Василий Головачев
ГОСТИ НЕПРОШЕНЫЕ
1. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ
Он знал, что преследователи где-то рядом, чуял всем телом их приближение и ничего не мог поделать. Их было много, и вооружены они были гораздо серьёзнее, чем он. Его пистолет против их излучателей казался зубочисткой против кинжала, и шансов уйти у него не было.
Тем не менее Крот попытался сманеврировать, чтобы вырваться за периметр облавы, который в данном случае представлял собой условную границу Москвы с Московской областью, то есть кольцевую автодорогу.
Он вышел из такси у поста ДПС, отвлёк внимание инспектора, собиравшегося сесть в бело-синий полицейский «Форд» с мигалками на крыше, заставил его — пристально глядя в глаза — отправиться в туалет, сел в машину и беспрепятственно выехал на Волоколамское шоссе.
Однако доехать до МКАД он не успел.
На светофоре за Сходненским мостом его с воем, по встречной полосе, обогнал джип «Инфинити RX-66» небывало яркого красного цвета и резко подал вправо, подрезая машину ДПС.
Крот знал, что преследователи не остановятся ни перед чем, так как имевшаяся у него информация была сродни атомной бомбе. Поэтому они не могли допустить утечки и блокировали беглеца с одной-единственной целью — ликвидировать! А ответить им он мог только выстрелом из пистолета, в данных обстоятельствах не игравшего никакой роли.
«Форд» вильнул вправо, врезался в серебристую «Мазду», мчавшуюся по соседней полосе. Его отбросило назад, влево, и он вломился прямо в передний бампер алого джипа так, что выскочившие из него чёрные фигуры посыпались в разные стороны, как кегли.
Раздались вопли автомобильных сирен, скрежет тормозов, удары, крики.
В остановившиеся машины въехал мусоровоз. Остальные участники дорожного движения начали тормозить, пытаясь объехать растущий затор.
Крот рванул «Форд» назад, врезаясь в развернувшийся боком мусоровоз, со скрежетом раздвинул «Инфинити» и чёрный «бумер», газанул, уворачиваясь от ещё одного «Инфинити», золотистого цвета, с тонированными стёклами, попытавшегося сбить его на ходу.
Однако остановившийся поток автомашин помешал ему, вынуждая джип сдать назад.
«Форд» ДПС вильнул в одну сторону, в другую, развернулся под светофором, где у тумбы стоял, открыв рот, растерявшийся регулировщик движения, не понимающий, что происходит, и помчался назад, к мосту.
Третью машину преследователей Крот заметил спустя несколько мгновений, когда по дверце слева вдруг словно сыпануло металлическим горохом: это открыли стрельбу из третьего джипа «Инфинити», теперь уже чёрного цвета, вырвавшегося из ряда машин слева, что выезжали из города, за МКАД.
Он резко крутанул руль вправо, в переулок за мостом, совершенно не представляя, куда выведет его эта дорога.
Асфальтовая лента вильнула правее, мелькнули глухие заборы, ворота, ветхое двухэтажное здание, башня слева, и покорёженный «Форд» выехал снова на Волоколамское шоссе, почти к тому месту, где минуту назад произошло столкновение.
Постовой к этому моменту успел разобраться с происшествием и перекрыл движение в обе стороны шоссе, что освободило дорогу между потоками.
Крот бросил машину в эту щель, заметил, что алый «Инфинити» выезжает справа ему наперерез, пересёк шоссе и нырнул в улочку, отходящую от шоссе вправо, не имевшую никаких указателей.
К сожалению, улица закончилась тупиком, вильнув перед железнодорожными путями. Ехать дальше было некуда.
Он понял, что надежд уйти от погони не осталось никаких. И даже если удастся перебежать пути, скрыться от преследователей будет очень сложно или вообще невозможно, так как расположения зданий и улиц этой части столицы он не знал. Бегство сейчас являлось актом отчаяния. Это стало ясно ещё до погони и уже сразу после того, как выяснилось, что его вычислили.
Файл! — мелькнуло в голове. Немедленно сбросить! Чтобы никто и не догадался, какая информация может всплыть, радикально меняя узор социума. Какие головы полетят! Какие политики упадут в пропасть!
Но кому передать? Кто воспримет, а главное, воспользуется материалом? У кого достанет смелости выбросить информацию в Сеть после того, как одного руководителя «Викиликс» убили, второго засудили, а остальных функционеров взяли под контроль спецслужбы? Кто из существующих вольнодумцев воспримет полученный файл правильно?
«Форд» окончательно упёрся в забор. Справа открылся узкий проход между забором и грудой шпал.
Крот рванул машину туда, надеясь выиграть несколько драгоценных секунд.
Ноябрь в этом году выдался бесснежным, и колея выдать его не могла.
Машина заглохла.
Крот вытащил из сумки, с которой не расставался, новый айпод, включил, посматривая в зеркальце заднего вида, лихорадочно набрал программу электронной почты. Программа должна была найти несколько работающих имён, так как сам Крот их просто не помнил.
Где-то взвыли двигатели приближающихся джипов.
Экран айпода выдал три номера.
Крот перегнал файл с диска в ноут, снабжённый вайфаем, и отправил сразу по трём адресам, представившись психолингвистом, доктором наук, специалистом в области контактов с инопланетным разумом. Это было не так уж и далеко от истины.
Когда джипы «Инфинити» — алый, золотой и чёрный — выскочили к железнодорожной ветке, работа была закончена.
Крот оглянулся, глядя на бросившиеся к «Форду» гурьбой чёрные фигуры в масках, насмешливо улыбнулся (приятных снов, господа киллеры) и ткнул пальцем в клавишу backspace. Прижал к груди ноут.
Подбежавший первым гигант в камуфляже, с глазами-щёлочками, рванул дверцу машины.
Раздался взрыв!
2. ВАТШИН
Утро выдалось ясным, солнечным и очень морозным, отчего машина завелась с трудом; Ватшин надеялся, что со следующего гонорара обязательно сменит свой старенький кроссовер «Ниссан Сан» на новую машину.
Тем не менее настроение, несмотря на мороз, у него было хорошее, он собирался подписать у издателя договор на дополнительный тираж романа, и в издательство Ватшин ехал с удовольствием.
Встретили его, как и всегда, с видимым почтением. Всё-таки в свои двадцать восемь он уже стал одним из лидеров «новой волны», приносящих неплохой доход издательству, и книги Ватшина, в том числе электронного и аудиоформата, расходились быстро.
Заведующий редакцией фантастики Николай Быстрович принял Ватшина как дорогого гостя, с распростёртыми объятиями.
— Кофе, Константин Венедиктович?
— Неплохо бы, — солидно кивнул Ватшин, начиная привыкать к тому, что его стали величать по отчеству.
— Наташа, свари кофейку гостю, пожалуйста, — попросил Быстрович одну из редактрис. — Со сливками или без, Константин Венедиктович?
— Со сливками.
— Две порции со сливками.
Симпатичная Наташа принесла чашечку кофе, сахар, печенье и орехи: она хорошо знала вкусы писателя, навещавшего редакцию достаточно часто.
— Первый тираж практически ушёл, — подвинул чашку к себе Быстрович, бывший спортсмен-волейболист, выглядевший в свои пятьдесят едва ли не моложе Ватшина. — Это здорово! Готов пролонгировать договор на тех же условиях.
— Рад, — сказал Ватшин, беря в руки чашку, над которой всплыл ароматный дымок. — Не думал, что читатели ринутся в магазины. Думал, что все подсели на айподы и ридеры.
— Больно уж тема одиозная, — усмехнулся Быстрович. — О пришельцах сегодня не говорит только ленивый, но вам удалось найти очень неожиданный поворот. Откуда взялась идея, Константин Венедиктович? Поделитесь, если не секрет.
Ватшин вспомнил, как почти год назад неожиданно получил по электронной почте странное послание.
Неизвестный корреспондент, представившийся учёным-психолингвистом Кротовым, предложил ему свою теорию, подкреплённую якобы удивительными фактами, и попросил придать этот материал огласке. А поскольку текст послания и в самом деле оказался любопытным, Ватшин и использовал его по своему усмотрению, написав фантастический роман «Никому не верьте» о присутствии на Земле уже многие тысячи лет пришельцев, маскирующихся под людей. Рука у него была лёгкая, перо, как говорится, разбежалось, и роман, изданный одним из самых крупных издательств России «Недетская литература», разлетелся в течение недели. После чего Ватшина и пригласили в издательство для подписания допсоглашения.
Учёного Кротова он потом так и не нашёл в списках докторов наук Википедии, побродив по Интернету. Википедия знала многих учёных с фамилией Кротов, но ни один из них не занимался проблемой контактов с иными цивилизациями и не изучал следы пришельцев на Земле.
Впрочем, по мнению самого Ватшина, ему скинул материал кто-то из читателей, кому нравились его произведения, а представиться он постеснялся. Робкий был читатель.
— Идеи летают в воздухе, — пожал Ватшин плечами. — Надо только войти в резонанс с той, которая тебя затронула. Мне это удалось.
— Хорошая идея, — понимающе кивнул редактор. — Давно я не читал фантастику о пришельцах с удовольствием. Будете развивать тему?
— Да, есть такая возможность, — сказал Ватшин.
— А вы сами верите в то, что пишете? — спросил вдруг Быстрович с любопытством.
— Как вам сказать…
— Неужели они и в самом деле живут среди нас?
— Не только живут, но и управляют нами, — заявил Ватшин уверенно, на самом деле этой самой уверенности не испытывая.
— Честное слово, я отношусь к таким идеям скептически. Хотя многим тема нравится, иначе действительно читатели не покупали бы книги. А фильм не хотите поставить? Я слышал, вы пишете сценарий.
— Написал, — признался Ватшин. — Попробую заинтересовать кинематографистов.
— Киномафию сложно заинтересовать, — засмеялся Быстрович, поднимая чашку. — Успеха вам.
— Спасибо.
— Что ж, давайте подписывать договор.
Ватшин допил кофе и придвинул к себе листок бумаги с условиями пролонгации.
3. НЕЙТРАЛИЗОВАТЬ НЕМЕДЛЕННО!
Вызов к Главному в принципе ничего особенного не представлял, и всё же Носихин почувствовал странное неприятие распоряжения, переданного ему не напрямую, а через секретаря. С одной стороны, это могло означать рост доверия к Носихину как к аналитику СМИ и литературного цеха со стороны аппарата Главного, с другой — несло оттенок «вызова на ковёр», как говорили в России. Носихин знал множество русских идиом и поговорок, хотя работал на Земле в качестве модератора-аналитика всего полгода, и настоящее его имя было трудно произнести на любом земном языке.
На всякий случай он позвонил своему непосредственному руководителю Кореневу:
— Михал Михалыч, меня вызвали к патрону.
— Меня тоже, — сухо ответил начальник контрольного департамента Управления Внедрения, занимавший официально должность заместителя директора Московской газовой биржи. — Не опаздывайте.
— Слушаюсь, — вытянулся Носихин, ощутив холодок между спинными буграми.
Судя по тону Коренева, вызов к Главному ничего хорошего не сулил.
Путь из офиса в Малом Козихинском переулке до здания биржы на Берсеневской набережной, в которой располагался аппарат Главного, занял больше часа: в Москву, несмотря на принимаемые антипробочные меры, снова вернулись пробки.
В приёмной Главного, занимавшего официальный пост заместителя мэра Москвы по VIP-строительству, Носихин оказался вместе с Кореневым.
— Здрасьте, — сказал он совсем по-земному, хотя человеком не был, скрывая истинный свой облик под маской, генерируемой аппаратом динамической голографии.
Впрочем, сущность, маскирующаяся под обликом Коренева, тоже не родилась человеком и вынуждена была пользоваться таким же маскером. Настоящий Михаил Михайлович Коренев, доросший до поста заместителя директора Московской газовой биржи, отказался работать с потомками «ящеров», которые уже много тысяч лет пытались подчинить себе земной социум, и его пришлось заменить «проекцией», не отличающейся от живого человека.
У «ящеров», обосновавшихся в России, имелись и конкуренты — герпы, «змеелюди», также прибиравшие к рукам государственные и коммерческие структуры. До войн не доходило, однако противостояние было напряжённым, и сторонники тех или других часто гибли в дорожных авариях и автокатастрофах. Недаром в земном фольклоре существовало столько легенд и мифов о драконах, змеелюдях и «лохнесских чудовищах», которые уходили корнями в седую древность, когда на Земле начали высаживаться первые полугуманоиды — ящеролюди, змеелюди, птицесапиенсы и прочие нелюди, кстати, воевавшие между собой за право контролировать человечество.
— Добрый день, — угрюмо отозвался Коренев, не протягивая руки (вернее, лапы, потому что конечности ящеролюдей отличались от человеческих), глянул на секретаршу Главного. — Арнольд Метаксович у себя?
— Ждёт, — надела на лицо вежливую полуулыбку секретарша Моника, на самом деле представлявшая собой телохранителя Главного и так же, как и он, вынужденная носить маскер.
В приёмной дожидались вызова начальника несколько посетителей, абсолютно не догадывающихся об истинном положении вещей, поэтому нелюди должны были вести себя, естественно, как люди.
Коренев движением бровей остановил своего по-мощника-телохранителя Дылду, с которым не расставался ни днём, ни ночью, вошёл в кабинет.
Носихин последовал за ним.
Им навстречу шагнул заместитель Главного, лысоватый, бледнолицый, с головой огурцом. Он тоже был «своим», но не подал виду, прошагал мимо, кивнув, как старым знакомым.
Главный восседал за огромным рабочим столом, на котором можно было, наверное, играть в теннис, и смотрел на прозрачный, светящийся объём монитора. Он был громаден, как борец сумо, и выглядел, как борец сумо, особенно с зализанными назад и связанными в пучок на затылке длинными волосами. Лицо его, мощное, бугристое, смуглое, с выпуклыми надбровьями и неожиданно круглым «детским» подбородком, выражало брюзгливо-неприветливое ожидание.
— Садитесь, — повернулся он к гостям.
Они сели по обе стороны маленького столика, приткнувшегося к большому.
— Докладывайте.
— Что? — не понял Носихин.
Главный кинул вспыхнувший угрозой взгляд на Коренева.
— Разобрались?
— Произошла утечка информации, — ровным голосом заговорил Коренев. — Крот успел-таки сбросить разведданные, о чём мы узнали… — он покосился на Носихина, — недавно.
— Крот же убит! — заикнулся Носихин.
Коренев посмотрел на него, как лягушка на порхавшую над болотом стрекозу.
— Это был твой подопечный, Иван Кирович. К сожалению, ему удалось сбросить файлы по нескольким адресам, а узнали мы об этом только сегодня.
Коренев достал из «дипломата» книгу в яркой обложке, кинул на стол перед Носихиным.
— Что это? — Носихин взял книгу, прочитал имя автора — Ватшин и название: «Никому не верьте».
— То, что не должно было появиться на свет ни под каким соусом! — тяжело проговорил Главный.
Носихин взял книгу, открыл, пренебрежительно хмыкнул.
— Но это же фантастический роман.
— Только данное обстоятельство и сохраняет вам жизнь, Иван Кирович, — сказал Коренев. — Судя по всему, Крот сдал имевшиеся у него сведения не партнёрам российского отделения «Викиликс», а писателю Ватшину, который использовал материал для создания романа.
Носихин позеленел.
— Не может быть!
— Прекратите блеять козлом! — ощерился Главный. — Доказательства у вас в руках, а вы даже не удосужились проанализировать материал, не говоря о последствиях вброса.
— Мы не занимаемся фантастикой…
— А должны! — Громадная мясистая ладонь Главного с треском «влипла» в столешницу, так что Носихин подскочил на стуле. — В романе засвечены практически все наши дела, связи, планы и чуть ли не список партнёров по всей России. Представляете, что будет, если анализом книги займутся спецы ФСБ?
— Там наши люди…
— Идиот! — Коренев достал излучатель, похожий на четырёхствольный травматический пистолет «Оса».
Главный отрицательно повёл рукой.
— Не надо, Михал Михалыч, рано. Пусть поработает над ошибками, дадим ему шанс.
— Э-э-э… — выдавил Носихин хрипло, покрываясь липкой плёнкой пота.
Коренев спрятал излучатель.
— Читайте, Иван Кирович, делайте выводы. Тираж книги — сто тысяч экземпляров. Автор подписал с издательством допсоглашение ещё на двадцать пять тысяч. Договор нейтрализовать! Тираж изъять из магазинов! Автора… тоже нейтрализовать, чтобы не вздумал продолжать тему, материал Крота уничтожить!
— Я в-всё с-сделаю, — прыгающими губами пообещал Носихин. — 3-завтра… с-сегодня же.
— Идите! Данные на Ватшина получите почтой.
Носихин встал и вышел на подгибающихся ногах,
вдруг осознав, что был на волосок от гибели. И всё из-за какого-то писателишки, посмевшего выпустить джинна из бутылки. Ну, погоди, фантаст долбаный, ты у меня попляшешь!
В кабинете двое нелюдей посмотрели друг на друга, скинув маски, став на несколько секунд теми, кем и были, — ящеролюдьми.
— Если не справится — уберите, — сказал Главный на галактическом эсперанто.
— Без проблем.
— Как вы думаете, Зишта Драгон, — назвал Главный родовое имя Коренева, точнее, сущности, которая давно играла роль Коренева, — наши злейшие друзья герпы знают о послании Крота? Или это именно они приложили к делу свою лапу?
— Выясним, Шамшур Ашшурбазипал. К сожалению, вылезла ещё одна проблема. Похоже, индивид, игравший в карты в нашей компании… вернее, в компании моего носителя…
— Настоящего Коренева?
— Так точно. В общем, математик Уваров скорее всего, — Коренев выдержал паузу, — хроник.
Главный изменился в лице, снова превращаясь в потомка ящера.
— Вы уверены?!
— Мы собираемся встречаться в пятницу. Попробую проверить. Но сначала разберусь с писателем.
— Хорошо. — Главный потёр глыбистый череп. — Лишь бы вашего хроника не перехватили герпы или того хуже — новые русские пограничники.
— Они называют себя анксами — антиксенотиками.
— Только без шума.
— Сделаю всё возможное.
Коренев поднялся и «застегнул» лицо на «официальные пуговицы», становясь человеком.
4. СУДЬБА ИЗМЕНЧИВА
Утром, за кофе, которое Ватшин сварил сам, они с женой обсудили планы ближайшие, до Нового года, и перспективные — на лето следующего года.
Новый год решили встретить на даче под Апрелев-кой, с друзьями, если они согласятся, или втроём с мамой Константина, если никто к ним больше не присоединится.
— Куплю машину, — заявил Ватшин. — Эта кряхтит, как старая бабка, десять лет уже отъездила.
— Давно пора, — согласилась Люся, из шатенки недавно перекрасившаяся в платиновую блондинку. Она работала в муниципалитете Юго-Западного района, окончив институт народного хозяйства, и перспективы подняться выше по служебной лестнице были у неё хорошие.
— Подобрал уже?
— Хочу кроссовер «Импрезу».
— Дорогой? Не забывай, мы хотели поменять квартиру.
— Поменяем, но чуть позже. Мой сценарий сейчас читают в кинокомпании «Три Д», и как только возьмут, наши мечты приобретут базу.
— Ты у меня гений! — Люся чмокнула мужа в щёку и убежала в спальню переодеваться. На работу она предпочитала не опаздывать, поэтому выходила из дома рано, в начале восьмого.
Ватшин допил кофе, помыл посуду и сел в своём крошечном кабинетике за рабочий стол. До одиннадцати он священнодействовал — «творил вселенные», как говорила жена друзьям. После одиннадцати снова пил кофе и ехал по делам, если таковые появлялись вне литературного процесса, либо снова садился за компьютер и писал дальше.
Но в этот зимний день конца ноября судьба повернулась к нему другим боком, отчего мечты купить машину и поехать летом на море растаяли как дым.
В десять часов внезапно позвонил редактор:
— Константин Венедиктович, тут такое дело… — В голосе Быстровича вдруг прорезались виноватые нотки.
— Готов обсудить, — бодро отозвался Ватшин, не выказывая удивления: во-первых, Быстрович звонил ему редко, чаще они контактировали по скайпу, во-вторых, никогда раньше не выражал своих чувств.
— Мы решили пока не допечатывать ваш роман.
Кровь бросилась Ватшину в лицо.
— Н-ну, это конечно, — промямлил он, не находя слов. — Я понимаю, раз так… а что случилось?
— Вчера мы долго совещались с генеральным. Книги объективно продаются всё хуже и хуже, ваш успех локален, тенденции снижения углубляются, и рисковать директор не хочет. Год закончится, посмотрим на продажи, на развитие рынка и тогда вернёмся к этому вопросу.
— Но мы же… это… подписали…
— Я готов выплатить компенсацию, — поспешно сказал Быстрович.
— Разумеется, спасибо, конечно, понимаю… Но, может, в электронном формате?
— Решено пока вообще закрыть тему. Мы ещё не продали тираж «СиДи», и как только продадим, заключим новый договор.
— Ладно, я понял, — пробормотал расстроившийся до глубины души Константин, подумал: вот тебе и машина, и квартира, и отдых в Египте.
— Кстати, один мой хороший знакомый, — добавил редактор, — хотел бы с вами поговорить о вашем романе. Он его очень заинтересовал.
— Хорошо, пусть позвонит. Или дайте ему мой е-мейл.
— Он позвонит и подъедет. Зовут его Иван Петрович, я его знаю давно, очень хороший человек.
Ватшин выключил телефон. В голове плыл туман разочарования, хотелось материться и грозить кулаком небесам. Но он только сжал зубы и с усилием вернулся к работе. Долго переживать по поводу неудач было не в его характере.
Знакомый Быстровича позвонил через десять минут, словно ждал момента, когда Ватшин успокоится:
— Мне сказали, что с вами можно связаться. Я Иван Петрович.
— A-а, да, конечно, — вздохнул Константин. — Вы действительно хотите поговорить со мной о романе?
— Да, очень.
— С какой целью? Вы издатель?
— Нет, я работаю в другой структуре. Может, слышали о ФСБ?
— Эф… эс… — До Ватшина дошло: — Вы работаете в федеральной… э-э…
— Службе безопасности. Найдёте для меня несколько минут?
Сбитый с толку Ватшин почесал в затылке.
— Не понимаю, чем я могу быть вам полезен.
— Могу подъехать к вам домой либо встретимся на нейтральной территории.
Ватшин подумал о соседях.
— Лучше на нейтральной.
— Кафе «Гостинец» на Ремизова вас устроит?
Кафе располагалось в десяти минутах ходьбы от дома — сам Ватшин жил на Севастопольском проспекте, — и он оценил корректность собеседника.
— Вполне, я подойду.
— Через час.
— Хорошо. Как я вас узнаю?
— Достаточно того, что я вас узнаю.
Разговор прервался.
Ватшин скушал мятную пастилку, походил кругами по квартире, размышляя о странном желании чекиста поговорить с ним о новом романе, потом начал собираться.
В кафе он заявился за двадцать минут до назначенного срока. Заказал бокал яблочного сидра, закурил, огляделся.
Народу в зале было немного, будний день, по сути, только начался, и официанты по залу передвигались неторопливо. Заняты были только три столика. Да за четвёртый у окна как раз рассаживалась компания из троих посетителей: двое мужчин и женщина в деловом костюмчике.
Не найдя того, кто, по его мнению, подходил бы к облику сотрудника ФСБ, Ватшин углубился в изучение меню, но его отвлекли.
Мужчина в тёмно-синем свитере, один из двух в новой компании, моложавый, с твёрдым непроницаемым лицом и ёжиком густых волос, вдруг подошёл к нему, взялся за спинку стула.
— Разрешите?
Ватшин удивлённо поднял голову. По внутренним оценкам он ждал другого человека.
— Вы…
— Иван Петрович.
— Присаживайтесь.
Мужчина сел, оценивающе разглядывая Константина.
— Я слышал о вас много хорошего.
— Спасибо, хотя много — вряд ли, — слабо улыбнулся Ватшин. — Вы в самом деле работаете в комитете?
Иван Петрович достал малиновую книжечку с золотым тиснением «Федеральная служба безопасности Российской Федерации», раскрыл.
— В самом деле.
— И чем же я заинтересовал вашу службу?
Иван Петрович пальцем подозвал официанта:
— Кофе, пожалуйста, с лимоном. — Повернулся к Ватшину. — Николай Леонидович похвалил вашу книгу. Скажите, откуда у вас столько необычных и точных сведений о существовании на Земле ксенотиков? Кстати, почему вы назвали пришельцев, живущих среди нас, ксенотиками?
Ватшин чуть было не ляпнул: так их назвал учёный по фамилии Кротов, приславший ему свои размышления о пришельцах.
— Понравилось название… от латинского xenos — чужой.
— И как давно вы пишете такие вещи?
— Этот роман первый, — признался Ватшин. — Хотя материала очень много, хватит на целый цикл.
— Значит, у вас есть какой-то материал? Чей? Ваш? Или кто-то вам передал данные?
Ватшин понял, что проговорился. Он заглянул в глаза собеседника, умные и понимающие, а главное — располагающие к откровению.
— Если честно, я получил послание от одного учёного… почти год назад.
— Учёного?
— Он так представился: доктор наук, психолингвист Кротов, специалист по контактам с внеземными… э-э… цивилизациями.
Иван Петрович улыбнулся.
— Всеобъемлющая характеристика.
— Я подумал, что это расстарался кто-то из моих читателей. Я, знаете ли, веду блог, куда приходят пользователи…
— Я в курсе. Хотелось бы взглянуть на послание вашего приятеля.
— Да, конечно, в любое время.
— А прямо сейчас и сходим, если не возражаете, только кофе допью.
— Пожалуйста.
Иван Петрович встал, подошёл к спутникам, с которыми появился в кафе, что-то им сказал и вернулся. Взялся за чашку кофе.
— Ещё два вопроса.
— Слушаю.
— Кроме Николая Леонидовича, вы ни с кем больше не беседовали о послании этого… м-м… читателя?
— С женой. — Ватшин подумал. — И всё, пожалуй.
— А в этом послании не прозвучало слово «хроник»?
Ватшин снова задумался.
— По-моему, что-то было… автор кого-то называл хрониками… да вы сами всё прочитаете.
Они оделись, вышли в морозный ноябрьский день, добрались до дома Константина.
Он включил компьютер… и кровь бросилась ему в лицо.
— Не понимаю…
— Что случилось? — склонился над столом гость.
— Записи нет!
— Проверьте.
— Сами посмотрите, файл лежал у меня в информационном блоке «Документы». Но его там нет!
— Поищите в других разделах диска.
Пальцы Ватшина лихорадочно забегали по клавиатуре.
— Нигде нет! Да я и не записывал его в других форматах.
Иван Петрович с любопытством заглянул в раствор объёмного монитора, перевёл взгляд на потное красное лицо писателя, сказал мягко:
— Да вы успокойтесь, Константин Венедиктович. Вспомните, к вам никто не заходил? Друзья, родственники, знакомые?
— Конечно, заходили, и не раз. Десять месяцев прошло с того дня. Я-то наизусть почти помню, не было надобности открывать файл часто. А вы что, подозреваете кого-нибудь в… краже?
— Никого не подозреваю. Есть факт, требующий осмысления. Неужели вы не сбросили послание на отдельный диск или на флэшку?
— Ч-чёрт! — Ватшин хлопнул себя ладонью по лбу. — Конечно, я сделал копию.
Он начал копаться в этажерке дисков, залез в стол, сбегал в спальню, вернулся, бледный и растерянный.
— Не могу найти.
Иван Петрович покачал головой.
— Сядьте, успокойтесь. Давайте вспоминать, кто у вас был в последнее время в кабинете. Можно, я приглашу одного товарища с аппаратурой? Он поищет следы гостей… непрошеных.
— Приглашайте, — махнул рукой расстроенный Ватшин.
Иван Петрович вынул айком.
— Солома, кликни Дэна и подъезжай с ним к писателю Ватшину на Севастопольский, дом сорок три.
Ватшин начал искать диск снова, более тщательно, однако все его усилия оказались тщетными. Единственное, что он обнаружил, было отсутствие должного порядка в кабинете.
Книги стояли ровно, но не так, как прежде, диски и флэшки лежали с виду в тех же позициях, но не в той последовательности, в какой он их хранил.
— Здесь кто-то копался…
— Я это уже понял, — сказал Иван Петрович. — Время у вас есть?
— Да, я никуда не собирался.
— Тогда давайте поговорим о послании, пока придут мои парни. Вы даже не представляете, какой силы материал получили.
— Почему же, интересная гипотеза.
— Это не гипотеза, это реальность, уважаемый Константин Венедиктович. Я не знаю, почему носители чужой этики — те самые ксенотики, как мы их называем, — допустили просачивание суперважнейшей информации в эфир, пусть и в виде фантастического романа, однако это произошло, и, боюсь, вы теперь представляете для них нешуточную опасность. А они люди серьёзные, точнее, нелюди, и не остановятся ни перед чем, чтобы остановить утечку. То, что директор издательства отказался печатать доптираж вашего романа, только первая ласточка.
— Но я же ничего плохого не сделал, — наивно воскликнул Ватшин.
— Какая разница? Для них это дела не меняет. Мы поможем вам, но и вам теперь придётся рассчитывать каждый свой шаг.
В дверь позвонили.
5. ЕГО НАДО ОХРАНЯТЬ
Заместитель директора ФСБ Феофан Свиридович Кузьмичёв имел интеллигентнейший вид и походил скорее на дирижёра симфонического оркестра, нежели на адепта секретной службы. Волосы он зачёсывал назад, носил очки и слушал собеседника с благожелательным выражением лица, как учитель ученика.
В кабинете, кроме него, находились ещё трое посетителей: двое мужчин в строгих костюмах и полная женщина в малиновой кофте и юбке почти такого же цвета.
Гордеев остановился на пороге.
— Проходите, садитесь, — сказал Кузьмичёв с мягкой непреклонностью.
Гордеев поздоровался со всеми одновременно, сел, положив перед собой на стол чёрную папочку.
— Докладывайте.
— Они опередили нас.
— Подробнее.
— К великому сожалению, наши аналитики пропустили роман Ватшина «Никому не верьте», где раскрываются многие тайны ксенотиков. Я давно предлагал организовать специальный отдел по анализу произведений…
— Позже на эту тему.
— Сами ксенотики тоже «прохлопали» ушами, судя по внезапному появлению романа. Но мы отстали и от них. Нелюди начали заметать следы.
— Замели?
— Не успели. У Ватшина исчезли все записи и черновики романа, а также файл, присланный ему небезызвестным нам Кротом, сотрудником российского отдела «Викиликс». Кстати, своё послание он подписал фамилией Кротов.
Мужчина, сидевший напротив Гордеева, осанистый, круглоплечий, с породистым важным лицом, шевельнулся, но, заметив взгляд Ивана Петровича, застыл как монумент, пробормотав:
— Неумно.
— Видимо, он торопился, но успел перед гибелью сбросить файл Ватшину. Возможно, и не ему одному.
— Ищите, — проговорил Кузьмичёв.
— Ищем. Ватшин по памяти воссоздал текст послания, мы его проанализировали и пришли к выводу, что Крот, — Гордеев помолчал, — был хроником.
В кабинете стало совсем тихо.
Четыре пары глаз упёрлись в лицо начальника внутренней службы безопасности.
— Зачем же они его убили? — после паузы спросил Кузьмичёв.
— По всей видимости, он сам себя взорвал, когда понял, что не может уйти от погони. Но самое интересное, что у Крота был знакомый — и тоже хроник, судя по всему.
— Кто?
— Один математик, фамилия — Уваров. Мы его сейчас интенсивно ищем.
— Ищите быстрей, мы должны выйти на него раньше, чем они. Если только это не вброс дезы. И учтите ещё один нюанс: ваш писатель Ватшин в большой опасности, его надо охранять.
— Разумеется, мы это планируем. — Гордеев внезапно достал пистолет, направил ствол на того же мужчину напротив, который снова шевельнулся. — Что это вы заёрзали, Иакинф Еремеевич? Услышали что-то новое? Хотите доложить об этом боссу? Кстати, кто он у вас, под какой личиной прячется? Не депутат Госдумы, случаем? Министр? Или бизнесмен?
Мужчина с холеным гладким лицом побледнел, пальцы руки его, взявшейся за борт пиджака, скрючились.
— Что за шутки, Иван Петрович?
— Солома! — позвал Гордеев.
В кабинет вошли двое парней: улыбающийся круглолицый блондин с выгоревшими до цвета соломы волосами и сероглазый, крепкого телосложения шатен.
— Присмотрите за ним. — Гордеев качнул стволом пистолета, указывая на мужчину, которого он назвал Иакинфом Еремеевичем. — Знакомьтесь, милостивые судари и сударыни: агент департамента Управления Внедрения небезызвестной нам организации «Ксен-форс». Мы давно следили за ним, взяли его телохрана, допросили, узнали очень много интересного. Сами расскажете, Шииззинх? — Последнее слово Гордеев произнёс с шипением, будто по полу и в самом деле проползла огромная змея. — Так вас зовут соплеменники? Или пойдём по более сложному пути?
— Йа ф-фвасс… — выговорил Иакинф Еремеевич как бы по-русски и в то же время не по-человечески;
в структуре ФСБ он занимал должность начальника департамента связи с общественностью.
— Понятно, значит, по-плохому. Уведите.
Блондин и его напарник рывком подняли чужого
из кресла, споро вывели из кабинета.
— Доказательства есть? — вопросительно подняла брови женщина. — Я знаю Иакинфа давно, верила ему.
— Сколько угодно, — раскрыл папку Гордеев.
6. ЗАСТАВА
До Нового года больше ничего особенного не произошло.
Новый знакомый Ватшина из ФСБ (Константин очень хотел похвастаться друзьям, что у него появился такой необычный приятель) дважды звонил, а однажды даже заехал к нему домой в отсутствие жены, задал много разных вопросов и уехал, попросив писателя докладывать о своих встречах и предупреждать о выездах, особенно — за пределы Москвы.
Жене Иван Петрович посоветовал пока не говорить о том, что произошло.
— Женщины реагируют на подобные реалии иногда парадоксально, — сказал он. — Даже вы не сразу поверили в истинность существования ксенотиков, о которых написали целый роман. А уж доверь эту информацию женщине, и скоро все её подруги будут знать об этом.
Ватшин согласился с доводами чекиста. Люся не была болтушкой, но секреты в её красивой головке не задерживались долго. Это он уже выяснил.
Конечно, она расстроилась, узнав об отказе издательского начальства пролонгировать договор.
— С машиной теперь придётся повременить, — заявила она в тот же вечер, когда Ватшин узнал о существовании целой системы живущих на Земле инопланетян.
— И с машиной, и с квартирой, — со вздохом подтвердил он.
— А на море поедем?
— На море поедем. Я начинаю писать повесть, сдам в марте, и у нас будут необходимые финансы. И вообще не в деньгах счастье.
— Но очень хотелось бы в этом убедиться лично, — грустно пошутила жена.
О том, что у мужа появились «секретные» знакомые, она так и не узнала.
Встречались Ватшин с Иваном Петровичем либо у него дома, когда Люся уходила на работу, либо в других местах.
Как-то он задал вопрос чекисту, вдруг сообразив, что ФСБ занимается проблемой пришельцев всерьёз:
— Как вы-то узнали о кознях ксенотиков? Вам ведь никто сведений о них не передавал по электронке?
Иван Петрович рассмеялся.
— Факты присутствия на Земле инопланетян известны с седой древности. А заниматься ими всерьёз начали только в середине прошлого века. Сначала американцы, потом мы. Накопилось очень много свидетельств их существования, что не позволяет сбросить всё на фантазии контактёров и очевидцев.
— Я читал, в России есть Общество по контактам.
— Эта структура создана самими ксенотиками для отвода глаз и выпуска пара, чтобы люди перестали верить в идею контакта окончательно. Мы занимаемся ими на другом уровне.
— Говорят, в секретных лабораториях КГБ… ФСБ лежат останки пилотов НЛО.
— Пусть говорят, — усмехнулся Иван Петрович.
— А на самом деле?
— Пилотов не видел, остатки НЛО видел.
— А где их нашли?
— Если вас это действительно интересует, как-нибудь поговорим об этом.
Однако больше они эту тему не поднимали, хотя любопытство Ватшина удовлетворено не было, и он жаждал узнать о «земных» инопланетянах больше. Хотелось также выяснить, кто заинтересован в молчании Константина как писателя, не считая главного редактора издательства, которому, очевидно, пригрозили неведомые ксенотики, но Иван Петрович не стал распространяться и на эту тему.
— Узнаете в своё время, — сказал он. — Прошу только вовремя докладывать мне о подозрительных встречах, звонках и даже взглядах.
Встреч за месяц с небольшим так и не случилось, а взгляды Ватшин замечал, хотя докладывать об этом стеснялся.
Тридцатого декабря они с женой набили багажник машины продуктами, всунули на заднее сиденье купленную ёлочку и поехали на дачу, договорившись с друзьями, однокашниками Константина, что те с жёнами подъедут тридцать первого.
К сожалению, погода с точки, зрения водителей, выдалась в этот день отвратительная: тучи заволокли небо, пошёл снег, и ветер создал из него метель. Видимость снизилась до десятка метров, что не позволяло участникам движения ехать быстро.
Выбрались за МКАД.
— Может, вернёмся? — робко предложила Люся.
— Нам ехать-то всего тридцать километров, — возразил упрямый Ватшин. — Доберёмся как-нибудь за час.
Однако не добрались.
Через полчаса, за поворотом на Анкудиново, свернули с Киевского шоссе направо и тут же остановились, потому что идущая следом машина — чёрный джип «Магнум» — вдруг обогнала «Ниссан» Ватшиных и круто вильнула вправо, преграждая ему путь.
— Ах ты лох зелёный! — нажал на педаль тормоза Константин.
Вскрикнула Люся.
Автомобиль занесло на заснеженном асфальте, и он опрокинулся на бок в кювет.
К счастью, удар пришёлся на снежный вал, и «Ниссан» почти не пострадал. Только вдавилась дверца со стороны пассажирского сиденья да стекло дверцы покрылось трещинами.
Пока он ворочался в петле ремня безопасности, освобождаясь, чьи-то руки рванули дверцу с его стороны, ухватили за плечи, за шею.
— Вылазь, писатель! Швыдчей!
Ватшин ухитрился вывернуться из захвата, ударил кулаком по тянувшейся к нему пятерне.
Кто-то выругался:
— Сопротивляется, с-с…!
В Константина вцепились ещё две руки, выдернули из джипа.
Закричала Люся.
Он начал сопротивляться злее, не обращая внимания на затрещины со всех сторон. Получил тычок в ухо, схватил кого-то за ногу, рванул на себя. Но его оторвали от земли, ударили чем-то металлическим по голове, и сознание начало гаснуть.
Однако внезапно вокруг началась какая-то лишняя суета, грубые руки выпустили Ватшина, и он упал лицом в снег. С трудом перевернулся на спину, приподнялся.
Вокруг бегали люди, пыхтели, дрались, падали, вскрикивали. Раздались не очень громкие звуки — словно били палкой по ватной подушке. Тёмные фигуры метнулись к лесу, к чёрному джипу, сыпануло целой очередью «ударов по подушке», и фигуры скрылись в пелене метели.
К Ватшину подбежали двое парней в камуфляже.
— Жив?!
— Там Люся, — простонал он, держась за голову.
— Башкин! В машину!
— Всё в порядке, командир, она в кабине, сейчас вытащим.
Ватшин уронил руки, борясь с головокружением, заставил себя подняться, шагнул к парням, помогавшим жене вылезти из кабины.
— Люся…
— Костя! — Она бросилась к нему на шею. — Живой! Слава богу! — И заплакала.
Рядом с оказавшимися на шоссе двумя серебристыми джипами остановилась ещё одна машина — белый микроавтобус. Хлопнула дверца, выпуская мужчину в белом полупальто, без шапки.
— Иван Петрович, — пробормотал Ватшин.
— Садитесь.
— Машина…
— Её подремонтируют и доставят к вам домой.
— Мы ехали на дачу.
— Значит, на дачу.
Ватшин помог Люсе сесть в салон микроавтобуса. Следом сел Иван Петрович.
— Поехали, Солома.
Водитель — улыбающийся круглолицый блондин — тронул микроавтобус с места.
— Кто вы? — перестала плакать Люся.
Иван Петрович усмехнулся.
— Не ангелы, но хранители.
— Они анксы, — невнятно сказал Ватшин, чувствуя, как губы превращаются в оладьи.
— Кто?
Ватшин искоса глянул на спасителя.
— Есть такое подразделение в службе безопасности, — сказал Иван Петрович. — Муж вам не рассказывал?
— Нет.
— «Застава» называется, — снова сказал Ватшин.
— Что за служба? ФСБ?
Ватшин хотел сказать, что «Застава» — внутренняя пограничная служба России и является самостоятельной структурой, хотя её филиал есть и в ФСБ, но встретил взгляд Гордеева и прикусил язык. Иван Петрович предупреждал, чтобы он никому ничего не докладывал, даже самым близким друзьям и жене.
— Давайте знакомиться, раз уж так получилось, — сказал Гордеев. — Меня зовут Иван Петрович. Если бы ялтп муж предупредил нас о поездке, всё бы обошлось.
Аюся перевела взгляд на мужа.
— Ты давно знаешь этих людей?
— Не очень, — мотнул он головой.
— Кто они?
— Тебе же сказали — не ангелы.
— Я не шучу!
— Сейчас приедем и поговорим, — пообещал Иван Петрович.
Ватшин обнял жену, прижал к груди, преодолевая её сопротивление. Подумал, что объяснить ей ситуацию будет трудно. Но главное было в другом: скорее всего писательская его деятельность закончилась. А представить, как жить дальше, не могла даже его недюжинная фантазия. Пропасть распахивалась впереди! Кто поможет перепрыгнуть? Да и хватит ли у него сил в корне изменить жизнь?
Плеча коснулась рука Ивана Петровича.
Руководитель «Заставы» ничего не сказал.
Но Ватшин почувствовал себя уверенней.
