Под флагом «хиномару»
– Командующий на мостике!
Вошедший Ибо Такахаси лишь кивнул вытянувшимся офицерам.
Докладывая, командир корабля капитан 1-го ранга Тосихиро Иногути выглядел виноватым, но он не мог самостоятельно принимать кардинальные решения, поэтому пришлось вызвать в ходовую рубку отдыхавшего вице-адмирала.
Он действительно выглядел поначалу уставшим, но, слушая доклад вахтенного, быстро приходил в норму.
Ибо Такахаси до полуночи не покидал мостика, дав другим офицерам выспаться после изнурительного дневного противостояния с противником. И только после первой вахты позволил себе расслабиться и попробовать уснуть.
«Ямато» и «Мусаси» были прозваны в японском флоте «отелями» из-за более комфортных условий обитания матросов и офицеров (в сравнении с другими кораблями Императорского флота). Однако, как перед любым боем, с линкора было удалено все лишнее и все, что могло дать пищу пожарам.
В планах адмиралов мало уделялось дальнейшей фазе морских операций. Тщательно изученные возможности современных боевых систем предполагали, что корабли прошлого века не смогут долго оставаться на плаву и вести боевые действия. Тем не менее военные не оставляли надежд на благоприятный исход, и уж тем более ничто не могло поколебать их веру в свои силы. Потому-то в ключевых районах и были рассредоточены корабли снабжения для поддержки уцелевших японских военно-морских сил.
На чем, конечно, моряки сэкономили, так это на собственном комфорте и даже на запасенной провизии – продовольственный паек был скалькулирован на непродолжительный рейд. Поэтому во время Атлантического перехода офицеры и матросы, коротая межвахтовое время, обходились без какой-либо мебели, порой потребляя пищу и распивая выданное саке, сидя на корточках – ни столов, ни стульев на борту почти не осталось.
В таких условиях и вице-адмирал не мог насладиться особым комфортом, растянувшись на обычной парусиновой койке. Хотя часа на три ему удалось провалиться в глубокую стадию сна. Этого оказалось достаточно для восстановления работоспособности.
Такахаси склонился над штурманским столом, опираясь на него руками, дав понять, что готов выслушать.
Говорил командир корабля Тосихиро Иногути:
– Противник продолжает периодически забивать частоты помехами. Радиорубка постоянно ловила шифрованные радиопереговоры американских и, вероятно, английских боевых кораблей. Но важно еще вот это, – офицер положил перед командующим лист с распечаткой цифр и иероглифов, – мы полчаса назад получили кодированные сообщения. Слышимость была отвратительной, поэтому в радиорубке достоверно могут сказать только о двух правильно принятых сигналах. Это корабли снабжения.
– Вижу, – буркнул адмирал.
– Вот это сообщение получено по открытой волне, – на стол лег еще один листок, – оно обрывается. Полагаю, что капитан судна отправил его перед самым уничтожением судна.
– Получается, что все ближайшие обеспечители в западной стороне Атлантики либо обнаружены, либо, – адмирал указал на последний листок, – уничтожены.
– Так точно, – сдержанный кивок.
– И каковы ваши предложения? – делая акцент на слове «ваши», спросил командующий.
– Нам остается только одно – по-прежнему двигаться на юг.
– Если они потеряли нас, несмотря на свои хваленые средства обнаружения… – Такахаси, не договорив, разогнул спину, уставившись вдаль, делая прикидки в уме.
– Они, вероятней всего, нас потеряли, – в голосе Тосихиро Иногути проскользнули удовлетворенные нотки. – Вот, смотрите!
Он извлек еще одну распечатку. Адмирал взял листок, бегло прочитал, вопросительно вскинув взгляд.
– Сейчас у нас из шести радиостанций не работает только одна – испорченную аппаратуру удалось починить. Как и работу радара. Нет-нет, – увидев немой вопрос в глазах адмирала, быстро уверил офицер, – его мы не включали, как и передатчики радиостанций. Так вот, судя по обрывочным сообщениям различных радиостанций, у нашего противника серьезные неполадки в электронных системах. Кто бы мог подумать!
– Значит, кто-то подумал, – задумчиво произнес адмирал. Потом еще раз более внимательно просмотрел короткие тексты радиоперехвата и положил листок на стол. – Но насколько я могу судить, эти проблемы они не связывают с природными явлениями?
– С теми, что помогли нам в начальной фазе операции? – Офицер едва уловимо развел руками. – Сведенья обрывочны, и трудно однозначно судить.
Ибо Такахаси прошелся по мостику, задержавшись у левого крыла, вглядываясь в черноту ночи.
Тосихиро Иногути, склонившись в почтительном поклоне, отошел в сторону, не смея прерывать размышления старшего по званию. Постояв несколько томительных минут, Такахаси, наконец, принял решение:
– Прикажите снизить скорость до восемнадцати узлов.
К этому моменту линкор вышел к 48-й широте примерно в 380 милях от мыса Мизен-Хед на южной оконечности Ирландии.
Продублированная команда быстро дошла до машинного отделения.
– Курс – 310! – Адмирал положил на штурманский стол черную фуражку с золотой тесьмой и помассировал пальцами виски. – Теперь, при таком шторме, придется насладиться всеми прелестями бортовой качки.
– Мы рискуем в конце концов остаться без топлива, – удивился Тосихиро Иногути, – суда обеспечения…
– Мы достаточно в свое время повоевали с англосаксами, – перебивая, решил пояснить свое решение адмирал. – Они отнюдь не дураки. Заподозрить их потомков во внезапном «размягчении мозгов» было бы глупо. Имея полное ТТХ на наш корабль, легко можно просчитать его топливный ресурс. Выловив наши танкеры на западе, они наверняка запеленговали и эти передачи, – он ткнул рукой в принятые от судов снабжения радиограммы, – а значит, знают, что мы предупреждены, и вряд ли будут нас там ожидать. Шторм, несомненно, нам только в помощь, но если он продолжится еще несколько суток, а если вы обратили внимание – барометр продолжает падать, то при такой качке мы и литра мазута не сможем принять на борт.
Линкор заметно резко менял курс, ощутимо кренясь, и хотя скорость была снижена, вся команда почувствовала боковую инерцию.
– Конечно, если они нас потеряли… – продолжил свои мысли вслух адмирал, глядя на то, как узкий, вздернутый нос корабля выписывает циркуляцию, принимая весомые удары волн в правую скулу. Повернувшись к вахтенному, коротко, но уже потеплевшим голосом бросил: – Я спущусь вниз – кок хвалился своим бобовым супом.
– На румбе 310 градусов, – громко доложил рулевой.
Вскоре адмирал возвратился в ходовой мостик, изредка спускаясь вниз, чтобы очередной раз посмотреть на большую штурманскую карту. Но в основном он сидел в командирском кресле у передней, вновь застекленной панорамы, или вообще выходил на открытый капитанский мостик, где стоял и смотрел, как «Мусаси», казалось, глотал океан, отплевываясь пенными брызгами.
Все неполные 72 тонны линкора мерно сотрясал вздымающимися волнами штормящий океан. Вахта спокойно и даже рутинно выполняла свои обязанности. Старшина штурманской группы старательно делал пометки на карте о положении корабля. Регулярно тренькал телефон, донося доклады с сигнального мостика и других боевых постов. Особое внимание уделялось пеленгации чужих радиолокаторов и прослушиванию эфира.
Собственно, с радиоэфира все и началось.
* * *
Из всех неисправных локаторов удалось восстановить только поисковый радар надводных целей и одно устройство для перехвата работы радаров противника.
Оператор радиолокационной станции постоянно наблюдал то появляющийся, то пропадающий «следящий глаз» противника.
В 6:50 эфир взорвался радиопереговорами, о чем на мостик сразу стали поступать доклады от радиста.
– Судя по показаниям локатора, англичане продолжают нас отслеживать, и я не удивлюсь, что и с воздуха тоже. Почему они не предпринимают атаки – это вопрос, – адмирал обвел взглядом собравшихся на мостике офицеров, – теперь радист принимает целую череду радиосигналов с разных источников. Все сообщения зашифрованы военно-морским кодом британцев, но радисты принимают порой открытые передачи, в интонациях которых замечена паника.
– Вмешался новый фактор? – позволил себе предположить флаг-капитан.
– Не будем делать поспешных выводов, – едва пожал плечами командующий, – при шторме в семь-восемь баллов у Королевских сил флота вполне могла случиться какая-нибудь морская неприятность и помимо нас. Отсюда и поднявшаяся суета в эфире.
– Могли возникнуть проблемы и с любым гражданским судном в ближайшей акватории, – выдвинул свою версию командир линкора.
– Не думаю. Гражданские суда наверняка давно разбежались из зоны боевых действий, – прищурившись, в который раз примеряясь к карте, возразил Такахаси. – Тем более что все передачи имеют ярко выраженный военный характер. Однако в этом что-то есть! Капитан! Поставьте остальные приемники на поиск гражданских и международных радиостанций. Мы достаточно близко от Португалии, Испании, Франции и, конечно, Британии. Возможно, от болтливых журналистов удастся что-либо узнать.
В Императорской Японии при обучении флотских кадров часто практиковалась командировка офицеров на учебу за границу. Немецкий и английский языки знали многие офицеры. Один младший лейтенант из сигнальной службы мог вполне сносно связать несколько фраз по-французски. А вот того, кто бы смог похвастаться знанием испанского и португальского, не удалось найти.
Линкор продолжал резать воду на восемнадцати узлах. Снова, под тяжелое раскачивание многотонного левиафана, потянулись минуты томления, наполненные штатной работой команды.
Постепенно из отрывочных, неполных и разрозненных радиоперехватов накапливались данные, выстраиваясь в полноценную картину происходящего – британцы ведут бой.
Через час из радиорубки доложили, что мощность радиосигналов и характер излучения радиолокационных станций показывает постепенное удаление передающих объектов. Через час прозвучало ключевое слово: «Бисмарк». Слово, которое в свое время тоже было на слуху у моряков Страны восходящего солнца.
Интенсивность переговоров мостика и отсека радиопеленгации участилась.
Наконец Такахаси сам спустился в радиорубку и, глядя на заинтригованные лица переговаривающихся радистов, пытался разобрать сквозь треск помех возбужденные голоса далеких радиостанций. И кстати, в отличие от всех, вице-адмирал соблюдал полное спокойствие.
Невероятно?!
Появление давно утонувшего немецкого линкора на театре боевых действий?!
Да еще и наверняка с заряженными пушками и с полной командой на борту?!
Кто бы сомневался!
Кто бы сомневался, учитывая невероятность восставших из прошлого: и «Мусаси», и самого Ибо Такахаси!
– Штурман, принимайте новую прокладку курса, – уже поднявшись на ходовой мостик, приказал вице-адмирал.
– Флаг-капитан! Передайте экипажу по внутренней трансляции: «С британским соединением вступил в схватку корабль наших немецких союзников – линкор „Бисмарк“. Все члены экипажа, находящиеся на верхней палубе, несущие вахту сигнальщики и матросы дальномерных постов должны вести тщательное наблюдение за поверхностью моря. О любом обнаружении, как самолетов и кораблей неприятеля, так и дружественного линкора, должно быть немедленно доложено на командирский мостик».
Для составления плана последовательных действий человеку нужно определенное количество информации и некоторое время.
Для принятия решения порой нужны доли секунды.
Все это было у Ибо Такахаси, пока он находился в радиорубке и поднимался по узким трапам в командный отсек. Последующие распоряжения были четкие и взвешенные. Вышколенная команда бросилась выполнять приказ.
Все двенадцать котельных поднимали давление, раскручивая турбины до максимальных оборотов, вращая огромные винты, бурлящей струей отбрасывающих воду, толкая бронированного гиганта вперед.
Командир корабля, как-то нахохлившись, сидел в кресле на мостике у передней панорамы, лишь еле уловимо кивая на рапорты офицеров о выполнении приказов.
– Капитан, я хочу, чтобы радиорубка и локаторный пост через каждые 15 минут докладывали об обстановке.
– Я понял, господин вице-адмирал!
Дождавшись, когда приказ будет продублирован, будто подобревший командующий посмотрел на вытянувшихся офицеров и, усмехнувшись, спросил:
– Хотите знать дальнейшие наши планы?
Такахаси встал и, подернув плечами, стал расхаживать по мостику:
– Будем предполагать, что противник по-прежнему держит нас на своих радарах. Несмотря на шторм, грозу, плохую видимость и эти их якобы неполадки с электроникой, не будем недооценивать современные технические возможности. Однако, как выразился флаг-капитан Сабуро, появился новый фактор – линкор кригсмарине. И может, не один!
Видя, что упомянутый офицер открыл рот, желая что-то сказать, но тут же, спохватившись, его захлопнул, Такахаси жестом предложил ему высказаться.
– Вы все-таки считаете, что то, чем заполнен их эфир, это… – флаг-капитан запнулся, затрудняясь продолжить.
– Англичане влезли в драку – соответственно, как нам и обещалось, возникла контрмера, – адмирал видел, что подчиненные кое-чего не поняли, но не стал вдаваться в подробности. Он подошел к столу с картой и выбрал запись одного из радиосообщений: – «Немец» может быть не один. Вот это текст передачи одной французской радиостанции, судя по стилистике, с юмористическим уклоном. Они тут вещают, что, дескать, если «лимонники» гоняют по морю-океану линкор «Бисмарк», то вскоре следует готовиться к пламенному приему в Бресте тяжелого крейсера «Принц Ойген».
Увидев, что нашел должное понимание, о чем идет речь, контр-адмирал продолжил:
– Не знаю, какими возможностями располагают немцы, но судя по показаниям радиолокатора, они оттянули от нас силы преследователей. Поэтому наша задача сейчас на максимальной скорости увеличить дистанцию с кораблями противника. Далее мы повернем на север. Почему, спросите вы?
Офицеры и в этот раз промолчали. Командующий грозно осмотрел почтительно взирающих на него подчиненных:
– Не думайте, что я намерен бегать от врага. Предполагаю, что на южном направлении нас поджидают, как на самом логичном пути следования. Вероятней всего, это будут американские субмарины, против которых мы абсолютно бессильны. В северных широтах нам снова в помощь будет сама природа. Сейчас с шельфовых ледников Арктики сползают сотни крупных айсбергов, и штормовой ветер гонит их в центральную часть. И пусть это будет наш последний, самоубийственный рейд, но я желаю применить орудия нашего корабля по назначению.
Через три часа 27-узлового хода линкор Императорского флота «Мусаси», примерно на пересечении 53° с. ш. и 20° з. д., изменил курс. Стрелка компаса в ходовой рубке выставилась строго на шкале на 45 градусах.
Японскому кораблю предстояло пронзить насквозь не утихающий над северной Атлантикой шторм.
* * *
В это время, находясь на 145 миль восточнее, линкор кригсмарине «Бисмарк» выписал ставосьмидесятиградусную циркуляцию – адмирал Лютьенс решил не идти через Ла-Манш прямо в лапы к «британскому льву».
Обогнуть королевские земли восточнее Фарерских островов показалось ему предпочтительнее.
