Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
– Остановись.
– Почему?
– Я забыла попи́сать, когда мы останавливались в прошлый раз.
– Бейли, ты серьезно? Келли Кларксон? Ты же вся такая мрачная и злобная.
– Тсссс. В нее надо вслушаться.
– О’кей. Мы прослушали весь альбом. Может, хватит Келли Кларксон?
– Келли Кларксон много не бывает.
– У меня просто нет настроения слушать Келли Кларксон.
– Быть такого не может.
– Наконец-то. Спасибо.
С ТЕХ ПОР КАК ТЫ УШЕЛ…
Я В ПЕРВЫЙ РАЗ ВДОХНУЛА…
ЗАБУДУ О ТЕБЕ…
ДА, ДА…
– Я опять хочу пи́сать.
Машина резко свернула на обочину, а потом обратно на шоссе, и я резко проснулась. Я, видимо, задремала через некоторое время после нашей последней остановки.
– Прости, – сказала Бейли и потерла глаза. – Кажется, я на секунду задремала. Нужно выпить кофе.
Я осторожно вернула себя в вертикальное положение. Шея у меня затекла. Я какое-то время спала. Несколько раз моргнув, я постаралась прогнать сон и вернуть голове ясность.
– Ты же на заправке высосала три банки энергетика.
– Ага. Но это для меня обычная доза.
Я представила подвергнутые коррозии внутренности Бейли и достала телефон.
– Милях в пятидесяти отсюда расположен городок, где есть круглосуточное кафе.
– Ммм. Оладьи.
– Никаких оладий. Только кофе. С собой.
Бейли тяжко вздохнула:
– Жестокая ты командирша.
В телефоне я увидела несколько сообщений от девочек. Фотографии груд не самой здоровой еды. Размытое фото телевизора с Райаном Гослингом на экране – он бурно реагировал на что-то. Селфи. Похоже, они изрядно веселились. Без меня. Я вовсе не надеялась, что они станут горевать по поводу моего отсутствия, но то, что они так довольны жизнью, показалось обидным.
Я попыталась остановить мысли, что лезли в голову одна за другой, но они были неукротимы, как лавина.
Наверное, я значила для своих подруг не так много, как привыкла считать. И была не слишком необходима им для того, чтобы веселиться на полную катушку. Они лишь притворялись, будто любят меня, потому что я была популярнее их. Они сплетничали обо мне. И очень даже радовались тому, что я не с ними. А затем меня посетила еще более ужасная мысль: если они вели себя так, считая, что я провожу уик-энд в объятиях бойфренда, то что было бы, узнай они правду?
Бейли озабоченно посмотрела на меня:
– Ты в порядке?
Я радостно улыбнулась:
– Да. Конечно. – Но голос у меня дрожал. Потом, наклонившись, я стала рыться в мусоре у моих ног. Появилась кое-какая идея. Бейли неотрывно наблюдала за мной.
– Потому, что если ты хочешь поговорить или еще что…
Я подняла голову.
– Поговорить?
– Ну да. Может тебе, например, страшно.
Наконец до меня дошло. Она говорила о «процедуре».
– Ах, да. Спасибо. Нет. Все хорошо. Я снова принялась рыться в мусоре. И наконец нашла, что искала, – полбутылки воды. Отвинтив крышку, я намочила руку и прошлась ею по лбу. Недоумение Бейли усугубилось.
– Что ты делаешь?
– Ничего.
Я стащила с себя рубашку. Бейли вздрогнула. Машина вильнула.
– Нудистам здесь не место.
– Расслабься. Это займет всего секунду.
Я осмотрелась вокруг в поисках подходящего фона – темного и неприметного. Убедилась, что вспышка включена. Затем, плеснув себе на лицо и грудь еще немного воды, отвела телефон как можно дальше, сделала фотографию и посмотрела, что получилось. Фон был черным. Капли воды на моем лице и голых плечах сверкали от вспышки. Я казалась мокрой и немного вспотевшей. Не так, чтобы очень, но вполне сойдет.
Я: Здорово! Но есть ли у вас джакузи?
Немедленно пришли ответы:
Эмили: Аааа! Завидую!
Джозелин: Это несправедливо!
Кейли: Да ладно! Где фотки голого мальчика? Шучу. Нет, не шучу. Шучу. Но если есть, то пришли!
Бейли наклонилась и прочитала эсэмэски.
– Ты что? Делаешь вид, будто проводишь уик-энд с Кевином?
Я отодвинула от нее телефон и быстро напечатала:
Я: Ха-ха-ха! Он мой и только мой, леди!
Бейли фыркнула:
– Я и так знаю, что ты ответила. «Ха. Ха. Он весь мой». А дюжину сердечек добавила?
– Нет. – Мой палец как раз завис над розовым сердечком.
– Не врубаюсь. Как ты можешь писать такое после того, что он натворил?
– Нужно держать марку. Разве ты не понимаешь, что все должно оставаться в тайне?
– Само собой. Но неужели ты не можешь день-два не общаться с ними?
Я подавила смешок:
– Прошу прощения. Тебе что, сорок пять лет? Как я могу не писать? Они тут же поймут: что-то не так. И вышлют поисково-спасательный отряд. – Хотя я не была так уж уверена в этом после того, как увидела сделанные ими в хижине фотографии. Но я быстро прогнала свои сомнения. Они все же писали мне, рассказывали, как проводят время. Наверное, хотят, чтобы я чувствовала: я с ними. А еще девочки обеспечивали мое алиби перед родителями. Они не пытались исключить меня из своей компании. Если бы я была с Кевином, меня бы такое положение дел ни капли не волновало бы.
Я несколько раз прокрутила в голове эту мысль, желая удостовериться, что она верна. Бейли смотрела на дорогу, но казалась задумчивой.
– Но предполагается же, что ты с Кевином. Разве вам, ребята, не нужна личная жизнь? Ты собираешься все время писать им?
– Ага. Собираюсь. – Это было составной частью удовольствия от пребывания с Кевином. Но я не стала говорить это Бейли. Я знала, она меня не поймет.
– Странно как-то.
– Совершенно нормально. Миллиарды людей так делают. И мне кажется, не тебе судить, что странно, а что нет.
– Оооо. Туше. – Но в ее голосе не было агрессии. Бейли закинула в рот чипсину. – Просто писать столько эсэмэсок – тот еще геморрой.
Теперь, когда Бейли сказала так, я подумала, что это и правда иногда сложновато. Но что прикажете делать? Отказаться от того, чтобы иметь друзей?
Войти с помощью соц. сетей: