Глава 14

Я лежал в своей кровати и думал, думал, думал. Неделя вышла просто на загляденье, избили, чуть не взорвали, теперь стреляли. Теперь ты в армии, ууу. Кажется так? Не помню. Это точно не случайность, как сказал полковник Могунов, тут точно чувствуется рука Господа. Знать бы еще, какие у него на меня планы. Хотя, у меня мелькнула мысль, оружие же было не особо летальным, вдруг это Родион все подстроил, что бы устроить мне стресс, и таким образом раскачать мой индекс? А что, у Воислава же получилось, что-то подобное.

А еще меня восхищало то, как Волков управлял своей силой. Он, когда сидел под окном, выставил защитный кокон так, что бы он заканчивался в середине кирпичной кладки. Противник, когда стрелял так и не понял, что там кто-то есть — попадания были, лицевой кирпич в крошку, значит, там уже сменили позицию. Ага, сейчас. Он не только управлял, но и индекс у него приличный, интересно, сколько? Я то же так хочу. А он остановит пулю большего калибра? Что-то я сильно перевозбудился, надо помедитировать, и спать.

Утром меня разбудило сообщение, пришедшее на инфопланшет. Кто такой ранний? У меня подъем только через полчаса. '8:00, корпус юридического факультета, кабинет 102, капитан Гривасов А. С.'. Так, данные о наряде пришли, в этот раз оперативнее. Я не стал досыпать оставшиеся минуты, вместо этого лишнее время уделил физическим занятиям.

Корпус юридического факультета располагался в административной части базы. Как оказалось, он не был учебным корпусом, там не было ни лекториев, ни других аудиторий. Зато висело множество информационных табличек: следственный комитет, флотский военный суд, гауптвахта, служба безопасности флота, адвокатская контора Аухман и сыновья и т. д. и т. п.

На входе стоял караул из двух матросов морпехов, а в парадной у меня потребовал документы, несущий вахту, капрал морской пехоты. Причем забавно потребовал, сначала вскочил и отдал честь, а только потом затребовал удостоверение и цель посещения.

Сто второй кабинет находился на первом этаже в левом крыле корпуса и не имел никаких опознавательных табличек, которые бы сообщили должность находящегося там чиновника. На мой вежливый стук, раздалось громкое войдите.

— Старшина Туров. Прибыл… — зашел я в кабинет, вытягиваясь по стойке смирно, но меня перебили.

— Вольно, присаживайся.

В кабинете, за массивным и совершенно пустым, если не считать открытого термоса, судя по запаху, с кофе, тарелки с мясными бутербродами и компьютера, столом сидел знакомый мне по допросу после крушения бота капитан СБФ. Был он абсолютно лыс, носил пенсне, и внешне воспринимался мной, как доктор зло, особенно после допроса. Хотя у меня в голове крутился еще чей-то смутный образ, на который он был бы больше похож, но вспомнить на кого, я так и не смог. Кроме стола и офицера в маленьком кабинете, вдоль одной из стен, стоял ряд стульев, на один из которых я и присел.

— Вот мы снова и увиделись, поздравляю с повышением. — улыбнулся мне капитан. — Кофе, бутерброд?

— Спасибо, я позавтракал. — отказался я.

— А я не успел, — расстроенным по этому поводу он не выглядел, скорее наоборот. — Ах да, где же мои манеры. Гривасов Авнер Световидович.

— Приятно познакомиться. — вырвалось у меня, хотя приятно не было, я очень ярко вспомнил нашу прошлую встречу и устроенный мне допрос.

— Значит так, Ростислав Драгомирович, — он откусил кусок от бутерброда, и продолжил с набитым ртом. — Я являюсь главой следственной группы, расследующей крушение десантного бота, взрыва на сто двадцать, — он проглотил кусок, и громко запил его кофе из крышки термоса, — втором складе, а также вчерашнего инцидента на стрельбище.

Оу, неужели я снова попал на допрос?

— Изначально это были разные дела, но, проведя следственные мероприятия, и хорошенько подумав, мы объединили их в одно, тебе интересно почему? — он снова вгрызся в бутерброд, запихав в рот все, что от него оставалось, и потянулся за крышкой.

— Интересно.

— До… — он шумно прихлебнул кофе, — догадки есть?

— Ни как нет Ваше высокоблагородие. — меня немного изумляла его непринужденность в общении.

— Там везде есть ты. — он без тени улыбки посмотрел на меня. Ну все, сейчас начнется допрос. — Я решил, что тебя хотят убить.

— Меня, ик, что? — я икнул от изумления, потом еще раз.

— Убить, Туров, убить тебя кто-то хочет, и ты мне поможешь понять кто.

Ик, да епрст, ик.

— Туров! — крикнул он.

Я вздрогнул, и подскочил со стула.

— Ну вот, икать прекратил, — он довольно улыбнулся. — Точно бутерброд не хочешь?

— Нникак нет, Ваше высокоблаггорродие, — выдавил из себя я. Меня ощутимо потряхивало. Осознание того, что меня пытались целенаправленно убить, оно не успокаивает, знаете ли.

— Сядь, успокойся и подумай, кто это может быть. Враги есть?

— Да вроде нет…

— Подумай, — посоветовал он и принялся за следующий бутерброд.

Пока я успокаивался и думал, он сточил еще парочку бутеров, долил себе кофе в крышку, и выпил его.

— Как результаты? — спросил он, убирая в ящик стола термос и тарелку.

— Вы знаете, мне на ум приходит только один человек. — Да, я вспомнил Крылова и его нездоровое отношение ко мне, особенно в последнюю нашу встречу. — Крылов Дмитрий Андреевич, унтер-лейтенант, он нам историю преподает вместо Карла Моисеевича.

— И почему ты его вспомнил? — капитан что-то быстро набирал на клавиатуре, уставившись в монитор. — Паршивый у тебя табель оценок по истории, старшина. — Он посмотрел на меня, — как так? Везде хорошо и отлично, а тут неуды.

— Не знаю я, цепляется он ко мне постоянно, наряды вне очереди выписывает, а на последней паре вообще сказал, что я в чем-то виноват и он со мной разберется, оскорблял меня и мой род.

— А что ты его на дуэль не вызвал-то? — Гривасов склонил голову, и вопросительно на меня уставился.

— Да…, не знаю, — запнулся я, — он же обер-офицер, и я…

— И правильно, не надо ему облегчать работу, — капитан откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок. — Если это он, конечно же.

— Я больше никого не могу вспомнить.

Авнер Световидович, вот же имечко, потянулся к клавиатуре, и, нажав какую-то клавишу, произнес:

— Каплея Гусева ко мне.

После этого он снова уставился в монитор, а, буквально через минуту, в кабинет зашел капитан-лейтенант морской пехоты. Высокий, рыжий, с гладко выбритым хищным лицом и колючим, острым взглядом, которым моментально резанул по мне.

— Ваше высокбродье, капитан-лейтенант Гусев прибыл. — он вытянулся по стойке смирно.

— Петр Фадеевич, у нас есть что-нибудь на унтер-лейтенанта Крылова Дмитрия Андреевича?

— Который преподает историю? — каплей хищно улыбнулся, — а как же, только вчера вечером накопал.

— Делись! — капитан указал ему на ряд стульев.

Гусев выбрал стул с краю, так, чтобы я был между ним и Гривасовым.

— Это двоюродный брат Грибова. — он смотрел не на меня, но мне, почему-то казалось, что он, хоть и краем глаза, но полностью контролирует мои движения. — Вчера на допросе старший мичман поведал нам, что именно по просьбе брата, подхватил на бирже заявку на Турова, подержал ее немного, что бы старшина понервничал, а потом ее обналичил.

— Еще о чем его просил Крылов?

— Да о сущей мелочи, — улыбнулся Петр. — Быть с ним суровым, требовательным и придирчиво принимать работу, идеально, если оставил бы его до утра. А самое главное, он был автором вида работ, просмотрел все, что есть на складе и очень обрадовался, когда узнал, что там завалялась броня отца старшины. Грибов все твердил, что братик его, как с цепи сорвался, все бормотал о том, как иронично все складывается.

Мы встретились взглядами с капитаном.

— Сука! — полуудивленно, полуутвердительно воскликнул он, немного разведя в стороны руки.

Я кивнул, соглашаясь.

— Но старший мичман клянется, и божится, что на территорию склада Крылов не заходил, а гранаты в саркофаге не должно было быть, и к ней они оба не имеют отношения.

— Ну, это еще доказать надо. — Гривасов криво ухмыльнулся, точно доктор зло. — Главное уже вырисовываются состав и мотив, а возможности, когда есть желание, всегда найдутся.

Воцарилась минута молчания.

— Петр Фадеевич, выясни, где был Крылов вчера с шести до девяти часов вечера, пока не тревожь его, действуй не заметно, по выполнении доложи.

— Так точно, разрешите выполнять? — а по стойке смирно не встал, подумал я.

— Разрешаю, и вот еще, что. — капитан потянулся на стуле. — Проверь, имел ли он доступ к десантному боту, и мог ли подложить взрывное устройство под пятидесятый ряд, а главное, имел ли он доступ к взрывчатке.

— Так имел, — Гусев пожал плечами, — у него же брат, заведующий склада.

Авнер Световидович оперся локтями о стол, и подался вперед:

— Проверяй Петр Фадеевич, а за Крыловым установи скрытное наблюдение.

— Есть, Ваше высокбродье. — в этот раз он вытянулся по стойке смирно.

— Исполняй.

Гусев ушел, а я уставился на капитана.

— Спрашивай. — посмотрел он на меня.

— Под мое место в боте подложили взрывчатку?

Он усмехнулся, вытащил из ящика стола лист бумаги, и телекинезом отправил его ко мне.

— Быстро ты успокоился, и принял ситуацию. Подписывай неразглашение.

Я пробежался взглядом по бумаге, удостоверяясь, что это точно соглашение, и подписал ее. Капитан на это только усмехнулся.

— Да, но не под сидение, а под перекрытие пятидесятого ряда, поэтому его и оторвало. Но главное другое — я не пойму, как ты умудряешься оставаться в живых, тебе не прилично везет, не находишь?

— Божья воля? — пожал я плечами.

Он странно на меня посмотрел:

— Возможно. На сегодня мы закончили.

— Разрешите идти? — я встал со стула.

— Куда собрался, старшина, а наряд? — он повернулся к монитору, и махнул мне рукой. — Иди в кабинет напротив, тебя там ждут делопроизводства, которые надо рассортировать, и обработать, тебе там все объяснят.

Я потянулся к двери, как он продолжил:

— Если заработаешь еще наряд, его автоматически сюда заберут, как раз ты заочно на юрика учишься, пригодится. — Он снова на меня посмотрел и криво улыбнулся. — И еще, запомни каплея Гусева, меня какое-то время здесь не будет, так что обращайся только к нему, он тоже под подпиской. За твоим преподавателем он присмотрит. За тобой тоже.

— Спасибо Вам!

— Пожалуйста. — он отвлекся от меня, и стал доставать из ящика термос и бутерброды.

***

Напротив располагался сто восемьдесят третий кабинет. Меня усадил за стол какой-то лейтенант, включил учетку рабочего компа, и вошел в систему делопроизводства под своими логином и паролем. На мой вопрос, что так все просто? Он ответил, что это учетка практиканта и туда просто сваливают старые дела, у которых вышел срок давности, их надо оформить в соответствии с нормами и отправить в архив, а затем он ушел, оставив меня одного.

Я проковырялся с этим заданием до самого вечера, так что времени подумать, у меня было предостаточно. Меня хотят убить. Эта естественная мысль почему-то ускользала от меня все время, и я упорно придумывал себе другие объяснения. Но, логично же. Кто-то подложил взрывное устройство в десантный бот, он же подложил гранату в саркофаг с броней, а когда не получилось меня устранить, он поменял способ, решил застрелить.

Я нашел в интернете информацию о дисковом миллиметровом карабине, и мне сразу же стала понятна фраза Волкова, что по нам вел огонь шутник. Этот карабин являлся оружием для разгона демонстраций, за счет не великой убойной силы и очень маленького размера пули он мог нанести урон только небронированным целям с индексом ниже десяти — пятнадцати пунктов, и был абсолютно бесшумным. Скорость пуль была низкой, и, вообще странно, что он пробивал кирпичную кладку, но даже если пробил, после этого урона не нанес бы никакого. Видимо стрелок давил на психику именно мне, пытаясь выкурить из укрытия. Скорее всего, он надеялся, что я поддамся панике и побегу, а когда понял, что этого не будет, и становится жарко, просто ушел. Хладнокровный тип, и очень расчетливый, а, главное, нацеленный именно на меня, потому что мне, как раз, хватило было десятка попаданий попаданий для того, что бы отбросить копыта.

Жуть. Ну, Крылов и заварил кашу. Надо обязательно докопаться до причины. Хорошо, что за ним будут следить, и за мной приглядывать, но все равно, надо быть осторожным. В гарнизонном магазине я, кажется, видел китель с легким бронированием, не лдпм, конечно, но уже не обычная ткань. Он, конечно дорогой, но жизнь дороже. Надо прикупить, а еще, надо постоянно ходить в коконе и прислушиваться к своим чувствам. Ох, тяжела моя доля, и что я ему сделал? А вдруг это не он. Тогда тем более, надо бронироваться и думать, кому я еще успел перейти дорогу.

Разгребаться с делопроизводством оказалось скучным и нудным занятием. Приходилось все читать, оформлять, исправлять ошибки. Рутина. С другой стороны, я прикоснулся к следственным мероприятиям на реальных примерах, что, несомненно, обогатило мой багаж знаний. В общем, время провел скучно, но с пользой!

***

Прошедшая неделя была богата на происшествия и потрясения, поэтому мне было необходимо расслабиться и привести свои чувства в порядок. Встреча с ребятами для розыгрыша лотереи подходила, как нельзя лучше.

На этот раз мы собирались у Арины, и по пути в ее пансионат я заехал в магазин, что бы прикупить алкоголя и чего-нибудь пожевать. Правда, привез с собой я только выпивку, потому что очень хотелось кушать, и я уже в машине, прямо на парковке магазина, сточил всю провизию.

***

С огромного экрана телевизора с надписью 'Прямой эфир' на нас радостно смотрел толстенький ведущий в окружении длинноногих, губастых ассистенток, и торжественно кричал:

— И сегодня нашей лотереи исполняется тысяча лет! — заиграла музыка, девушки стали отплясывать довольно сексуальный танец, а ведущий помахал руками над головой. — И наш джек-пот сегодня, СТОООО! МИЛЛИАРДОООООВВВВВ! РУБЛЕЙЙЙЙЙЙ!

Снова музыка и дикие танцы. Кому вообще нужно это шоу? Раз разыгрываете деньги, так сразу пришел, вытащил тетраэдры с номерами, да, тут тоже было лото, только на объемных треугольниках, и сказал результаты, но нет. После вступления пошли интервью с различными приглашенными знаменитостями. Это только мое мнение, конечно же.

Ребята, вернее девушки, напряженно уставились в телеэкран, сидя на полу, и обложившись билетами. Сотней билетов! Парни с кислыми лицами сидели рядом, держа в руках карандаши, и готовые зачеркивать совпавшие результаты. Что поделать — Любовь!

Я сидел на диване за их спинами, у меня был всего лишь один билет и бутылка монгольского виски, а компанию мне составляла огромная коробка с пиццей. Ее одной могло и не хватить, но в прямой видимости находился стол, который был завален различной быстрой едой. Кстати виски монголы делали хороший, и не очень дорогой, а лучший коньяк в стране знаете, где делают? Говорят, что в Якутии, а Армянский, на почетном втором месте.

— Я сейчас беременна… — вещала с телеэкрана какая-то дама.

— И это временно. — не удержался я, ндас, уже пьян.

— Ростислав! — возмущенно воскликнула Арина. — Это же поп дива Галушкина, она только с гастролей из США приехала, очень знаменитая.

— Попы не вижу, а вот губы…

— Ярослав, ну скажи ему!

— А что я? Я вообще говорил, что его не надо звать. — Сарай подмигнул мне.

— Тише Вы, уже началось. — шикнула на нас Елена.

— А еще не началось что ли? — удивился я.

— Грррр, Ростислав. — я предпочел замолчать, а то еще воткнет мне в глаз карандаш. Слава еле сдерживал смех, и только невозмутимый Гадел взял за руку Лену, успокаивая ее.

А что я могу сделать, если губы у этой поп дивы реально огромные? Губ дива какая-то. Не знал, что Арине нравятся такие…, хотя, кумиров не выбирают, любовь зла. Надеюсь, она себе не хочет такие же сделать.

— Номер одиннадцать. Китайские палочки! — Ведущий достал первый тетраэдр.

— Быстро ищем, у кого есть? — засуетилась Елена.

— У меня пара. — отозвался Гадел.

— Вообще пусто, — расстроенный голос Арины.

— Есть, есть, — Ярик быстро чиркал билеты.

Ребята ползали по полу, перебирая билеты. Эмоции у них зашкаливали. У девушек, так точно. От печали, до радости за секунду.

А у меня есть одиннадцать в билете. Я зачеркнул ячейку и приложился к бутылке.

— Тридцать восемь!

— Девяносто, прадедушка!

Тетраэдры пошли один за другим, ребята суетились, а я отмечал совпавшие у себя в билете.

— У кого совпали?

— Давайте сюда билеты, где больше всего зачеркнуто.

— А у тебя, как дела? — Слава заглянул в мой билет. — Народ у него только один не зачеркнут!

— СТОП ИГРА!

В комнате воцарилась тишина, все переводили взгляд с телеэкрана на меня.

— У нас есть победитель! — вещала, широко улыбаясь, прекрасная ассистентка ведущего.

— СТОООО! МИЛЛИАРДОВВВВВ! РУБЛЕЙЙЙЙЙЙ! — заорал ведущий. — ЗОЛОТООООООООМММММММ!

— Да, именно эту сумму выиграл билет… — продолжала девушка.

— СТОООО! МИЛЛИАРДОВВВВВ! РУБЛЕЙЙЙЙЙЙ! — завывал толстячок.

— Который был куплен…

— ГДЕ ЖЕ, ТАНЕЧКА, ГДЕ ОН БЫЛ КУПЛЕН! — орал мужик из телевизора.

— Буквально несколько дней назад…

— СТОООО! МИЛЛИАРДОВВВВВ! НУ ЖЕ!

Арина уставилась на меня с широко раскрытыми глазами, ее рот открылся, она была готова завизжать. Елена, казалось, сейчас упадет в обморок, она побледнела, и оперлась о Гадела, который приобнял свою возлюбленную, и внимательно смотрел на меня с блеском в глазах. Слава замер рядом, напряженно уперев взгляд в телек. И только я был спокоен — бутылка вискаря, знаете ли.

— СТОООО! ДРУЗЬЯ! МИЛЛИАРДОВВВВВ! БУКВАЛЬНО ПАРУ ДНЕЙ НАЗАД! ГДЕ, ТАНЕЧКААААА! — как бы он связки не надорвал, подумалось мне.

Танечка широко улыбнулась, выгнула спину, выпятив свою не маленькую грудь вперед, набрала воздуха, и:

— ВО ВЛАДИМИРЕЕЕЕЕ! — завизжала она.

Не совпало. Я улыбнулся. Ребята выдохнули. Арина заплакала. Лена упала в обморок на Гадела. Слава нервно заржал. Татарин стал приводить в чувства свою девушку.

Я встал с дивана, и, пошатнувшись, прошелся по билетам, лежащим на полу, к столу, набрал себе еды, взял еще бутылку, и вернулся обратно. Розыгрыш лотереи продолжался.

— СТОП ИГРААААА!

— Победило сто билетов, выигрыш составил десять миллиардов рублей золотом!

— Восемьдесят, прабабушка!

— СТОП ИГРАААА!

— Победило десять тысяч билетов, выигрыш составил пятьсот миллионов рублей золотом!

Каждую следующую стоп игру все обязательно смотрели на меня. Эмоции на лицах у девушек менялись так быстро, что мне казалось, будто одна половина лица у них радостная, а другая в тоске не земной. Слава откровенно веселился, тоже приложившись к бутылке. Только Гадел бросил участвовать в игре, обняв Лену, и прижав ее к себе, хотя она и вырывалась периодически, сверяя числа на билетах.

— Два, лебедь! — объявил ведущий.

— Стоп игра!

— Победило пять миллионов билетов, выигрыш составил пятьсот рублей серебром.

— О! — оживился я. — Я выиграл. Круто!

— Ты издеваешься? — Арина выглядела растрепанной, как будто после драки со взводом стилистов, хотя в начале вечера она блистала идеальным макияжем и идеальной укладкой волос.

Слава рассмеялся, сидя на подлокотнике дивана, и тут же замолчал, упав на пол, когда в него прилетел тапок.

— Дорогой, я зла! — процедила Арина.

— Извини! — Сарай залег за диваном, и, видимо, не собирался покидать убежище.

Я предпочел оставить ее вопрос без ответа, но почему-то ответил:

— Нет.

Арина зарычала и отвернулась. Гадел улыбался, Лена насуплено молчала, ее потряхивало.

Розыгрыш закончился через несколько минут. Ведущий провел кучу интервью, что-то еще покричал с экранов, обещая когда-нибудь разыграть триллион рублей, а ассистентки принялись разыгрывать еще какие-то лотереи. О, дом в Питере разыгрывают, лучше бы в этой поучаствовали, подумал я.

Девушки собирали билеты, откладывая в сторону выигрышные и подсчитывая их.

— Бл… — не по дворянски выругалась Арина.

— Что случилось? — поинтересовалась Лена.

— Мало. — ее подруга была расстроена, — даже не хватит, что бы отдать долги.

— А я говорил, что надо на свои деньги покупать. — Подал голос из-за дивана Слава. — Мне можешь не возвращать.

— Спасибо, милый. — зло процедила Графиня Морозова.

— Сколько не хватает? — поинтересовалась Леночка.

— Шесть рублей золотом.

— Держи мой билет. — я протянул ей свою бумажку, быстро посчитав в уме. — Как раз еще останется, как бонус.

Девушка не уверенно посмотрела на меня, не решаясь взять билет.

— Ариш, мне он нафиг не нужен, я так, за компанию тут. Без Вас и билета бы не было.

— Спасибо, Ростик. — Девушка взяла протянутый мной билет, и благодарно улыбнулась.

— Ладно, ребята, — произнес я, — мне пора домой, завтра понедельник.

Мы обнялись на прощание, даже Слава вылез из своего укрытия, и я уехал на такси домой.

Я надеялся, никого не встретив, пробраться в свою комнату, но не свезло. В гостиной перед телевизором сидел Евгений Михайлович, а рядом стоял, и возмущался Родион:

— Нет, ну взрослый же человек, боевой офицер!…

— Да ладно тебе, Родион, всего сто золотых проиграл. — успокаивал старшего мичмана психотерапевт.

— Всего? Да это огромные деньги. Ты же взрослый, как вообще можно играть в эту лотерею? — возмущался Родион Кириллович, размахивая руками. — Это же обман! Ты же умный человек, кто вообще в здравом уме туда полезет?!

— Умный, но очень азартный. — Улыбнулся капитан, а потом заметил меня у входной двери, и поспешил перевести внимание старшего мичмана на новую цель. — О, Ростислав, привет.

— Здравствуйте. — пьяно произнес я, заплетающимся языком.

Надо бежать, понял я, и ринулся мимо них к лестнице, спеша в свою комнату.

— А ты где был?! — Родион все еще пышал раздражением. — Уже за полночь!

Не отстанет, подумал я, спотыкаясь, поднимаясь по лестнице:

— У друзей. — я преодолел лестницу. — В лотерею играли!