Как уже отмечалось выше, вопрос о том, кто является ключевым субъектом мобилизационного проекта: государство, политический режим, партия, «глубинное государство», силовые структуры или кто-то еще? — для современной России не решён. Пока в этой роли единолично (и до сих пор не всегда последовательно) публично выступал президент Владимир Путин.

Конечно, в идеале главным субъектом мобилизационного проекта должно выступать реальное, полноценное государство. Однако, например, в странах Азии, Африки и Латинской Америки (за редкими исключениями) государство таковым субъектом не являлось. Может быть, потому, что оно чаще всего «вырастало» из колониальных администраций и за ширмой политической независимости продолжало таковой оставаться, то есть реально задача эффективного мобилизационного проектирования и реализации такого проекта перед ним не стояла.

Если говорить в сугубо практическом плане, то государство способно выработать мобилизационный план и эффективно его реализовать при наличии пяти основных условий.

Во-первых, государство обеспечивает единые правила функционирования экономических и политических акторов на данной территории на основе их действительного равенства перед законом. Иначе говоря, реальное, а не фиктивное государство жестко гарантирует единую систему ответственности «сверху вниз» и «снизу вверх».

Во-вторых, государство должно иметь свою общегосударственную идеологию именно как форму самосознания субъектности данного общества, данного социума, основанную не на некоем множестве пропагандистских лозунгов и заклинаний, а на отработанной системе обеспечения «общего дела».

В-третьих, государство должно иметь единый кадровый механизм, такую систему «социальных лифтов», которая гарантирует необходимые уровни компетентности управления и продвижение «наверх» эффективных кадров вне зависимости от их социальной, национальной, корпоративной, региональной или клановой принадлежности.

В-четвертых, государство жестко гарантирует соблюдение хотя бы ограниченного, но единого для большинства социума нравственного кодекса, системы общих моральных принципов.

Наконец, в-пятых, в таком государстве большая часть политической элиты должна быть консолидирована вокруг собственной непротиворечивой системы долгосрочных стратегических интересов.

Понятно, что современное российское государство не только весьма далеко от идеала, но даже не соответствует приведенным выше минимальным требованиям к субъекту мобилизационного проекта, а потому и не может выступать в качестве такового.

Одновременно в России отсутствует и система реальных партий, как мобилизующих различные части общества политических структур, — их просто нет. И если завтра, например, президент России подпишет указ об их роспуске, никто не выйдет на улицы, чтобы защитить совершенно бесполезных партийных бонз.