Люба и Надя

28 ноября

Московская область КП «Сосны» – Москва.

Элитный жилой комплекс в микрораойне «Кунцево»

– Привет) Прости, в прошлый раз про танго не ответила. Поболтать есть время? Писать больно долго)

– Конечно) Звоню!

– Аргентинское танго – социальный танец, и это почти всегда импровизация. Основная задача партнеров – стремиться найти общий центр, ведь только так они смогут вести полноценный диалог. Ну… представь себе какое-то охеренно красивое животное с одним туловищем и четырьмя ногами.

– Должно быть, это очень неудобно. Свое-то тело зачастую не понимаешь, а тут еще одно! Мужское! И диалог!

– Поначалу дико неудобно, особенно для нас, скованных в жестах и склонных к рефлексии северных дур. Но движение в паре возможно лишь тогда, когда ты почувствуешь собственный баланс и научишься им управлять.

– Наверное, это занимает уйму времени.

– В этом процессе нет финальной точки, даже гребаные профессионалы оттачивают в танце мастерство на протяжении всей жизни. А для нас, неподготовленных и неискушенных, все происходит следующим образом: сначала ты – ребенок, шаги, их последовательность, фигуры – все это уже готовые формулы. Учить их и интересно, и утомительно, как азбуку. Как только освоишь базу, тебе кажется, что вот уже все, ты готова танцевать. Но, видишь, какая подстава: хорошие ли у тебя способности от природы или посредственные, прилежно ты училась или не очень, все это становится не столь важным в тот момент, когда ты наконец-то полноценно встаешь в пару. Партнер должен вести тебя не руками, так делает только лох. Хороший партнер едва уловимым движением корпуса подает сигналы, и ты должна следовать за ним.

– Я не понимаю!!!

– Что непонятного? Овладев, как азбукой, приемами, ты считываешь информацию, которая исходит от центра, а поскольку он у вас с партнером общий, информация незамедлительно перетекает в ту часть центра, за которую отвечаешь ты. И твое тело должно отзываться движением.

– А твое отзывается?

– Оно у меня всю дорогу, как оказалось, было скукоженное. А я, сука, не знала! Наше поколение, те, кто вырос в перестройку, это отдельный пипец. Че там в детстве-то было? «Ленин всегда живой и всегда с тобой»? Тоже, небось, плакала? В этом хоре только и можно было дать волю чувствам, а про остальное нас не спрашивали, зато разбирали на собраниях проступки. Со мной девочка за партой сидела, чего-то там накосячила по мелочи, а училка в журнал заглянула, и раз – на весь класс говорит: «Ясно. Безотцовщина». И без того зашуганной, толстой девчонке в ее двенадцать лет! Мать меня классе во втором в музыкальную школу отдала, не сама придумала, соседка, типа, более продвинутая, надоумила. Отцу премию в депо под Новый год хорошую дали, и мать, чтобы не пропил, тут же деньги у него выдрала, заставила пианино недорогое по объявлению купить. Сначала, понятно, ноты-гаммы. Потом дошли до «Лунной сонаты» Бетховена. Меня училка задирала до слез за то, что в нотах ошибалась или паузу не держала… А она или мать, которой эта соната должна уже была во сне сниться, хоть раз меня спросили, что я чувствую, когда пытаюсь ее сыграть? Потом ворвался ветер перемен, и только-только зарождающуюся женственность – сразу в топку вместе с неврастеничкой Карениной и юродивой Мармеладовой. У нас два-три человека во всем классе на самом деле это читали. А чего они понимали, что чувствовали? Им, зубрилам, нужно было свою пятерку в рамках усвоенного текста получить. А у местных парней пользовались безусловной популярностью отвязные девахи, в старших классах умудрявшиеся бросить в копилку по несколько мужиков и еще успевавшие поменять у иностранцев спизженные у отца или дядьки часы на поношенные джинсы и сигареты «Мальборо». Я даже не помню, чувствовали ли мы тогда хоть что-то… Мы об этом почти не говорили. Некогда было чувствовать, все стремительно переворачивалось с ног на голову. А это ведь, Надь, был тот самый возраст, когда гусеница должна превратиться в бабочку. Но так было на моей рабочей окраине, а ты, судя по всему, в другой среде росла, берегли тебя, голос, небось, повысить боялись…

– …

– Ку-ку! Задолбала эта блядская связь. Ты еще там?) Прости, если резко, я просто хотела сказать, что ты – редкий экземпляр)

– Не люблю вспоминать юность. Поверь, все было не так, как ты себе представляешь… Кстати, я только что прочитала: в танго получение информации от партнера со временем достигается одной силой мысли.

– А ты, я смотрю, уже продвинутая!) Танго – это твое, да. Настоящая магия… Как и любовь. Танго, по сути, – квинтэссенция отношений мужчины и женщины, но приближенных к идеалу, а не тех, какие существуют на самом деле. Хотя, пожалуй, кое-что встречается и в них… Когда мы влюбляемся, нас накрывает так, что мы, стремясь услышать желания партнера, почти не дышим в объятиях любимого. Короткие бесценные мгновения, дающие нам способность считывать мысли другого человека. И волнуют нас в этот момент не столько собственные ощущения, сколько его эмоции, которые мы пытаемся поймать и которые – о чудо! – полностью совпадают с нашими. А потом все куда-то исчезает, мы восстанавливаем свое жесткое дыхание и в лучшем случае продолжаем слышать только себя. А так как мы, как правило, и себя-то никогда особо не слышали, выходит, что снова становимся глухими.

– Люба, ну ты же по любви замуж вышла, я это чувствую…

– Гы) Ты единственная, кто мне об этом напомнил. Обычно люди про детей и недвижимость напоминают. Говорю же, ты особенная.

– Брось. Ой, спасибо за розу! Люба, а что такое, по-твоему, любовь?

– Моя приятельница, врачиха, на днях сказала так: «Любовь – это всего лишь сумма потребностей». Но она, врачиха моя, конечно, снежная… Даже не королева, а баба!

– Любовь – это что-то долговременное… А потребности меняются, как и человек рядом.

– Надюша, если бы знать) Люди научились управлять сложнейшим, а в простейшем, самом естественном, что может быть на свете, путаются, как слепые котята. Жизнь на этой планете – всего лишь испытание… Но я стараюсь делать то, что лучше всего умею: меньше думать и больше действовать. И тебе того желаю. Все. Це-це))) Мне пора бежать)