В 1880-х годах естествоиспытателя Фрэнсиса Гальтона часто видели прохаживающимся по улицам Великобритании, в то время как сам он пристально смотрел вслед каждой женщине, рьяно возясь в своих штанах. Во имя науки, разумеется. В кармане его брюк находился аппарат, с помощью которого он мог фиксировать, какие показатели – по шкале красоты от привлекательной до отталкивающей – он приписывал проходящим мимо женщинам. После нескольких месяцев кропотливого сбора данных он создал карту красоты Британских островов (если вы находитесь поблизости: Лондон на первом месте, Абердин завершает список, не благодарите). Едва ли можно проиллюстрировать более ярко, что выдача средств на научные исследования в то время контролировалась исключительно мужчинами.
Тест на интеллект в первую очередь определяет способность решать нетипичные новые задачи.
Гальтон с большим рвением пытался измерить все, что хоть как-то возможно было измерить. Он регулярно посещал лекции своих коллег и отмечал наклон головы студентов, чтобы определить, чьи доклады самые скучные. Коллеги, вероятно, питали к нему те же теплые чувства, что и дамы из Абердина. Создается впечатление, что Гальтон обладал необычайной научной энергией, не зная точно, что с ней делать. Правда, это резко изменилось, когда его троюродный брат Чарльз Дарвин опубликовал свою книгу по теории эволюции. Во время чтения Гальтона особенно впечатлил пример Дарвина, в котором описывалось, как фермеры улучшили характеристики скота с течением времени. «Если бы только одна двадцатая часть затрат и мучений, отданных на улучшение способов разведения лошадей и крупного рогатого скота, была вложена в улучшение человечества, какую галактику гениев мы могли бы создать!» – написал Гальтон в своей статье 1864 года. Он был одержим идеей усовершенствования человеческого рода посредством обдуманного размножения. Для этого он хотел выяснить, что позволяет человеку подняться на вершину общества. Хотя наибольший интерес для него представляло изучение наследования интеллекта, Гальтон осознавал, что в то время его едва ли можно было измерить. Поэтому сперва он сосредоточился на наследовании физических характеристик, таких как рост, которые очевидно имели наследственный компонент. Для этого ему нужен был математический метод сравнения вещей, имеющих неявную связь друг с другом. До этого момента, однако, наука была в состоянии описать только относительно прямые связи между причиной и следствием, которые, увы, редко обнаруживаются в природе, где многие факторы взаимодействуют хаотичным образом.
В связи с этим Гальтон разработал концепцию корреляции, представляющую собой взаимосвязь между двумя или более показателями, которые, хотя и не имеют прямого отношения друг к другу, кажутся взаимосвязанными. Корреляция позволила ему приблизительно спрогнозировать одно (рост ребенка) на основе другого (рост родителя) и понять, насколько тесно связаны эти две величины. Таким образом, Гальтон не только разработал концепцию, без которой трудно представить современную статистику, но и заложил основу для изучения наследования сложных человеческих характеристик.
Троюродный брат Чарльза Дарвина был одержим идеей усовершенствования человечества путем обдуманного размножения.
Насколько две величины взаимосвязаны, можно описать с помощью коэффициента корреляции r. Если существует положительная корреляция, значение r находится в диапазоне от 0 до 1. Чем более совершенно сходство измеряемых величин, тем ближе r приближается к значению 1. Если, например, на сантиметр длины волос расходуется ровно один миллилитр шампуня, корреляция между длиной волос и необходимым количеством шампуня будет r = 1. Однако, если два показателя полностью независимы, r будет равен 0, скажем, если рассчитывать корреляцию между количеством волос в носу и температурой поверхности Солнца. Чем сильнее коррелируют два показателя, то есть чем ближе значение r приближается к 1, тем выше вероятность того, что они будут зависеть от одного или нескольких общих факторов. Теперь, вооружившись этими знаниями, мы можем посвятить себя исследованию интеллекта.
Термин «интеллект» часто критикуют за то, что он настолько размыт, что для него не может быть никакого толкового определения. Потому было бы бессмысленно измерять интеллект или даже сравнивать интеллект одного человека с другим. Но если вы заглянете глубоко внутрь себя, то обнаружите, что и у вас есть интуитивное определение интеллекта. Даже если вы никогда конкретно его не формулировали. При этом замечаете, что способны определить, когда кто-то не так умен, как вы. Если вы когда-нибудь в жизни называли кого-то идиотом, в этом пункте вы автоматически делаете меня правым. С другой стороны, вы оскорбляете людей, которые умеют больше, чем вы, предположу, такими словами, как «зубрила», «ботаник» или «очкарик», чтобы сделать из своего собственного идиотизма достоинство. Будучи жителем Вены, я, естественно, считаю желательной и легитимной идею определения интеллекта посредством использования ругательств. Большинство ученых, однако, предпочитают определения, использование которых не влечет за собой взбучку. Существует несколько общепринятых определений интеллекта, но наиболее распространенным среди исследователей является определение американской исследовательницы интеллекта Линды Готтфредсон:
«Интеллект – это весьма общая умственная способность, которая – помимо прочего – включает возможность делать заключения, планировать, решать проблемы, абстрактно мыслить, понимать сложные идеи, быстро обучаться и учиться на основании опыта. Это не просто изучение книг, узкие академические знания или навыки проходить тесты. Кроме того, интеллект отражает более широкое и глубокое умение познавать окружающий мир: “смекать”, “постигать суть вещей и соображать” или “делать вывод на основе сложившейся ситуации”».
Определение столь же изящно, как неокрашенный мешок картофеля. Но было бы так же удивительно, если бы нечто такое сложное, как человеческий интеллект, можно было адекватно описать в нескольких словах. Так как же измерить нечто такое многослойное, как человеческий интеллект? Вероятно, первое, о чем вы подумали, это классический тест IQ. И вы правы!