Глава тридцать девятая

Гордон в последний раз проверил металлическую коробку, а потом спрятал ее под пальто. Скоро рассветет, но небо все еще было темным. Он и его люди скрывались в темных дверных проемах, стараясь держаться как можно дальше от уличных фонарей. Меньше всего они хотели, чтобы их снова забрали люди Бэйна. Особенно сейчас, когда у них был шанс спасти Готэм и отвоевать город.

Он смотрел на пустынную улицу, не спуская глаз с устройства слежения. Он кивнул своим людям.

Грузовик приближался.

В темном переулке стоял ржавый металлический контейнер с облупившейся краской. Свежий снег накрыл крышу. Помятые мусорные баки, стоявшие поблизости, были переполнены мусором.

Уборка мусора во время оккупации не производилась. Крысы суетились среди мусора, ободренные хаосом в городе.

Здесь пахло, как в общественном туалете. Женщина-кошка наморщила нос. Она не была впечатлена – пока Бэтмен не отстегнул защелку и не открыл одну сторону контейнера, упавшую на землю, как трап. Толстый слой снега приглушил звук.

В ржавой металлической коробке был спрятан самый крутой мотоцикл в мире – бэт-под.

Ее глаза загорелись.

– О, ты не должен был... – Не дожидаясь приглашения, она запрыгнула на мотоцикл. Она потянулась, чувствуя кожей его гладкие очертания. Жадные руки исследовали элементы управления.

– Туннель в центре города забит мусором, – грубо сказал Бэтмен. – Но у пушек достаточно огневой мощи, чтобы проложить путь людям.

Она была заворожена огневой мощью, которую получила в свое распоряжение. Пулеметы, ракетные пусковые установки, грейферы и тросы – чего еще может желать девушка?

– Чтобы его завести... – Не успел он закончить фразу, как она нажала на газ, запустив двигатели. Бэтпод зарычал под ней, как пантера, готовая к прыжку. Ей понравилось это чувство.

– Понятно, – сказала она.

Он поверил ей на слово.

– У нас есть сорок пять минут, чтобы спасти этот город.

– Нет, – поправила она его. – У меня есть сорок пять минут, чтобы выйти из радиуса взрыва... потому что у вас нет шансов против этих парней.

– С твоей помощью они появятся, – предложил он.

Она покачала головой. Он обманывал себя, если думал, что она из тех, кто подпишется на самоубийственную миссию.

– Я открою туннель, – пообещала она, – и потом уйду.

Его темные глаза смотрели на нее из-за маски.

– В тебе скрыто больше, чем ты думаешь, – настаивал он.

Она уставилась на него, удивляясь, что именно он разглядел в ней. Он заблуждался, или отчаялся, или что? Вспышка сожаления охватила ее.

– Извини, что продолжаю тебя разочаровывать, – сказала она. И имела в виду именно это.

Он просто стоял молча, словно ожидая, когда она передумает. Она вдруг поняла, что хочет, чтобы их пути пересеклись при других обстоятельствах. Но, возможно, еще не слишком поздно...

– Пойдем со мной, – умоляла она. – Спаси себя. Ты больше ничего не должен этим людям. Ты дал им все.

– Не все, – сказал он. – Еще нет.

Наконец, сдавшись, он повернулся и исчез в ночи. Она пристально посмотрела ему вслед, а затем снова опустилась на бэт-под. Ее плечи прижались к рулю.

Она завела двигатели.

Бэтпод выскочил из переулка на улицы города. Она мчалась через весь город, пытаясь развеять сомнения, которые вселил в нее Бэтмен. Ледяной ветер обдувал ее лицо, а скорость и мощь мотоцикла мало успокаивали ее бурные мысли. Рев двигателей не смог заглушить голоса, спорящие в глубине ее сознания.

Как он посмел поставить ее в такое затруднительное положение? Кем он себя считал?

Кем, по его мнению, была она?

Пронесшись по ледяным проспектам с головокружительной скоростью, она мгновенно достигла туннеля в центре города. Десятки брошенных автомобилей, включая такси, машины скорой помощи и полицейские внедорожники, были наставлены у входа, блокируя ей путь. Машины были свалены друг на друга, по меньшей мере, четырьмя слоями в высоту и неизвестно на какую глубину. Баррикада выглядела как автомобильная свалка.

Никто не мог преодолеть ее, если только...

Где именно были эти пушки?

Рассвет поднялся над Готэмом. Шел сильный снегопад, когда армия полицейских, более тысячи человек, добралась до мэрии, готовая во что бы то ни стало вернуть свой город или умереть. Они топали по снегу, мимо заброшенных витрин и газетных киосков. Группы спецназа в черных шлемах и боевых доспехах шли плечом к плечу с истощенными копами и детективами. Они больше не были в ловушке и не скрывались.

Они хотели, чтобы Бэйн знал, что они придут.

Но у наемника была своя армия. Сотни вооруженных людей вышли из мэрии и окружающих зданий, образуя линию обороны. Они размахивали своим оружием и издевались над приближающимися полицейскими. Шум и отголоски тысяч гневных криков заглушил воющий ветер. В воздухе загремели выстрелы. Бэйн объявил мэрию своей штаб-квартирой. Его армия не собиралась сдавать его без боя.

Фоули шел во главе сил полиции, одетый в парадную синюю форму. Золотая коса ярко сияла на его плече. Его подбородок был аккуратно выбрит, а значок заново отполирован. Он поднял голову, чувствуя себя полицейским впервые за несколько месяцев. Так или иначе, он хотел заставить Гордона гордиться им.

«Забудьте об акциях и политике, – подумал он. – Это и есть работа».

Армии столкнулись на Гранд-стрит. Их численность была примерно одинаковой – пока все три тумблера не выстроились перед копами. Они повернули свои орудийные башни к наступающей синей армии. Громкоговоритель залаял на полицию:

Ряды полицейских с тревогой смотрели на тумблеры. Лица, не видевшие солнечного света в течение нескольких месяцев, стали еще бледнее. Фоули понял, что они серьезно вооружены, но не отступил. Все еще двигаясь, оглядываясь на свои войска, он увидел, что они напуганы, но полны решимости. Отважные мужчины и женщины, ветераны и новички, не сдавались. Несмотря ни на что, отступления не будет.

Он как никогда был горд носить форму.

«В этом городе есть только одна полиция», – крикнул он и продолжал идти.

Огромная синяя волна захлестнула его.

Бэйн вышел из мэрии. С широких каменных ступеней здания он наблюдал, как приближалась полиция. Поверх прочной одежды обычного солдата на нем был надет его коричневый жилет. Он глубоко вдохнул, вдыхая газ, сдерживающий его бесконечную боль. Он нахмурил безволосые брови.

Казалось, что защитники города не позволят Готэму погибнуть, не совершив последнюю бесполезную попытку сопротивления.

«Да будет так», – подумал он и отдал приказ: «Открыть огонь».

Его приказ был передан тумблерам, которые выстрелили из пушек в синюю армию. Несчастных офицеров разорвало прямо в воздухе. Кричащие полицейские рухнули на землю, заставив свежий снег покраснеть от пролитой крови. Изуродованные тела корчились на земле, тогда как другие просто лежали неподвижно или по частям. Линия нападения начала разваливаться, когда выжившие начали переосмысливать свою глупость. Бэйн ожидал, что они сломят ряды и побегут в любой момент.

Затем с неба на улицу налетел Бэт. Его собственные пушки, нацеленные на тумблеры, начали обстрел. Бронемашины перевернулись на бок, разбившись о тротуары. Дым и пламя поднялись из покалеченного металла. Их колеса бесполезно вращались в воздухе.

Бэйн нахмурился под маской. Это не было частью его плана.

Бэт поднялся над армией полицейских, оказывая воздушную поддержку и ободряя их. Ликующая полиция сплотилась и напала на врага. Стрельба началась, когда армии открыли огонь Друг по другу, а противоборствующие линии устремились к неизбежному столкновению.

Пули отскочили от брони Бэта, когда армии встретились лоб в лоб в середине Гранд-стрит, как сталкиваются приливные волны. Тела падали на снег. Стрельба перешла в рукопашный бой, когда тысячи полицейских и преступников смешались и сражались в тесноте. Многочисленные крики, ворчания и проклятия лишь добавляли оглушительного шума. Мелькали ножи, выпуская кровь, а кулаки сталкивались с плотью и костями. Винтовочные приклады превратились в дубинки. Копы размахивали своими дубинками.

Гранд-стрит превратилась в обширную снежную схватку, когда битва за Готэм перекинулась на ступени и тротуары. Никто пощады не просил, никто пощады не давал. Обе стороны хотели доказать, кто на самом деле управляет Готэмом – раз и навсегда.

Больше не нужный для противостояния тумблерам, Бэт отступил и опустился на улицу за рядами полицейских. С высоты обзора на ступеньках Бэйн увидел фигуру в маске, выходящую из кабины. В своей черной броне и ночной маскировке Бэтмен днем выглядел совершенно неуместно, особенно на фоне свежего белого снега. Темный рыцарь наконец вышел на свет.

«Неважно, – подумал Бэйн. – Однажды я уже поверг тебя. И могу сделать это снова».

Он спустился по ступеням к своему врагу.