Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
При освоении навыка вы должны проявить уровень мастерства, выходящий за рамки обычного. То, что вы умеете, должно выглядеть сложным и заставлять людей — и вас самих тоже — восторгаться вашими достижениями. Чем труднее задача, тем больше вы узнаёте. Человек — обучающееся животное, и если перефразировать Боба Дилана, то можно сказать, что, когда мы не заняты обучением, мы заняты умиранием. Путешественник, рассказчик, писатель и фотограф Тахир Шах сказал: «Единственная достойная кривая обучаемости — та, что круто идет вверх». Если вы обнаружили, что находитесь на такой кривой, вам просто придется прекратить валять дурака и придумывать оправдания: вы либо поплывете, либо утонете, а плавает человек хорошо.
Итак, нужно искать что-то такое, что непросто исполнить. Давайте возьмем первый попавшийся пример — садоводство: вырастить из семечка редкое тропическое растение, скрестить две орхидеи, чтобы получить собственный уникальный гибрид, — это виды садоводческих умений. Но вы можете пойти дальше и искать новые идеи везде — в автобиографиях известных людей и книжках с картинками. Можно начать, к примеру, с книги Рассела Пейджа «Образование садовника». Но читать нужно правильно. Любой может дать совет: «Почитайте учебник», — но получится ли у вас читать, фокусируясь на поиске навыков? Главное — искать то, что четко сформулировано, ограничено во времени и дает объективный и очевидный результат.
Осваивая то или иное умение, мы всегда стремимся сделать что-то своим, личным. Большинство других методов обучения безличны, рассчитаны на некоего идеального новичка, которого в реальности просто не существует. Давайте сузим наш случайный пример садоводства до чего-то совсем малоперспективного — ухода за лужайкой — и посмотрим, как работает метод.
Уход за лужайкой включает в себя стрижку, подкормку и борьбу с изъянами — подсеивание и укатывание травы. Все это лично мне кажется очень скучным, за исключением последнего; оно заставляет вспомнить о гигантском катке, которым пользовались в моей школе для выравнивания крикетной площадки и который обычно тащили шестеро пыхтящих и отдувающихся мальчишек — обычно в наказание за провинности. Эта идея мне нравится. Окей, буду овладевать умением укатывать лужайки — например, для крокета, игры в шары или отработки ударов в гольфе.
Самый простой способ понять, какое дело вам подойдет, — искать то, что способно доставить вам радость и удовольствие. Это ваш путь. В случае с лужайками я смог вспомнить только укатывание, но знаю, что если бы провел исследования и побеседовал со специалистами, то наверняка нашел бы здесь еще много поводов развлечься.
Когда я вернулся к аналоговой фотографии, то честно попробовал работать с 35-миллиметровой пленкой, но это оказалось совсем не так весело, как использование громоздкой старинной камеры с двумя линзами, которая снимала на пленку большего формата — 120 мм. Я решил, что буду делать то, что весело, и придумал себе занятие: каждый день снимать по одной пленке. В результате я получал 12 изображений, которые потом печатал на бумаге формата А4 и собирал в альбом. Затем я делал подписи к фотографиям и что-нибудь дорисовывал на них белым фломастером, чтобы было еще забавнее. Повторяемость, эксперименты (я начал использовать разные пленки, в том числе русскую пленку 20-летней давности) и низкий барьер похлопывания/поглаживания (баланс между экспозицией и прочими параметрами, с одной стороны, и временем, которое в фотографии всегда невелико, — с другой) — все стало результатом того, что я нашел источник веселья, чудную старую камеру и крупноформатную пленку.
Когда я решил заняться писательством, то примерно год пытался создать роман, нисколько не продвинулся в этом и только все больше и больше расстраивался. Потом друг посоветовал мне работать в жанре малой прозы — и не вставать из-за стола, пока не закончу историю. Это показалось мне куда интереснее, чем работа над гигантской бесконечной рукописью. Я начал писать маленькие рассказы — по три штуки в день. Это стало моим умением в области художественной литературы. Со временем я приобрел навыки, необходимые для создания более крупных произведений, и в конце концов действительно написал и издал полноценный роман.
Я говорю не только о том, как трудно найти что-то новое; очень важно отыскать именно такие моменты, которые как-то по-особому отзываются именно в вашей душе. Умение должно стать для вас чем-то личным. А для этого, впервые задумавшись о каком-то деле, нужно прислушаться к тому, что вам инстинктивно приятно и неприятно.
Когда я заинтересовался рисованием и начал рассматривать работы разных художников, то понял, что мне импонирует простая техника рисования пером Дэна Прайса. «Выглядит забавно, и у меня тоже получится», — подумал я. Такая мысль всегда служит сигналом того, что вы нашли свой путь. Мы часто грешим против истины, говоря о том, что нам нравится, а что — нет. Реклама бомбардирует нас образами, направленными на то, чтобы изменить наше мнение, точно так же, как и кинофильмы, телепрограммы, витрины магазинов и люди, с которыми мы каждый день встречаемся. Иногда нужно просто отстраниться от всего этого и разобраться, что действительно близко и приятно вам самим. Один мой знакомый художник с самыми лучшими намерениями посоветовал мне рисовать углем. Но у меня с ним с детства были связаны не самые приятные воспоминания. Я не хотел снова этим заниматься — мне был нужен какой-то иной путь в искусство. Я понял, что мне нравятся строгие черно-белые изображения, которые я начал создавать, дорисовывая свои фотографии, — это и стало моим путем.
Виляющий хвост — это радость, веселье, ваш путь. Но затем надо обратить внимание на собаку в целом — ту область, которую вы хотите освоить или изучить. В нашем примере с лужайкой укатывание приводит к ровному газону, который нужен для игр на свежем воздухе. Но на нем могут быть проплешины — и там потребуется подсевать траву и по-особому ухаживать за ней. Еще надо уметь хорошо косить лужайку, а для этого придется подобрать правильный инструмент — лучше старую косилку барабанного типа, а не современную ротационную. Теперь, когда у вас есть общее обеспечение в виде нужного оборудования, результат в виде идеального газона и повторяемость в виде необходимости часто косить его, нужно выделить в кошении лужайки ключевую хитрость и найти возможности для экспериментов. Хитрость можно обнаружить, поискав на интернет-сайтах вроде YouTube или Instructables и поговорив с садовниками. Они могут раскрыть вам секреты (как правило, их много), которые станут основой для ваших экспериментов. Все это можно интегрировать в процесс укатывания и засеивания. Ух ты, мне действительно стало интересно! (А ведь я над этим вообще никогда не задумывался.)
Но давайте попробуем нечто совершенно иное. Например, международное право. Я крайне мало о нем знаю, и оно меня никогда особо не интересовало. Несомненно, если бы лично меня коснулся какой-то вопрос из этой области, все было бы иначе, но при освоении умений мы стараемся найти личные точки контакта даже там, где их изначально нет.
Итак, давайте попробуем разобраться, что здесь может быть веселого и занимательного. Ну, в праве есть прецеденты и процессы — а это по сути своей истории. Поэтому для меня путем в эту сферу может стать поиск самых нелепых историй из реальных процессов, связанных с международным правом. Естественно, мне захочется поделиться ими с другими людьми, а когда вы что-то рассказываете, то гораздо лучше запоминаете это сами. Это может стать ключевой хитростью, которая даст мне большое преимущество по сравнению с теми, кто будет просто копаться в огромных томах законов. Что же дальше?
Новейшие нейрологические исследования показали, что в нашем мозге имеется очень много мультисенсорных нейронов. Отдельных клеток мозга, отвечающих только за запахи или изображения, нет — все эти стимулы может обрабатывать одна и та же клетка. Чем больше измерений и чувств мы задействуем, тем лучше учимся.
В суховатом мире международного права нам нужно отыскать больше чувств и измерений, а это означает встречаться с людьми, искать реальные ситуации. Все это легко сделать при помощи интернета. Вместо чтения пойдите в центр для беженцев и посмотрите, что там происходит. Обсудите с человеком, который рыбачит в море, где ему можно, а где нельзя ловить рыбу, и купите у него немного рыбки! Любой сенсорный опыт, связанный с тем, чему мы обучаемся, улучшает память и мышление.
Объединяя веселье и трехмерность, я, возможно, захотел бы посетить один из многочисленных островов, которые являются спорными территориями. Поговорить там с местными жителями. Если бы у меня не получилось осуществить такое путешествие, я мог бы поговорить по телефону, попросить прислать фотографии. Мои навыки могли бы развиваться, например, в сфере создания нового государства — «Морская земля» — на старой газодобывающей платформе в Северном море. Мне нужна повторяемость — значит, можно заняться выпуском колод игральных карт с изображениями спорных островов и других территорий.
Вы видите, что быстрое и свободное обыгрывание разных идей умений помогает создавать возможности для будущего изучения и погружения в различные сферы. Действуя так, вы будете находить ситуации, которые можно разбить на необходимые структурные элементы (ключевая хитрость, барьер похлопывания/поглаживания, общее обеспечение, результат, повторяемость и экспериментальные возможности).
Прежде чем примерять структуру умения на новый вид деятельности, надо поговорить с людьми, которые действительно хорошо разбираются в предмете. Однако специалист — это, возможно, не тот, кого вы им считаете. С моей точки зрения, человек, который 20 лет занимается одним и тем же, — не такой хороший специалист, как новичок, который нашел себе какое-то веселое занятие. Способность находить занимательные вещи, которые можно сделать при помощи компьютерной программы, — это более полезная форма мастерства, чем статичное знание этой программы. Детям часто удается найти возможности для веселья в вещах, формального назначения которых они могут даже не понимать.
Еще один род полезных специалистов — это люди, которые умеют что-то объяснить, даже если сами никогда этого не делали. Например, от редактора, который никогда сам ничего не писал, но знает, как должна разворачиваться хорошая история, вы сможете узнать больше, чем от успешного писателя, который создает произведения интуитивно и не способен рассказать вам, как правильно писать романы.
Некоторое время я рисовал дзенские круги, а потом начал смотреть по сторонам в поисках объекта посложнее. И обнаружил, что мне нравится рисовать всякие причудливые вещи вроде гейзерных кофеварок или плетеных стульев. Иногда мне интересно рисовать людей, но все эти занятия нельзя считать умениями — они слишком масштабны. Мне нужно было найти барьер похлопывания/поглаживания, на котором можно сосредоточиться. После ряда экспериментов меня осенило, что мои безыскусные попытки очень похожи на примитивное искусство и что многократно проверенный эволюционный метод — начинать математику с Эвклида, а физику с Галилея — неплохая идея.
Я тут же обнаружил барьер в плавных линиях. В рисунках всех великих художников просто замечательные линии. Не дрожащие, не искривленные — они движутся и приходят ровно в нужную точку. Этот навык возник еще в доисторическом искусстве, значит, копируя его примеры с помощью шариковой ручки или тонкого фломастера, я могу практиковаться, экспериментировать и совершенствовать свои рисунки.
У меня есть несколько книг по пещерному и палеолитическому искусству, и меня привлекает простота этих графических и скульптурных образов. Я не утверждаю, что понимаю их (а кто понимает, учитывая, что им 10–30 тысяч лет?), но они все равно прекрасны и интересны. Любому начинающему художнику кажутся сложными человеческие фигуры и лица. Так же было и в доисторические времена, поэтому древние художники предпочитали не мучиться с людьми и вместо этого сосредоточились на животных — изображая их в профиль. Можно бесконечно упражняться в плавности линий, рисуя бизона или бегущих лошадей. Заодно можно узнать кое-какие не имеющие отношения к делу факты: например, примерно 30 000 лет назад по Франции бегали носороги, они бодались друг с другом, а наши предки рисовали их на стенах пещер.
С ранних лет мне нравилось изображение белой лошади, вырезанное в меловой породе в Уффингтоне, в Беркшире; сейчас оно является символом местного совета. Это типичное упрощенное изображение — всего несколько точных линий, создающих очертания лошади. Начав его копировать — не в детстве, когда только восхищался им, а много лет спустя, занявшись рисованием, — я обнаружил, что оно полностью соответствует требованиям к умению и прекрасно подходит для экспериментов. Изменение положения линий не всегда портит изображение — оно просто создает новые странные варианты.
Итак, вы видите, что для поиска умений в любой области нужно провести исследование — но оно не должно быть слишком детальным. Надо определить основные точки приложения усилий, а главное — барьер похлопывания/поглаживания. Они могут быть очевидны, или вам самим придется раскапывать их, читая интервью с практиками. И если вы вдруг наткнулись на умение, следующее — возможно, еще лучше, чем первое, — может ждать вас прямо за углом.
Войти с помощью соц. сетей: