Однажды большой караван шел по пустыне. На бескрайней равнине, где, куда ни кинешь взгляд, видишь только один песок да небо, уже из далекого далека можно было услышать бренчание колокольцев на верблюдах и звон серебряных бубенчиков на лошадях, а еще увидеть песчаное облако, предвещавшее приближение странников; в минуты же, когда порывом ветра густое облако разносило в стороны, взору открывался слепящий блеск оружия и пестрые одежды.

Таким предстал караван всаднику, который приближался к нему сбоку. Он ехал на прекрасном арабском скакуне, покрытым попоной из тигровой шкуры, в ярко-красной сбруе, украшенной серебряными колокольчиками, на макушке же у красавца-коня развевался прекрасный султан. Всадник выглядел внушительно, и его наряд был под стать великолепию коня: белоснежный тюрбан, богато расшитый золотом, кафтан и шаровары пунцового цвета, на боку — изогнутая сабля с богатой рукоятью. Низко надвинутый на лоб тюрбан, черные глаза, сверкавшие из-под густых бровей, орлиный нос, длинная борода и усы — все это придавало ему лихой и мрачный вид.

Приблизившись на расстояние шагов пятидесяти от передового отряда, всадник пришпорил коня и вмиг оказался в голове каравана. Видеть одинокого всадника в пустыне было столь непривычно, что стражники, охранявшие путешественников, тут же направили на него копья, опасаясь нападения.

— Вы что? — воскликнул всадник, не ожидавший такого воинственного приема. — Неужели вы думаете, что кому-то может прийти в голову в одиночку нападать на ваш караван?

Пристыженные стражники опустили свои копья, начальник же подъехал к незнакомцу поближе и спросил, чего ему надобно.

— Хочу поговорить с хозяином каравана, — отвечал всадник.

— У этого каравана нет хозяина, — объяснил начальник стражи. — Мы сопровождаем купцов, которые просто возвращаются из Мекки домой, и охраняем их от всякого сброда, ибо здесь, в пустыне, неспокойно.

— Ну, тогда отведи меня к купцам, — потребовал незнакомец.

— Сейчас никак не могу, — ответил начальник стражи. — Нам нужно двигаться дальше, а купцы отстали от нас по меньшей мере на четверть часа пути. Но если вы присоединитесь к нашему отряду, мы вместе доберемся до места дневного привала и там дождемся купцов. Тогда я и смогу исполнить вашу просьбу.

Незнакомец ничего на это не ответил. Он достал длинную трубку, которая была приторочена у него к седлу, и принялся курить, глубоко затягиваясь. Молча ехал он бок о бок с начальником стражи, который не знал, как ему себя держать с этим всадником, — он даже не решался спросить, как того зовут. И как ни старался начальник стражи хоть как-то завязать разговор с незнакомцем, пуская в ход ничего не значащие фразы вроде: «Отменный у вас табак, однако» или «Какой прекрасный ход у вашего скакуна!» — все его попытки ничем не увенчались, потому что незнакомец на все отвечал односложным «Да-да».

Наконец они добрались до места, где было намечено сделать дневной привал. Начальник стражи расставил своих людей на посты, а сам вместе с незнакомцем стал поджидать прибытия каравана. Вскоре показались тридцать верблюдов, груженных тяжелой поклажей, в сопровождении вооруженных погонщиков. За ними на прекрасных конях следовали пять купцов, которым принадлежал караван. Почти все они были людьми преклонного возраста и вид имели суровый и степенный, только один из них был значительно моложе других и выглядел веселым и оживленным. Множество верблюдов и вьючных лошадей замыкали шествие.

Разбили шатры, верблюдов и лошадей поставили в круг. Самый большой шатер, из голубого шелка, помещался в центре лагеря. Вот туда-то начальник стражи и повел незнакомца. Откинув полог шатра, они увидели пятерых купцов, которые расположились на расшитых золотом подушках. Чернокожие рабы прислуживали им, подавая кушанья и напитки.

— Кого это ты к нам привел? — спросил молодой купец, обращаясь к начальнику стражи.

Начальник не успел и слова вымолвить, как незнакомец заговорил первым:

— Меня зовут Селим Барух. Сам я из Багдада, направлялся в Мекку, но по дороге на меня напали разбойники и взяли в плен. Три дня назад мне удалось сбежать от них. По милости Пророка я услышал издалека звон колокольчиков вашего каравана и пошел вам навстречу. Позвольте мне присоединиться к вам! Не бойтесь, что окажете помощь недостойному! Когда мы доберемся до Багдада, я сторицей отблагодарю вас за вашу доброту. Поверьте, я не поскуплюсь, ведь я — племянник великого визиря.

Старший из купцов взял слово:

— Ну что ж, добро пожаловать к нам, Селим Барух! Мы рады будем помочь тебе, но прежде тебе нужно подкрепиться — отведай наших угощений.

Селим подсел к купцам и присоединился к их трапезе. Когда все наелись и напились, рабы убрали посуду, затем принесли длинные трубки и турецкий шербет. Долго сидели купцы в молчании, выпуская синеватые клубы дыма и наблюдая за тем, как они расползаются, перетекают друг в друга, чтобы потом раствориться в воздухе. Наконец молодой купец прервал молчание:

— Мы уже три дня вот так сидим, — проговорил он. — То на коне сидишь, то на подушках за обедом, и никаких развлечений. От такой скуки можно умереть. Дома я привык после трапезы наслаждаться танцами или музыкой, а тут — одна тоска. Неужели, друзья мои, никто не знает, как нам развеять скуку?

Старики-купцы продолжали с серьезным видом курить, явно обдумывая сказанное, и только незнакомец сразу отозвался на слова молодого купца:

— Позвольте мне сделать предложение, — проговорил он. — Почему бы каждому из нас не рассказывать на привале какую-нибудь историю? Так нам будет веселее коротать время.

— Верно говоришь, Селим Барух, — сказал Ахмет, самый старший из купцов. — Предложение твое принимаем.

— Я рад, если мое предложение пришлось вам по вкусу, — ответил Селим. — А чтобы вы сами убедились, что в нем есть толк, я готов первым потешить вас одной историей.

Довольные купцы сдвинулись теснее, усадив незнакомца посередине. Рабы снова наполнили чаши, набили трубки свежим табаком и принесли горячих углей для жаровни. Селим прочистил горло добрым глотком шербета, вытер уста, огладил длинную бороду и проговорил:

— Послушайте историю о халифе-аисте.