Восточная Европа

Кто там тасовал колоду? Какими руками-крюками? Но появление немецких ударных группировок (до полноценных армий они все же не тянули!) казалось хаотичным, непоследовательным и не поддающимся никакой определенности.

Хотя нет, некоторая система явно проглядывалась. Это были злые самоуверенные парни, прошедшие успешные кампании во Франции, Голландии, топтавшие Польшу, Чехословакию, отборные дивизии СС, вермахта и люфтваффе, в основном образца 1941 года.

Почему «сорок первого» и «в основном»?

Колода, как уже говорилось, была перемешана с каким-то своим умыслом, во времени, пространстве, а еще, оказывается, и в памяти у всех этих… восставших из прошлого.

Задор у всех был именно того года, когда Германия взлетела на пик славы и побед, а вера в Гитлера была как в бога.

Потом ко многим стала медленно возвращаться память, вплоть до своих последних часов той жизни: кого бросая в снежную пучину битвы под Москвой, кого окуная с головой в ужасы котла под Сталинградом. А кого и дальше – к отчаянью и остервенению с запоздалыми реактивными «мессершмиттами», «пантерами», МП-44 Шмайсера и «фаустпатронами» против накатывающегося на земли Фатерланда возмездия.

С этими пришлыми из прошлого немцами не очень-то мягко обошлись, несмотря на их чудовищные преступления, грехи, огрехи и, возможно, человеческие заблуждения. Этих матерых вояк вообще выбросили как котят в такой непонятный и безумный мир. Таких кусачих и когтистых котят. Хотя образцов техники с кошачьими названиями («Пантер» и «Тигров») в «сорок первом» еще не было. Поэтому вся эта военизированная орда живо перла, лязгая гусеницами ранних образцов бронированного кулака вермахта.

Впрочем, сказать «орда» о претендующем на арийство воинстве было бы неправильно, как в исторических терминологиях, так и в плане организации. Уж больно быстро командиры восстановили порядок и управление войсками, учитывая, в какой ситуации оказались немецкие дивизии и что пришлось пережить (или не пережить) некоторым индивидуально.

Можно было подумать, что немцев просто вырвали из определенного «временного исторического интервала» и перебросили в новое бытие.

Однако это было не совсем так.

Там, в далеком «ничто не забытом, никто не забытом» прошлом все эти полки уже отыграли свои хоровые и индивидуальные захватнически-оккупантские партии, что запротоколировано и подшито историками. Там немецкая военная машина покатилась по запланированным, вычерченным на картах стрелкам, теряя технику и людей, к своему бесславному концу. Кто-то умудрился оттоптать до, а потом от Москвы и Сталинграда, и далее до обороны Берлина, в конце жизненных амбиций получая причитающуюся свинцовую или осколочно-стальную пилюлю. А кто-то дошел даже до процесса в Нюрнберге.

Правда, в Нюрнберге – там все больше практиковались веревочной петлей, и чины представшие были иного ранга, но по-любому финал был один. И коту под хвост пошли все великие планы на ближайшие тысячу лет.

В общем, вот так они и были надерганы из чередующихся годков, для нового дела.

Как уже говорилось, немцев выкинуло неожиданно в стадии наступления на местах исторических событий, но в новых, совершенно незнакомых условиях.

При этом некоторые части оказались не на своих, запланированных «Барбароссой» направлениях.

Единственным смягчающим фактором для их психики была временная амнезия, которая, естественно, не могла внести никакой ясности.

Но хуже всего было не это.

Вероятно, во временно-пространственном перемещении есть свои ограничения и условности. И дело даже было не в прицеливании по временной шкале, координатно-топографической ориентировке или более грубой условной линии геоида.

Природа она, как известно, не любит пустоты. Даже «хвалившийся» своей пустотой вакуум, и тот изобилует пронизывающими его беспокойными частицами, и буквально забит ныне новомодной «темной материей».

А физика природы она такая – не терпит нахождения двух объектов в одной точке пространства.

И что происходило, когда, например, танк Pz. III материализовался в какой-нибудь деревушке Литвы или Польши на месте нововыстроенного амбара или дома?

Происходит слияние двух объектов… порой даже на молекулярном уровне.

Впрочем, тут надо сказать, что природа проявила изворотливость и гибкость. Это самое слияние наблюдалось в редких случаях, когда уж совсем было невмоготу: что могло – отодвигалось в сторону, воздух уплотнялся, деревья гнулись и трещали, заполняя возможные пустоты. Самые необычные и зачастую неприятные вещи происходили с людьми. Но и технике доставалось, уродуя ее в невероятно причудливых вариациях.

Иные процессы сопровождались нагреванием и опасным перегревом, приводившим к возгоранию.

Много…

Много там было переходящего из неожиданно «кинетического» в нетерпеливо «потенциальное».

И плюс к этому наскок молекулы на молекулу, вплоть до внутриядерных слияний, а это знаете чем чревато?..

Но очевидно, для законов природы это было несколько аномально, настолько за рамками естества, что она всякий раз отводила руку от микро-, а может, и макроядерных взрывов.

Что для современного человека, искушенного различными псевдонаучными документально-популистскими фильмами, и уж тем более зрелищными фантастическо-художественными, вплавленный гусеницами в асфальт танк или слившиеся в неразрывные объятья бронетранспортер и подлесок? (Казалось, что сосенки прорастали через полости и функциональные отверстия машины с самых своих первых молодых побегов.)

Что? Еще одна страшилка о наступающем конце света или о нашествии инопланетян? Или это эксперименты безумных доморощенных ученых?

Солдатам вермахта, находящимся непосредственно в раскручивающейся на полную катушку войне, естественно, все объяснялось применением против них нового секретного оружия врага. И вполне понятно, что обозленные и возбужденные военные стреляли и давили траками все, что казалось им подозрительным и необычным, и возможно, запросто являющимся этим самым секретным оружием.

А когда к невольным путешественникам во времени (по умолчанию являющимся появленцами с того света) вдруг стала возвращаться память, полярность догадки о применении секретных разработок диаметрально поменялась. Многие из них видели однополчан, погибших раньше, многие недоверчиво с суеверным страхом осматривали себя: «Жив?!»

Электрически-накаленными импульсами метались мысли под стальными касками и офицерскими фуражками, волной брожения прошел короткий обмен вопросами, мнениями и впечатлениями.

«Наконец! Вот оно – секретное оружие Рейха! – восторженно пришли они к единодушному мнению. – То, о чем эмоционально надрывался доктор Геббельс, то, что им обещал великий Гитлер!»

И пусть возникли некоторые необычные факты потери техники и случаи (зачастую ужасные) гибели личного состава: «Все понятно – оружие экспериментальное и на начальной стадии применения подобное неизбежно!» А солдаты на войне привычны к смерти.

Вера и самомнение воинов великого Рейха взлетело до небес! «Где эти недочеловеки? Быстро в очередь на запись в рабы, а не то сверхлюди, высшая раса растопчет, размажет вас – грязных варваров!»

Не слаще пришлось и летчикам люфтваффе, застигнутым прямо в небе. Там воздух уплотнялся, возникали непредсказуемые воздушные потоки и турбулентности, и некоторым экипажам и отдельным пилотам, при всем их опыте и мастерстве, просто не везло оказаться на слишком малой высоте с невозможностью выйти из неуправляемого штопора или пике.

Это можно бы было назвать многослойным пирогом, если смотреть издалека. Не переставая вращать пропеллерами, словно воющие шмели, летели оторвавшиеся двигатели, точно бабочки бякающими крыльями фюзеляжи – крутящиеся обрубки с одной, с двумя плоскостями, зачастую потерявшие и хвостовое оперение. Сыпались отдельно темные градины сорвавшихся от перегрузок бомб, ускоряясь и обгоняя более легкий дюралюминий. Крутились в хаотичном штопоре целые машины с пилотами, пытающимися из последних сил выправить штопор.

Но находилось немало счастливчиков, и в небе над окраиной Европы снова заурчали моторы «мессершмиттов», «хейнкелей» и «дорнье», завыли в надрывном вое пикирующие «юнкерсы». Их (уцелевших аэропланов) было не так уж и много. Ко всему что-то там у прибалтов стояло из средств ПВО, и среди этого и без того безудержного хаоса вспухали взрывы зенитных ракет, шныряли отдельные снаряды и жгуты трассеров. Правда, весьма жиденько и как-то не очень смело.

Но на этом для многих выживших и отстрелявшихся летчиков приключения не закончились – они стали возвращаться на места базирования.

Но об этом позже.

А вот мягче всех «приводнились» корабли десанта. Вообще в этот раз в морских десантных операциях на Балтике немцы только выиграли. Получилось, как они хотели когда-то – на принципе ускоренной атаки и использования эффекта внезапности с расчетом ошеломить противника и дезориентировать оборону. Но тогда (в сорок первом) немцы по полной облажались. В результате «запланированно-штатного противодействия» десанты были разгромлены, были потоплены несколько транспортов и кораблей сопровождения.

«Запланированно-штатные противодействия» – это русские береговые батареи, истребительная авиация и катера Балтийского флота.

Сейчас же никакой обороны не было. Только ошеломление и паника. За счет убыстрения всего темпа операции произошла короткая обработка берега с кораблей сопровождения и авиации, транспорты с прикрытием развернулись в Рижском заливе, беспрепятственно зашли в порты и выгрузили десант.

Аэродромы были разбросаны по приграничной территории Германии. Германии, которая нынче их совершенно не ждала. «Лапотники» Ю-87 искали площадки подскока своих штурмовых полков на территории Польши.

Польши, которая тогда была под пятой Рейха, а теперь, естественно, набычилась зенитной бдительностью. Часть самолетов пошла на прифронтовые аэродромы Восточной Пруссии (ныне русская Калининградская область).

И уже успевшие поостыть асы люфтваффе, пережившие стрессы турбулентности и болтанки, горячку выполнения скоротечной боевой задачи, и самое шокирующее – «девятый вал» воспоминаний, с досадой косились на стрелки расхода топлива, с недоверием поглядывая через кокпит на неузнаваемую местность под крыльями.

Полузаспанный, но угрюмо-бдящий бундесвер в Западной Померании со всей своей аккуратностью, согласно требованиям устава уже готов был сразить средствами ПВО неторопливо наплывающих нарушителей.

Однако нашлись там мыслящие не в узких рамках правил и инструкций – людям, сидящим за пультами и командными дисплеями, было просто интересно, учитывая то, что они в целом контролировали ситуацию: «Настоящие матерые асы Второй мировой?! Вот это да-а-а!»

Откуда-то всплыли древние позывные и частоты люфтваффе. Того люфтваффе, которое грозно завывало моторами над Европой под началом мордатого Геринга.

Немцы благоразумно не стали тратить на нарушителей пэвэошных снарядов, тем более дорогущих зенитных ракет. В эфире закаркало немецкой речью, в попытках урегулировать ситуацию, а в небе запыхтели с десяток реактивных самолетов.

Германия просыпалась спокойней Польши и прибалтийских стран, но любопытствующие могли разглядеть в небе идущие в ненавязчивой связке «Альфа-Джеты» и старенькие «Ягуары» впритирку с историческими привидениями М-109 и Ю-88. Кто-то самый глазастый округлял глаза, узрев аляпистую свастику на плоскостях, но в основном все эти крылатые коллеги красовались черно-белыми мальтийскими крестами.

Что ж – ворон ворону глаз не выклюет. Свои же!

Русские в Калининградской области поступили не менее осторожно – сбить никого не сбили, но принудили сесть на аэродромы, где летчиков и экипажи немедленно арестовали.

За всех отыгралась возмущенная Польша. Современные немецкие летчики так возбудились и увлеклись патрулированием и сопровождением, что ненароком заскочили в воздушное пространство, контролируемое осерчавшими поляками – один «Торнадо» не вернулся на аэродром базирования.

Недовольства и ноты протеста шляхтичей посыпались почти мгновенно, едва началась военная неразбериха на ее территории. Там в правительственных кабинетах Речи Посполитой, казалось, только и ждали, как найти повод предъявить претензии. Главное, было бы кому. Некоторые особо увлекшиеся даже припомнили немцам какую-то Катынь, естественно, особо напирая на денежные компенсации. Будто забыв под хорошую масть, что давно записали все темное это дело на русских.

Особо рьяно отреагировал Тель-Авив, выслав целую свору адвокатов и обличителей. Учитывая, что творили эсэсовцы с евреями, взялись они за дело оправданно закатав рукава. Однако десант с «исторической родины», по согласованию с поляками, включал и значительный военно-карательный контингент.

А уж эти ребята в своей мстительности совершенно не обращали внимания на правовые нюансы. Что тоже можно было понять.

Что же до польских военных – те, прозевав воздушную атаку на своей территории, едва прошли панические сообщения о военных беспорядках, нацелились на самого потенциально-опасного врага – Россию. Направление было почти угадано – возвращающиеся с бомбометания Ю-88 и «хейнкели» летели оттуда, фактически с востока.

И все же эта новоявленная немецкая «недо-Барбаросса» имела локальный характер, словно нарезанная из кусков.

Жесткие бои шли в приграничье Белоруссии. Нашлась у них светлая голова, которая предположила и остереглась, накрутив настройки в армии до уровня: «внимание» и «чрезвычайно». Тем более у белорусов было время среагировать, пока немцы шумели и катили по Польше до границы.

Не было никаких шансов у Украины: ни в прозорливости командования, ни в боеспособности, ни… в желании, что ли…

Немцы, словно податливое масло, промяли пограничные пункты и кордоны «нэзалэжной», побивая даже рекорд 22 июня сорок первого, с ходу прорываясь на Киев.

Во Львове высыпали встречать победный вермахт местные нацики, так на них и внимания не обратили, коптя выхлопом панцеров, катили дальше, по ходу потроша магазины, рассовывая по карманам, закуривая ароматные сигареты. Еще не придя в себя от реалий двадцать первого века, воспринимая происходящее как должное, считая открывшийся мир своей законной добычей.

11-я армия вермахта легко взяла Кишинев и, встретив лишь неожиданный отпор близ Тирасполя в районе так называемого Приднестровья, тактически обошла очаги сопротивления, выдвинулась к границам Одесской области.

Что касается прибалтийских стран – сложилось такое впечатление, что они вообще не оказывали сопротивления. Обороноспособности у них как не было раньше, так не оказалось и в этот раз. Все их бряцанье натовским оружием оказалось откровенным пшиком – «горячие эстонские» и прочие парни попросту филонили, играя на антагонизме к России.

Однако и союзники не спешили им на помощь.

Кинули они их в «сороковых – сорок пятых», кинули и сейчас. Своих забот хватало. Потому как не нужны эти задворки Европы ни практичным, занятым только собой европейцам, ни запроливным и далее заокеанским англоговорящим циникам.

В Риге фактически парадный вход солдат вермахта и 3-й танковой дивизии «Тотенкопф», где немцев встречали дряхлые ветераны СС, наивные энтузиасты и мэр города лично (в его последующих комментариях – в целях предотвращения кровопролития), закончился кровавой бойней.

«После акции террориста-одиночки последующий ответный огонь вызвал панику и многочисленные жертвы среди мирного населения…» – по официальному заявлению уже президента Латвии.

По факту – ветеран, уже советских войск, стреляя из неустановленного стрелкового оружия по марширующим гитлеровцам, ранил командующего дивизией «Мертвая голова» обергруппенфюрера СС Теодора Айке. Взбешенные эсэсовцы открыли беспорядочный огонь по встречающим, а к вечеру пришедший в себя после ранения Айке приказал устроить в Каунасе местную «ночь длинных ножей».

Чего однозначно не случилось в этот раз, так это успешных бомбардировок городов. Против высокотехнологичных средств ПВО у люфтваффе практически не было шансов. Лишь с десяток «хейнкелей» смогли отбомбиться по Киеву, да несколько бомб и сбитых самолетов упали на Одессу.

Согласно оборонному договору с Белоруссией, русская авиация помогала сжигать танки Гудериана у Бреста, а потом, перебросив ударную эскадрилью Ми-28 под Житомир на комфортно катящие по дорогам двадцать первого века подвижные части вермахта, остановила «ганомаги» в каких-то пятидесяти километрах от Киева.

Вообще, на Белорусском и Украинском направлении немецких ударов Россия включилась с заметным опозданием, что позже вызвало ворчание в Раде, дескать, Россия опять прикрылась буферными государствами.

Однако в Калининградской области с самого начала шли запутанные бои с арьергардом немецких войск, наступающих на Прибалтику.

Балтфлот в целом прошляпил, однако ни один бомбардировщик Геринга до Питера не долетел. Командир эскадренного миноносца «Настойчивый», несшего службу в Финском заливе, едва РЛС выдала азимут, дальность, высоту и количество целей, не сомневаясь в намереньях нарушителей, отдал приказ на поражение. Эсминец расстрелял на средней дальности весь комплект ЗРК «Ураган», затем буквально срезал «юнкерсы» и «хейнкели» из шестистволки, добив и ее боекомплект до «железки».

Присутствие американских кораблей в Черном море автоматически предполагало бдительность Севастопольской базы России. Когда на радарах засветились не идентифицированные воздушные цели, Черноморский флот вышел в море, плотно прикрыв своими силами побережье от Измаила до Новоросса.

Одесса наводнилась парнями в тельниках и черных бушлатах с российскими лычками, несмотря на завывания некоторых до невозможности «нэзалэжных» чиновников Украины.