Глава 17

Забвенный город

Когда Аня вновь ощутила под ногами твердую землю, то поняла, что стоит посреди пустыря с выжженной солнцем почвой. За спиной горизонт скрывали неприглядные холмы, а в глаза бил свет оранжевого заката, очерчивающий нагромождение домов.

– Какого черта, Лир! – Тейн топнул ногой так яростно, что из-под его сапога взвился столб пыли. – Как ты мог оставить Нагала там? И Чарну! Верни меня обратно немедленно, я пойду за ними!

– Не кричи, – спокойно отозвался Лир. – Захлебываясь гневом, ты им не поможешь. У нас не было другого выхода, и Наг, возможно, сегодня спас тебе жизнь.

– Так бросим же его жизнь в топку!

Лир исподлобья посмотрел на Тейна. Аня подумала, Хэллхейт вот-вот взорвется и начнет обвинять друга и всех остальных в случившемся, но он лишь повел плечом и вздохнул.

– Никто никого не бросал, Тейн. Мы успокоимся, все обдумаем и вытащим их, как только сможем. К тому же, – он глянул на Никка с Дафной, которые напряженно наблюдали за беседой, – всем нам нужно хорошенько отдохнуть, чтобы не поубивать друг друга.

Долгую минуту Тейн молча сверлил Лира полным злости и отчаяния взглядом. Затем закинул куртку Нагала на плечо и повернулся ко всем спиной.

– Один день, – категорично произнес он, двинувшись в сторону города. – Не больше.

Спорить ни у кого уже не было сил, и по пути никто не проронил ни слова. Устало плетясь по дороге, Аня наконец поняла, как ужасно вымоталась. Теперь, когда ничто не угрожало жизни, ее организм будто решил устроить перезагрузку без ведома разума. Глаза слипались, руки и ноги болели, а желудок сжимало от голода.

Спустя четверть часа они приблизились к полуразрушенным стенам, некогда окружавшим город: узкие улочки, выложенные брусчаткой, стершейся от многочисленных ног, и неказистые домики, этажи в которых настроены один на другой.

Похоже, старые, просевшие сооружения не сносили здесь по истечении веков, а просто возводили новые и продолжали жить на том же месте. Именно так, должно быть, выглядел бы какой-нибудь древний византийский городок на Земле, если бы дожил до наших дней.

Хотя и о жизни закрадывался вопрос. В домах не горел свет, и окна зияли, как черные дыры, в унисон медленно опускающейся на город ночи.

– Это Забвенный город? – шепнула Аня на ухо шагающему рядом с ней Никку.

– Да, – кивнул тот. – Его еще называют город-убийца за, как ты догадываешься, не лучшую репутацию. Местные жители – кочевники, смесь всех да’арьевских рас, те, кто по каким-то причинам не смог ужиться на родине. Воры, предатели, живодеры… К тому же поговаривают, что они каннибалы.

– Шутишь?

– К сожалению, нет. Но когда-то здесь располагался крупнейший международный порт. Благодаря удобному расположению, по морю отсюда можно попасть практически в любую точку планеты: на севере Сутала, на западе Патил, а на востоке по суше государство Му-Ли. Это был полный богатств и роскоши мегаполис с гордым названием Агни…

«Агни, то есть огонь, – тут же выдало подсознание Ани. – Интересно, почему порт так назвали?»

– …На горах стояли древние храмы, и каждый местный житель верил, что если хоть раз посетить один из них, то любое желание может сбыться. Теперь же былая красота превратилась в царство мародеров и процветающий черный рынок, приправленные доброй порцией слухов и сплетен о том, что здесь обитают демоны.

– Не забудь добавить, – не оборачиваясь, подал голос Тейн, – что именно даитьяне изобрели свои телепортационные кристаллы, поэтому порт стал никому не нужен, и его население погрязло в нищете, голоде и грабеже.

Его комментарий все оставили без ответа.

Аня хотела спросить Никка, имел ли тот в виду под демонами озлобленных нынешних жителей, или же речь о чем-то потустороннем, но не стала, побоявшись еще одного колкого замечания Тейна. Сейчас следовало найти то, что всех сплотит, а не окончательно рассорит.

На улицах было до странности безлюдно. Те редкие прохожие, что встречались, провожали Аню и ее спутников нездоровыми, голодными взглядами, от которых холод бежал по телу.

– Мы не проснемся живыми, если останемся на ночь, – с тревогой заметила Даф, когда мимо них прошла странная женщина. На поясе у той красовались целая коллекция охотничьих ножей и что-то подозрительно похожее на самодельную гранату.

– Говори за себя, даитьянка, – проворчал Тейн и толкнул железную дверь барака, к которому все пятеро как раз подошли.

На входе не было никакой вывески или надписи, никаких опознавательных знаков, даже номера дома. И внутри для привыкших к закатному солнцу глаз царила тусклая, неуютная атмосфера. Свет проникал лишь через узкие окна и отражался от чего-то стеклянного на одной из стен. В нос бил запах ржавчины.

В центре зала стоял огромный прилавок, и Аня с любопытством подошла ближе. На бархатных подушечках оказались скрупулезно разложенные серьги, кольца и броши – все с пустыми отверстиями вместо драгоценных камней.

– Желаете что-нибудь примерить? – перед ней неожиданно вырос низкорослый мужичок. Деловито пригладив густые усы, он ткнул пальцем в витрину. – Предпочитаете серебро или орклит?

Когда Аня ничего не ответила, растерянно уставившись на продавца, тот мгновенно переключил свое внимание на Дафну, с презрением наблюдавшую неподалеку.

– Быть может, бусы из смарагда? Недавно получили чудеснейший товар из…

– Заканчивай представление, Ногарэ, – оборвал его Лир. Взяв с прилавка одно из колец, он легко смял украшение, точно оно из пластилина. – Что, торговля не процветает?

Ногарэ на секунду нахмурился, отчего его глаза превратились в две узкие щелки, но потом повернулся к Лиру и расплылся в улыбке.

– Хэллхейт, друг мой! Как давно тебя не было! Лет пять, не меньше… Так эти две прелестные дамы с тобой? – Он быстро пересчитал глазами гостей и, заметив Тейна, снова недовольно сморщил лоб. – И воришка твой, я смотрю, здесь. Будь добр, передай ему, я все еще жду, когда он вернет мне рапиру, что стащил в прошлый раз.

Разгуливающий по залу Тейн тихо хмыкнул, но промолчал.

– Друг мой, – продолжил Лир, подражая заискивающему тону, и наклонился так, что его глаза оказались на одном уровне с глазами Ногарэ, – мы пришли по делу.

– Ко мне все приходят с делами. Купить или продать?

– Ни то ни другое.

– Вот как? Тогда я вряд ли могу вам помочь. Проваливайте. – Ногарэ махнул рукой в сторону двери, давая понять, что разговор окончен.

– Знаешь, а ведь я могу стащить и еще что-нибудь, – донесся голос Тейна откуда-то из окутанного мраком угла.

Раздался звонкий щелчок, и в мгновение ока магазин залило ярким светом. Вспыхнули с полсотни ламп, подсветив незаметные до этого стеллажи, усеивающие стены по всему периметру. Аня невольно охнула, когда поняла, что на полках лежит не что иное, как невероятная коллекция отполированного оружия.

– Да вы чокнулись! – завопил Ногарэ и кинулся к двери, поспешно запирая ее на засов. – Средь бела дня мне все тут раскрыть! А если мимо марьяры гуляют? А еще хуже – другие фоморы! Они же мне все разнесут и ни гроша на жизнь не оставят!

– Поверь, мы можем устроить то же самое, – процедил сквозь зубы Лир, теряя самообладание.

Угроза заставила владельца магазинчика напрячься. Его взгляд снова пробежал по посетителям, особенно долго задерживаясь на клинках, висящих у каждого на бедре.

Аня заметила, что и у самого Ногарэ с пояса свисал кривой, зазубренный серп, каких она раньше никогда не видела. Однако другое разожгло в душе больший интерес – кожа Ногарэ. Даже в теплом свете его лицо и руки были мертвенно-синими. Неужели он испугался Лира настолько, что так побледнел?..

– Знаете, – сглотнув, произнес Ногарэ, – всегда уважал своих клиентов за бесчестность.

– Кто бы говорил, – усмехнулся Тейн. Он взял с прилавка нож и играючи крутанул его между пальцев. – Хоть один твой товар заработан честным путем?

– А ты видишь ценники? Я просто люблю раскладывать все блестящее! Хобби у меня такое.

– Мы так и подумали, – кивнул Лир. – Вернемся к нашему делу. Ты наверняка знаешь, где сейчас живет Гротта.

– Эта чудаковатая гадалка? – искренне удивился Ногарэ. – Или как она там себя называет… Погоди, вспомню… Медитативный психолог! Зачем она вам?

– Хочу карму почистить, тебе-то что? Знаешь или нет?

– Предположим, знаю. Но если бы я со всеми налево и направо просто так делился информацией, то давно остался бы без средств к существованию. Купите что-нибудь, и я расскажу.

– Давай мы тебе просто заплатим, – не выдержав, встряла Даф. – Сколько?

Лицо Ногарэ просияло. Он ехидно улыбнулся, не скрывая радости от поступившего предложения.

– Семь тысяч маричи, – заявил он. – И я вам даже карту нарисую.

– Ты в своем уме? – возмутился Тейн. – Весь твой магазин столько не стоит! Да и где ты видишь у нас деньги такие? Это же мешок килограммов двадцать, не меньше.

– На нет и информации нет, – пожал плечами Ногарэ и, отвернувшись, начал демонстративно полировать боевой топор.

Тейн пробурчал еще что-то сердитое, а Лир с Дафной переглянулись.

– Зачем нам вообще эта Гротта? – спросила Аня вполголоса.

– Она единственная, кого я знаю здесь, кто не перережет нам глотки во сне, – так же тихо пояснил Лир. – Больше нам идти некуда.

Ане стало не по себе, она огляделась, только сейчас сообразив, что Никка нигде не видно. Однако прежде чем землянка успела заволноваться и сказать об этом остальным, тот вынырнул из-за стеллажа, на котором, оказывается, все это время что-то рассматривал.

– У нас нет маричи, но есть кое-что другое, – сказал Никк, когда Даф уже во всю пыталась убедить Лира в том, что сломать пару ребер ради высшего блага вполне оправданно.

Покопавшись в карманах, Никк выудил небольшой адри пурпурного цвета и продемонстрировал его Ногарэ. При виде кристалла глаза продавца заблестели, как у пораженного золотой лихорадкой. Ногарэ наклонился вперед и потянул к камню руки.

– Сначала информация, – покачал указательным пальцем перед его носом Никк.

– Напротив холма Павана сейчас живет Гротта, – на одном дыхании выпалил Ногарэ, не сводя глаз с кристалла. – Два квартала до устья Западных рек, а затем на юг до Пустошного отшиба.

Как только адри оказался у него на ладони, мелочный торговец с таким восхищением и заботой стал гладить переливающиеся на свету грани, что Аня чуть не подавилась собственным смехом. Словно камень из бездушного куска минерала вдруг превратился в глазах Ногарэ в любимое дитятко.

– Ну и зачем ты это сделал, Никк? – спросила Дафна, глядя, как моментально позабывший обо всем Ногарэ спешит унести свое сокровище в подсобку.

– Кристаллом больше, кристаллом меньше, – ответил брат. – А ему счастье на всю жизнь.

В подсобке раздался хлопок, будто взорвали огромный воздушный шар, а за ним последовали грохот и испуганный вопль. Все вопросительно посмотрели на Никка.

– Может быть, я случайно отдал ему кристалл с трещиной, – виновато улыбнувшись, признался даитьянин. – Он барахлит временами, но работает. Честно.

Первым засмеялся Тейн, потом подхватили и остальные. Сама ситуация вряд ли была такой уж потешной, но где-то глубоко внутри Аня ощутила облегчение. Наверное, оттого что это был первый раз, когда фоморы и даитьяне сделали что-то вместе. Не как враги, а как союзники. Как друзья. И все это поняли.

* * *

Когда они вышли на улицу и двинулись по указанному Ногарэ направлению, солнце уже скрылось. Между домами начали клубиться ночные тени, и дороги под ногами почти не было видно.

А вот людей вокруг заметно прибавилось. Улицы наполнили веселые компании, от которых за квартал разило алкоголем, сопровождаемые звоном оружия драки и одинокие странники, готовые пуститься наутек при первой же опасности. Уюта стало еще меньше, а злых взглядов и сосущего под ложечкой чувства опасности в разы больше.

Один раз, проходя мимо очередного здания, Аня отчетливо услышала за стеной шум перепалки, звон бьющихся бутылок и чей-то визг, а в следующую секунду из распахнувшейся двери на дорогу прямо перед ней вылетел парень с перебинтованной головой.

– Ну и пожалуйста, ну и уйду! – крикнул он в хлопнувшую перед ним дверь. – И суп ваш по вкусу, как вареные носки!

Ворча под нос проклятия, он начал было собирать наконечники стрел, высыпавшиеся из карманов, но заметил удивленно уставившихся на него путников и остановился. Тейн, идущий чуть впереди всех, качнул головой, намекая, что лучше в беседу не ввязываться, но было уже поздно.

– Впервые у нас в городе? – улыбнулся незнакомец, отчего-то выбрав из всех именно Дафну и назойливо пытаясь протиснуться между ней и Лиром, когда все уже опять двинулись вниз по дороге. – Хотите, проведу вам экскурсию? Отсюда недалеко до Южной равнины, там открывается фантастический вид на звезды!

– Обойдусь. – Даф с отвращением отпрянула, когда парень попытался дотронуться до ее выбившейся из хвоста пряди волос.

– А еще есть отличный ресторанчик…

– Нет.

– Руины собора Мон…

– Нет.

– Заброшенные доки? Романтика?

– Сейчас я романтично оторву тебе руки! – рявкнул Лир и схватил назойливого пройдоху за локоть, когда тот в очередной раз потянул пальцы к Дафне.

– Ай-й! Понял, понял, – скорчившись от боли, завопил тот. – Только отпустите! Меня сегодня уже били!

Лир ослабил хватку, оттолкнув воющего беднягу на тротуар.

– Может… может, хоть привольных трав купите? – с надеждой спросил паренек, потирая пострадавшую руку. – Свежий сбор, сам делал…

– Исчезни.

Юноша буркнул что-то неразборчивое и наверняка обидное на прощание, но все же совету последовал.

– Нужно было оставить даитьянку за городом, – хмыкнул Тейн, когда дорога вновь опустела, и свежий ветер подул в лицо. – Ее белые волосы привлекают внимание.

– Меня зовут Дафна, и я не выбирала себе цвет волос. – Она бросила на фомора испепеляющий взгляд, но тот только скривил губы с издевкой.

– Судьба выбрала за тебя и сделала седой от рождения.

– Мой цвет называется платина, а не седина! На себя посмотри!

Вдобавок к растянувшимся в усмешке губам Тейн закатил глаза.

– Как скажешь, бабуля. Только не ворчи.

– Типичный фомор, – презрительно фыркнула Даф и отвернулась.

После этого все еще долго шли молча. Лир мрачно смотрел по сторонам, вероятно, ожидая новых прилипчивых путников, а вот Дафна, наоборот, шагала с гордо поднятой головой.

«Интересно, часто ли Тер отрывал руки ее непрошенным поклонникам?..» – подумала Аня.

Тейн тем временем непринужденно что-то насвистывал, вертя в руке все тот же багрового цвета ножичек из магазина Ногарэ. Никк же, опустив голову, как-то подавленно рассматривал собственные ботинки. Он вообще был чересчур молчалив с тех пор, как они пришли в город. Аня знала его уже слишком хорошо, чтобы, просто находясь рядом, понимать – какая-то тяжелая мысль не дает Никку покоя. Но он ни за что так просто обо всем не расскажет.

– Никк, – позвала Аня, незаметно поравнявшись с ним, – почему у этого Ногарэ была такая кожа?

Вырванный из своих раздумий, Никк непонимающе уставился на Аню.

– Его кожа, ты видел? У Ногарэ была синяя кожа.

– А-а. – В глазах Никка наконец промелькнула азартная искра. – Лир не успел провести урок культурологии? Я уж думал, он раскрыл тебе все секреты. Хорошо, смотри, помимо даитьян и фоморов на Да’Арии живут еще марьяры и аксары. Ну… или жили, по крайней мере. Сейчас уже сложно сказать, кто есть кто. Вот, например, какого цвета моя кожа?

Аня с недоверием посмотрела на даитьянина, ища, в чем подвох.

– Обычного, – предположила она. – Белая?

– Да, но раньше, несколько сотен тысяч лет назад, точной цифры из учебника не помню, прости, даитьяне выглядели иначе. Изначально у нашей расы бледная, практически прозрачная кожа, под которой можно разглядеть, как течет кровь по венам, и такие же бесцветные волосы. Фоморы были наделены кожей шьям, цвета грозовой тучи, и черными глазами. Также считается, что на генетическом уровне в фоморах заложена любовь выяснять отношения. Я дам тебе как-нибудь полистать книжку истории Патила, там восстания, мятежи и бунты случались по нескольку раз каждый год.

– А даитьяне, значит, совершенно миролюбивы?

– Хотел бы сказать «да» и что все замечательно, но это была бы неправда, – с кислой улыбкой согласился Никк, перешагнув яму в брусчатке. – На самом деле коренные даитьяне были уж слишком миролюбивы. Настолько избегали конфликтов, что порой доходило до глупого. Вроде мифа о боге Ванди, который, не желая ссориться со своим братом, предпочел смерть и бросился вниз со скалы.

– Оу-у? – протянула с сарказмом Аня. – Как мило.

– Да уж. А еще есть марьяры. Кожа у первородных марьяр была то ли красная, то ли песочная, доподлинно не установлено, волосы цвета индиго и кошачьи зрачки, которыми они могли внушать мысли.

– Как Хораун?

– Нет, совсем не так, как Хораун. Тот, – Никк почесал затылок, – насколько я понял, подавляет волю других, а марьяры могли искренне помочь одному понять точку зрения другого. Вроде как заставить почувствовать себя в чужой шкуре. Парламентеры – так их окрестила история.

– А аксары? – спросила Аня, все еще не до конца веря всему, что говорил Никк. Может, он все только что выдумал, чтоб подшутить над ней?

– Аксары синекожие и златоглазые, они были настоящими миротворцами. Очень рассудительны и скрупулезны, ставили логику выше чувств и могли оправдать любое преступление холодным расчетом.

– Это все здорово, но твой рассказ звучит как краткое содержание детской энциклопедии про эльфов, орков, драконов и гномов.

В ответ на это Никк лишь рассмеялся.

– Детская энциклопедия – это то, во что рано или поздно превращается древняя история. Подожди пару десятков тысяч лет, и если ваше земное человечество выживет, самолеты с ревущими двигателями превратятся в непокорных железных птиц, огни маяков в сошедшие с небес звезды, а художественные романы потеряют всякие отличия от биографических хроник. В библиотеке Храдэя я как-то наткнулся на книгу, автор которой утверждал, что мы…

– …Пришли! – хлопнул в ладоши Тейн.

За разговором Аня и не заметила, как пейзаж изменился. Город остался позади, а тротуарная плитка под ногами поредела и превратилась в каменные островки, утопающие в море песка и пыли. Теперь вокруг неистово завывал ветер, безуспешно пытаясь разнести в щепки единственный стоящий в округе дом.

Однако, хрупкий на первый взгляд, этот домик из бамбуковых досок оказался сильнее стихии. Даже порог на веранде не скрипнул, когда Тейн запрыгнул по ступенькам.

– Должен вас предупредить, – добавил пепельноволосый фомор, пряча украденный нож в карман. – Гротта и правда… женщина с фантазией.

– Мне она показалась очень даже милой, когда мы однажды встретили ее на рынке, – сказал Лир, поправляя пальто.

С приходом ночи стало так холодно, что у Ани уже начинали стучать зубы. Что бы за фантазия там ни была, все лучше, чем замерзнуть до полусмерти. Да еще и пустой желудок урчал, кажется, начиная переваривать сам себя.

– Да, но ты не был у нее дома, – на лице Тейна отразилась несвойственная ему фрустрация. – Я попросился как-то переночевать, так Гротта взамен потребовала выкопать ей яму на заднем дворе высотой с мой рост, залезть туда ровно на час, а потом вылезти и закопать обратно. Что, зачем и почему, – ответов не ждите.

– Дама с юмором? – иронично уточнила Дафна. – Мне нравится.

– Еще с каким! Одного аксара она при мне заставила съесть тарелку живых личинок! Правда, потом он клялся, что у него прошла язва от этого угощения…

– Гадость какая, – не сдержалась Аня. Голод тут же бесследно исчез.

– М-да, надеюсь, личинки у нее закончились, – поддакнул Никк.

Немного поколебавшись, Тейн постучал в дверь. Сначала все, что доносилось из дома, был неясный звук, что-то среднее между свистящим на огне чайником и бормотанием скрипучего голоса.

Тейн ударил костяшками пальцев о дерево еще раз, сильнее. Внутри резко воцарилась тишина.

– Гарт, я же сказала, что больше не буду хранить у себя в погребе твою ворованную рыбу! – последовал раздраженный возглас. – Она воняет и распугивает клиентов!

Тейн постучал снова, на этот раз еще настойчивее.

– Ты оглох, что ли, там? Уноси свою рыбу, я сказала!

– Это не рыба, – закатив глаза, крикнул через дверь Тейн. – Это… не рыба в общем!

Ответа не последовало. Все в напряжении замерли, ожидая, что дверь распахнется, но этого не произошло.

– Мы точно не зря пришли? – спросил Никк. – Может, нам лучше…

– Чего надо?

Из-за угла дома внезапно выглянула пожилая женщина с копной кудрявых седых волос. Сунув руки в карманы длинной юбки, она окинула гостей презрительным взглядом.

Аня, с недавних пор невольно обращающая внимание на внешность жителей Да’Арии, отметила про себя, что глаза у женщины были медовые, с обычными зрачками, а кожа бронзовая, с едва уловимым бордовым оттенком. Лицо же ее украшали мелкие морщинки, которые, однако, не мешали проследить правильные черты, говорящие о былой красоте.

– Гротта? – сконфуженно потер шею Тейн. – Мы думали, ты дома.

Ничего не говоря, Гротта снова скрылась за углом. Послышались легкие шаги, скрип половых досок, и входная дверь распахнулась.

– Чего надо? – повторила хозяйка с порога, уперев руки в бока. – Тейн, ты выглядишь точно так же, как в тот день, когда копал яму у меня во дворе. Лопату принес, которую утащил тогда?

Тейн недовольно крякнул, сделав вид, что ему срочно нужно отряхнуть засохшую грязь со штанины. Дафна с Лиром, не сговариваясь, тихо хихикнули, а Никк переступил с ноги на ногу, явно чувствуя себя некомфортно.

– Хотели переночевать, – не поднимая глаз, протянул Тейн. – И лопату, кстати, ты мне сама отдала.

Гротта снова посмотрела на стоящую за спиной Тейна компанию, задержав на секунду глаза на Ане.

– Предположим, я стала слепа и глуха, как все в этом городишке, чтобы не знать, что ты с Хэллхейтом в розыске, – начала Гротта. – Хотя в наших местах в розыске каждый третий… Ладно. Предположим, мне неинтересно, почему двое фоморов, двое даитьян и еще одна девушка – в крови которой, очевидно, намешено много чего, ибо я не могу на глаз сказать, кто она, – пришли ко мне рука об руку, хотя Патил и Сутала давно всех достали своими войнами. Какая мне выгода? Что я получу взамен?

– А что ты хочешь?

Гротта лукаво прищурилась.

– Надо подумать. Хм, определенно я хочу что-то полезное и занятное. У вас есть какие-нибудь тайны, которые я смогу продать, или истории, что будут будоражить воображение? Говорят, суталийцы недавно открывали портал, хоть пару сотен лет назад клялись на международной конвенции этого больше не делать. Знаешь что-нибудь об этом?

Краем глаза Аня увидела, как у Никка с Даф напряглись плечи. Да и сама она ощутила панику, которая, прокатившись по телу горячей волной, бесследно исчезла через мгновение.

– Не слышал ничего подобного, – спокойно соврал Тейн.

– Тогда, может, у вас есть что-нибудь красивое, что нельзя найти в этих краях?

– Кристалл подойдет? – предложил Никк и полез было во внутренний карман мантии.

– Нет, эти ваши штучки даитьянские я не люблю, – покачала головой Гротта. – Что, ни у кого ничего нет? Тейн, ты ведь в прошлый раз приносил мне… Как ты их называл? Монеты! Два евро, один цент и пять рублей, да. Сказал, там, откуда ты их притащил, они используются как деньги, но что за вздор! Кому нужны железные чеканки, которые не приносят пользы в быту? То ли дело маричи.

– Так вот где ты валюту потерял в прошлый раз? – сердито шепнул Тейну на ухо Лир.

– Она не хотела кормить меня котлетами, – оправдался тот. – Без личинок, между прочим.

– Может, мы вам в каком-нибудь деле будем полезны? – продолжал Никк.

– Конечно, будете, – кивнула Гротта. – Но это тогда, когда соберетесь уходить. Сначала вам нужно зайти в мой дом, а за это тоже следует платить. Материально.

Все растерянно переглянулись. Дафна незаметно спрятала за спину руку, на которой у нее был браслет. И вдруг при виде этого Аню осенило. Замерзшими пальцами она полезла в сумку, где лежала «Книга Судеб» и одежда, в которой ее похитили с Земли.

– Стой, – тихо сказал ей Никк. – Ты же не отдашь ей…

– Нет, разумеется.

Наконец она нашарила ее. Брошь, которую когда-то случайно отыскала в Пайтити. Похоже, от приключений Ане все равно уже не отделаться даже при всем желании, так зачем же оставлять себе напоминание о недосягаемом прошлом?

– Вот, – она протянула золотую булавку с лепестком хозяйке дома.

Гротта взяла украшение, покрутила в руках, а потом попробовала на зуб.

– Выглядит неплохо, – признала она в конце концов. – Хотя золотишко паршивого качества. Ну да ладно, для первого взноса сойдет, остальное решим потом. Заходите. По крайней мере, вы меня развлечете.

Гротта шагнула в сторону, приглашая всех войти в дом, а брошку равнодушно бросила в вазу, стоящую на окне. Украшение жалобно звякнуло, ударившись о груду каких-то мелких предметов внутри.

В доме было тепло – это единственное, что действительно волновало сейчас Аню. Однако уюта тоже вполне хватало. Посреди стоял огромный диван, накрытый пушистым пледом, в одном углу расположилось подобие кухни, где громоздились кастрюли и сковородки, а в другом были настоящие заросли из цветов в пестрых горшочках.

Тейн тут же как ни в чем не бывало развалился на диване.

– А где холодильник? – зевая, поинтересовался он.

– Везде, где будет еда, если ты ее туда положишь, – ответила Гротта и, определенно предвкушая представление, потерла ладони. – Кстати, гостевых спален у меня всего две, так что решайте, кто с кем будет делить кровать.

Аня, как раз пытавшаяся заглянуть в соседнюю комнату, отделенную от гостиной блестящей шторой, застыла на месте.

«Даф с Лиром захотят восполнить время разлуки, – тут же мелькнула мысль, давшая волю бурному воображению. – И даже если Тейна вполне устроит диван, мне остается…»

Медленно повернув голову, она встретила взгляд Никка. К великому облегчению, на его лице были те же смятение и смущение, что у Ани в душе.

Прошла минута в полной тишине, но никто не издал ни звука. Хэллхейт ничего не говорил, да и Даф не спешила бросаться ему на шею. Она лишь отрешенно глядела в сторону, как всегда делала, когда силилась скрыть свои чувства. Неужели до сих пор не может поверить Лиру? Неужели после всего, что пережито, она не хочет вернуть все назад?

– Девочки налево, мальчики направо, – выпалила наконец Дафна и, избегая чужих взглядов, исчезла в ближайшей к ней спальне.

Лир проводил ее печальным взором. Затем, не говоря ни слова, развернулся и отправился в другую комнату.

– Сколько проблем в голове, – всплеснула руками Гротта, с интересом наблюдая за ними. – Сколько веселья впереди!

– Полагаю, спокойной ночи, – протянул Никк так, что это больше походило на вопрос.

– Спокойной ночи, – кивнула Аня и пошла следом за Дафной.

На ходу у нее предательски кольнуло в груди. Может, остаться наедине с Никком землянке хотелось чуточку больше, чем она думала? Может, немного больше, чем чуточку.