваем мышечную.
– Без упражнений и диеты?
– Можно и так. Но некогда. Поэтому химия и электронейростимуляция. Не переживайте – результат будет ровно такой, как будто каждый день марафон пробегаете. В горку.
– А я точно не сдохну… в процессе?
– Не волнуйтесь, статистика неплохая. Этой нашей методикой пользуются многие, кому нужен быстрый результат. Актрисы, например. Вчера она играла пышечку, а завтра должна изображать худышку. И там, и там постельные сцены. Только мы и сможем помочь.
– А взять разных актрис для съемок разных женщин нельзя? Пусть пышечек играют пышечки, худышек – худышки?
– Видимо, нельзя, раз они готовы платить такие деньги. Наш голливудский филиал приносит очень неплохой доход. Очень.
– Интересно, они не пытались отделиться и оставить этот доход себе?
– А препараты они откуда брать будут? То-то же.
В дверь засунулась барышня в халате.
– Доктор, там пришли…
– Жаль прерывать наш разговор, но дела. И у вас, и у меня. До вечера.
Доктор вышел, а его место занял невысокий крепыш в джинсах и футболке. Представился Джоком из фирмы «Omnipresent Eye».
– Мне сказали, что я должен быстро рассказать вам про наши системы видеонаблюдения. Что именно вас интересует?
– Что знают ваши инженеры, которые эти системы устанавливают и обслуживают?
– Ну… Общую архитектуру, состав и характеристики железок, методику подключения и настройки.
– Материалы на эту тему у вас есть?
– Да, вот здесь, на флешке.
– Отлично. Тогда давайте начнем с общей архитектуры, а конкретику по железкам я посмотрю сам, вечером.
– Разве что ночью. Эти люди сказали, что у нас будет каждый день два блока занятий по шесть часов. Материала много, а времени всего неделя.
– Хм… Не волнуйтесь, сутки здесь длинные. А практические занятия будут?
– Я, собственно, привез сюда полный комплект нашей аппаратуры. Не самого последнего модельного ряда, зато таких систем установлены тысячи по всему миру. Так что практика обязательно будет.
А дальше началось то, что я до седых волос буду вспоминать с содроганием. Так плотно и серьезно учиться не приходилось со студенческих времен. Теория, изучение железок, подключение, настройка. Видеосигналы, протоколы передачи данных и управления. Сотни сокращений и аббревиатур. Чуть-чуть локальных сетей. Камеры, пульты и видеорекордеры. Кабели всех видов и множество приборов, про которые я и не слышал никогда. Немного помогало инженерное образование и общая эрудиция.
А в промежутке уколы, таблетки и процедуры, после которых болело все тело, как избитое. И опять инженерное мозголомство.
На шестой день Джок приволок десяток листов каких-то спецификаций.
– Считай, выпускной экзамен. Вот тебе список оборудования, которое заказала некая организация. Прикинь, что и как они планируют построить.
– Как минимум крупное здание, или, скорее, комплекс зданий. Судя по большому количеству камер для внутренних помещений, они скорее обеспокоены не охраной периметра, а тем, что происходит внутри. Постов охраны три. Судя по оборудованию для оптико-волоконной сети, объектов все-таки несколько, и они изрядно разнесены в пространстве. Вроде всё.
– Попробуй нарисовать схему размещения оборудования.
Мы чертили почти три часа, ругались, стирали нарисованное и начинали сначала. Разумного использования всех железок не получалось.
– Обязательно где-то оказывается что-то избыточное. Никаких идей?
– Холодное резервирование разве что. Люди заранее озаботились запасными блоками. Видимо, везти далеко и долго.
«А еще и дорого», – подумалось мне. Но вслух произносить свои догадки я не стал. Чем меньше будет знать этот старательный и толковый паренек, тем спокойнее будет его дальнейшая жизнь.
– Давай тогда выкинем по одному экземпляру всех ключевых железок и посмотрим, что получится.
А получилось очень даже хорошо. В точном соответствии с методичкой фирмы-производителя. Одно компактно расположенное крупное здание или комплекс зданий с кучей камер внутри, существенно меньшим количеством снаружи и постом охраны. И другое здание, гораздо меньшего размера, с камерами только по периметру и постом охраны. И записи с камер сохраняются в двух удаленных хранилищах.
– Вот, похоже на дело. А теперь давай прикинем…
– …как и где нам к этой красоте подключиться снаружи, чтобы как минимум иметь доступ к камерам, а в идеале и к управлению системой?
Джок поднял на меня взгляд.
– Раз ты такой умный, что знаешь наперед… гхм… учебную программу, может быть, ответишь на вопрос?
– Предположу, что если эти люди вбухали такие деньжищи в оборудование систем безопасности, то ковыряться в локальной сети внутри их объектов вряд ли получится. Поэтому я бы попробовал пройти вдоль оптоволоконной линии, связывающей объекты, в надежде найти репитер или соединительную муфту. Включил бы туда свою железку, которая копировала бы весь сетевой трафик из той сети в мою. Ну а дальше разбирать, что с какой камеры идет.
– А если бы понадобилось влезать в управление?
– А оно надо? Камеры в списке без поворотов и зума. Один раз их настроили, и они отдают видеопоток непрерывно. Встраивать свой трафик в чужую оптическую линию можно, но это потребует дополнительного оборудования. Ну а дальше стандартной управляющей программой с инженерным паролем… А с камерами еще проще – достаточно поснифферить сетку, там логин и пароль вшиты прямо в текст управляющего запроса. Посты охраны имеют доступ к камерам на другом объекте, так что проблем с удаленным управлением быть не должно.
– Разумно. Пойдем соберем стенд и проверим.
Ковыряясь с дорогущими железками, я комментировал Джоку свои действия, а в голове неотступно крутилась противная мыслишка. Вряд ли Орден стал бы тратить столько денег ради спасения нескольких десятков беспризорников. Такие сотнями, если не тысячами гибнут каждый год в анклавах южнее Большого Залива, и никого это до сих пор не парило. И еще эта непонятная спешка… Разве что кому-то из орденского руководства срочно нужна громкая пиар-акция. Или, что гораздо вероятнее, меня снова используют втемную.
Помнится, Остап Бендер тоже что-то про детей-сирот говорил…
Не успели мы с Джоком толком наиграться в техно-вуайеристов, как в наш импровизированный учебный класс пришел конвоир и повёл меня на разговор с начальством. На этот раз Тощий принимал не в допросной, а в кабинете. Видимо, я опять доказал лояльность.
– Мне доложили, что специальная подготовка успешно закончена. Пора отправляться.
– Может быть, вы все же расскажете поподробнее о том, что нам предстоит? Какова точная легенда, зачем эти курсы повышения квалификации, отчего такая спешка?
– Начну с конца. Спешка оттого, что руководству (тут он поднял палец и потыкал в потолок) в ближайшее время предстоит докладывать акционерам. А тем нужны не только красивые циферки в графе «доход», но и надежность вложения капиталов, спокойствие, стабильность и прочие нематериальные понятия. И информация о раскрытии громкого бесчеловечного преступления будет очень кстати. Вроде как неподкупный Орден железной рукой искореняет порок. Почитай предвыборные газеты, там всегда одно и то же.
– Понял. А зачем мне глубокие познания по видеонаблюдению?
– Дело в том, что денег, которые ты, по легенде, украл, на операцию не хватит. И душу свою бессмертную ты продать не сможешь – в Нью-Рино душа никому на хрен не нужна, тем более за деньги. А вот отработать могут предложить. Даже наверняка предложат. Клан Мартинса, который крышует эту клинику, является главным конкурентом клана Капра, которому принадлежат три крупнейших казино в городе. За возможность подглядывать в соседский огород они на многое готовы.
– А вам-то с того что за радость?
– Когда ты подключишься к камерам клана Капра, ты же поделишься с нами? У нас там тоже есть свои интересы.
– Что, будете перед монитором толкаться задницами с гангстерами?
– Зачем? Где одна линия, там и другая. Главное, чтобы влезли туда не мы, а они. Засекут – с них весь спрос. А во внутренней сети клана будет очень интересно покопаться. С твоей помощью, естественно.
– Если накроют клинику, нам нечего будет делать в Нью-Рино.
– Ладно, решим по месту. Там с вами свяжется наш человек. А пока по легенде. Твоя жена отыгрывает собственную биографию. Будет только пара незначительных отличий в медицинских документах, в фамилии и дате рождения, чтобы не связывать ее с известным заленточным скандалом. Но тоже медсестра по профессии. Ты приехал на заработки из… ну пусть из Литвы. Или Латвии, не важно. Русский по национальности, во Франции с конца девяностых. Говоришь по-французски бегло, но коряво, во многих очевидных для француза вещах не разбираешься. Инженер, занимался установкой и наладкой систем видеонаблюдения. Вроде все логично?
– Да, прокатит.
– Вас привезут на базу «Западная Европа». Пройдете иммиграционный контроль с переселенцами, купите билет на самолет и прямиком отправитесь в Нью-Рино. Там селитесь в гостиницу, созваниваетесь с клиникой и идете на прием. Вот тебе конверт, внутри их визитка. Клиника «Виталь». Номера телефонов и почтовые адреса для связи с нами придется заучить наизусть. Вроде всё?
– Мне нужно собрать одежду и всякую бытовую мелочовку. Мне нужен мой рабочий ноутбук и флешки – не руками же я буду сеть клиники ковырять. Нужен еще один ноутбук с документацией и программным обеспечением фирмы «Omnipresent Eye» для работы с системой видеонаблюдения. Возможно, потребуется еще какой-то инструмент и программное обеспечение. Не знаю пока, какое именно, мне нужно посоветоваться с напарником.
– Это исключено.
– Беда в том, что непосредственно по взлому я не специалист. По ковырянию внутри – да. Так что вы взяли не того парня.
– Никто не должен знать о вашей миссии.
– А никто и не узнает. Я ему напишу письмо с пожеланиями, он в ответ пришлет образ шпионской флешки и нужный софт. Всю переписку вы сможете проверить.
Тощий подвигал губами влево-вправо.
– Хорошо, пишите.
И развернул ко мне экран компьютера.
– Одежду и оборудование доставят в течение часа. Не забывайте бриться. Вылет вечером.
Димка был на работе, поэтому ответ от него пришел очень быстро. Он прислал несколько образов шпионских флешек для разных операционных систем и целую кучу программ. Я слил всю эту красоту на казенный внешний диск и вернулся в камеру.
Кровать была завалена барахлом. На столе громоздились два ноута со всем прилагающимся хабаром. А еще… А еще там лежали электробритва и зеркало. Давненько я в зеркало не смотрел – прошлый раз это было еще за ленточкой, по дороге из Парижа.
И, по-хорошему, ничего не потерял. Потому, что сейчас на меня пялился не очень туго обтянутый кожей череп с глубоко ввалившимися глазами. Орденцы правы. Былого круглолицего весельчака Влада в этом кошмаре узнать невозможно. С другой стороны, меньше всего мне сейчас нужно, чтобы меня кто-то узнал.
Я вздохнул и взялся за бритву.
С Лили мы встретились уже в машине, по дороге на аэродром. Внешне она почти не изменилась, разве только растерянности у нее на лице я раньше не видел. Кивнула как незнакомому, потом вгляделась внимательнее:
– Влад? Но как?
– Не всё тебе из джунглей в виде скелета возвращаться. Я тоже так могу.
– Моя очередь ушибаться о твои острые углы?
И правда, прижалась она ко мне очень осторожно. Но крепко.
Мы так и держались друг за друга до самого аэродрома. И большую часть полета проспали, обнявшись на неудобных сидушках орденского транспортника. Первый раз за последнее время я спал спокойно, и снилось мне что-то хорошее. И даже бдящие рядом конвоиры с Тощим во главе не портили настроения.
На аэродроме Порто-Франко мы набились в песочного цвета «Дефендер». Тощий проводил последний инструктаж:
– Мы вас выпустим через коридор, где медкабинет. Словно вы возвращаетесь с прививок. Пройдете в общий зал, встанете в очередь, получите АйДи. Назваться можете как хотите, но лучше особо не извращаться. Дальше идете в банк и меняете часть золота на экю.
– Какого золота?
– Вот здесь, в сумке. Золотые монеты и изделия. Часть вашей легенды. Помните, я говорил, что вы перед переходом украли денег?
– Я думал, «украли» в данном случае означает что-то другое…
– Именно это и означает. Вы ограбили ювелирный магазин, в котором за неделю до того ставили сигнализацию и видеонаблюдение.
Я заглянул в сумку.
– Что-то небогато здесь золотишка. Я как-то надеялся килограмм на десять хотя бы.
– И это тоже часть легенды. Вы пошли на преступление, но много украсть не удалось.
– Тогда проще все сразу поменять. И не таскать ворованное.
– Меняйте. Возьмите какую-то сумму наличными, в Нью-Рино не много мест, где можно расплатиться АйДи или выгодно снять деньги.
– Понял. Что дальше?
– Дальше ищете транспорт до аэродрома. Прилюдно договариваетесь с нашим водителем – ему все равно машину на аэродром отгонять. На аэродроме спрашиваете самолет до Нью-Рино. Там внезапно окажется пара билетов, я их сдам прямо перед вами. Дальше летите до места, устраиваетесь…
– Есть какие-то требования по поводу гостиницы?
– Нет, но рекомендую «Леонардо» на углу Мейн-стрит и Десятой. Это что-то вроде границы между анклавами, поэтому никто из Пяти Больших Семей не чувствует себя там полным хозяином.
– А дальше?
– Звоните в клинику, записывайтесь на прием. Применяете свои хакерские методы, чтобы узнать, где именно потрошат детей и кто это делает. Если заодно добудете финансовую или кадровую документацию, будет совсем хорошо. Методы связи помните?
– Да, два телефона, два почтовых адреса.
– Если к вам не подойдут по поводу вашей заленточной работы на «Омнипрезент Ай», напомните им ненавязчиво. Это не менее важно, чем черные трансплантологи.
– Когда задание можно будет считать выполненным и как убегать, случись чего?
– Выполненным – когда связной передаст приказ на отход. По поводу аварийной эвакуации вопросы тоже к нему.
– А что, разве нас не будет постоянно ждать личный самолет?
– Не смешно. Мало того что это очень дорого, так еще и демаскировка. Спрячетесь где-нибудь в городе, свяжетесь с нами – мы разработаем операцию отхода.
Нда… С Марлоу как-то оптимистичнее работалось.
На стойке регистрации по совету Тощего не стали изощряться, а назвались незатейливо – Жан Лефевр и Жанна Лефевр. Мистер и миссис Смит на французский манер, ага. Раз уж здесь можно как угодно называться, будем пользоваться. Да и на мелкоуголовную нашу легенду нормально работает.
Зашли в отделение банка, поменяли уворованное золото на экю. Получилось даже хуже, чем казалось поначалу – оценщик уперся в низкое качество сплава и скинул цену чуть не вдвое от первоначально заявленных десяти экю за грамм. Спорить я пытался, но занятие оказалось бессмысленным – тут же рядом нарисовались бугаи с автоматами и посоветовали вести себя прилично. Затих, конечно. Насчитанную мелочовку класть на счет смысла не было. Засунул в карман штанов тонкую пачку пластиковых банкнот, и мы двинулись на улицу.
На этой Базе я до того был один раз с год назад, что-то настраивал в местной информационной системе. Тогда практически анекдот получился. Заход мне дали с минимальными полномочиями, я потыкался и понял, что для работы этого недостаточно. Вариантов было два – или идти искать местного системщика, или использовать левый админский аккаунт. Когда мы с напарником Димкой только появились на Новой Земле, успели вдоволь полазить по орденской сети. Заломали домен верхнего уровня, а оттуда все территориальные подразделения оказались доступны. Так вот, маялся я, маялся, а потом все же плюнул на лень и потащился по жаре через площадь в кафешку, составить компанию ушедшему на обед системщику. Незачем зря гусей дразнить запрещенными действиями. И, как оказалось, правильно – когда мы, сытые и довольные, вернулись к серверной, перед дверью паслись местные безопасники. Проспали мой приезд и теперь гневно вопрошали, что за чужак ковырялся в святая святых местной IT-инфраструктуры. Ситуация насквозь знакомая, регулярно что-то подобное происходит. Разве что обычно на входе долго мурыжат, а здесь только через час спохватились. Я поначалу советовал в собственных компах распоряжения руководства поискать, но сейчас просто заранее печатаю все приказы и планы работ и показываю по мере надобности. Начальственные подписи оказывают магическое действие.
Удачно, что в тот раз удалось лень победить. И где-то глубоко-глубоко червячок сомнения гложет – а не было ли это очередной проверкой? Не пытались ли меня спровоцировать использовать обходные пути, чтобы потом прихватить с поличным? Логин неудобный дали, одного оставили. И самая противная мысль – как долго меня паранойя оберегать будет? И когда прилетит ответка за уже совершенные грехи?
Так что База здешняя в какой-то степени знакома, заблудиться не грозит. Да и по размеру она довольно скромная, эта «Западная Европа», меньше не только «Америки» – центра цивилизации, но и не особенно крупной «России». Пересек площадь между офисными зданиями и легко нашел местных торговцев оружием. А откуда еще может толпа мужиков-переселенцев вывалиться, да еще и с характерными опечатанными сумками? Дорвались мальчики до вожделенных игрушек. Ну а мы на подтверждение легенды опять работаем. Вполне логично вновь прибывшим людям с не самым чистым прошлым, но со стопкой денег в кармане оружием обзавестись. Тем паче оба моих «глока» и автомат лежат себе за ленточкой под французским кустом.
Да, здесь и близко не арсенал на центральной Базе! Скромный ангарчик, не больше школьного спортзала. Небольшие окошки под потолком. После яркого солнца на улице внутри темновато. Пространство не очень плотно заставлено ящиками, на которых лежат образцы. При входе что-то типа прилавка с лозунгом над ним: «Каждому купившему – один боекомплект бесплатно!»
За прилавком обнаружился молодой парень в белой футболке с каким-то милитаристским рисунком на груди, высокий, кудрявый и носатый. Прежний бородатый колобок куда-то делся.
– Добрый день! Вы обратили внимание? У нас акция! Вы покупаете магазин, мы его наполняем бесплатно!
Пора включать идиота. В разыскных листах на меня (под именем Влада Воронова, Владимира Биго или еще каким) обычно упомянута любовь к «глокам». Так что никаких современных пистолетов не покупаем и изображаем полного чайника.
– Дорогой, а зачем мы сюда пришли?
Лилька, умничка, начала подыгрывать.
– Мы быстро. Только купим пистолет, чтобы спокойно путешествовать.
И сразу к продавцу:
– Скажите, а разве оружие не должно продаваться в комплекте с патронами? Оно же без них не стреляет?
Продавец, даром что молодой, сразу почуял новичка. И началось:
– Конечно, должно! Но другие часто об этом забывают. И только наш магазин!..
Я успел пробежаться взглядом по здешним ценам, и бизнес-модель «эксклюзивного предложения» стала понятна. Патроны на прилавке были местные, демидовские, копеечной себестоимости. При этом на магазины к оружию цену назначили заоблачную. За триста процентов прибыли капитал маму продаст, а за четыреста – еще и бабушку положит в комплект.
– Покажите мне большой, хороший пистолет.
На прилавке моментально появились здоровенные смертоубийственные железки в немалом количестве. Продавец понял слова про большой пистолет буквально. Там была пара явно спортивного вида стволов с ортопедическими рукоятками, причем один из них под мелкашечный патрон. Был агрегат то ли для охоты на слона, то ли против танка, судя по калибру. Было ажно четыре ужасающего вида револьвера с разной длины стволами. Напоследок торговец ушел куда-то в дальний угол ангара, долго там копался и принес «стечкин» в деревянной кобуре. Ну и любимый киношниками «дезерт игл», куда же без него? Еще «товарищ Маузер» из фильмов про Гражданскую войну был бы сейчас к месту, но не нашлось старичка в здешних закромах.
Дальше добрых полчаса мне рассказывали о несомненных достоинствах каждого ствола, деликатно обходя вопросы цены самой железяки и боеприпасов к ней, простоты обслуживания, возможности ремонта и наличия запчастей. Продавец даже позвал помощника, второго пацана в такой же футболке, магазинчик наполнился лязгом затворов, стуком раскладываемых деталей и восторженным гомоном торговцев. В тех рассказах враги, гиены и прочие рогачи падали штабелями после первого же выстрела, а все, что меньшего размера, просто аннигилировало без следа. Я послушно смотрел, куда показывали, слушал, что говорили, брал в руки и крутил здоровенные пистолеты в полтора, а то и два кило весом. Перед глазами рябило, в ушах гудело, хотелось бросить всё и уйти куда глаза глядят.
– Дорогой, посмотри, что я нашла!
Умница Лили двумя руками выложила на прилавок довольно скромный по сравнению с соседними железками пистолет.
– Этот достаточно большой?
Беру явно кого-то из родственников «кольта-1911». Но родственник он не самый близкий, судя по наличию ручного предохранителя и отсутствию автоматического. Весь в мелких коцках, и вид довольно обшарпанный. На боку написано что-то про звезды, Испанию и калибр 9 миллиметров.
Эффектным движением, обезьянничая за продавцами, отвожу назад кожух и с умным видом пялюсь вовнутрь. А вот это уже интересно – люфтов нет, затвор отъезжает как по рельсам. Нетипично для замученного пистолета. На входе в патронник нет царапин и выработки. Убедившись в отсутствии патрона, заглядываю в ствол. Чисто, нарезы ровные. Магазина в рукоятке нет, поэтому смело снимаю с затворной задержки и жму на спуск.
Продавец ворчит, что не стоило целиться ему в живот при проверке оружия, но я доволен. Спуск удобный, не тугой и хорошо чувствуется. Похоже, пистолет много таскали, но стреляли мало. Прекрасный вариант.
– Судя по ценнику, пистолет стоит сто тридцать экю. И он достаточно большой. Мы не можем потратить больше, дорогой.
Надо было видеть лица продавцов в этот момент. Они-то надеялись развести меня на сумму минимум вдесятеро большую.
– Но мадам, это очень старая модель…
– Она стреляет? Или вы продаете утиль?
– Стреляет, но…
– Этого достаточно. Что еще к нему надо? Без чего он не сможет стрелять?
– Магазины…
– Это такие длинные жестяные коробочки для патронов? Там как раз рядом лежат. Дорогой, сходи принеси. Последний ряд у стены.
Я пошел. Не устаю поражаться мудрости своей подруги. Она мало того что нашла очень неплохой ствол задешево, так еще и магазины к нему продаются всего по два экю за штуку. Видимо, для более ходового оружия ценники перевесили, а на это старье забыли. Набираю сразу десяток наименее потертых и мятых.
– С нас сто пятьдесят экю?
– Да, мадам. Возможно, захотите приобрести еще что-нибудь? Кобуру, патроны?
– Без кобуры обойдемся, а патроны вы и так нам дадите.
И показала на лозунг.
Продавец сперва лепечет, что акция не распространяется на старые модели. Потом – что в боекомплект входят два магазина, а не десять. Лили непреклонна. Продавцы готовятся отсчитывать нам патроны, я достаю деньги…
– А разве в каждый пистолет входит всего семь патронов?
– Да, мадам. У «кольта-1911» в магазине семь патронов.
– Давайте проверим?
Помощник продавца обреченно вздыхает. Он уже понял, что спорить бесполезно, поэтому безропотно берет магазин и начинает защелкивать туда зеленые цилиндрики. Шесть, семь… восемь… девять. Всё, больше не лезет.
– Вот видите! А еще я читала, что один патрон в стволе…
Продавец молча бухает на прилавок две запечатанные пачки и уходит в глубь ангара. На спине его футболки нарисована грудастая брюнетка, у которой из одежды только «М-16». Где она прячет остальной боекомплект – непонятно.
– Большое спасибо!
Складываем покупки в мой рюкзак, получаем от помощника пломбу на молнию и чинно выходим из арсенала. Здесь наконец-то можно смеяться, но Лили тянет вперед, к стоящему в тени водителю песочного «Дефендера».
– Не подскажете, как добраться до аэродрома?
– Вам какой? Тут их два – в Порто-Франко и возле Базы «Америка».
– А откуда летают в Нью-Рино?
– Из Порто-Франко. Я как раз сейчас туда, только докурю.
– Попутчиков возьмете?
– Сколько вас?
– Двое.
– Багаж?
– Вот всё – сумка и рюкзак.
– Поместимся. С вас полтинник.
– Не дороговато?
– Столько стоит билет на поезд. Один. Да от вокзала еще до аэродрома добираться.
– Договорились. Куда садиться?
– Вон та машина.
Говорили мы громко, народу вокруг достаточно, так что эту часть легенды закрепили нормально. Будут интересоваться – найдут свидетелей нашего прибытия из-за ленточки. И ювелир при необходимости вспомнит настойчивого продавца краденого, и оружейники жадную покупательницу.
Шофер выехал с Базы и притопил по укатанной грунтовке. Все никак не привыкну к здешним дорогам. Казалось бы, в СССР вырос, кочки и колдобины должны быть родными до последней песчинки, а стоит поездить по хорошему асфальту на Острове, и все – пропадает привычка.
Пролетели поворот на Базу «Северная Америка». Еще немного, и вон она, приметная кочка. За ней я прятался полгода назад, когда пара шустрых ребят из московского протектората пытались получить премию за мою голову. Расстреляли машину, убили водителя, меня не стали – надеялись живым захватить. И в результате сами голов лишились. Повезло мне тогда.
А вот дырявого «Ведровера» на прежнем месте не видно – успели утащить хозяйственные граждане. Либо орденцы на металлолом продали – машина-то казенная была.
Воспоминания о боях-пожарищах сразу вызывают желание зарядить свежекупленный пистолет и ехать дальше вооруженным. Срезаю пломбу, достаю приобретение. Осматриваю внимательно. Лили, похоже, взяла витринный образец. Консервационная смазка уже снята, хоть сейчас в тир.
Водитель оборачивается на лязг.
– А, Star B! Нормальная машинка, стрелял из такой. У испанской армии стояла на вооружении добрых полсотни лет. Почти классический «1911», только под девятку «Пара».
Открываю патронную пачку, набиваю магазин. Пострелять бы, привыкнуть к новой игрушке… Желание мое, похоже, настолько очевидно, что водитель предупреждает:
– Не вздумай стрелять на аэродроме или рядом. Повезет, если только штрафом отделаешься, а то и на месяц в карьер отправить могут. Проще в Нью-Рино за город выехать недалеко, там всем по фигу.
Внимаю голосу разума. Кобуры все равно нет, поэтому убираю «звездокольт» в рюкзак. Только собрался молнию закрывать – Лилька из своей безразмерной сумки что-то в тряпку завернутое достает и туда же, ко мне, пихает. Так целеустремленно, что я даже спрашивать не стал. Раз пихает, значит, надо, наверное.
Гнал наш извозчик лихо, так что на аэродроме мы оказались часа через два с небольшим. Поблагодарили, расплатились. На КПП у нас проверили новенькие айдишки, опечатали рюкзак с оружием и отправили в один из домиков вдоль летного поля узнавать насчет расписания и мест на борту. На полпути к окошечку откуда-то нарисовался Тощий в цивильном и начал интересоваться у кассирши возможностью сдачи билетов. Типа обстоятельства поменялись, лететь он не может, а денег жалко. Отвечали ему тихо и неразборчиво, но явно не то, что он хотел услышать. Выругался, отошел на пару шагов. Я сунул голову в освободившееся окошко:
– Скажите, у вас есть билеты до Нью-Рино? Чем быстрее, тем лучше.
– Нью-Рино?
Удивление и счастье в голосе Тощего были столь искренними, что я чуть не прослезился.
– Как раз хотел сдать билеты в Нью-Рино, но за возврат берут такой процент…
Дальше выяснилось, что билеты здесь не именные и сдавать-покупать заново необходимости нет, бери и лети. Когда кассирша подтвердила подлинность и цену, я расплатился с Тощим. Он покинул нас, лучась такой радостью, что слезы снова подступили. Какой же я молодец, помог человеку!
А Лили сторговала-таки у Тощего сотню экю. Просто из принципа.
До вылета еще четыре часа. Рейсовые самолеты по северу Большого Залива летают раз в неделю, так что нам повезло. Либо просто начало операции удачно подгадали под расписание. На аэродроме есть и удобства с душем, и гостиница, и вполне пристойный кабак. Запеченной утки, как в Нью-Рино, в меню нет, но мы прекрасно обходимся парой стейков и салатом. Под бутылку местного испанского и неторопливый разговор.
– Во что мы ввязались на этот раз?
– Не то чтобы это мы ввязались… Орден ведет какую-то хитрую игру, и нам там предстоит быть парой пешек. Цели заявлены благие, но что они хотят на самом деле и куда всё может повернуть – я не знаю.
Пересказываю историю в том виде, как мне ее преподнесли. И, естественно, делюсь сомнениями.
– Вся эта болтовня о больших расходах на обустройство новых Ворот в Цюрихе – чушь собачья. Нас просто принудили к этой работе, без возможности отказа. Если бы мы тогда ушли отсюда чисто, орденцы придумали бы что-нибудь другое. Видимо, задание очень важно для них. И не верю я в заботу о детях, хоть режь меня.
– И я не верю. Но детей жалко, потому что резать будут как раз их, а не тебя.
– Ладно, поглядим. Надо будет заранее подготовить несколько путей отхода, раз уж наш работодатель не хочет этим заниматься.
Мы уж было решили, что полетим в одиночестве, но к отправлению самолета из города потянулись машины. В общей сложности нас собралось человек пятнадцать, все с оружием и при багаже. Самолет тоже прилетел не пустой, и отнюдь не все пассажиры летели до Порто-Франко. Так что когда, после заправки и предполетного осмотра, нас запустили вовнутрь, мест хватило впритык. Но зато мы с Лилькой сидели рядом. Спасибо Тощему, что заранее билетами озаботился.
С другой стороны, если бы не он, никуда лететь и не пришлось бы.
Хоть и долог новоземельный день, но в Нью-Рино мы оказались только к вечеру. В отличие от дальнобойных джамбоджетов и прочих дримлайнеров наш самолетик медленно, но верно нарезал маршрут небольшими кусками. Три часа в воздухе, час на дозаправку и гигиенические процедуры, и снова в небо. Так, с двумя промежуточными посадками, мы и добрались до места.
Нью-Рино снова подтвердил гордое звание самого-самого города на Новой Земле. Казалось бы, чего удивительного в подсветке ВПП, но в этих краях такого нет больше нигде.
Заморачиваться с арендой автомобиля не стали. Таксист довез до рекомендованного Тощим отеля, не поленившись сделать крюк через Стрип. Вот честно, не жалко пары лишних экю – центр Нью-Рино ночью прекрасен. Море света, красивые дома и, главное, люди – просто отдыхающие, не занятые борьбой за выживание. Где-то даже шевельнулась ностальгия по Старой Земле – пусть и менее подходящей для авантюристов, зато тихой и спокойной.
«Леонардо» оказался вполне приличным отельчиком средней руки – в меру новым, в меру чистым. Денег, правда, с нас взяли немало, но по местным меркам – почти даром.
А еще порадовался, что на Новой Земле долгая ночь. Мы действительно очень соскучились друг по другу.
Наутро позвонил в клинику, записался на прием. Судя по адресу, это где-то за городом, но не очень далеко. Достал ноут, влез в местный ситинет. Сайт клиники там присутствует, и электронная почта тоже. А это значит… Это значит, что при должной сноровке можно попробовать влезть к ним в сеть снаружи. Особенно, если подготовить вторжение изнутри.
Достаю из рюкзака горсть флешек, разворачиваю на них присланные Димкой образы с эксплойтами. Туда же записываю и вполне добропорядочную историю Лилькиных недугов. Часть файлов в той куче хитрым образом заряжена и проявит свою истинную сущность, когда кто-то начнет их просматривать. Насчет антивирусов или багфиксов в этих краях можно особо не переживать – к заленточному интернету доступ имеют единицы, а местные производители софта занимаются совсем другими делами.
Готовлю таких флешек аж три разных – кто его знает, какими операционными системами пользуются в клинике? Рассовываю по карманам… Готов. Хотя нет, еще пистолет надо взять.
Копаюсь на дне рюкзака, раз за разом натыкаясь на засунутый Лилькой сверток, тяжелый и довольно габаритный. В какой-то момент мне это надоедает. Вытаскиваю его на стол. Тряпка разматыватся, и моему удивленному взору предстает пара «глоков» в консервационной смазке.
– Дорогая, а это что такое?
Лили высовывается из ванной. Степень одетости – процентов десять, степень накрашенности – семьдесят.
– Мне показалось, что со знакомым оружием будет удобнее.
– Почему было просто не купить?
– Нарушит легенду. Ты должен выглядеть восторженным идиотом под присмотром стервы-жены, а не битым прагматиком. Так что почисти и снаряди.
Интересно, много ли на свете мужиков, которым жены объясняют, что делать с оружием?
Из гостиницы мы вышли часа через полтора. До назначенного в клинике приема времени достаточно, прогуляемся и оглядимся.
Через квартал набрели на оружейный магазин, где купили самую дешевую кобуру для испанского «кольта». Какие-то местные китайцы шьют. В начальной школе у меня что-то подобное было, из «Детского мира». С блестяшками и разноцветной вышивкой. Еще шляпу ковбойскую добавить, и превращение в придурка на отдыхе завершено.
Нашли рядом кафе, перекусили да и поехали в клинику.
Ехать пришлось довольно далеко. Кончился город, долго мелькали заборы, ангары и цеха промзоны, а потом дорога вырвалась в саванну. Бесконечных просторов не было и здесь, то там, то тут ограничивали видимость холмы, но деятельность человека встречалась уже нечасто. Разве мелькнет где обработанное поле или огороженное пастбище.
Еще минут через пятнадцать такси свернуло на узкую, но очень аккуратную дорогу, обсаженную пиками деревьев. Что это было – пирамидальные тополя, эвкалипты или кто-то местный – не знаю, не ботаник. Дорога привела к крупному двухэтажному строению с большими окнами, обнесенному привычным здесь сетчатым забором, разве что сетка крепилась к изоляторам. Из будки возле ворот вышел охранник в светло-серой униформе.
– Слушаю вас.
– Мы записывались на прием к доктору Эрнандесу. Супруги Лефевр.
– Проезжайте прямо и налево. Если такси будет ждать, стоянка за углом.
У входа нас ждала барышня в тесном белом халатике. Воплощенная мечта половины подростков на медосмотре – длинноногая и фигуристая, тяжелая грудь рвется наружу из глубин декольте.
– Господа, прошу за мной. Оружие, если есть, лучше оставить в машине.
За дверью оказалась приемная. Кресла, столики, журналы на них. Других посетителей не было. Барышня в тесном халатике уселась за компьютер.
– Давайте заполним анкету.
И замолотила наманикюренными пальцами по клавиатуре. Весьма ловко, надо сказать. Всегда удивлялся, как лак с ногтей на таких скоростях не отлетает. Лили отвечала на вопросы, а я облокотился на барьер и заглянул за него. Вроде как восторженно-бесстыдно таращусь медрегистраторше в сиськи, но при том не забываю поглядывать и на экран ее компьютера. Совмещаю приятное с полезным, так сказать. Заодно объяснил, как нашу французскую фамилию писать английскими буквами. Хотя барышня и не настаивала. Есть у них отдельная услуга – анонимность. Это когда ты на каждый вопрос анкеты вместо ответа купюру отдаешь, тогда вместо имени тебе номер присваивают. Но денег у нас не вагон, так что обойдемся без лишней маскировки.
Разговор тем временем с анкетных вопросов перетек в медицинские. Сперва стало скучно мне, а потом и барышня за компьютером загрустила. Не привыкла, бедная, к таким подробным и квалифицированным ответам, утомилась печатать. Решил подбодрить бедняжку, протянул ей одну из своих непростых флешек.
– Вот, посмотрите, это электронные копии медицинских документов.
Она радостно хватает «свисток» и втыкает его где-то под столом. Раздается радостный «брямц» – «винда» опознала новое устройство. И я молодец тоже, правильную флешку подготовил.
– Я скопирую все файлы в историю болезни, вдруг доктор захочет посмотреть?
– Копируйте обязательно. Ничего другого на этой флешке нет.
Вру, конечно. Но неспециалист действительно ничего другого там и не увидит. А специалиста еще найти надо. Зато доктор, разглядывая файлики, еще и свой компьютер заразит.
Еще минут десять яростного стука по клавишам, и барышня зовет нас в кабинет. Доктор Мигель Эрнандес – высокий, быстрый в движениях жгучий брюнет – усаживает нас и начинает задавать вопросы разной степени нескромности. Потом они с Лилькой садятся читать историю болезни, а меня выгоняют за ненадобностью.
Выхожу обратно в приемную, слоняюсь из угла в угол. Обращаю внимание на висящие видеокамеры – кто знает, что придется делать в этой комнате и коридоре? Заодно и повод засветиться перед возможным работодателем.
Изображаю неуклюжую попытку заигрывания с барышней:
– Как я вижу, у вас тут камеры ЕЕА? Почему не наши?
– Не поняла. Вы о чем?
– Видеонаблюдение у вас в офисе собрано на камерах ЕЕА. Интересно, почему не заказали наши Omnipresent Eye? Да, они немного дороже, но гораздо лучше!
– Не знаю, это начальство решало. А вам-то какая разница?
– Просто обидно. Я до недавнего времени как раз работал в Omnipresent Eye и переживаю, когда используют не нашу продукцию.
– Кем вы работали? Торговым представителем?
– Обижаете! Я инженер. Проектирование, поставка оборудования, монтаж, наладка, обслуживание. Об Omnipresent Eye я знаю все.
– А что, инженер – это круче торгового представителя?
– Конечно, круче! Если что-то не работает – мы починим, если работает неправильно – настроим. Мы, инженеры по видеооборудованию Omnipresent Eye, можем все.
Сто раз повторил, может, хоть что-то отложится. И доложится тому, кого это может заинтересовать.
Барышня сослалась на сильную занятость и болтовню прекратила. Вероятно, сочла нецелесообразным слишком любезничать с женатым человеком в присутствии жены. Ну и ладно, мне тоже есть что делать.
Достаю телефон, запускаю программку сканирования WiFi. Сетей три – «Vital Guest», «Vital VIP» и просто «Vital». Первая открытая, остальные две запаролены. С гостевой доступен сайт клиники и нью-риновский ситинет.
А вот внутренняя сеть с гостевого захода недоступна. Будем иметь в виду.
Из-за двери выходит Лилька с ворохом бумажек. Одну отдает мне. Я в медицине не силен, но внизу стоит знакомое слово «ИТОГО» и циферка. Немаленькая циферка, прямо скажем.
– Это все? А нас пугали какими-то запредельными ценами…
– Ну что ты, дорогой! Это только первичный прием и оплата анализов и исследований. Основную цифру нам выкатят по результатам. И, кстати, для тебя там тоже есть направление.
– В баночку пописать?
– Не то чтобы пописать, но процедура чем-то похожа. Сперму надо сдать.
– Я не могу, я женатый человек. Вся моя сперма принадлежит супруге.
Смеемся и идем к такси.
Ценник на такси неприятно удивил. Я подумал и решил все же взять машину напрокат. Нашел какую- то контору в пригороде, они занимались и покупкой-продажей, и арендой. Походил по их стоянке, посмотрел на цены и внезапно купил белый «Логан», довольно грязный, зато с кондиционером, и тонированный в ноль. Продавцы были счастливы от него избавиться и отдали по цене недельной аренды. Как оказалось, «логанчик» продал какой-то проигравшийся гость, а здесь такие машины не нужны – для города маловато пафоса, а в саванне люди предпочитают что-то полноприводное. И зря, как мне кажется, по паршивым дорогам «Логан» очень даже неплох, если глубоко в грязь не лезть. А какая грязь в саванне в конце сухого сезона? Правильно, никакой. Так что не забывать голову включать, и нормально проедешь куда надо. Голова, она неплохо вторую ведущую ось заменяет.
Заехал на обратном пути на мойку-чистку, а потом в знакомый магазинчик с электроникой. Купил мощный усилитель на вайфайный диапазон с антеннами и прочую мелочовку да к супруге вернулся.
В отеле проверил результаты моих манипуляций с хитрыми флешками. Все нормально – и с секретарского компа, и с докторского пришли доклады вирусов о готовности к работе. Остаток дня провел в изучении жертв, но выдающихся успехов не достиг. С секретарского компа можно было просмотреть анкеты и назначенные визиты, с компа доктора – истории болезней и расписание, но только тех, кого доктор лечил. И всё. Почтовый сервер где-то глубже запрятан, попробую завтра туда через вайфай влезть.
Повозился, но все-таки отправил Димке письмо с описанием изученного куска IT-инфраструктуры клиники. Пусть посмотрит в своем даркнете, как и куда здесь можно вломиться.
Назавтра повез Лильку анализы сдавать и прочее УЗИ. Высадил перед знакомой дверью, сам на стоянку встал в тенек и на заднее сиденье перебрался. Вроде как подремать, ожидание-то долгое предстоит. Ну а чтобы не скучать, ноутбук с собой прихватил. Провода от аккумулятора напрямую в салон проведены, электричества хватит. Сперва эфир просканировал. В закрытых WiFi-сетях активный обмен идет. Ну и ладно, это ненадолго. Собрал схемку из внешнего вайфай-адаптера, усилителя и направленной антенны, запустил програму-джеммер. Подождал пару минут, чтобы все беспроводные клиенты сеть потеряли, потом усилитель выключил и снова сканер запустил. Сейчас все снова начнут к точкам доступа подключаться, полный эфир паролей будет. Пароли те зашифрованы, конечно, но алгоритм известен. Размотаем.
Повторил процедуру по всем используемым частотным каналам. Сканер радостно сообщил, что перехватил аж шесть беспроводных соединений – два к «Vital-VIP», четыре к просто «Vital». Запустил программу подбора паролей, ноут на пол поставил и прикрыл сверху. Хорошо под деревом, тихо, не жарко, ветерок в приоткрытые окна задувает…
Не успел задремать – тук-тук по стеклу. Давешний охранник.
– Сэр, у вас все нормально? Если хотите, можете посидеть в приемной, там есть кондиционер и кулер с водой.
– Спасибо, я не хотел мешать людям работать. Если здесь станет жарко – обязательно туда пойду. Еще раз благодарю за заботу.
Вроде никакой крамолы бдительный страж не обнаружил. Но сон прогнал. И в голове опять мысли всякие зашевелились – что дальше делать-то? Мне надо влезть в базу данных клиники. Мне надо влезть в почтовый сервер клиники. Это пока неочевидно, но решаемо, проблемы чисто технические. А дальше? Вот узнаю я фамилии (а скорее, номера) пациентов, которым делались операции. Узнаю, от чего их лечили и какие органы заменяли. Приблизит это меня к цели расследования? Да ни разу. Совершенно не факт, что заказ на донорские органы идет по электронной почте. Завхоз (или кто у них там снабжением занимается) может продиктовать заказ по телефону. Или курьер может спецификацию на бумаге отвезти. Или по факсу передать. И, самое главное, совершенно не факт, что, даже установив, где держат детей, я смогу установить потрошителя. Там может быть самый обычный внешне сиротский приют. Или детский дом. Куда можно приехать и совершенно законно усыновить ребенка. То есть во всей этой схеме единственный криминальный элемент – это усыновитель со скальпелем.
Может быть, попробовать зайти с другой стороны? Поискать детский дом? Насколько я знаю, здесь детей в принципе не принято кому-то отдавать, обычно их забирают другие родственники, даже дальние, а то и просто соседи. На Новой Земле люди – слишком ценный ресурс. Особенно дети. Так что вряд ли даже в огромном Нью-Рино и его окрестностях приютов много. А это значит… Это значит, что надо искать. Легенда на эту тему у нас железобетонная. Пара, у которой нет ни детей, ни денег на операцию, ищет ребенка для усыновления.
Ладно, приезжаем мы в приют. Как определить, что это именно тот, что нам нужен? А по составу детей. Для пересадки годятся не всякие органы, поэтому дети должны быть достаточно большими, но еще детьми. То есть лет десять-четырнадцать. У более старших уже начинаются гормональные чудеса, и трудно поддерживать дисциплину, когда их много.
А что дальше? Дальше надо изучать их картотеку. Наверняка ведутся личные дела детей, медицинские карточки. И когда ребенка куда-то передают, должны быть записи на эту тему.
– Дорогой, ты там что, уснул?
– Да, дорогая, извини, задумался…
Ноутбук до вечера успел подобрать пароли от защищенных беспроводных сетей клиники. Завтра у Лильки очередные процедуры, а я попробую пошариться по внутренним сегментам локалки. И завтра же нам должны выкатить примерную сумму к оплате. Всё завтра.
А сегодня у нас по плану вкусный обед и тихий час. Не очень тихий и совсем не час, но непременно.
Димка накануне вечером прислал эксплойты для почтового сервера, поэтому мне было чем заняться, пока подругу изучали доктора. Влез во внутреннюю сеть и скачал всю переписку клиники за последние полгода. Увы, скорость беспроводного канала невысока.
Тюк-тюк в стекло. На этот раз фигуристая девица из приемной. Подкралась бесшумно, я аж подпрыгнул.
– Мистер Лефевр, доктор Эрнандес приглашает вас поговорить.
Таким голосом не пациентов в кабинет приглашать, а… Заталкиваю поглубже грешные мысли и следую за туго обтянутой полупрозрачной белой тканью… гхм… фигурой. Мысли, что характерно, заталкиваться не хотят. Скорее наоборот, рвутся на волю.
Доктор Эрнандес – воплощенное радушие. Жмет мне руку, предлагает садиться.
– Мы очень внимательно исследовали вашу супругу, и, боюсь, новости неутешительные. Консервативными методами вашу проблему решить не получится. Единственный возможный вариант – пересадка части репродуктивной системы. К счастью, у нас есть подходящий донор, но решение надо принимать быстро. Если вы готовы оплатить услуги донора и операцию, начать можно будет уже на следующей неделе.
– О каких деньгах идет речь, доктор?
Врач молча протягивает лист бумаги, на котором два десятка строчек. Каждая строчка оканчивается цифрой, внизу жирное «Итого». Сколько-сколько? Такую сумму даже при здешней зарплате мне не заработать и за сто лет. Да и банков придется ограбить не один и не два…
– Понятно, что цифра примерная, для обычной подготовки операции и ее хода. Естественно, двух одинаковых людей не бывает, соответственно сумма может отличаться как в плюс, так и в минус. Но примерный порядок именно такой.
Угу, при таком порядке цен можно и этот чудный особняк содержать, и медрегистраторшу прямиком в «Плейбое» нанимать, и еще на цветник перед домом останется.
Задумчиво чешу репу, сажусь обратно на стул.
– Боюсь, таких денег у меня с собой нет…
Голос дрожит без малейших усилий, даже играть не надо.
Доктор Эрнандес – сама забота:
– Понятно, что сумма немалая. Но процент успешного завершения лечения в нашей клинике очень, очень высок. Так что я надеюсь, что вы вскоре решите свои временные финансовые проблемы и вернетесь к нам. Не смею больше задерживать.
Мы медленно бредем к выходу.
– Я догадывалась, что это будет недешево, но чтобы настолько?
– Не волнуйся, дорогая, я что-нибудь придумаю.
– Что ты можешь придумать? Опять будешь устанавливать и настраивать свои видеокамеры? «Омнипрезент ай» – вы работаете, а мы не платим! Или опять украдешь в убогом ювелирном какие-то жалкие гроши? Не забывай, отсюда бежать уже некуда!
Роскошный семейный скандал. Если кто-то его не слышал в радиусе километра – он или глухой, или мертвый. И про вездесущий глаз тоже все слышали. Приманка разложена, глотайте скорее!
Едем в город. Лилька деловито убирает с лица следы былых эмоций.
– Куда сейчас?
– Если я правильно разбираюсь в преступной психологии, вербовать меня будут или сегодня вечером, или завтра утром. Так что потом времени посетить сиротский приют может не оказаться. Поехали? Здесь недалеко.
– Поехали.
Приют я нашел еще вчера, совершенно случайно. На глаза попалась рекламная газетенка с объявлением на последней странице – «Жертвуйте на сиротский приют святого Вильгельма». Там же нашелся и номер банковского счета, и телефон. Поискал в ситинете и без труда нашел адрес. Приют, кстати, должен неплохо финансироваться. Регулярно некая корпорация «Мартинс анд Ко» с шумом и помпой жертвует туда немаленькие деньги. Так что, с большой вероятностью, та корпорация должна пользоваться в приюте солидным влиянием. А клинику крышует банда Мартинса… Вроде сложился пазл, вы не находите?
Часа полтора мы колесили по грунтовкам, пока не нашли этот самый приют. Здание типа деревенской школы, длинное, двухэтажное, перед ним стадиончик. Волейбольная сетка, баскетбольное кольцо, турники. Слева ряды плодовых деревьев и грядки, справа сараи, откуда отчетливо пахнет навозом. Этакий сельский УПК.
И все аккуратно обнесено уже знакомой сеткой на изоляторах. Но камер на столбах, как в клинике, я не заметил.
Подъехали к воротам. Ни сторожа, ни звонка, просто висит замок. Достаю листовку и звоню по указанному там номеру.
Долго ничего не происходит. Я уже собирался бросить бессмысленное занятие, когда гудки прекратились и ухо наполнил зверский рык:
– Слушаю!
– Добрый день! Мы бы хотели поговорить…
– Вы уже говорите!
– Не по телефону.
– По какому поводу?
– Мы уже здесь, у ворот, может быть, вы согласитесь с нами встретиться?
– Ждите.
Когда мой собеседник отключился, все прочие звуки словно пропали. Бесшумно дул ветер, бесшумно орали птицы в небе, бесшумно работал мотор. Слух вернулся только через пару минут, когда пришел гордый подросток лет четырнадцати с повязкой «Дежурный» на левой руке.
– Машину оставьте здесь. Я провожу вас к миссис Хансен.
Открыл ключом замок, впустил нас на территорию и снова старательно запер ворота.
– Как у вас тихо…
– Сейчас все на уроках. А я сегодня дежурный!
Парень гордо показал свою повязку.
Миссис Хансен встретила нас в своем кабинете на втором этаже. Я ожидал увидеть этакую могучую бабищу, судя по голосу, но директор приюта была невысока и не особенно корпулентна. Зато чего в ней было с избытком, так это энергии. Даже стоять рядом было непросто.
– Добрый день, наша фамилия Лефевр…
– Брунгильда Хансен. Что вам надо?
– Мы бы хотели узнать… об усыновлении ребенка. У нас нет и не может быть детей.
– Почему вы обратились сюда?
– Насколько мне известно, ваш приют – единственный в Нью-Рино и окрестностях.
– Где вы живете, что делаете?
– Пока нигде. Мы приехали в клинику «Виталь», но там запросили такие деньги за лечение…
– Поэтому вы решили, что гораздо дешевле будет взять ребенка из приюта? Понятно. А теперь послушайте меня. За этих детей – да, за все те четыре десятка малолетних хулиганов – я несу ответственность. Перед Богом и людьми. И вот приезжаете вы – никто и звать вас никак. Без дома, без стабильного источника доходов. Какой мне резон отдавать вам кого-то из воспитанников? Они уже один раз остались без родителей, жили в нищете на улице. Вы хотите, чтобы это повторилось?
Я почувствовал, как горят мои уши.
– Тогда что нам делать?
– Когда вы станете добропорядочными и обеспеченными гражданами, когда будете уверены в завтрашнем дне и сможете меня в этом убедить, – приходите, поговорим. Юзик, проводи гостей!
Мы как раз спускались по лестнице, когда зазвенел звонок. Двери ближайшего класса распахнулись, и оттуда с криками помчалась на улицу ребятня. Мальчишки и девчонки, скромно, но аккуратно одетые, внешне вполне ухоженные. Старшим было лет по восемь, младшим – от силы пять. Два десятка детских ног простучали по доскам пола и затихли.
– Отругала она вас?
Дежурный сочувственно посмотрел снизу верх.
– Отругала.
– Это она может. Она строгая. Но зря не наказывает, не бойтесь.
– Если зря не наказывает, не будем бояться. А часто у вас ребят усыновляют?
– Часто. Почти всех разбирают. Обычно фермеры – нас же здесь учат и за коровами ходить, и салат сажать, и свеклу пропалывать. Ну и школа, конечно. Многие потом приезжают, когда взрослыми становятся. Рассказывают, как живут.
– Спасибо, Юзик. Дежурь дальше.
Парень закрыл ворота и побежал обратно к дому. Лили посмотрела вслед и задумчиво произнесла:
– Или она гениальная актриса, или детей на органы берут не отсюда.
В задумчивости вернулись в отель. Вроде уже сложившаяся головоломка снова рассыпалась. Быстро проглядел добытую почту клиники, но взгляд ни за что не зацепился. Никаких тебе «купим почки, левую и правую» или «продам печень, немного б/у». Обычная переписка, хозяйственная, рекламная, медицинская. Посадил подругу проверить, что там по-латыни написано, так тоже ничего. Медицинские препараты, типичные для хирургической клиники, результаты анализов… С этой стороны тупик.
Со стороны сиротского приюта тоже все очень сомнительно. Не похожа тамошняя директриса на торговку мясом. Да и усыновить малыша абы кому не дают, проверяют благосостояние и репутацию, а не просто меняют на «благотворительный взнос». И, что гораздо важнее, интересуются дальнейшей судьбой усыновленного ребенка. Для каждого случая пересадки легендировать целую семью… Это не просто дорого, это очень дорого. И долго. И очень, очень сложно технически. И, самое главное, убивает на корню саму идею курятника под боком.
Быть может, я не там ищу? И, помимо этого, официального и благополучного, существует еще один приют, специально для операций? Какой-нибудь подвал? Тоже сомнительно, донор должен быть здоровым. А регулярно менять заболевших детей на новых – непозволительная роскошь. Я тут начитался всяких книжек про пересадку органов, так донор желателен той же расы. Откуда взять белых детей в количестве полусотни в год? Вот и я не знаю.
Ладно, засиделся что-то, пора безутешное горе на публике изображать. Дикие люди эти иностранцы, вместо чем купить бутыль в супермаркете и накидаться тихонечко дома, идут в кабак и платят впятеро больше за то, что другие глазеют на их деградацию. Но, как говорится, волками быть – с волками пить…
Хлопнул дверью и пошел из отеля, по дороге громко костеря всех баб вообще и свою конкретную в частности. Пересек улицу, забрел в бар и спросил, что тут есть крепкого. Мне предложили на выбор местный вискарь, местный бренди и местный же кальвадос. Вот на последнем я и остановился.
Когда из выпитых стопочек стало можно строить орнаменты и геометрические фигуры, кто-то подсел сбоку.
– Месье Лефевр?
Я наклонил голову и посмотрел на говорившего снизу вверх, демонстрируя проблемы с фокусировкой глаз.
– Я. С кем имею честь, так сказать?
– Меня зовут Серж.
– Привет, Серж. Выпьем?
– Я хотел поговорить…
– Поговорить всегда успеем, сначала надо выпить.
Я предоставил гостю самому выбирать и покупать себе напиток. Чокнулись, я очередной стопкой, он – бокалом с кубиками льда и чем-то коричневым на дне. Выцедил стопку, кинул в рот орешек с тарелки.
– Говори.
– Мы бы хотели предложить вам работу.
– Работу…
Я пьяно заржал.
– Работу? Это когда уходишь из дома чуть свет, возвращаешься в темноте, когда в любой момент звонок начальника может выдернуть тебя хоть из постели любимой женщины, хоть из отпуска, и ты должен переться черт знает куда и исправлять чужие косяки? А на полученное жалованье даже приличный дом купить нельзя, даже в рассрочку на пятьдесят лет? И жена пилит и пилит, что у всех ее подруг есть дети, а у нас нет. А я люблю эту дуру. Просто люблю. Хотя она дура. Но хорошая дура, потому что терпит меня, неудачника. Выпьем!
Мы опять чокнулись.
– Вот прикинь. Кругом полно богатых людей. У них просто до хрена денег, потому что когда-то они сами, или их папа, или дедушка украл у других кучу денег. И не попался. Поэтому они сейчас ездят на дорогих машинах и топырят пальцы в маникюре. А когда и я решил украсть, чтобы тоже стать богатым и оплатить жене жутко дорогую операцию, я попался. Еле-еле успел удрать сюда. И украсть получилось всего ничего. А отсюда уже и бежать некуда. Понимаешь?
– Понимаю.
– Да ни хрена ты не понимаешь.
Интересно, я не переигрываю? А ну как решит не связываться с пьяным придурком и просто уйдет? Но нет, сидит, терпит.
Я выпрямился и вздохнул.
– Да, извини, что-то меня на лирику пробило. Тяжелый день. Что сказать-то хотел?
– У нас есть для вас работа. Почти по специальности. И если все будет нормально, вам хватит денег на операцию. Вот моя визитка. Позвоните, когда будете в состоянии говорить серьезно.
– Хорошо. Тогда – до завтра.
Я снова повернул голову, но собеседник исчез. Лишь на стойке лежал картонный прямоугольник с местным телефонным номером и двумя словами: «Серж. Работа».
Ну что, доходчиво. Видимо, на случай, если я наутро не вспомню, кто мне эту визитку дал.
Утром не без удовольствия обнаружил, что местный кальвадос вполне качественный. Похмелья не ощущалось. Позавтракали, а потом я набрал работодателю Сержу.
– Добрый вечер. Меня зовут Жан Лефевр, и я готов разговаривать серьезно.
– Хорошо, я за вами заеду через час. Снизу позвоню на этот номер.
Приехал Серж на тонированном черном «Юконе». Больше в машине никого не было, и я сел вперед.
– Как самочувствие?
– В общем и целом – нормально. Вчера немного перенервничал, захотелось расслабиться.
– И часто так вот… расслабляетесь?
– Нет, просто день очень неудачный был.
– Если мы договоримся насчет работы…
– Я все понимаю. Опять же, если с работой все будет хорошо, то не будет и повода напиваться, не так ли?
Серж рассмеялся.
– Однако, философия!
Ехать оказалось недалеко. Мы свернули в узкий переулок, миновали ворота и оказались внутри просторного двора. Там стоял тентованный грузовик в песочном камуфляже и пара больших пикапов.
– Если есть оружие, оставляйте в машине.
– В рюкзаке только ноутбук.
– Оставьте тоже, он вряд ли вам понадобится сейчас.
На входе в дом меня тщательно обыскали, но крамолы, естественно, не нашли. На втором этаже провели в типичнейшую брифинг-рум, с десятком стульев и белой доской. И разноцветными фломастерами, конечно. На стульях сидели трое в цивильном. Мы с Сержем тоже примостились сбоку.
Минут пять ожидания, и вошел еще один мужик. Высокий, седой, коротко стриженный. Судя по тому, как подобрались все в комнате, – босс.
– Сидите, джентльмены. Мы сегодня здесь собрались из-за вот этого парня. Выйди сюда и представься.
– Добрый день. Я – Жан Лефевр. Инженер. Последние лет десять занимался установкой, наладкой и обслуживанием систем видеонаблюдения Omnipresent Eye. В этом я специалист. Ну и на сдачу – немного электронщик, немного компьютерщик.
– Ты высказал желание работать в нашей компании. Это так?
– Все зависит от условий…
– Разумный ответ. И вариантов несколько. Вариант номер раз – мы находим вакансию для немного электронщика, немного компьютерщика, этакого мастера на все руки, затычки во все дырки, ты живешь спокойной, скучной жизнью и получаешь спокойное, скучное жалованье. Вариант вполне возможный, но не очень интересный.
– Видимо, есть и второй?
– Есть и второй. У нас есть разовая работенка по той тематике, в которой ты специалист. Эта работа будет опасной и сложной, что греха таить, но и оплата будет не в пример варианту один. И, самое главное, у нас есть определенные связи с известной тебе клиникой, и для своих – для своих, обрати внимание – операции обходятся сильно дешевле. А для совсем своих и вовсе бесплатно. Но, чтобы стать своим, надо сильно потрудиться. И пути назад уже не будет. Если ты с нами – ты с нами до конца.
– Понимаю.
– И, естественно, есть третий вариант. Ты пугаешься, выходишь за дверь, и больше мы тебя никогда не видим. Все останутся при своих, хоть и немного жаль потраченного времени. Итак?
– Я с вами. И я готов рискнуть. А иначе и смысла не было сюда переселяться.
– Господа, вы слышали? Он наш. А теперь давай, парень, подтверждай свою квалификацию. Ибо если ты пообещал и не сделал… Что это такое?
Седой протянул мне лист бумаги. Фотокопия накладной. Как раз тот список оборудования, что мы разбирали с Джоком на последнем занятии.
– Это список оборудования, произведенного моей бывшей компанией где-то от семи до двух лет назад. Прошлый модельный ряд. Судя по составу оборудования, это система видеонаблюдения для одного крупного или группы близкорасположенных средних объектов и одного удаленного объекта…
Я добросовестно пересказал наши с Джоком выводы. Попросил принести мой ноутбук, открыл на нем каталог компонентов и нашел те, которые не узнал сразу по индексам. Нарисовал на доске возможную топологию сети.
– Ну что, вступительный экзамен ты сдал. Напоминаю – до сих пор были даже не секреты, а так – сведения нежелательного разглашения. Но теперь – действительно тайна. Выскажи свои соображения, как снаружи подключиться к нарисованной тобой системе, получать картинки и управлять камерами.
Я подробно разрисовал Джоковы рекомендации на этот счет. Написал список необходимых железок и оборудования.
– И где может быть эта твоя оптическая муфта?
– Где-то по пути следования оптического кабеля. Не всегда удобно тащить сразу длинный кабель по всем извилинам маршрута, иногда проще протащить несколько кусков по своим участкам, а потом сварить или соединить торцы оптики.
– Как эта муфта выглядит? Как выглядит сам кабель?
Я нашел в ноуте фотографии одного и другого.
– Кабель может быть размещен на столбах либо в подземном кабельном коллекторе. За городом его могут упаковать в защитную оболочку и закопать, но сомнительно, чтобы соединения были на потенциально необслуживаемых участках. Так что надо где-то добыть схему коммуникаций объекта и пройти вдоль кабеля.
– Подумаем. Пиши список необходимого оборудования и где его можно купить.
– За ленточкой – скажу, а здешних продавцов я не знаю.
– Пиши, там решим.
Дальше последовал продолжительный шопинг-тур по магазинам, складам и лабазам, торгующим электроникой. Удивительно, но таких мест в Нью-Рино оказалось немало. Приданные мне для помощи (а заодно, видимо, для конвоирования) мрачные мужики безропотно возили меня по городу. Один оставался сидеть в пикапе, другой шел со мной вовнутрь и даже оплачивал покупки. Так мы купили всю мелочовку. В возможность найти в городе порока довольно экзотические сетевые железки под оптику верилось с трудом, но в очередной раз порадовали пакистанцы. У них в Нью-Рино были не только привычные магазинчики в два квадратных метра, но и целый склад-гипермаркет в огромном ангаре. Продавец с застывшей улыбкой на лице поглядел на написанное на бумажке слово «Cisco», кивнул и повел за собой в глубину ангара. После получаса блужданий в тесноте и темноте была обнаружена стопка коробок с заветной надписью, даже не очень пыльных. И среди кучи домашних роутеров и прочей бесполезной сейчас шняги обнаружилось искомое.
Когда мы, усталые, но довольные, вернулись в расположение, уже начало темнеть. Босс сразу затребовал меня к себе.
– Как успехи?
– Купили все необходимое. Теперь мне нужно будет какое-то время, чтобы все предварительно настроить.
– День, два?
– Несколько часов.
– Хорошо, готовься. Тебя отведут в комнату, где ты будешь жить.
– А…
– Что непонятного? Мы начали серьезную операцию, режим секретности максимальный. Доверия тебе, извини, пока нет, так что не обижайся. Если соскучился, привезем сюда же и твою жену.
– Нет, пусть себе в гостинице живет. Но мне бы позвонить ей…
– Звони. При мне.
Я набрал нью-риновский сотовый номер Лили, рассказал, что меня взяли на хорошую работу, но срочный заказ и домой не приду. Подруга не ругалась, пожелала удачи.
– Да, чуть не забыл. Мы ищем документацию по расположению проводов на этом… объекте. Если все будет нормально, через день-два можно будет работать.
– Хорошо, как раз все оборудование подготовлю.
Дальше меня отвели поесть, а потом в гостевую. Хорошая, даже чем-то уютная комнатка со всеми удобствами. Одна неприятность – без окон. Кровать, стол, шкаф. На полу аккуратно разложено все, что мы сегодня покупали. Мой рюкзак с ноутбуком. И повсюду следы тщательного, но аккуратного обыска.
Ну что же, я знал, на что иду. И выбора все равно не было.
День потратил на конфигурацию железок. Собрал пару коротких кабелей, проверил работоспособность. Вроде все функционирует как надо. Наигрался до автоматизма, теперь с закрытыми глазами смогу подключить и настроить.
А дальше – скука. Сеть недоступна, телефон отобрали, в этом ноутбуке ничего интересного, только документация и рабочие утилиты от Omnipresent Eye. Основной мой ноут со всеми хакерскими приблудами остался у Лили в гостинице.
Ближе к вечеру зашел седой. Разрешил позвонить Лили. Подруга тоже сидит скучает, но пока не очень волнуется. Ходит днем по магазинам, а это на женщин действует успокаивающе. Послушал минут пятнадцать про обновки, пожелал спокойной ночи, отключился.
– Ну а нам спокойная ночь только снится. Ребята вроде бы нашли что-то похожее, сегодня ночью пойдете смотреть. Готов?
– Я вроде бы уже сказал – я с вами.
– Тогда жди.
Ждать – это мы можем. Ждать – это мы завсегда. Развалился на кровати и даже начал задремывать, когда пришел один из моих коллег по походу за электроникой. Притащил синий комбинезон из плотной ткани с множеством карманов и высокие ботинки на шнуровке. Покопавшись, я обнаружил еще комплект теплого исподнего, шерстяные носки, шерстяную шапочку, рабочие перчатки и налобный фонарик. На мой недоуменный взгляд конвоир пояснил:
– Под землей прохладно, а нам там долго бродить. Давай одевайся, выезд через полчаса.
– Оборудование брать?
– Нет, пока идем на разведку.
Я неторопливо оделся. Чтобы не зажариться сразу, не стал натягивать верхнюю часть комбеза, замотал рукава вокруг пояса. Зашнуровал ботинки, сгреб со стола оставшееся снаряжение.
– Готов.
– Тогда пошли.
Во внутреннем дворе стоял обычный развозной фургон, разве что не белый, а темно-серый. Из раскрывшейся двери пахнуло холодом.
– Оденься, а то простудишься.
Я не стал возражать, влез вовнутрь и натянул верхнюю часть комбеза, а потом и шапку. На противоположной лавке сидели еще двое, одетые так же, как и я, только с пистолетами на поясе и со здоровенными металлическими фонарями. С такими у нас охранники любят ходить, и посветить можно, и засветить при необходимости.
Мой конвоир влез следом. Как оказалось, он старший в нашей маленькой команде.
– Инструктаж. Сейчас едем за город, подхватываем там паренька из городской электрослужбы. При нем – никаких разговоров, он не в курсе. Дальше спускаемся в коллектор, идем до нужного места. Идти долго, так что готовьте ноги. На месте осматриваемся. Ты оцениваешь, как работать дальше и что может понадобиться. Отход по той же схеме. Если встречаем посторонних – по обстановке. Все поняли?
Мы синхронно кивнули.
Паренек из электрослужбы оказался феерическим болтуном. Непрерывно что-то рассказывал, и наше угрюмое молчание его нисколько не смущало. Подозреваю, что такая реакция на страх у человека. Через полчаса, когда у всех в голове уже звенело, старшой сказал.
– Затихли. Подъезжаем.
Фургон остановился в каком-то темном проулке. Электрослужбист железным крюком подцепил чугунный квадратный люк на тротуаре и шустро спустился вниз. Мы по одному последовали за ним. Из дыры тянуло холодом и затхлостью, но воняло гораздо меньше, чем я ожидал. Когда все пятеро оказались внизу, железная крышка над головой заскрежетала и глухо бумкнула. Стало тихо.
– На поверхность будем выбираться здесь же. Машина ждет. Ты показывай дорогу, вы двое за ним, потом ты, я замыкающий. Разговоры только по делу. За болтовню буду штрафовать.
Проводник шустро зашагал вперед. Похоже, слова нашего старшего взяли его за душу, и первые минут пятнадцать он не произносил ни слова, объясняясь жестами. Потом, видимо, парня отпустило, и спереди иногда были слышны приглушенные «здесь налево» или «осторожно, яма».
Подземный ход, по которому мы шли, не имел ничего общего с канализацией. Стены и пол из камня, перекрытия бетонные. Высота достаточная, чтобы ходить не сгибаясь. Вдоль стен на крюках, кронштейнах и специальных полках висело множество кабелей разной толщины. Под ногами большую часть дороги было сухо, холодный сквозняк давал ощущение свежести.
Электрический мальчик знал городские подземелья, как крот свои ходы. Ни разу не заблудившись и даже не замедлившись, он вывел нас к небольшому железному шкафчику.
– Вот смотрите, та шахта ведет наверх в казино. Вон спускаются их кабели питания, а рядом эти ваши оранжевые сопли.
Я присмотрелся. Действительно, сверху спускались два тонких оранжевых провода и скрывались в железном ящике. А вот из ящика наружу выходил уже черный кабель, довольно толстый и жесткий.
Ну что, теперь понятно, почему его так долго не могли найти. В том списке оборудования, что у нас был, фигурировал только внутренний кабель, тонкий и оранжевый. А этот, толстый и черный, был, видимо, куплен где-то еще.
Я киваю, и старший уводит проводника куда-то за поворот кабельного коллектора. Оно и правильно, меньше знаешь – крепче спишь. Один из оставшихся коллег предлагает:
– Открыть?
– Сможешь аккуратно, чтобы следов не оставить?
– Обижаешь!
На свет появляется связка хитро изогнутых проволок. Помощник пристраивается к замку, а я вспоминаю, что в таких вот антивандальных шкафах частенько бывает установлен датчик проникновения. Штатное место для него вверху справа, кажется.
Прошу у окружающих тонкую металлическую линейку или что-то похожее. Мне дают стилет с очень тонким лезвием. Просовываю его между дверцей и стенкой шкафа, даю сигнал открывать потихоньку. Дверца приоткрывается, я вздыхаю облегченно – датчика нет. Возвращаю стилет хозяину.
Внутри установлена вполне ожидаемая оптическая муфта. Очень даже разумное решение здесь, под землей, где холодно и влажно, загерметизировать стык оптических кабелей. Расстегиваю защелки, снимаю крышку. Ура – внутри оптический кросс. Монтажники поленились сваривать кабель под землей и обошлись разъемами. Почему бы и нет, собственно, чай не через Атлантику кабель тянули, а на неполных два десятка верст всего. А для нас это очень даже хорошо – не придется учинять лишнего шаманства, просто поставим разветвитель и воткнем свой кабель.
Поскольку у нас сегодня только разведка, аккуратно собираю оптическую муфту в исходное состояние. Мой добровольный помощник запирает шкаф.
Теперь наш маленький отряд шагает вдоль найденного магистрального кабеля. Проводник идет впереди со старшим, у каждого выхода на поверхность или вертикальной шахты они делают какие-то пометки на карте. Продолжается это все довольно долго, пока старший не дает команды возвращаться. Скорость движения сразу вырастает, и через полчаса мы снова на поверхности.
Какой же здесь вкусный воздух…
По возвращении в расположение нас со старшим выдернули к седому, не дав даже скинуть грязные шмотки и помыться. Рассказал, что задача упрощается и даже часть железок не понадобится. Подключиться можно минут за двадцать, кабель у нас черный, среди прорвы проводов на стенах будет незаметен.
Меня отправляют спать, а начальство остается строить планы. Нравится людям вонь от грязной потной одежды нюхать – их личное начальственное дело. А я в душ.
Сразу после завтрака сказали собирать барахло и готовиться к переезду. Погрузились в уже знакомый фургон и поехали куда-то в сторону центра. Водитель долго мучился, но все-таки загнал машину в узкие ворота.
Домик. Маленький. Двухэтажный. Но со своим крохотным двориком, посреди которого уже знакомый квадратный люк.
– Оценил начальственную мудрость? Отсюда до нужного места меньше сотни ярдов. Доплюнуть можно. Гораздо удобнее, чем через полгорода шагать. Да и кабеля меньше надо.
Это уже старшой. Он, похоже, руководит всей операцией «загляни в чужой огород» и лично меня курирует. Ну и ладно, мужик вроде неплохой.
– Сегодня ночью пойдем?
– Зачем? Сейчас разгрузимся и двинем. Обход этого участка коллектора бывает по четвергам, сегодня пятница – времени полно.
Не мне спорить в данной ситуации, поэтому просто развернул в домике на первом этаже свои железки. Метнулись к местным связистам, установили на двухсотметровый оптоволоконный кабель правильные наконечники. Такую тонкую работу все же лучше профессионалам поручать, да и оборудование нужно редкое и дорогое.
Только вернулся – пора под землю. Переоделся в вонючий синий комбез, взял инструмент, бухту кабеля, и мы тронулись.
Быстро дошли до железного ящика. Он, действительно, рядом совсем. Катакомбы уже родными кажутся, каждый выступ знаком и понятен. Размотали и закрепили кабель. Очень его удобно среди толстых черных проводов совать и черными же кабельными стяжками фиксировать. Открыли шкаф, продернули кабель в муфту, поставили разветвитель поверх кросса, быстро переткнули все разъемы. Закрыли обратно – красота. Нашего подключения не видать, если вовнутрь шкафа не лезть. Да и влезешь – мало ли внутри чего накручено?
Сложнее всего оказалось пыль по тоннелю размести, следы попрятать, но это я уже охранникам поручил. Мне гораздо интереснее занятие предстоит.
Вовнутрь домика с люком во дворе кабель завел штатным образом, среди электрических проводов. Протащил его в гостиную на первом этаже, скинул колпачок с наконечника, воткнул в гнездо.
Вот он, момент истины! Или получится, или нет. Запускаю сетевой анализатор. Пакеты бегают, и их много. Маленькая победа – физическое соединение есть. Мы подключились! Осталось понять куда.
Ставлю фильтр по порту получателя, получаю вал UDP-пакетов. Видеопотоки с камер. Уже теплее. Теперь пора стать своим. Смотрю списки отправителей и получателей, ищу незанятый сетевой адрес. Настраиваю свой сетевой интерфейс. Запускаю простенькую программу просмотра, указываю адрес камеры. Опля, вот она, картинка. Какой-то внутренний двор, погрузчик едет, ящики стоят. Вот теперь точно – победа.
Запускаю нормальную программу видеонаблюдения. В настройках прописываю адреса всех камер, которые пока поймал анализатор.
Уф, устал. Четыре десятка камер завел. На маленьком ноутбучном экране больше четырех камер одновременно не видно, зато можно переключать. Вход, холл, задний двор… Опа, а вот и игровой зал. И качество картинки очень достойное, особенно если на полный экран. Карты в руках у игроков не рассмотреть, но вот выложенные на стол – запросто.
Поигрался, позвал старшого:
– Хозяин, принимай работу!
Тот поглазел, пощелкал кнопками, взялся звонить. Через полчаса заваливается седой с теми «джентльменами», которые меня на работу принимали. А за ними два бугая вносят настольный комп со здоровенным монитором.
Пока начальство в вуайеристов играет, я ставлю на новый комп нужный софт, подключаю к сети. На большом экране картинка куда как симпатичнее. Седой наслаждается пару минут, потом обращается ко мне:
– Молодец! Ты теперь наш. Заслужил. Все будет, как договорились, я свои обещания помню. А пока бери жену, переезжай сюда, чтобы вся эта красота была под присмотром. Места в доме достаточно. Будете жить на втором этаже.
Судя по тону, это не предложение, а приказ. Киваю и иду к машине.
Лилька переезд на новое место жительства восприняла спокойно. Мы перевезли барахло из гостиницы, а потом она узнала о выплаченной мне премии и потащила по магазинам «наводить уют». Под присмотром пары бойцов седого, конечно же. Пока мы покупали коврики, занавески, вазочки и прочие жутко полезные вещи, специально вызванная тетечка наводила порядок на выделенном нам для жилья втором этаже. А когда мы вернулись домой, выяснилось, что у двух женщин существенно разные представления о порядке. Пришлось все переставлять, перевешивать и переделывать, зато спать мы легли с осознанием выполненного долга. А что у дежурившей внизу у мониторов пары бойцов полночи скрипело над головой – это их проблемы. Нельзя нас с Лили надолго разлучать.
На следующий день знакомый фургон привез еще три здоровых монитора. Теперь у наших дежурных по казино большой выбор телепрограмм. Я настроил все сто двадцать найденных камер, и теперь при желании можно посмотреть не только периметр казино или игровой зал, но и задний двор, подсобные помещения и даже туалеты. В кабинках камер нет (или я не нашел), но на то, как посетители моют руки и прихорашиваются перед зеркалом, вполне можно поглазеть.
Еще нашлись камеры в каком-то загородном доме. Тоже ничего особо интересного – двор, конюшня и саванна за забором, но увидеть подъехавшего босса вполне можно.
Мне поручили продумать возможность просмотра картинок не только из нашего домика, но и из основного «логова» моего работодателя. Затребовал карту со схемой подземных коммуникаций, написал спецификацию оборудования. Закупят – проложим, ничего сложного.
Двум бойцам, что сидят внизу у мониторов, похоже, нравится такая жизнь. Живут они здесь же, на первом этаже, еду покупают в ближайшей закусочной. На мониторы постоянно выведено четыре картинки – одна из женского туалета, где дамы поправляют гардероб, и из игрового зала – стол рулетки и два карточных. Еще бы бокс какой или футбол, и мужики даже на обед не ходили бы.
Появилось свободное время, и в голове сразу мыслишка крутится. Вот втерлись мы в доверие к банде Мартинса… Даже и не втерлись толком, просто сделал я для них разовую работенку. С результатами которой сам главарь пока не очень понял, что делать. Если он планировал игрокам в карты заглядывать, то цели этой не достиг. Серьезные игроки карты ближе к орденам держат. Смотреть за игрой? Так матчи серьезных игроков и так по местному телевидению показывают. Подглядывать за изнанкой жизни семьи Капра? Не знаю, что-то можно разглядеть, наверное – я пока не придумал. Так что мы для Мартинса сейчас как чемодан без ручки. И если я в ближайшее время не докажу ему свою полезность, будущее наше видится не самым приятным.
С этой мыслью я и уснул.
– Влад! Влад!
Шепот слышался где-то на грани сна и яви. Кому еще я понадобился? Да еще и под настоящим именем? Для всех здесь я Жан Лефевр, а с Лилькой мы друг друга по именам не называем, чтобы не проколоться невзначай. Дорогая, дорогой – удобно и универсально.
– Влад!
И за плечо трясут.
Если на чужое имя можно не обращать внимания, то на тряску моего плеча я просто обязан реагировать. Открываю глаза – стоит кто-то рядом. Но темно, лица не разглядеть.
– Влад, проснулся? Тихо, не кричи. Это я, Сэм.
– Сэм?
В горле пересохло, а то я наверняка крикнул бы, несмотря на предупреждение.
– Но как?
– Это долгая история, потом расскажу. Пойдем вниз.
Я нашарил тапки и побрел по лестнице. В гостиной окна распахнуты настежь, но отчетливо пахнет табаком. Эти дебилы курили в нашем доме, несмотря на все запреты! Пришибу! Нет, лучше пожалуюсь Мартинсу, он сам курильщиков не любит и этим придуркам наломает хвосты.
Кстати, а где эти самые придурки? И почему они впустили Сэма?
Удивленно озираюсь. Сэм показывает на ноги, торчащие из-за дивана.
– Живые, не волнуйся. Но продрыхнут часов двенадцать, если не будем сильно шуметь. Один спал, другой подошел к окну покурить…
Ну да, он бывший морпех, их этому учили.
– Лучше помоги. Мне нужна одна камера в игровом зале, где стол для покера, а другая в мужском туалете.
– Женский не годится?
– Нет, увы. Найдешь?
– Конечно, сказал Цезарь, именно я придумал эту тактику.
Пока Сэм хихикал, я вывел на экраны картинки с нужных камер. Игровой зал был пуст, только за одним столом друг напротив друга сидели двое мужчин. И еще несколько стояли вокруг.
Один из игроков был классического итальянского типа, роковой красавец в самом соку. Он сдавал, бросая карты длинными тонкими пальцами. Его оппонент, невысокий, толстый, явно нервничал и постоянно вытирал лицо и руки большим красным носовым платком.
Вот он взял сданные ему карты, рывком подтянул к груди. Потом поднял на уровень глаз, ладонью прикрывая рубашку. Посмотрел одну, сдвинул, посмотрел другую, потом третью. Сбросил две карты. Банкомет дал ему еще. Процедура разглядывания повторилась. Толстяк потел, на спине и под мышками белой рубахи налились темные пятна.
Я не сильно разбираюсь в покере, но поединок явно был напряженным. Итальянец с каменным лицом оперировал картами, его соперник дергался и нервничал. Фишки двигались по столу, все увеличивая кучу в центре.
Наконец банкомет что-то сказал. Толстяк рывком открыл свои карты и с надеждой уставился на стол. Ни одна мышца не шевельнулась на лице итальянца, пока он по одной выкладывал карты.
Видно было, как толстяк заорал и уткнулся лицом в ладони.
Сэм, не отрываясь, смотрел на экран.
– Сэм, кто это? Что там происходит?
– Сдает папа Капра, глава семьи Капра, одной из самых, если не самой влиятельной мафиозной семьи в городе.
– Он действительно хорошо играет? Я в покере ни бум-бум.
– Скорее второй играет плохо. Очень нервничает и делает ошибку за ошибкой.
– А кто второй?
– Второй – это и есть наша цель.
Я всмотрелся в потеющего толстяка на экране, который в очередной раз проиграл. Вытер лицо платком, встал из-за стола…
– И что такого…
– Влад, извини, потом!
Сэм повернул голову к висящей на плече рации, нажал кнопку.
– Внимание!
Толстяк вышел из поля зрения камеры в зале, спустя мгновение показался на камере в туалете. Быстро прошел к кабинкам. Сэм едва слышно чертыхнулся. Пару минут спустя незадачливый игрок подошел к раковине, пустил воду.
Сэм снова наклонился к рации и произнес резко:
– Огонь!
Экран мгновенно побелел. Секунд через двадцать сенсор камеры восстановился после засветки, стала видна клубящаяся пыль и, словно в тумане, тело на полу под изуродованной, похожей на дуршлаг стеной. Из-под тела натекла здоровенная темная лужа.
– Так, Влад, быстро! Поднимай жену, и побежали!
– Но…
– Некогда, Влад, некогда! Все расскажу по дороге!
Я ринулся наверх, в буквальном смысле роняя тапки. Видимо, сработало врачебное прошлое – разбуженная Лилька собралась за минуту. Я тем временем влез в джинсы и футболку, закинул в рюкзак свой основной ноут, фальшивые документы и настоящие деньги. И пару «глоков», все так же замотанных в какую-то тряпку.
– Готова.
– Готов. Побежали.
Уходить тем путем, как сюда проник Сэм – через два забора и окно, – не стали. Вышли через дверь и даже замок за собой защелкнули. Машина отставного морпеха стояла за два квартала – местный фургон с надписью «Доставка».
– Так кто был этот толстяк?
– Бывший сотрудник казначейства. Точнее, действующий сотрудник казначейства, который убежал сюда.
– Ну убежал и убежал, делов-то…
– В свое время, за ленточкой, он занимался технологией защиты банкнот. Был экспертом американского казначейства. Таких людей единицы – кто знает все признаки подлинности. Обычные люди знают два-три, кассиры пять-шесть, а он знал все.
– Редкий кадр…
– Ну да. Их в дешевых детективах принято называть банковскими или казначейскими гномами, но профессионалы, насколько я знаю, так не говорят. Просто – эксперт казначейства. Понимающему достаточно.
– Про казначейских гномов даже я где-то читал. Причем по-русски.
– И этот тоже решил, что в сказке живет. Что ему море по колено, что он способен замечать то, что недоступно простым смертным… Короче, начал играть. А для игры нужно еще светлую голову иметь и крепкие нервы. И невозмутимое лицо. Проиграл раз, другой, проиграл много… А такого человека даже в тюрьму не посадишь – не дай бог расскажет уголовникам секреты мастерства.
– Ситуация… Как говорил один мой знакомый, очень жаль, что его не за что было убить.
– Так и есть. Но тут как раз начали освоение Новой Земли, надо было придумывать и печатать деньги… Короче, орденское начальство выпросило этого отщепенца сюда с обязательством держать на отдельном острове и не давать общаться с людьми. И он двадцать лет исправно работал на благо Ордена, изобретал внешний вид и технологии печати денег. Ты в курсе, что до сих пор не было ни одной подделки экю? Ни единой. Всё его заслуга.
– А потом?
– Потом он как-то вырвался с Острова. Никто не знает как. Его искали, не нашли, признали утонувшим и успокоились, пока кто-то за ленточкой не начал закупать оборудование и материалы, необходимые для печати экю. Как ты понимаешь, производителей такого оборудования по пальцам одной руки, и все продажи внимательно отслеживаются. Аналитики заметили, удивились, после чего поиски Стивенсона усилили десятикратно. Ну и нашли, конечно. В Нью-Рино. Этот негодяй сбежал под крылышко к семье Капра, с условием что он учит их экспертов, а его прячут, но разрешают играть. Играть, естественно, не с посетителями, иначе какая тайна? Собственно, так его и обнаружили – раз в неделю казино закрывается ночью, и лично глава семьи играет со Стивенсоном. Один на один. Фрагмент этого шоу ты сегодня видел.
– Подожди, что-то я не понял. Если он уже какое- то время провел у мафиози, то, наверное, все рассказал?
– Он же не дурак, верно? И прекрасно понимает, что нужен ровно до тех пор, пока уникален. Вот и выдает секреты понемногу, чтобы хватило надолго. А еще я слышал, что в этом его ремесле много нюансов, которые нельзя описать в учебнике – надо видеть и чувствовать. А это – только опыт. Он натаскивает мафиозных спецов и раз в неделю играет. Спускает неправедно заработанные деньги.
– А зачем убивать? Можно было потребовать выдать. Или похитить…
– Смеешься? Это самая мощная преступная группировка в Рино. Клали они на нас… сверху! Пардон, мадам. А начинать настоящую войну… В Ордене решили для начала попробовать диверсантов.
Сэм свернул в какой-то двор и остановился.
– Так, ребята, меняем лошадей.
Следующей «лошадью» оказался здоровенный пикап на высоких колесах. Мы вскарабкались в кабину, уселись втроем на широком диване и покатились по спящей промзоне вон из города. Звук был шикарный, чем-то напоминал БТР.
– Решили попробовать диверсантов, а дальше?
– Выгребли всех со специальной подготовкой, кто бывал в Нью-Рино. И меня в том числе. Мы приехали и стали изучать обстановку. В казино с оружием не пускают, никого и никогда. Поэтому решили попробовать взрывчатку. Пронесли в фальшивом животе и заложили в мужском туалете. У Стивенсона простатит, он в туалет бегает раз в полчаса, а то и чаще. Самое вероятное место его застать. Там, в туалете, такие здоровенные напольные вазы с песком, выложенные снаружи стеклянной мозаикой – идеальными готовыми поражающими элементами. Да еще и стоят вне поля зрения тамошней камеры. Закопали пачку си-четыре поглубже, вплотную к передней стенке, чтобы вся энергия взрыва вперед ушла. Поставили радиодетонаторы, но нужно было точно определить момент подрыва – ни раньше ни позже.
– Поэтому понадобились мы?
– Было известно, что клан Мартинса планирует покушение на верхушку семейства Капра. Естественно, он не откажется от возможности заглянуть к ним во двор. Осведомителю Мартинса скормили настоящую спецификацию заказанного итальянцами оборудования. Еще до смены власти, при прежнем капо, но это неважно. Ну а потом приехали вы. А мы вас подстраховывали и обеспечивали. Помнишь стопку оборудования у пакистанцев? Мы его им привезли за полчаса до вас.
– Почему сразу было не рассказать всю правду?
– Это начальство со своими секретами. «Каждый должен знать ровно столько, сколько надо для выполнения задания». Уроды.
– А зачем было вешать нам лапшу на уши насчет расчлененных детей? Детский приют тут точно ни при чем.
– Приют ни при чем. Но поставщика органов мы нашли. Случайно, задания на него у нас не было.
– И кто?
– Ты его должен знать. Подручный Мартинса, некто Серж.
– Знаю. Но как вы его определили?
– Пока мы… страховали вас возле клиники, этот самый Серж дважды приезжал к заднему крыльцу клиники, и дважды из его машины выгружали девушек в бессознательном состоянии.
Я хлопнул себя по лбу.
– Блин! Вот чей «Юкон» был на стоянке! Все вертелось в голове – и не вспомнил! Так что дальше?
– Мы его пропасли и повязали с очередной жертвой. Ну и спрашивали… крепко спрашивали, раскололся. Схема была простая. В Нью-Рино есть такой Томми Два Би, один из пяти местных авторитетов. Конченый урод даже по сравнению с остальной подобной публикой. Он крышует всю проституцию в городе, как добровольную, так и принудительную. Ему везут девушек отовсюду – обманутых, захваченных бандитами, проданных в рабство. Сотни каждый месяц. Ну и профессионалки тоже под ним. Все регулярно проходят медосмотр. Дальше рассказывать?
– Он продавал девушек с подходящими параметрами на органы?
– Угу. А Серж заказывал, расплачивался и привозил их в клинику. Там, на месте, их и потрошили непосредственно перед операцией.
– Оттого и такой высокий процент успешных операций, – выдохнула Лили.
– Ладно, этого Сержа вы повязали. А другие? Тот же Томми-как-его-урода-звать?
– Нас здесь слишком мало, чтобы устраивать войну с его людьми. Поэтому мы поступили проще – отправили видео допроса Сержа русским. Не знаю, будет ли орденское начальство довольно этой нашей самодеятельностью, но иногда надо поступать не по приказу.
– Русским?
– Ну да, в ПРА. У них и так на этого Томми зуб имелся, а уж теперь… Будь уверен, и месяца не проживет. Не спасут ни телохранители, ни бронированные лимузины. Против русских – без шансов. У них пунктик имеется насчет женщин и детей. И полное отсутствие страха. В Порто-Франко нет больше борделей с невольницами, знаешь? Профессионалки, кто добровольно ноги раздвигает, остались, а по принуждению – всё, кончился бизнес. Вместе с бизнесменами. Русская патрульная команда зачистила в прошлом году. Прикинь, в чужом городе, проездом, сделали то, на что городские власти не решались много лет.
– А остальные? Те же трансплантологи-убийцы?
– Через пять минут после того, как мы покинули известный тебе маленький домик с кучей мониторов внутри, кто-то позвонил семье Капра и сказал, что люди из банды Мартинса подключились к его охранной системе. И сказал адрес маленького домика. Капра не дурак, он сложит два и два и поймет, откуда пришла команда на подрыв мины. Ну а дальше… Банда Мартинса все-таки не семья. Большая и сильная, но обычная банда. Поэтому их не станет уже сегодня ночью. Подтянут боевиков и раздавят. Не без потерь, конечно, но силы несоизмеримы. А утром к папе Капра по почте придет диск с записью допроса Сержа. Мафиозо, конечно, негодяй и преступник, но некоторые христианские ценности все же чтит. Так что уверен, клиника вскоре сменит направление деятельности…
– Ну не уроды, а? Чтобы жили одни, они убивали других. И, страшнее всего то, что другого способа нет…
– Не всегда. Зачастую людей специально раскручивали на операцию, чтобы вытянуть побольше денег или заставить что-то сделать. Как нас, например.
– Извини, дорогая, не понял.
– Чего тут не понять? Этот Эрнандес – такой же доктор, как я – балерина. Обаятельный подонок в белом халате, перед которым должны таять женщины. При этом совершенно очевидные вещи не замечал. Я поначалу боялась, а потом увидела, что он просто не понимает…
– Не понимает ЧЕГО, дорогая?
– Ой, проговорилась…
На лукавом лице подруги можно было разглядеть все, кроме сожаления.
– Пока еще никакой гарантии, но есть вероятность, что в ту клинику нам и не надо было. Все получилось естественным путем. Как оно обычно и бывает после прохода Ворот. Ты не рад?
Сказать у меня не получилось, отчего-то в горле пересохло. Зато получилось поцеловать. Тоже, в общем-то, ответ…
Конец третьей части
