В МОСКВУ
(ИЮНЬ 1984)

Московский поезд от станции Никитовка отходил рано утром.

Абсолютно неожиданно проводить меня в этот путь вышел отец. У нас никогда не было с ним длинных задушевных разговоров, мы не вели долгих бесед о жизненных целях и устремлениях. Когда-то он тоже сделал свой прорыв, выбравшись из украинского села в город, поступил в институт и работал теперь на стройке прорабом. Больших высот в жизни он, может, и не достиг, но семья жила в достатке, у нас все было: машина, гараж, дача.

Теперь свой жизненный прорыв наверх, из шахтерского города Горловки в Москву, делал я.

Мои юношеские увлечения математикой, физикой, литературой он не воспринимал всерьез, для него это было чем-то далеким и бесполезным. Он даже не заходил ко мне в комнату узнать, что я там делаю. Что читаю. Какие задачки решаю.

Но вот наступило лето, я окончил техникум и собрал чемодан с вещами, книгами и документами, чтобы ехать поступать в Москву. Мне кажется, всю неотвратимость происходящего он понял только в тот момент. Мы шли пешком до автобусной остановки. Он ничего не говорил, мы оба молчали, но чувствовали бесповоротность происходящего.

Я уезжаю навсегда.

На автобусной остановке ко мне присоединился Игорь. Он тоже был с чемоданом и его тоже вышел провожать отец. Мы уезжали.

Под мерный стук вагонных колес хорошо думалось. Сначала закончились бесконечные шахтерские пригороды, и пошли поля. Донецкие просторы — это в основном степи, и только вдоль дорог стояли высокие тополя, леса начинались уже ближе к Харькову.

Мы ехали покорять Москву. Моя задача — поступить в МФТИ, была не из легких. Я поступал после четырех лет техникума, где учили в основном черчению и металло­обработке — это было совсем не про высшую математику. Я много готовился, решил тонну задач, но все равно поступать на Физтех после техникума — редкая наглость. И тем не менее я был внутренне абсолютно спокоен и уверен в себе.

Через центральную Россию поезд проходил ночью, и только под утро мы стали приближаться к столице. Поезда, вагоны и километры переплетающихся железнодорожных путей вели в Москву, в центр мира. На Курском вокзале мы с другом расстались, он по­ехал на Воробьевы горы искать общежитие МГУ, а я искать пригородный поезд на Долгопрудный.

В полупустом вагоне электрички сидели три или четыре молодых парня, таких же как и я: у каждого чемодан. Нас невозможно было ни с кем перепутать. Все мы ехали из разных концов страны покорять столицу.

Волнение нарастало.

P.S.

Это будет самый важный и главный экзамен в жизни. Всё, что случится потом, — все достижения, взлеты и падения, — будет лишь его следствием. Мы не чувствовали себя провинциалами и воспринимали Москву не как город, а как очередную высоту, которую нужно покорить.