ГЛАВА 4

УСЫПАЛЬНИЦА ХЕРИХОРА

Гробница Тутанхамона покажется лавкой безделушек?

С падением XX династии, последней в Новом царстве, начался один из самых удивительных периодов в истории Древнего Египта. Еще при Рамзесе II, фараоне XIX династии, столицу перенесли из Мемфиса в северо-восточную часть Дельты, в новый город под названием Пер-Рамзес. Отсюда была родом семья Рамзеса, но основной причиной, повлиявшей на перенос столицы, была близость этого города к границе с вассальными государствами в Леванте, на чью территорию также претендовал ближневосточный соперник Египта — Хеттское царство. В годы правления XX династии, когда могущество египетских фараонов стало уменьшаться, контроль центральной власти над южными территориями также ослаб. В результате укрепились позиции жрецов из карнакского храма в Фивах, игравших важную роль не только в религиозной сфере, но и в экономике, если учесть их контроль над ключевыми ресурсами: рабочей силой, сельскохозяйственными землями, строительными материалами и т. д. Все это наделяло служителей культа большой политической властью. При Рамзесе IX, правившем в конце XX династии, в храме был сделан барельеф, на котором верховный жрец Амона изображен в один рост с фараоном, что свидетельствует о беспрецедентном равенстве статуса.

В то время Фивы трясло от различных невзгод: набегов ливийцев, экономических спадов и, как следствие, волн забастовок и расхищений гробниц. При Рамзесе X ситуация не изменилась, а при Рамзесе XI, похоже, даже ухудшилась. Панехси был Царским сыном Куша (Нубии), то есть являлся наместником (представителем) фараона в южных областях Египта. Приблизительно на двенадцатый год своего наместничества он прибыл в Фивы, чтобы навести порядок, но экономическая ситуация была настолько тяжелая, что Панехси просто не нашел, чем кормить свою армию. Тогда он назначил себя Распорядителем житниц, что привело к конфликту с верховным жрецом Аменхотепом, который контролировал склады продовольствия. Дошло до того, что войска Панехси осадили храмовый комплекс Мединет-Абу, где находился верховный жрец, и тот был вынужден обратиться за помощью к фараону. Панехси повел свою армию на север, по пути разграбив город Хардай в Верхнем Египте, но его остановили войска фараона под началом генерала Пианха и в итоге оттеснили обратно в Нубию. После победы регалии Панехси перешли к Пианху, в том числе звание Царского сына Куша и титул визиря — второго человека в стране после фараона. После смерти Аменхотепа Пианх получил еще и титул верховного жреца Амона. Таким образом, все ключевые должности в Верхнем Египте были сконцентрированы в руках одного человека.

«Успехи» Пианха ознаменовали собой новый исторический период, известный как wehem mesut, что означает «повторение рождений» — речевой оборот, обозначающий начало новой эры (некоторые египтологи даже называют его «ренессанс»). Этот период наступил ориентировочно на девятнадцатом году правления Рамзеса XI, так что события в Фивах датируются уже «первым годом периода wehem mesut». Все дальнейшие события исчисляются таким же образом, вне зависимости от того, какой фараон правил на севере.

Несмотря на то что Рамзес XI оставался на троне еще около семнадцати лет, утверждение wehem mesut на юге положило конец централизованной власти фараонов XX династии, чья северная столица теперь казалась невероятно далекой. В это время на первый план выдвинулась другая историческая фигура — чиновник из дельты Нила по имени Смендес. Он установил контроль над северной частью страны и играл там ту же роль, как Пианх на юге. XX династия закончилась на Рамзесе XI, который скончался приблизительно в 1069 году до н. э. на двадцать первом году правления, и Египет оказался разделен между Смендесом, фараоном новой XXI династии, на севере и верховным жрецом Амона Пианхом на юге.

Херихор и жрецы, ставшие царями

Следующий правитель Верхнего Египта, восседавший на троне в Фивах, поднял свое могущество на уровень выше. Херихор добился известности при Рамзесе XI как военачальник, но постепенно удостаивался новых титулов, в частности верховного жреца Амона и визиря (эту должность обычно занимал один из высших придворных чиновников, в руках которого была сосредоточена судебная власть). Эти два звания давали ему контроль над всеми основными сферами жизни в Верхнем Египте: армией, религией, экономикой и судами. Жена Херихора, судя по всему, приходилась дочерью Рамзесу XI, что благоприятно сказывалось на его отношениях с царской семьей на севере. Важно учитывать, что, когда Херихору перешли полномочия Пианха, он пошел вразрез с традицией, присвоив некоторые внешние атрибуты царской власти, хотя в его жилах не текла кровь фараонов, а на севере правил настоящий царь. Имя Херихора и титул верховного жреца стали вписывать в картуш, что до этого было одной из важнейших и исключительных прерогатив фараона. В картуше записывались личное и коронационное имена царя — в Древнем Египте это было символом абсолютной власти и высочайшего общественного статуса. Заключив свое имя в картуш, Херихор хотел показать, что, хоть он и не фараон (он не мог им стать, даже породнившись с царской семьей через женитьбу, пока настоящий фараон был у власти), его титул верховного жреца Амона дает ему равное могущество. Его поступок создал прецедент и провел разделительную черту в истории Древнего Египта: по меньшей мере вплоть до XXVI династии появлялись фигуры, объявлявшие себя равными действующему фараону. После Херихора так же поступили два следующих верховных жреца, занимавших свои посты во время правления XXI династии — Хахепер Сетепенамун Пинуджем I и Менхеперра. Это привело к резкой перемене в представлении древних египтян о мире, ведь до Херихора фараон был для них центром всего, единственным посредником между богами и человечеством. При этом Херихор продемонстрировал, что ему доступна такая же привилегированная связь с божественным: в храме Хонсу в Карнаке его изобразили в момент прямого общения с Амоном-Ра. Несложно догадаться, что подразумевалось под этим сюжетом. Херихор и его преемники на посту верховного жреца (а также, что не менее важно, на посту командующего войсками) получили одинаковый статус с фараоном. В следующей главе мы рассмотрим, как повлияла эта тенденция, обозначавшая крах центральной власти, на процедуру царских захоронений в последующие периоды. А теперь обратим внимание на то, что происходило с важнейшими представителями фиванских правителей — управленцами нового типа, удерживавшими контроль над югом страны. Обстоятельства погребения самого первого из них, Херихора, по-прежнему покрыты завесой тайны.

Долина Царей в конце Нового царства

Как мы уже выяснили, первым Долину Царей в качестве кладбища начал использовать Аменхотеп I. Она была местом захоронения фараонов вплоть до конца Нового царства, не считая амарнского периода. Самые роскошные и богато украшенные гробницы в Долине Царей принадлежат правителям XX династии. Однако чем ближе к концу династии, тем короче были сроки правления царей, что отразилось на качестве усыпальниц. Особенно роскошная гробница KV9 использовалась для погребения Рамзеса VI, несмотря на то что предназначалась для Рамзеса V. Но он правил всего четыре года, и его гробницу до сих пор не нашли. Рамзес VII также находился у власти недолго, семь лет, и его усыпальница намного меньше по размерам, чем у предшественников. Не найдено никаких следов гробницы Рамзеса VIII или даже его погребального инвентаря: этот фараон правил всего один год или около того. Надежды найти его захоронение практически нет, но к моменту смерти усыпальница представляла собой значительное сооружение и, скорее всего, не оставила после себя какой-либо след в Долине. Следующие фараоны, Рамзесы IX, X и XI, продолжили традицию захоронения своих бренных останков в Долине, но их гробницы (KV6, KV18 и KV4 соответственно) так и остались недостроенными; погребение в итоге было совершено только в усыпальнице Рамзеса IX. Останки Рамзеса X и Рамзеса XI не обнаружили до сих пор, даже в общих захоронениях, хотя там удалось найти мумию Рамзеса VIII. Так что пока неясно, были ли они вообще похоронены в Фивах.

В целом все говорит о том, что практика захоронения фараонов в Долине Царей стала нестабильной, и это, по всей видимости, связано с теми сложностями, с которыми столкнулись тогда жители Фив и, в частности, царская семья. На ситуацию оказывало влияние несколько факторов. Одним из них была постоянная угроза внешнего нападения. По приказу Рамзеса III, второго фараона XX династии, стены его поминального храма в Мединет-Абу были украшены большими фресками, изображавшими его победы над захватчиками, пришедшими с территории современной Ливии, племенами либу, мешвеш и сепеда. Фараон одержал верх в этих битвах на пятом и одиннадцатом годах своего правления. А на восьмом году он разбил войско «морских людей» — захватчиков, приходивших с моря и беспрестанно разорявших деревни на берегу Средиземного моря в дельте Нила. Однако этими победами не удалось ликвидировать угрозу, и во время царствования Рамзеса V жители селения Дейр-эль-Медина, где обитали в основном ремесленники, трудившиеся над постройкой и украшением гробниц в Долине Царей, были вынуждены прервать работы из-за опасности нападения, вероятнее всего со стороны ливийцев. Несколько десятилетий спустя, во время правления Рамзеса X, в «журнале работ в некрополе» появилась запись, гласившая, что большую часть времени рабочие вынуждены сидеть без дела из-за угрозы ливийских набегов.

Еще одним фактором, подрывавшим власть фараона, было укрепление позиций карнакского храма Амона в экономической жизни страны. Папирус Вильбура, находящийся сейчас в Бруклинском музее в Нью-Йорке, датирован четвертым годом правления царя, чье имя не называется, но, по предположениям ученых, это Рамзес V. Документ представляет собой нечто вроде отчета о переписи населения, землепользовании, фермерской деятельности и налогах. Там говорится, что большая часть земли принадлежала к тому моменту храму Амона, завладевшему значительной долей экономических ресурсов Древнего Египта. Эта тенденция привела к упрочению власти главы духовенства, верховного жреца Аменхотепа, которого при Рамзесе IX на фресках изображали равным царю. Фараон не мог, как прежде, управлять важнейшими ресурсами государства, включая рабочих и ремесленников, и на двадцать девятом году правления Рамзеса III это привело к первой в истории забастовке. Жители Дейр-эль-Медины отказались выходить на работу из-за срыва поставок продовольствия и устроили сидячий протест в поминальных храмах Тутмоса III, Рамзеса II и, возможно, Сети I. Подобные случаи были также зафиксированы при Рамзесе X и Рамзесе XI. Децентрализация и ослабление власти фараона стали основной тенденцией того времени, что еще более негативно повлияло на экономическую власть царского дома.

И последним аспектом этой тенденции к потере фараоном контроля над страной в целом и Фивами в частности были участившиеся расхищения гробниц, достигшие наибольшего размаха при XX династии. В ответ правители Египта приняли решение прекратить захоронения в Долине Царей, положив конец традиции, длившейся много веков.

Волна разграблений

Изо всех дошедших до нас данных о Долине Царей больше всего информации сохранилось о конце ее существования, по крайней мере как царского кладбища. Благодаря разнообразным источникам, как археологическим, так и письменным, у нас есть возможность восстановить подробности осмотров гробниц, расхищений, расследований, судебных разбирательств, обвинений, наказаний, а также перезахоронения мумий всех знаменитых фараонов Нового царства в общей усыпальнице. Это один из самых захватывающих и подробно исследованных периодов в истории Древнего Египта.

Информация о расхищениях, которой мы обладаем, содержится в основном в нескольких папирусах: отчетах о судебных разбирательствах, описаниях обследований гробниц, списках подозреваемых и т. п. Разграбления, упоминаемые в этих документах, похоже, произошли в течение двух промежутков времени: в период правления Рамзеса IX и Рамзеса XI, которые и стали последними годами использования Долины Царей в качестве кладбища. Осквернению и грабежам подвергались не только гробницы фараонов, но и захоронения членов их семей и высокопоставленных придворных по всему Фиванскому некрополю, а также поминальные храмы, построенные в честь усопших правителей. В действительности лишь три папируса описывают ограбления, произошедшие непосредственно в Долине, — в гробницах Сети II, Рамзеса II и Рамзеса VI.

Данные, содержащиеся в папирусах, подтверждаются находками в самих гробницах. Во многих из них обнаружили свидетельства, что кто-то вламывался туда в древние времена: сдвинутые со своих мест предметы, инвентарь со следами починки, повторно запечатанные входы в усыпальницы. Похоже, многие ограбления были совершены непредумышленно, например людьми, участвовавшими в их строительстве, или рабочими, рывшими гробницы по соседству и случайно попавшими в более старое захоронение.

Несмотря на то что грабители старались скрыть свои следы, очевидно, их нередко обнаруживали при плановых осмотрах (наиболее полное описание такого мероприятия сохранилось в папирусе Эббота), злоумышленников ловили и судили со всей суровостью, о чем говорят вынесенные приговоры: виновных сажали на кол. Но даже таких мер оказалось недостаточно, чтобы отвадить мародеров и защитить гробницы в Долине Царей. Однако в XIX веке были обнаружены два общих захоронения фараонов, по которым можно судить, что власти чувствовали необходимость радикальных мер, если так заботились о защите тел от осквернения. Мумии извлекли из гробниц и поместили в общие захоронения, которые было проще охранять, чем многочисленные личные усыпальницы. Об одной из этих общих гробниц, KV35, где обнаружили мумию Аменхотепа II, шла речь в . Вторая, ТТ320, была надежно укрыта в скалах на небольшом расстоянии к югу от Дейр-эль-Бахри.

До сих пор неизвестны все обстоятельства обнаружения гробницы ТТ320. Ученые узнали о ней в 1881 году, но вскрыта она была десяти­летием раньше: в течение нескольких лет двое местных жителей, братья Абд эр-Расул, типичные расхитители гробниц нового времени, выносили оттуда сокровища. Это любопытным образом перекликается с событиями, приведшими к постройке усыпальницы в древности.

В 1870-х годах специалисты из музея в каирском районе Булак, на базе которого был создан современный Египетский музей, заметили, что на рынке древностей стали появляться изделия очень тонкой работы, неким образом связанные с верховными жрецами Амона времен XXI династии. Огюст Мариэтт, руководитель Службы древностей, приобрел для музея два очень ценных папируса, а его преемнику Гастону Масперо в частных коллекциях попадались другие папирусы, ушебти, а также деревянные стелы того же периода. Масперо подозревал, что кто-то обнаружил значительное захоронение и это еще далеко не все важные объекты, оказавшиеся на рынке. Расследование привело к Мустафе Ага Аяту, работавшему консульским агентом на британское, российское и бельгийское правительства, а от него — к братьям Абд эр-Расул. В 1881 году, во время своей первой поездки по территории раскопок в качестве директора Службы древностей, Масперо допросил одного из них, Ахмеда, но не смог вытянуть никакой информации. Несмотря на давление со стороны Масперо и Дауда-паши, губернатора провинции Кена, Мустафа Ага Аят попытался прикрыть братьев, но в конце концов тайна была раскрыта. Власти объявили вознаграждение в 500 фунтов стерлингов за информацию о гробнице, и Мохаммед, старший из братьев, приехал в Кену и рассказал, где находится захоронение, чем заслужил награду и обеспечил себе неприкосновенность. Он признал, что они с братом осознавали всю важность своей находки: в гробнице были не две и не три мумии, а около сорока, и почти все их гробы имели форму человеческого тела, в районе лба украшенного «маленькой змейкой» — коброй-уреем, атрибутом только царских захоронений.

В тот момент Масперо не было в Египте, он проводил отпуск во Франции, но ситуация не требовала промедления. Первого июля заместитель Масперо Эмиль Бругш и египетский археолог Ахмед Камаль отправились в Луксор для расследования. По пути они остановились в Кене, где Дауд-паша сообщил им, что в доме братьев Абд эр-Расул провели обыск и нашли там множество предметов погребального инвентаря, которые братья вынесли совсем недавно.

Шестого июля Мохаммед привел ученых к захоронению. Вход в него, представлявший собой простую шахту, был спрятан за большим валуном, так называемой «печной трубой», типичной для фиванского кладбища. Братья позаботились, чтобы вход в гробницу оставался незаметным, и частично завалили его. Таким образом, им пришлось расчистить себе путь, прежде чем попасть внутрь.

Шахта уходила в глубь скалы на 14 м. Там Бругш и Камаль увидели коридор длиной приблизительно 10 м, который поворачивал вправо и продолжался в виде туннеля с грубо обработанными стенами. Он протянулся в северном направлении еще на 30 м. За ним исследователям пришлось спуститься по ступеням в необычный, наскоро сделанный колодец глубиной 5 м, где они увидели нишу, через которую смогли попасть в следующий тридцатиметровый коридор, приведший их, наконец, к погребальной камере.

В отчете содержатся сухие данные, и нам остается лишь представлять, что чувствовали Бругш и Камаль, пробираясь по лабиринту. Наверняка, покидая Каир, они понимали, что им предстоит найти нечто интересное, но вряд ли могли вообразить, какие сокровища таит в себе гробница. Она была под завязку забита гробами, которые Бругш и Камаль увидели почти сразу, как спустились в шахту, уже в первом коридоре. Два часа ушло у Бругша на первичный осмотр гробницы. Вероятно, он достаточно быстро понял, что там находятся не только мумии нескольких верховных жрецов XXI династии и их семей, но и тела фараонов Нового царства. Осознание значимости находки и ценности материала, обнаруженного в гробнице, нахлынуло на Бругша, как цунами. Однако зацикливаться на этом он не мог:

Я быстро оценил ситуацию, мне хватило буквально одного взгляда. После чего я поспешил на свежий воздух, чтобы не потерять рассудок от захвативших меня эмоций и не утратить способность рассказать научному миру о нашем открытии.

Пока они расчищали проход в шахту и проводили первичный осмотр, наступил вечер. Бругш понимал, что оставлять найденный материал без присмотра небезопасно. К тому же он беспокоился о сохранности собственной жизни, рассказывая потом, что был «вооружен до зубов». Единственным, кому он мог доверять, был его ассистент Ахмед Камаль, так как все остальные очевидцы считали, что археолог лишает их прекрасного источника дохода.

Было крайне важно как можно скорее извлечь весь материал и переправить его в Каир. Бругш потратил всю ночь после открытия на то, чтобы найти рабочих, готовых взяться за расчистку гробницы и перенести материал на корабль, принадлежавший музею и стоявший на якоре у берегов Нила. От реки гробницу отделяли несколько миль пустыни и сельскохозяйственных угодий.

После извлечения всего материала на поверхность Бругш снова проник в гробницу, набросал схему внутренних помещений и измерил длину их стен. Им также была обнаружена небольшая ниша в конце входного туннеля, где хранился кожаный каноп невероятной красоты, посвященный царице Исетемхеб (сейчас он находится в Египетском музее Каира).

Девятого июля предметы, вынесенные из гробницы, отправились вниз по Нилу. На этот сюжет был снят фильм «Эль-Мумия» (1969) режиссера Шади Абдель Салама, сумевшего прекрасно передать атмосферу тех событий. Русскоязычной аудитории фильм известен под названием «Тайна племени Харабат». Его снимали в тех местах, где происходила реальная история, — в горах, окружающих гробницу ТТ320. Местных жителей, переносивших через пустыню собранный археологами материал, Абдель Салам изобразил в виде мрачной процессии людей, одетых во все черное, как того требует традиция. Это создает впечатление похоронного шествия, движущегося в тишине и благоговении, и напоминает церемониальные процессии, сопровождавшие погребение мумий тысячи лет назад. В этом образе не было и капли кинематографической нарочитости: местные действительно пришли на работу, словно на похороны. Они молча смотрели, как сокровища проносят перед их глазами, и, вероятно, думали о том, какая прекрасная возможность обогатиться уплывает прямо у них из-под носа.

Путь от гробницы до корабля занимал порядка семи или восьми часов, а некоторые гробы были такими тяжелыми, что их тащили от двенадцати до шестнадцати мужчин, в то время как вторая команда, столь же многочисленная, охраняла носильщиков от возможного нападения.

Когда материал был наконец доставлен в Каир, стало возможным по достоинству оценить всю значимость открытия. Даже сейчас находка ученых кажется просто потрясающей. Всего было обнаружено сорок мумий, десять из них принадлежали фараонам — от Секененра Тао из XVII династии до Рамзеса IX из XX династии. Среди них были тела знаменитейших людей древности, например Тутмоса III, Сети I и Рамзеса II (Великого). В гробнице также нашли мумии трех верховных жрецов XXI династии: Пинуджема I, Масахарты и Пинуджема II. Подписи на погребальном инвентаре говорили, что всего в гробнице было похоронено сорок пять человек. Масперо быстро понял, что мумии подразделяются на две группы: в первую входили останки времен XVII династии и Нового царства, хранившиеся в полуразрушенных гробах; во вторую — мумии более поздних периодов, чей инвентарь находился в гораздо лучшем состоянии. Еще он заметил, что некоторые мумии лежали не в своих гробах. На саркофагах и бинтах имелись короткие надписи чернилами, содержавшие имена усопших, но для идентификации тел можно было полагаться только на подписи на бинтах.

Бругшу и Масперо было чрезвычайно тяжело справляться с обработкой всего найденного материала, к тому же их открытие имело большой резонанс в прессе. Пожалуй, самым важным результатом их находки, позволяющим установить беспрецедентную связь с главными действующими лицами Древнего Египта, была даже не историческая ценность обнаруженных мумий, а возможность увидеть лица таких знаменитых фараонов, как, например, сам Рамзес  II.

Не все мумии найдены

Вероятно, в какой-то момент Бругшу показалось, что он нашел мумии всех фараонов Нового царства в одном месте. И хотя их количество было поистине впечатляющим, нет сомнений, что в ТТ320 и KV35 хранились не все тела.

На самом деле перенос мумий в эти два захоронения был последней мерой защиты царских останков из всех предпринятых на протяжении почти столетия. Первые шаги в этом направлении были сделаны, вероятно, между четвертым и седьмым годом периода wehem mesut. Тогда гробницам Сети I и Рамзеса II вернули роскошный вид, который они имели до разграбления, а в KV14, принадлежавшей Сиптаху и Таусерту, и, возможно, в KV57, принадлежавшей Хоремхебу, были устроены два первых групповых захоронения. На основании настенных надписей в KV57, а также останков четырех мумий, найденных там в 1908 году, ученые сделали вывод, что захоронение было групповым. Судя по всему, в этой усыпальнице покоились мумии самого Хоремхеба и его прямого преемника Эйе. В противном случае совершенно неясно, где находятся их тела. В годы правления жреца-фараона Пинуджема I мумий, собранных ранее в гробнице KV14, перенесли на их окончательное место — в усыпальницу Аменхотепа II с индексом KV35. Пинуджем I также создал общее захоронение KV17, поместив останки Рамзеса I и Рамзеса II к уже хранившейся там мумии Сети I.

Бирки на мумиях из гробницы ТТ320 указывают, что, прежде чем их перенесли туда, они покоились в другом групповом захоронении — гробнице Яхмос-Инхапи, царицы XVIII династии. Однако ученые еще не могут с полной уверенностью идентифицировать это захоронение. На десятом году правления царя Сиамона туда поместили останки Аменхотепа I, за которым последовали мумии Рамзеса I, Сети I и Рамзеса II.

Тела членов семьи Пинуджема II перенесли в ТТ320 немногим раньше — на пятом году правления Сиамона. Остаются неизвестными последовательность, в которой царские мумии попадали в гробницу Пинуджема, и даты их появления там. В некотором смысле здесь есть вина Бругша и Камаля, которые столь поспешно вынесли весь материал из ТТ320, хотя, очевидно, у них были на то причины. Технология извлечения гробов из гробницы оставляла желать лучшего, и в результате была утеряна какая-то часть информации. Некоторые предметы были повреждены: спустя много лет, в конце 1990-х и начале 2000-х годов, когда Эрхарт Грефе проводил повторную расчистку гробницы, он обнаружил фрагменты гробов, что свидетельствует о том, что их тащили по полу усыпальницы и поднимали вверх по шахте без всякой страховки. Но хуже всего, что никто из участников первой экспедиции не сделал даже кратких записей в ходе изъятия материала. Если первоначальное расположение гробов и было как-то задокументировано, это описание, к сожалению, не сохранилось. Так что один из величайших эпизодов в истории египтологии выглядит несколько парадоксально: с одной стороны, при открытии гробницы было обнаружено беспрецедентное количество материала и важнейшей информации, даже несмотря на то, что братья Абд эр-Расул выносили оттуда ценности неизвестно сколько лет, но, с другой стороны, большая часть материала была утеряна при первичном вскрытии гробницы, а затем и при извлечении ее содержимого, которое проводилось археологами без какой-либо отчетности.

В любом случае, судя по всему, мумии помещались в захоронение ТТ320 постепенно, на протяжении довольно продолжительного промежутка времени. Последние сведения о каких-либо действиях в гробнице относятся к одиннадцатому году правления Шешонка I из XXII династии, когда в усыпальницу перенесли мумию Четвертого жреца Амона Джедптахиуфанкха. С погребения членов семьи Пинуджема до этого момента прошло от тридцати до сорока лет.

Недостающие мумии — новые групповые захоронения?

Среди мумий, найденных в групповых захоронениях, были не только тела фараонов, но и останки их жен и детей, а также других высокопоставленных египтян, включая верховных жрецов Амона XXI династии. Как бы плохо ни было задокументировано открытие ТТ320, вместе с телами из гробницы KV35 она предоставила в распоряжение исследователей мумии большинства фараонов Нового царства и нескольких верховных жрецов того периода. Однако есть и важные исключения. Помимо мумии Херихора в захоронениях отсутствуют тела некоторых верховных жрецов Фив: Менхеперры, Джедхонсуиуфанкха I, Несубанебджеда (Смендеса) II, Пасебхану (Псусеннеса III/IV), а также ряда фараонов Нового царства. Это приводит ученых к выводу, что существует еще какое-то древнеегипетское кладбище для людей высокого ранга.

Ромер ищет Херихора

Нам известно, что Херихор скончался в то время, когда погребальные обычаи претерпевали изменения. Мы также знаем, что он не был царем в общепринятом смысле, соответственно, было бы неверно искать его гробницу в Долине Царей. Но тем не менее его статус почти соответствовал царскому, поэтому существует вероятность, что Херихора похоронили в роскошной гробнице, выдолбленной в скале, как у фараонов более древних времен.

В 1982 году британский египтолог Джон Ромер вместе с телеканалом Би-би-си выпустил сериал под названием «Египет с Ромером», благодаря которому стал одним из самых известных ведущих исторических и археологических телепрограмм. Своей работой на телевидении Ромер внес огромный вклад в популяризацию египтологии. Сериал был первым документальным проектом, снятым в стилистике скрытой камеры. Он начинается с заявления Ромера о намерении отыскать гробницу Херихора и затем повествует о том, как ученый готовит археологическую экспедицию: ищет финансирование, собирает команду экспертов, получает разрешения и т. д. В ходе подготовки ученый договорился с Бруклинским музеем в Нью-Йорке, но затем был вынужден отказаться от своих планов по исследованию отдаленных районов Долины Царей и от первого серьезного изучения гробницы Рамзеса XI. Проект был захватывающий, но Ромер сконцентрировался на другой задаче. Такое решение привело к некоторым разногласиям с Бруклинским музеем, показанным в сериале как череда драматических перипетий. Этот подход и принес проекту популярность, хотя Ромер, вероятно, рассчитывал, что публику привлекут другие аспекты его работы.

Ромер не был типичным кабинетным египтологом и предпочитал работать независимо от каких-либо академических институтов, при этом прекрасно разбираясь в истории Древнего Египта и монументах того времени. Несколько лет он работал в Луксоре в рамках эпиграфического исследования, проводимого Институтом Востока при Чикагском университете, и делал это с большим энтузиазмом. Очевидно, им двигало желание совершить собственное великое открытие. В сериале звучит закадровый голос: «Он ищет гробницу жреца-фараона Херихора… Такую гробницу, при которой, по его словам, усыпальница Тутанхамона покажется лавкой безделушек».

Ромер считал, что гробница Херихора представляет собой роскошное захоронение, спрятанное где-то в стороне от основной части Фиванского некрополя. Закадровый голос продолжает: «Неудачный опыт исследований прошлых лет говорит нам, что вряд ли они начали строительство новых монументов среди руин Великого Места [Долины Царей]. Опираясь на наскальные надписи в южных вади и некоторые другие данные, мы можем полагать, что верховных жрецов хоронили там, в самой отдаленной части фиванских гор, в долинах, скрывающих древние кладбища цариц и принцев».

Под «наскальными надписями и другими данными», о которых говорит Ромер, следует понимать доказательную базу, подготовленную Говардом Картером в течение единственного сезона раскопок в 1916–1917 годах. Та экспедиция, впоследствии давшая материал для значительного количества археологических исследований и различных дискуссий, была незапланированной: Картер был в отпуске в Луксоре, когда до него дошла информация, что в пустынном и редко посещаемом регионе совершено открытие. Местные охотники за сокровищами наткнулись на гробницу, откуда их прогнали другие мародеры, прослышавшие о находке. Старейшины деревни обратились к Картеру с просьбой вмешаться в ситуацию, чтобы предотвратить какие-либо проблемы. Собрав нескольких рабочих, которым удалось избежать призыва на воинскую службу, объявленного по случаю вступления Египта в войну, ученый отправился к захоронению поздно вечером, планируя карабкаться по горам при свете луны.

В полночь мы прибыли на место, и проводник показал мне конец веревки, свисавшей с утеса. Было слышно, как мародеры орудуют в гробнице, и я обрезал веревку, тем самым лишив их пути к отступлению. Затем я сам обвязался крепкой, толстой веревкой и спустился вниз по склону. Опускаться на веревке посреди ночи прямо в лапы расхитителей гробниц, находящихся на месте преступления, — по крайней мере, я проводил время нескучно.

Картеру удалось прогнать мародеров, после чего он охранял гробницу до утра и с рассветом смог приступить к осмотру захоронения. То, что он увидел, представляло серьезный интерес для ученых. Перед ним была гробница, расположенная в очень неожиданном месте: ее вырезали непосредственно в отвесной стене скальной расселины в 40 м от вершины утеса и в 70 м от дна долины. Лучшего места, чтобы спрятать гробницу и защитить ее от нежелательных посетителей, придумать было невозможно. Остается только гадать, как грабители умудрились найти захоронение и забраться туда. Впрочем, еще больше поражает, как древние строители смогли затащить туда саркофаг из желтого кристаллического песчаника, на котором имелись надписи с именем владельца. Им была знаменитая Хатшепсут. Но саркофаг был сделан для нее, когда она еще не стала фараоном, а была лишь супругой Тутмоса II. На стенах гробницы не было фресок, очевидно ее недостроили. Помимо саркофага Картер нашел там лишь фрагменты двух кувшинов, которыми обычно пользовались древние строители.

Это, конечно, не выглядело сенсацией, на которую рассчитывали Картер и грабители. Но находка имела более глубокое значение, и Картер сразу его осознал. Гробница находилась в одном из нескольких вади, расположенном в отдаленной части Фиванского некрополя. До того момента археологи не уделяли этому району должного внимания, но если древние египтяне в начале XVIII династии потратили столько сил на то, чтобы построить там гробницу, значит, эта местность заслуживала более подробного изучения.

После того как Картер провел расчистку захоронения, он целых десять дней обследовал систему вади, продвигаясь с юго-востока на северо-запад, и составил приблизительную карту местности, где отметил семь мест, вызвавших у него интерес. Каждой зоне археолог присвоил соответству­ющую букву — от A до G. Картер нашел несколько гробниц, расположенных в самых недоступных местах: в скальных трещинах и расселинах, невидимых с практически любой точки. Помимо этого, он обнаружил древние дороги, каменные хижины, наскальные надписи и куски обработанной породы, в частности целые груды осколочных фрагментов камня из окрестных гор, а также более благородных пород — гранита, базальта, кристаллического песчаника и гипса.

Гробница Хатшепсут располагалась в вади А — северной оконечности сухого русла, известного под местным названием Вади Сиккат Така эль-Зейд («Долина окна Зейда»). Там же Картер нашел еще три гробницы, две из них были просто ямами, а третья представляла собой лишь коридор. Внимание ученого привлекли еще несколько мест. В высохшей бухте на восточной оконечности соседнего вади Габбанат-эль-Кируд («Долина обезьяньего кладбища») Картер нашел несколько захоронений в виде ям, а также большую усыпальницу, вырубленную в скале. Под ней лежал крупный известковый блок, упавший сверху, на котором имелась надпись, заключенная в картуш и содержавшая имя Нефруры. Так звали дочь Хатшепсут, поэтому Картер посчитал, что именно ей принадлежало это захоронение. Однако дальнейшие исследования не подтвердили такое предположение.

В начале того же вади охотники за сокровищами обнаружили еще одну гробницу, вырубленную в скальной трещине, и сделали это прежде, чем туда попал Картер в 1916 году. Это была самая впечатляющая находка, сделанная в том районе. Гробница принадлежала «трем заморским женам Тутмоса III», название так и закрепилось за ней. Внутри обнаружили канопы, серебряную шкатулку с именем Тутмоса III, кубки из синего стекла, гипса и золота, кувшины для мазей и притираний, серебряное зеркало, а также браслеты и головные украшения из золота. Большую часть этих предметов растащили мародеры уже в наше время, но ученым удалось отследить их на рынке древностей, и теперь они находятся в нью-йоркском Метрополитен-музее.

Самое западное вади из тех, что были обследованы Картером, называется Вади-эль-Гарби. Там внимание ученого привлекли три места, которые он обозначил буквами E, F и G. Британец Джон Ромер описывает основную часть этой широкой и живописной долины как «недоступную местность, где царит абсолютная тишина. Долина заполнена осколками каменных плит и производит то же неуютное впечатление, как пустой зал театра, но только колоссальных размеров». Она расположена параллельно вади Габбанат-эль-Кируд и заканчивается в точке F, представляющей собой русло реки, глубоко прорезавшее скалу, «узкий каньон в нижнем пласте породы, обрывающийся каскадом, по которому когда-то бежали потоки воды с утесов вверху». Там Картер обнаружил важные следы древней деятельности. Гробниц он не нашел, но вокруг было немало признаков прошлого:

В начале этого каньона пространство между огромными кусками известняка, упавшими сверху, заполнено грудами мусора и каменных осколков, оставшихся от древних раскопок. С правой стороны находится небольшая боковая долина, где мы нашли каменные хижины рабочих, глиняные черепки и наскальные рисунки. Над каскадом расположены другие кучи, оставшиеся от деятельности древних людей, а на крупных известковых фрагментах, упавших со скал, как и на камнях у подножья утесов, имеются иератические надписи.

Наличие наскальных рисунков и груд мусора свидетельствует о том, что в непосредственной близости находится гробница. Местные изыскатели пришли к такому же выводу, но масштабные раскопки, проведенные ими, не подтвердили это предположение.

Поскольку Вади-эль-Гарби находится в отдаленной местности и его сложно защитить от разграбления, я провожу здесь дополнительные обследования в надежде обнаружить гробницы. Мне уже удалось найти часть саркофага из кристаллического песчаника — упор для рычагов, использовавшихся для его транспортировки.

Другими словами, несмотря на то что Картер не нашел в этом вади гробницу, он предполагал, что она все-таки там есть, поскольку на это указывали все классические следы строительства усыпальницы: хижины рабочих, настенные рисунки, обнаруженный им фрагмент саркофага, а также тот факт, что ученый уже нашел в соседних вади несколько гробниц. Это позволяло ему с уверенностью утверждать, что местность была известна строителям гробниц времен Нового царства. Однако усилия Картера ни к чему не привели. О своей работе он писал как о предварительной и был убежден, что в этом районе необходимо продолжать исследования, отмечая, что в вади Габбанат-эль-Кируд «может скрываться гробница… Завалы строительного мусора в нем очень глубоки, и под ними может находиться захоронение».

У Картера не было возможности работать на этом участке неограниченное время, поскольку в шедшей тогда войне он был агентом британской разведки в Каире. Как только в декабре 1917 года исследователь смог снова заняться археологической деятельностью, он отправился в место, к которому прикипел душой, — в Долину Царей. Картер слишком любил этот район и придавал большое значение своей работе по исследованию гробницы Тутанхамона, поэтому больше не вернулся в отдаленные вади.

Доказательства существования гробницы

Расположенные в дальних вади гробницы Хатшепсут и, возможно, ее дочери Нефруры доказывают, что эту местность использовали в качестве кладбища для членов царской семьи в начале правления XVIII династии. При этом большинство наскальных рисунков, найденных там, относятся к концу XX династии. Такая противоречивая ситуация может свидетельствовать о том, что некрополь XVIII династии все еще использовался для погребения высокопоставленных людей в более поздние времена. Был ли среди них Херихор? На первой странице отчета Картера, в самом низу, есть пометка, вероятно оставленная редактором: «…В них [наскальных надписях] упоминается о “Бутехамоне, писце некрополя” или о людях, которые, как мы знаем, были связаны с ним». Бутехамон жил в одно время с Херихором — при Рамзесе XI и Смендесе I. И действительно, чаще других в надписях упоминается имя Херихора, особенно в Вади-эль-Гарби. А некоторые осколки кувшинов для воды, найденные в этой местности, датируются тем же периодом.

Именно эти надписи привели туда Джона Ромера. Он дополнил исследования Картера собственными изысканиями и обширной полевой работой, которую проводил в Египте на протяжении многих лет, еще до того, как запустил проект по исследованию царских гробниц в Фивах.

Ученый изложил свои выводы в книге «Жизнь древних: история строителей гробниц фараонов», изданной в 1984 году, а также в документальном сериале, который вышел одновременно с книгой, коротких сводках в новостных выпусках на телевидении и в том же телепроекте «Египет с Ромером». В западных вади, в первую очередь в Вади-эль-Гарби, ему удалось найти несколько доказательств существования гробницы. Ромер отмечал в своих отчетах, что в наскальных надписях древние «снова и снова используют символ, означающий гробницу». Зачастую они высекали на стенах целую группу таких символов с одним и тем же значением, вместе выражавших древний концепт «дом жизни». Этот термин снова стал использоваться при Бутехамоне и обозначал «царскую гробницу».

Простой символ представляет собой квадратную рамку с разрывом на одной из сторон. Он не входит в канонический набор иероглифов, но относится к хорошо изученным символам, которые использовали для обозначения домов или храмов. Значение не до конца ясно. Ромер интерпретирует их как символы определенных построек, в частности гробниц. Его версия выглядит разумной, хотя скептически настроенные специалисты не раз критиковали ее.

Ромер также приводит данные о наличии в вади надписей с именами Херихора и царского писца Бутехамона, хижин и тропинок, по которым, вероятно, ходили строители гробницы, а также водосборных ям и соединяющих их каналов. Все это, по мнению исследователя, нужно расценивать как доказательство, что где-то в этом районе скрывается гробница Херихора. Ромер упоминает, что нашел осколки камня, «похожие на те, что остались после строительства царских усыпальниц и до сих пор покрывают большую часть Долины Царей». Ученый не раз ссылается на то, что «именно в этом вади [Картер] нашел втулку от гранитного саркофага». Такая улика по-настоящему приблизила бы нас к гробнице, которую так долго ищут археологи. Но сам Картер писал лишь, что нашел «кусок кристаллического песчаника от саркофага». Неужели Ромер обнаружил что-то еще? Действительно, вполне вероятно, что он натолкнулся на материал, не замеченный Картером: в «Жизни древних» Ромер говорит о нескольких столах для подношений, «украшенных в характерном деревенском стиле», и демонстрирует копию росписи с поверхности одного из столов, сделанную со снятой им фотографии. Это позволяет предположить, что ученому удалось найти и сфотографировать другие объекты.

Ромер ссылается на папирус Амбраса, в котором рассказывается об осмотре «гробницы Великого Генерала», проведенном в шестом году периода wehem mesut. Этот документ представляет собой опись ряда административных бумаг, а также кратко раскрывает их содержание. Среди перечисленных папирусов было несколько «дел о грабеже», некоторые даже удалось идентифицировать с обнаруженными в современности папирусами, которые посвящены расследованию разграблений царских захоронений. В папирусе Амбрас упоминается, что в одном из тех дел шла речь об «осмотре гробницы Генералиссимуса Варези I, сделанном [из-за] котельщика». И хотя ученым известно, что папирус Амбраса датируется шестым годом периода wehem mesut, остается непонятным, когда были созданы папирусы, о которых в нем говорится: другие источники свидетельствуют, что они были написаны еще до wehem mesut. Сам Ромер признает, что «нельзя с точностью сказать, кому принадлежала эта гробница — Херихору или его преемнику Пианху». Но если осмотр гробницы проводился до wehem mesut, то она не могла принадлежать ни тому, ни другому. Некоторые специалисты даже высказывали мнение, что под Генералиссимусом имеется в виду фараон, правивший гораздо раньше, — Рамзес  II.

Исследовательская миссия Фонда по изучению Нового царства

Несмотря на твердую уверенность в успехе, Ромеру так и не удалось найти гробницу Херихора. После того как он оставил попытки отыскать ее, архео­логические работы в отдаленных вади практически прекратились. Однако в 2013 году группа ученых под руководством профессора Джеффри Мартина и Пирса Литерланда, представляющих Фонд изучения Нового царства (ФИНЦ), получила в египетском министерстве по делам древностей разрешение на возобновление раскопок в том районе. Спустя очень недолгое время, уже в 2014 году, вышла объемная монография, рассказывающая о начале исследовательской деятельности. Этот отчет снабжен многочисленными иллюстрациями, в том числе там присутствуют оригинальная карта местности, сделанная Картером, спутниковые снимки, на которых более подробно отображены детали рельефа и окрестности важных археологических объектов, а также аннотированные цветные фотографии этих объектов.

В целом задачей экспедиции было посещение районов, исследованных Картером, подтверждение или опровержение его выводов, а также уточнение карт, где это необходимо, с дополнением результатов, полученных британским ученым, новыми наблюдениями или материалами.

К нашему повествованию прямое отношение имеют исследования Вади-эль-Гарби и анализ данных, использованных Джоном Ромером в его работе. Экспедиция ФИНЦ установила, что из семи вади больше всего наскальных надписей и рисунков расположено именно в Вади-эль-Гарби, и в дополнение к этому обнаружила еще 39 скоплений таких надписей, таким образом доведя общее число до 115.

Литерланд, еще ранее высказывавший сомнения в ромеровской интерпретации некоторых рисунков как символов гробниц, сейчас подтверждает, что наскальные рисунки и надписи были сделаны в течение двух отдельных временных промежутков: при XVIII династии и в начале XX — конце XXI династии. Второй отрезок времени ученый связывает с работами по эксгумации захоронений XVIII династии в этом районе. Иными словами, Литерланд согласен, что там есть ненайденные гробницы, но считает, что они принадлежат фараонам XVIII династии.

В состав экспедиции ФИНЦ входили геологи, и их наблюдения значительно продвинули дискуссию о возможности обнаружить гробницу Херихора в одном из вади. Они пришли к выводу, что большие груды каменных обломков, которые, по мнению Картера и Ромера, были результатом человеческой деятельности, на самом деле имели природное происхождение и были принесены потоками воды, сходящими с гор. Раскалываясь, эти камни принимают свою плоскую форму естественным образом, хотя выглядят так, словно их откалывали от больших глыб строители гробниц. По этой причине единственным надежным доказательством искусственного происхождения обломков стали бы следы резца, но на обломках их нет. В отчете ясно говорится, что Картер ошибся, приняв осколки за строительный мусор, оставшийся после возведения гробницы.

Если это утверждение верно, оно наносит серьезный удар по теории Ромера. И пускай отсутствие осколков искусственного происхождения не значит, что в вади нет гробниц, их наличие сильно повысило бы шансы на то, что гробницы там есть. Более того, по мнению Литерланда, Вади-эль-Гарби на самом деле не так уж богато археологическим материалом, как соседние долины, в которых подобные естественные скопления камней использовали для того, чтобы добраться до высоких площадок, а затем, запечатав гробницы, разрушали.

Литерланд пишет, что единственными уликами, указывающими на возможное существование неоткрытой гробницы в этом вади, остаются хижины строителей и втулка саркофага. Что касается первой улики, то исследования ФИНЦ ставят под сомнение предположение Ромера, что в этот район вели многочисленные тропы, по которым доставлялась вода и все необходимые материалы. Археологи обнаружили: хотя тропинки и соединяются с высокогорной дорогой в пустыне, пройти по ним крайне затруднительно, а те ямы на пустынном плато, которые можно было принять за резервуары для воды или колодцы, в действительности являются разработками кварцита или гипса. Ни предполагаемое «поселение», ни фрагмент саркофага нельзя с полной уверенностью датировать тем периодом, когда жил Херихор. И хижины, и осколок песчаника могут относиться к любому другому времени, скажем, к XVIII династии, когда, как известно, в этом районе велось строительство гробниц.

Дальнейшая полевая работа археологов только подтверждает теорию Литерланда. Картер открыл пять «гробниц в виде ямы», которые находились на холме высотой несколько сот метров, за вади, имевшими по его классификации индексы от A до G. Именно там он нашел алебастровый осколок канопы с надписью, содержавшей египетское слово «царь». Экспедиция ФИНЦ нашла эти гробницы, а рядом с ними — хижины строителей и три каменные плиты, обычно используемые для блокировки входа в усыпальницу. Вокруг гробниц были земляные отвалы, валялись глиняные черепки, осколки зеленого камня, вероятно оставшиеся от какого-то сосуда. Ученые проникли внутрь гробниц и обнаружили там шесть комнат, предположив при этом существование еще пяти помещений.

С тех пор как в свет вышел первый отчет, экспедиция работает над расчисткой шахт, ведущих в четыре гробницы на входе в вади Бария, идентифицированные как семейные захоронения. В них покоятся две жены и сын Аменхотепа III (отца Эхнатона), его сестра Тиаа и по меньшей мере тринадцать придворных дам. Столь волнующая новость, опубликованная в 2015 году, склоняет нас к мысли, что в этом районе могут быть найдены и другие гробницы XVIII династии, но не усыпальница Херихора. Научный мир с нетерпением ждет полного отчета о результатах исследования.

Горы золота?

Ромер убежден или, по крайней мере, хочет убедить нас не только в том, что гробница существует, но и в том, что она заполнена сокровищами. По его мнению, «Херихора, вероятно, похоронили в золотом гробу, как и Тутанхамона (за 250 лет до этого). В его гробнице должны быть канопы, гипсовые изделия, позолоченные статуи и троны, а вот колесницы там вряд ли найдутся». Стоит признать, что в определенной степени египтология развивается именно благодаря таким допущениям, а быть может, даже зависит от них.

Но не следует забывать и о проблеме, которую поставили перед учеными несметные сокровища, найденные в гробнице Тутанхамона. Это единственное царское захоронение того времени, которое обнаружили в нетронутом виде (не разграбленным в древности). Именно поэтому мы не можем сказать, насколько типичным для Нового царства было хоронить фараона с таким количеством предметов погребального инвентаря. Можем ли мы допустить, что все фараоны удостаивались столь роскошных похорон? Или же смерти Тутанхамона сопутствовали какие-то необычные обстоятельства, из которых следовало, что его гробницу нужно обставить чрезвычайно богато? Если судить по материалу из других гробниц, артефакты из усыпальницы Тутанхамона нельзя признать уникальными по качеству, но как быть с количеством? На этот вопрос ответить невозможно. Стоит также задаться вопросом, были ли похороны других фараонов, верховных жрецов вообще и Херихора в частности обставлены таким же образом, как и погребение Тутанхамона? Вероятнее всего, ответ будет отрицательным.

Херихор был у власти в то время, когда в ответ на участившиеся разграбления стали проводить перезахоронения, создавать общие гробницы, а из старых усыпальниц извлекать большое количество предметов, помещенных туда при первичном погребении. В «Письмах Поздних Рамессидов» приводится приказ Пианха: «Отыщите любую гробницу среди главных захоронений [то есть царских усыпальниц в Долине Царей и окрестностях Фив] и не распечатывайте ее, пока я не вернусь». Но Пианх не старался оградить эту гробницу от расхищения, напротив, он велел никому не входить внутрь, чтобы самому завладеть всеми ее сокровищами. Возможно, опередив мародеров, он планировал пустить это богатство на нужды государства или же финансировать с его помощью свою кампанию против Панехси, бывшего Царского сына Куша. Сейчас общепризнано, что вся затея с перезахоронением, которым руководил Бутехамон, была в определенной степени вызвана желанием монетизировать часть сокровищ, хранившихся в гробницах. Власти официально разрешали вскрытие усыпальниц под предлогом их защиты от разграбления, но при этом рассчитывали с их помощью поддержать пошатнувшуюся экономику.

Таким образом, идея о том, что Херихор с помощью Бутехамона собрал большое количество сокровищ Нового царства и оборудовал для себя роскошную гробницу, идет вразрез с государственной политикой того времени, которая была направлена на защиту царских усыпальниц путем изъятия из них всего, что могло заинтересовать грабителей. Гораздо более вероятной выглядит версия, в которой высокопоставленный человек вроде Херихора даже если и был похоронен с максимальным для его времени размахом, то вместе с ним в гробницу отправились лишь несколько самых драгоценных вещей, количество которых было просто несравнимо с тысячами предметов, найденных в гробнице Тутанхамона.

Это действительно было бы в духе традиций XXI династии. На такую мысль наводят еще первые захоронения в гробнице ТТ320. Ее изначально строили как обычную усыпальницу, предназначавшуюся для членов семей верховных жрецов XXI династии. При этом групповое захоронение фараонов Нового царства было устроено там уже позже. Об этом свидетельствует надпись на стене гробницы, справа от входа, которая, к сожалению, не сохранилась. Она гласила, что на пятый год правления (скорее всего, фараона Сиамона из XXI династии) там были похоронены племянница и жена верховного жреца Пинуджема II, а также Несхонс, дочь верховного жреца Смендеса (II). Вторая надпись относится к десятому году правления того же фараона и возвещает о погребении самого Пинуджема II. Сегодня эту надпись можно увидеть в Доме-музее Говарда Картера в Луксоре. Гробы Пинуджема II и нескольких членов его семьи были найдены в самой дальней части гробницы, это позволяет предположить, что их похоронили там первыми — еще до того, как поместили в гробницу мумии фараонов Нового царства, которые были обнаружены у самого входа.

Гробы, в которых лежали мумии Пинуджема II и Несхонс, были найдены рядом с более древними мумиями, в частности верховными жрецами Пинуджемом I и Масахартой, а также несколькими телами, погребенными уже после их смерти. Похоже, более древние останки перенесли в ТТ320 только после разграбления их личных усыпальниц. Рядом с мумиями Пинуджема и Несхонс были найдены папирусы, ушебти и ящики для них, а также канопы; однако рядом с другими мумиями не было почти ничего. Конечно, существует вероятность, что их погребальный инвентарь тайно вынесли братья Абд эр-Расул и он скоро обнаружится в каком-нибудь музее или в частной коллекции. Но не стоит исключать, что инвентарь изначально находился рядом с мумиями в их первоначальных захоронениях, а затем потерялся, пока тела переносили в ТТ320 к Пинуджему II и Несхонс.

Если предположение верно, мы можем составить некоторое представление о том, какие гробницы должны были строить для верховных жрецов, чьи захоронения пока не найдены. Могло ли быть так, что Херихора и других жрецов похоронили в простых, неизукрашенных усыпальницах, возможно даже рассчитанных на всю семью усопшего? Как выглядела такая гробница: мумия в гробу, сравнительно небольшой набор погребального инвентаря, включавший необходимые ушебти и ящики для них, сундук и канопы? Если ответ на эти вопросы положительный, то совсем неудивительно, что до сих пор не найдено ни одного предмета погребального инвентаря Херихора.

Возможные следы Херихора

Все вышесказанное верно, однако сохранилась одна чрезвычайно изящная вещь, которая запросто могла когда-то находиться в гробнице Херихора. В коллекции музея Рёмера и Пелицеуса в немецком Хильдесхайме есть прекрасный золотой браслет, с внешней стороны украшенный бирюзой (теперь частично обвалившейся) и изображением урея — кобры, символа фараонов. Надпись на внутренней стороне гласит: «Верховный жрец Амона, Царь Богов, Херихор, воистину». Это, безусловно, «наш» Херихор, а последнее слово в надписи, переведенное как «воистину», имеет другой эквивалент — «гласящий правду». Обычно этот эпитет использовался, чтобы обозначить, что человек умер: имелось в виду, что он был морально чист и, соответственно, отвечал всем требованиям, необходимым, чтобы пройти через высший суд и вступить в загробный мир. Неизбежно напрашивается вывод, что этот предмет был захоронен вместе с Херихором. А тот факт, что браслет всплыл на рынке произведений искусства в конце 1970-х, намекает, что гробница Херихора была вскрыта. Обнаружено еще несколько предметов, которые, по мнению большинства ученых, относятся к погребальному инвентарю Херихора, но информация об этих находках весьма разрознена.

Таким образом, перед нами по-прежнему стоит вопрос, где же он похоронен. Если гробница подверглась разграблению и не имела внутреннего декора, как ТТ320, то практически невозможно идентифицировать ее среди многочисленных неизукрашенных захоронений того периода. Учитывая, что мы не располагаем достаточными данными, чтобы утверждать, что Херихор был похоронен в одном из западных вади, более вероятным представляется предположение, что его гробница находится ближе к основной части некрополя. Профессор Анджей Нивински, чья работа на скалах за храмами в Дейр-эль-Бахри доказала, что усыпальница Аменхотепа I расположена где-то в том районе, утверждает, что он близок к обнаружению и гробницы Херихора.

Как и Ромер, Нивински полагает, что отсутствие погребальных предметов Херихора (если не считать золотого браслета) говорит, что его гробница может быть по-прежнему нетронутой. Он особо подчеркивает тот факт, что до сих пор не найдено ни одной фигурки ушебти, следовательно, логично предположить, что Херихора хоронили вместе с огромным количеством таких статуэток. Поскольку ушебти делались из фаянса, они хорошо сохраняются до наших дней, чего не скажешь, например, о золотых изделиях, которые легко переплавить и использовать заново — это очень простой способ скрыть то, что было украдено, и им зачастую пользуются мародеры. Но современные расхитители гробниц знают, что они не выручат большой суммы от продажи фаянсовых ушебти, так что весьма удивительно, что ни одна из статуэток до сих пор не всплыла на рынке древностей. В районе, где Нивински ведет раскопки, были найдены семь наскальных надписей с именем Бутехамона. Исследователь считает, что их нанесли на камень сразу после запечатывания гробницы и что эта гробница должна была принадлежать одному из двух членов царской семьи, чьи усыпальницы до сих пор не идентифицированы — Херихору или его сыну Неферхересу. Однако, как и у Ромера, у Нивински нет прямых доказательств, что надписи с именем Бутехамона имеют отношение к запечатыванию гробницы, а не к ее осмотру.

Будучи уверенным, что в районе раскопок, проводимых его командой, есть царская гробница, Нивински развил теорию об изначальной принадлежности ее Аменхотепу I, а затем о повторном использовании Херихором и (или) его сыном, а возможно, другими членами семьи. «Не стоит также исключать вероятности, что, прежде чем ее запечатали, гробница была переделана в надежно охраняемое групповое захоронение», — говорит археолог. Такую возможность действительно исключать нельзя, но она не подкреплена никакими данными, кроме того, что ни один погребальный предмет Херихора не был найден и что в районе раскопок обнаружили надписи с именем Бутехамона. Вокруг этой теории пошли разные толки, которые, как мне кажется, отрицательно сказываются на ее правдоподобии. «В такой ситуации количество “спящих красавиц” внутри может быть намного больше».

Выводы

Каковы шансы на то, что золото из гробниц Нового царства было просто использовано для погребения какого-то особенно жадного человека? В усыпальнице Тутанхамона найдено много золота, но мы должны помнить, что это могло быть исключением, а не правилом даже для царских захоронений Нового царства, времени наивысшего расцвета Египта. В следующей главе мы узнаем, что большое количество золота и других драгоценных материалов было найдено также в царских гробницах в Танисе. И совершенно очевидно, что часть этих материалов изначально хранилась в усыпальницах Долины Царей.

Несмотря на то что Ромер и Нивински считают, что Херихор был похоронен в гробнице, буквально под завязку забитой золотом, он мог найти последний приют и в простой, недекорированной гробнице и (или) в ранее существовавшем захоронении. Количество погребальных предметов могло быть минимальным. Нельзя с полной уверенностью утверждать, что Херихора похоронили с той же роскошью, что и Тутанхамона. Действительно, подобное обращение было бы чрезмерным, учитывая, что в то время во избежание разграблений стремились уменьшать количество драгоценностей в гробницах. Для властей было очень важно уберечь тела усопших, которые не так уж и интересовали грабителей.

И наконец, практически полное отсутствие погребальных предметов, напрямую связанных с Херихором, озадачивает ученых, как и отсутствие его тела среди мумий современников в групповых захоронениях фараонов. Безусловно, его гробницу еще предстоит найти, но в каком состоянии она предстанет перед археологами, пока остается загадкой.

Отправить