14. На двух стульях

После того как с утра выпускаю воронов из постройки, я возвращаюсь к себе в квартиру в Казематах, выгуливаю собак во рву, а потом переодеваюсь в униформу и приступаю к дневной работе.

Всю свою жизнь я пытался усидеть на двух стульях, совмещая несколько должностей. В армии я был специалистом по автоматическому стрелковому оружию. Никогда не забуду, как впервые стрелял из автомата по мишени на расстоянии двадцати пяти метров. В руках у меня тогда было совершенно бесполезное старье, которое не прострелило бы и мокрый бумажный пакет, но мне казалось, что оно совершенно великолепно. Звук, запах пороха и оружейного масла. Все это мне очень понравилось. И старенькие самозарядные винтовки SLR с такой мощной отдачей, словно стреляешь из огромного дробовика. Я левша, поэтому мне приходилось к ним приноравливаться, но даже это не омрачало мой энтузиазм. Моей специализацией было ведение непрерывного огня. Представьте, что у вас есть универсальный пулемет, самый обычный, общего назначения, заряженный патронами калибром 7,62 мм, который стоит на треноге и снабжен прицелом C2, что позволяет вести огонь на дальности более 1100 метров, и вы работаете в команде из двух человек, чтобы обеспечить огневую поддержку. С таким пулеметом и прицелом вы можете стрелять через холм! Только представьте, какой адреналин испытываешь, когда сидишь ночью в засаде с девятью такими пулеметами на взвод.

Однако я стал не только пулеметчиком, но еще и барабанщиком, что удивило меня не меньше, чем всех остальных. Игра на музыкальных инструментах была для меня скорее приобретенным, чем врожденным, навыком – и уж точно не тем, которым я планировал обзавестись. В самый первый день службы нас всех построили в старом авиационном ангаре и командир взвода вышел вперед и заявил, что мы будем барабанщиками. «Вы станете пехотинцами, – сказал он, – но вдобавок вас научат играть на барабане и горне». Мы не могли в это поверить! Представьте себе наше возмущение. Нам по шестнадцать-семнадцать лет, совсем еще дети, и мы записались в армию, чтобы стать «настоящими» солдатами. Мы думали, что окажемся на Фолклендских островах или где-нибудь еще. И мы не могли поверить, что придется провести ближайшие полтора года с барабанами и горнами, прежде чем нас отправят в настоящий полк. И тогда мы взбунтовались. Кто-то составил петицию, и на следующий день ее подали командиру взвода. Потом нас снова построили в авиационном ангаре, а этот старый барабанщик опять выполз из своего кабинета с парадным жезлом наперевес и, размахивая им, проорал, что нас всех надо расстрелять за измену. Я тогда сильно испугался.

Нас не расстреляли за измену.

Вместо этого я на следующие восемнадцать месяцев стал частью подразделения барабанщиков, и, к моему удивлению, мне это очень понравилось. В большинстве пехотных батальонов британской армии до сих пор есть подразделения барабанщиков. Это важная часть церемониала и ритуалов армейской жизни.

Барабанщики отличаются от остальных военных. Мы по-другому думаем. Мы ведем себя иначе. Нередко бывает так, что, если кто-то во взводе не вписывается в коллектив, его отправляют в подразделение барабанщиков, потому что барабанщиков всегда считают, скажем так, слегка странными. Чуть более независимо мыслящими, немного эксцентричными. Военная подготовка барабанщика тоже несколько иная. Новобранцами мы по утрам рыли окопы или обучались рукопашному бою, а после обеда брали уроки музыки. Некоторые из нас прежде учились музыке, но те занятия, что проходили у нас в армии, вряд ли хоть чем-то напоминали классические уроки. К нам приходил капрал, который говорил: «Вот нота соль», и показывал, как сыграть ее на горне. А еще у него была увесистая барабанная палочка, и если ты играл не ту ноту, он просто бил тебя ею по голове. Вот так я и научился играть – меня полтора года бил по голове барабанной палочкой капрал отделения! И это сработало: из нас получилось славное маленькое подразделение барабанщиков, а много лет спустя я и сам в итоге стал тамбурмажором.

И чтобы расставить все точки над «i», потому что даже мои друзья, родственники и некоторые йомены порой делают вид, что этого не понимают: барабанщики – не музыканты. Музыканты, как правило, играют на музыкальных инструментах ради развлечения и удовольствия публики, им так положено. Если вы хоть раз слышали игру подразделения барабанщиков, марширующего вам навстречу, то понимаете, что они точно играют не ради развлечения или удовольствия. Барабанщики – полностью обученные пехотинцы, которым, помимо прочего, случается играть на барабанах.

Пехотным барабанщикам сложнее, чем обычным военным. По мере продвижения по карьерной лестнице тебе надо проходить удвоенное количество курсов и брать на себя удвоенное количество ответственности. Меня это всегда устраивало. Наверное поэтому забота о воронах в дополнение к основным обязанностям йомена никогда не была для меня проблемой. Для кого-то такая нагрузка, вероятно, и тяжела, но я уже не могу представить себе иной жизни. Я не рассматриваю это как двойную работу, скорее я вижу в этом двойное веселье. В те дни, когда я был тамбурмажором, особое удовольствие мне доставляло переодевание для церемониальных случаев – так что служба в армии и тут подготовила меня к жизни в Тауэре.

Повседневная униформа йоменов носит название «Синяя непарадная». Это не то полное церемониальное облачение в виде камзола с гофрированным воротником в тюдоровском стиле и красными чулками, в котором вы видите нас на важных государственных мероприятиях. (Чулки вроде бы похожи на носки, но с ними гораздо больше возни! Дамы, я понятия не имею, как вы с этим справляетесь.) Синяя непарадная форма состоит из камзола темно-синего цвета с красной окантовкой и эмблемой королевы на груди, брюк с красными лампасами, шляпы, черных ботинок, носков и широкого пояса с медной пряжкой. Для зимы у нас есть специальные накидки. На рукаве камзола, между запястьем и локтем, я ношу значок Смотрителя воронов. На нем изображена голова ворона, символизирующая Брана Благословенного, корона, олицетворяющая королевскую власть, и лавровый венок, означающий принадлежность к власти. Впервые такой знак отличия получил в 1969 году Джон Уилмингтон, когда его первым официально назначили Смотрителем воронов. (Если вы вглядитесь повнимательнее, то заметите, что форма разных йоменов имеет некоторые отличия: кто-то из нас носит на рации эмблему своего полка, другие меняют стандартные униформенные пуговицы на полковые.) Наверное, мне стоит отдельно оговорить, что крупные красные буквы «Е II R» у нас на груди означают королеву Елизавету II. Вы бы сильно удивились, узнав, как много людей спрашивают о смысле этих букв. Традиционный ответ йомена звучит как: «Экстремально романтичный, сэр» или «Второй выход справа, мадам». Мне также доводилось слышать, как йомены представляют такие расшифровки, как «ранняя пташка», «пожилой слуга» и, конечно, «Экстренная служба, чем я могу вам помочь?».

Униформа йомена (мы никогда не называем ее нарядом или костюмом, потому что здесь есть разница: наряд подразумевает стиль, а униформа – это средство идентификации своих) была разработана в середине девятнадцатого века, когда йоменам понадобилась максимально удобная повседневная одежда, которая заменила бы полное церемониальное облачение. Теперь мы надеваем церемониальную униформу только по особым случаям или в присутствии Ее Величества Королевы. Сохранить униформу в первозданно свежем и отглаженном виде очень сложно. (К примеру, знаменитый тюдоровский гофрированный воротник сделан из накрахмаленной белой хлопчатобумажной ткани, скрученной специальным образом и удерживаемой на месте прочной нитью. Он предназначен для того, чтобы стражники держали голову прямо в присутствии королевской семьи, и со своей задачей он, безусловно, справляется.) У нас также есть облегченная версия церемониального облачения, которая из его полной версии включает только ярко-красный камзол, украшенный семьюдесятью одним метром золотой тесьмы, нашитой на полоски черного бархата. На груди камзола вышиты королевская корона и королевские знаки отличия, а на спине – роза Тюдоров Англии, а также чертополох и трилистник, символизирующие Шотландию и Северную Ирландию. В облегченной версии камзол дополняется белыми перчатками и синими брюками, которые заменяют алые бриджи и чулки, закрепленные чуть ниже колена золотой тесьмой и медной пряжкой, украшенной розеткой в форме розы Тюдоров, сделанной из красных, белых и синих лент. Полное церемониальное облачение требует особых, отполированных до зеркального блеска ботинок с розетками в форме розы Тюдоров, как на бриджах, и ужасных шерстяных чулок ярко-красного цвета, в наши дни замененных на более практичные толстые колготки, сделанные специально для мужчин – с отверстием спереди, для очевидных целей. (Старая добрая местная шутка – проинструктировать нового и ничего не подозревающего йомена, что дыра должна находиться сзади.)

Надеваешь униформу – и ты готов идти встречать посетителей.