40. Дело девицы боится

Родни Уотсон был не единственным актером, оставшимся без роли, когда ее связь с “Мирамакс” и Вайнштейном сделалась токсичной. В далеком Лос-Анджелесе, в крошечной квартирке, которую она снимала вместе с еще пятью пытавшимися прижиться бриттами, двадцатипятилетняя актриса Кэсси Триндер услыхала о возобновлении проекта и задумалась.

Теперь, казалось, что ни день – то расплата. Загремели скелеты. Выправились старые кривды. Рухнули за ночь карьеры. В точности как у самой Кэсси.

Но, может, как оно аукнулось когда-то, так и откликнется уже наконец?

А ну как ее песенка все-таки не спета?

Вдруг да найдется выход из ее нынешнего ада?

Потому что как раз там она и была. В аду.

В том особом аду, куда попадают безденежные безработные актрисы, застрявшие в Л.-А., уже врущие о своем возрасте.

А несколько лет назад все было таким волнующим.

Кэсси только-только сделалась телевизионным хитом в Королевстве, играя подростка-наркоманку в комедийной драме Поколения Зет на Канале 4 под названием “Трусы€”, и на волне этого сериала ее взяли на ведущую роль молодой героини в заметном фильме с американскими деньгами.

Ну, на волне “Трусов” и кое-чего еще.

Кое-чего еще. Кое-чего, предпринятого с глубочайшей и мучительнейшей неохотой. Ужасное, ужасное воспоминание, что по-прежнему заставало Кэсси врасплох и доводило до тошноты. Воспоминание, которое она отпихивала от себя, когда б ни навещало оно ее по ночам.

Отвратительный опыт. Но за то, что получила его, Кэсси себя не презирала.

Презирала же она себя за то, что дала оставить себя без награды. Вот что ее бесило. Сжирало ей душу. Делая это, она чувствовала, что ее употребляют. Но из-за дальнейшего обмана Кэсси чувствовала, что ею злоупотребили. Глубокая несправедливость этого обмана постепенно разъедала ее изнутри. Психотерапия не помогла, да и стала Кэсси не по карману.

Тот фильм – “Королевский чулан”, долгожданный совместный проект могущественной американской компании “Мирамакс” и ведущей британской независимой “Мы с вами ланчуем”.

И объявление об участии Кэсси прозвучало в Каннах!

В Каннах, ебать-колотить!

В другой жизни она побывала в Каннах. Тусовалась с ребятами класса “А”! Леонардо абсолютно взял ее в оборот. Вот так запросто подошел к ней в фойе гостиницы и позвал тусоваться к себе на яхту.

И она дала ему от винта. Спасибо, Лео, но никак. У нее в тот вечер был ужин с рыбой еще крупнее. Крупнее во всех отношениях. Богаче и мощнее. А также жирнее, волосатее – и с некоторым косоглазием. С той рыбой.

Кэсси все еще слышала переданное шепотом сообщение от Харви и улавливала ухом дыхание шестерки из “Мирамакса”. Женщины-шестерки. Вот тебе и солидарность. Кэсси догадывалась, что если есть в Аду особое место для женщин, не помогающих другим женщинам, оно, должно быть, очень людное.

– Мистер Вайнштейн хотел бы еще разок обсудить с вами вашу роль, прежде чем утвердить ваше участие в завтрашней пресс-конференции.

Все они ужинали в “Ла Круазетт”. Этот ужин совместно устраивали “Мирамакс” и “Мы с вами ланчуем”. Ужин был посвящен их совместному предприятию и грядущему объявлению его, запланированному на завтрашнее утро.

Харви сидел во главе стола, разумеется, – с Томом и Биллом. Родни Уотсон, актер, устроился рядом с ними (он ее тоже пытался склеить, старый козел, – куда там) и всякими американскими “исполнительными продюсерами”. Чем бы там ни занимались они.

Кэсси расположилась дальше, среди линейных продюсеров и ребят из прессы.

Харви на нее даже не смотрел.

– О, – отозвалась Кэсси на реплику шестерки из “Мирамакса”, стараясь скрыть свою внезапную тревогу. – Мне казалось, что все уже утверждено.

– Так и есть. Так и есть, – заверила ее шестерка. – Харви просто хочет еще раз послушать, как вы читаете свою роль. Это для вас очень важное дело, не забывайте. Харви того и гляди переменит вашу жизнь.

Кэсси слегка расслабилась. Последняя читка. Ладно, это можно. Сосредоточимся. Постараемся. К счастью, она весь вечер пила только воду.

– Ну как, договорились? – полушепотом переспросила шестерка. – После ужина. У него в апартаментах?

Кэсси тяжко сглотнула.

– У него в апартаментах?

– Там все более доверительно. Уютно. Это хорошие апартаменты.

Может, Кэсси была наивной, однако такого не ожидала. Жесткая силовая игра началась чересчур поздно. Ей уже пообещали роль. Утром объявят.

Конечно, все слухи до Кэсси доходили. Что Харви – игрок, и игрок опасный. Он сам чуть не сказал это впрямую, когда они встречались в Лондоне несколькими месяцами ранее. “Я воплощаю девичьи мечты, – произнес он. – Но это палка о двух концах. В Ла-Ла Ленде бесплатных обедов не подают”.

Возможно, это должно было сообщить ей все, что необходимо знать. Но она подумала, что он просто клеится. Заигрывает, намекает. Пробует воду. Тогда она просто посмеялась. А теперь поняла, что никаких шуток.

– Всего лишь финальная читка, – ворковала шестерка из “Мирамакса”. – Харви уж-ж-ж-жасно серьезно относится к кастингу. Последний взгляд на текст. Скорее даже поболтать просто. И чтобы завтра все утвердили.

И вот тут уже повернулся сам Харви, поднял бокал и одарил Кэсси ехидной улыбкой. Гений все же, как ни крути.

Что ей оставалось делать? Отказываться?

Самому Харви, блядь, Вайнштейну?

На каком основании? Он всего лишь просил о финальной читке.

Ее того и гляди утвердят на роль, какая стоит целой жизни.

Господи, если самый могущественный независимый продюсер в Голливуде желает устроить финальное прослушивание, кто она такая, черт бы драл, чтобы отказываться?

Даже если он хочет провести это прослушивание у себя в спальне.

– Конечно, – сказала она, стараясь выговорить это со всем доступным ей небрежным профессионализмом, на какой она была способна, ощущая при этом, как губы той женщины едва не касаются ее уха. – Я приду. Пусть Харви скинет сообщение, когда я ему понадоблюсь. Возьму сценарий и поднимусь. Но сперва, наверное, стоит переодеться?

На Кэсси было вечернее платье, в котором она казалась едва ли не полуголой.

– Ой, не о чем беспокоиться, – одобрительно отозвалась шестерка, неприкрыто окидывая взглядом немалую целиком природную грудь, колыхавшуюся близ ее подбородка, склоненного к плечу Кэсси. – У вас все в порядке с внешним видом.

– А кто-то еще будет?

– Конечно. Разумеется. Я поднимусь вместе с вами.

И вот так, час спустя, Кэсси пополнила список взволнованных молодых женщин, протопавших по застеленному толстым ковром гостиничному коридору к апартаментам Харви Вайнштейна в предвкушении “встречи”.

Стоя у двери в своем роскошном вечернем платье, Кэсси попыталась сосредоточиться.

Поздний вечер.

Дверь спальни.

И она одна. Шестерка из “Мирамакса”, провожавшая ее на лифте, сплошь веселая болтовня, внезапно вынуждена была ответить на телефонный звонок.

– Простите! Надо принять, – пояснила она и попятилась. – А вы идите, идите.

И исчезла.

Теперь-то Кэсси знала наверняка: что-то тут не то. Знала, что лучше убраться отсюда. Прислать утром извинения: “Простите. Очень устала. Не понимаю, что на меня нашло”.

Но минуточку. Это же ее начальник. Вообще главный начальник. Человек с рукой Мидаса, он творил и рушил карьеры одним-единственным звонком со своего мобильного телефона. Человек, который утром собирался дать ей ведущую женскую роль в проекте, который прочат на “Оскар”.

И хотел он всего-навсего финальную читку.

Или же чего-то еще. Выпить вместе? Это она может.

Или чего-то большего, чем вместе выпить? Это она тоже может?

Или лучше ей развернуться и удрать?

А если удерет? Кем окажется утром? Все еще в фильме? Все еще участницей большого объявления? Или на пути в аэропорт?

Выкинет ли ее Харви?

Если выкинет, смотреться это будет вполне резонно. Утром. “Ну и что, что поздно? Что такое «поздно»? У меня нью-йоркское время. Я попросил о финальной читке, а она, оказывается, слишком устала и это единственное одолжение мне сделать не смогла. Слишком устала? У нас тут не с девяти до пяти работа, а Кэсси Триндер – не та актриса, с какой я желаю сотрудничать”.

Кэсси мечтала об этой работе. Она ее хотела более всего в своей жизни. В радиусе мили вокруг Кэсси нашлось бы десять тысяч красивых и талантливых молодых актрис, готовых на убийство ради того, чтобы поменяться с Кэсси местами.

Ну так она, блядь, им не даст.

Постучала.

Теперь-то мир знает, что увидела Кэсси, когда Харви Вайнштейн открыл дверь в свои апартаменты, но в тот момент Кэсси совершенно оторопела. Махрового халата она точно не ожидала.

– Заходи, – произнес Харви. – Выглядишь отлично, кстати.

Кэсси сделала, как велено. Харви не отказывают.

Тем, что случилось далее, Кэсси не гордилась, однако и не стыдилась этого. Правила Голливуда устанавливать не ей. Луис Б. Майер когда-то тискал у себя в кабинете юные сиськи Джуди Гарленд. Так вот оно для девушек. Один отвратительный час в обмен на преображенную жизнь.

Наутро он, сияя, стоял на сцене. А когда Кэсси представили как сенсационную новую находку, он улыбнулся ей и показал большие пальцы.

Кэсси сохранила пресс-релиз, который раздавали в то утро. Он по-прежнему был при ней, хотя она его ни разу не прочитала. Слишком больно.

Кэсси предстояло сыграть принцессу Елизавету.

Чопорную и благовоспитанную девицу, которая оказалась вынуждена стремительно повзрослеть, когда обнаружила в чулане своего отца со слугой.

Ей даже костюмы пошили. Ух-х-х до чего оно сексуальное, это белье 1950-х.

А следом, за месяц до начала основных съемок, настало то утро – 5 октября 2017 года.

Харви Вайнштейна уничтожили за один день. Юлий Цезарь пал едва ли быстрее. А к концу недели все, имевшие хоть какое-то отношение к Харви, уже уносили ноги, попутно заявляя, что они этого старого кошмарного козла и не знали толком.

В том числе и Том с Биллом.

“Королевский чулан” объявили непоправимо токсичным и тут же свернули съемки. Актеры и съемочная группа этого и многих других проектов оказались попросту неизбежными жертвами.

И вот теперь, несколько лет спустя, Кэсси, которой едва не перепал золотой билет в Голливуд, была одной из тысяч, десятков тысяч британских актеров, болтавшихся в Л.-А. в ожидании пилотного сезона. Они были повсюду, эти британские, блядь, актеры. Они были даже у Кэсси в постели: Кларис, фоторобот Кэсси, очень хорошенькая, вполне стильная, безденежная и отчаявшаяся, но, что самое главное, ей было всего девятнадцать, а потому все еще в обойме. Кэсси и Кларис спали в одной постели из чисто экономических соображений и ходили на одни и те же прослушивания – вместе с сотнями других британских девушек, которых Кэсси уже начала узнавать.

А еще же оззи.

И киви.

И канадки.

Шикарные европейки, у которых английский лучше, чем у самой Кэсси.

И конечно, американки. Раньше предполагалось, что интернет должен освободить культуры по всему миру, позволить людям делиться своими фильмами и телепрограммами. На деле же он сотворил индустрию развлечений еще более центрированную на Штатах, чем в золотую эпоху Голливуда. В ту пору только фильмы были почти исключительно американскими. У стран помельче был хотя бы свой телепром. Но то – прошлый век. “ДН”. “До «Нетфликса»”. Если не считать эпизодических нуарных триллеров из Норвегии и костюмированных драм из Британии, любое крупное телесобытие теперь создавалось и финансировалось в Штатах, даже если актеры были британские, как в “Игре престолов”. Если вы актер и хотите строить карьеру на телевидении, необходимо ехать в Лос-Анджелес. Во время американского пилотного сезона в Лондоне не оставалось ни единого безработного актера моложе сорока лет. Все они спали вповалку на койках и диванах Лос-Анджелеса.

Приезжаешь, ходишь на занятия. Подрабатываешь официантом и к очередному прослушиванию встаешь в десятимильную очередь из всех полуодаренных смазливых деток на этой планете.

Кэсси уже пережила столько подобных лет, что понимала в глубине души: теперь ей уже ни за что не пробиться. Придется и дальше выживать на кукурузных хлопьях и время от времени бегать на свидания ради приличного ужина, вопреки ужасам необходимости выпутываться под конец вечера, а потом в конце концов сдаться и переучиться на тренера по оздоровительной физкультуре.

Она была актрисой на мели, которая и актрисой-то больше не была, поскольку без работы сидит два года, а ей уже двадцать, бля, пять лет.

И, что хуже того, гораздо хуже: ей довелось просидеть в Л.-А. всю эпоху #ЯТоже. Если бы ее фильм все же сняли, она бы смогла счесть, что с патриархатом они квиты.

Но фильм не сняли.

Потому что время вышло.

Ох, еще как вышло. Время вышло для всей карьеры Кэсси.

Потому что отвратительная, выворачивающая кишки наизнанку ирония состояла вот в чем: жизнь Кэсси совершенно разрушилась из-за #ВремяВышло.

Не могли, что ли, подождать хоть пару месяцев?

Ей бы только сняться тогда в своем кино. Почему ей выпало быть последней? Весь Мишурный городок молился у храма Харви двадцать пять лет. А теперь вдруг “ужас-ужас”! “Ой-ёй, он злоупотребил своей властью!” Да блядь! Кто когда-либо делал с властью хоть что-то еще, кроме этого?

До чего же это все невероятно несправедливо.

Ее отымел патриархат, а следом – сестринство. Вот же попадалово, а?

А теперь они собирались все-таки снять “Королевский чулан”.

И сальный, мерзкий старый Родни Уотсон возвращался к роли, которую он себе урвал еще тогда. А вот ее роль, роль принцессы Елизаветы, получила некая восемнадцатилетняя инженю со свежим личиком по имени Петруша Маллигатани, которая недавно засветила сисечки в роли всепобеждающей чародейской принцессы-воительницы, правившей обширным королевством, но располагавшей очень скудным гардеробом в дешевой подделке “Игры престолов”.

Но роль принцессы Елизаветы принадлежала Кэсси. И сейчас, сидя в своей занюханной грязной квартирке в Л.-А., она это обдумывала. Крепко обдумывала.

Это кино было проектом “Мы с вами ланчуем”, когда его впервые объявили, и осталось проектом “Мы с вами ланчуем”. Харви больше нет, зато Том с Биллом по-прежнему заправляют. Том и Билл. То и дело мелькающие на всяких цеховых тусовках со значками #НеОК.

Она им покажет, что, блядь, #НеОК.

Не ОК обманывать Кэсси Триндер.

Время однозначно вышло.