Круговая порука

Разновидностью пыток и одним из самых подлых средств воздействия на «нерадивых» является «круговая порука». Этот метод крайне широко применяется как в Российской армии, так и в пенитенциарной системе (это структуры у нас вообще крайне схожи). Суть его проста: заключенных объединяют в некие «коллективы», «бригады», выдают им производственные задания. За невыполнение одним членом бригады нормативов по качеству или по количеству наказывают всю «бригаду»: это может быть или дополнительная сверхурочная работа, или стояние в легкой одежде на морозе, или лишение продпайков, или еще что-то в этом духе. В таком случае надзиратели с высокой степенью вероятности могут ожидать, что «провинившейся» заключенной члены ее «коллектива» сами устроят ночное избиение – за то, что «подвела коллектив».

При этом, естественно, все вышеперечисленное – незаконно.

Существуют нормы по питанию и содержанию зэков, в которых указаны в том числе минимальные и максимальные температуры в предназначенных для них помещениях, которые действуют даже для карцера. Над зэками нельзя издеваться и нельзя допускать «ночных самосудов» – все это записано в правилах. Однако, как видим, пытка в колонии – это не отклонение от нормы и не садизм. Это инструмент производственного стимулирования. Отбери у начальства колонии возможность пытать заключенных – остановится производство, не будет плана.

Налицо конфликт производственной необходимости и прав человека. В чью пользу разрешается этот конфликт в российских тюрьмах? Ответ очевиден.

Зачем же так грубо

Сбитый с толку российский интеллигент в ответ на перечисленные резоны может промямлить что-то вроде «да, я понимаю, какие-то нарушения… гм! человеческих прав заключенных, возможно, необходимы… для их же пользы… для приучения, так сказать, к труду… но к чему этот садизм?! Зачем им спать дают только 4 часа?!»

Дело в том, что вот тут уже включается механизм, описанный еще Львом Толстым: «Снижая идеал по своей слабости, никогда нельзя найти того предела, на котором следует остановиться». Базовые права у заключенных нельзя отобрать частично. Если система настроена на то, чтобы глушить все претензии касательно нарушения прав заключенных, – ей практически невозможно различать «слишком слабые» и «слишком сильные» сигналы. Кто установит градацию? Кто скажет, что, допустим, держать зэка в одной рубашке в каменном мешке сутки при температуре +5 – это допустимо, а вот загонять ему в задний проход крысу на веревке или бутылку шампанского – недопустимо? Где этот критерий?

Кроме того, очевидно, что в самой системе исполнения наказаний России идет постоянный специфический отбор исполнителей. Если пытка является рабочим инструментом, то излишне «добрый» надзиратель – скажем, считающий, что беззащитную женщину нельзя бить сапогами втроем, – в системе просто не удержится. Не удержится и начальник колонии, который склонен слишком много внимания уделять жалобам заключенных на плохое обращение. Система его выдавит не за моральные качества, а просто за то, что его колония не будет выполнять план, спускаемый из МВД.

И наоборот: совершенно очевидно, что в описанной системе человек с имеющимися у него садистскими наклонностями будет более успешен и сможет активнее продвигаться по служебной лестнице.

Беда лишь в том, что в условиях благоприятствования любые врожденные наклонности склонны расцветать пышным цветом. Если при найме на работу такой надзиратель имел лишь безобидные фантазии типа занятий сексом со связанной женщиной – через несколько лет работы мы можем иметь абсолютно развращенного типа с перекореженной психикой.

Очевидно (и много раз показано в экспериментах), что учреждение, в котором разрешены издевательства, ломает людей в обе стороны – то есть и заключенных, и тюремщиков. Отсюда и неизбежные эксцессы типа описанного Толоконниковой требования для «наказанных» работать голыми. Видимо, руководство данной ИТК начало уже «переклинивать» конкретно – хотя в требовании видна отнюдь не только «эротическая» составляющая. У нас даже на «гражданских» фабриках и заводах в производственных помещениях обычно зимой царит жуткий холод. Кроме того, спецодежда применяется на предприятиях отнюдь не только для того, чтобы прикрывать наготу: обычно она служит и для защиты работника от воздействия весьма недружественной производственной среды. Таким образом, требование «работать голой» – это три пытки в одной.

Что же делать?

Из сказанного, думается, ясно, что никакие «комиссии» и «проверки», пусть даже с самого верха, в принципе неспособны изменить ситуацию в конкретной ИТК-14. Дело не в том, что в ИТК работают садисты. Дело в том, что система сама по себе требует садизма от работников.

Выходом мог бы быть только отказ от организации принудительного труда в российских колониях. Однако и тут все не так просто. Как известно, Россия является одним из мировых лидеров по количеству заключенных на 100 тысяч населения. На первом месте США, на втором – мы. В России сидит более 700 тысяч человек. Поэтому кажется естественным стремление МВД и Минюста добиться, чтобы вся эта орда заключенных как-то себя окупала. У нас вообще государство крайне экономное. На самом деле этот принцип – «норма-паек» – сохраняется еще со времен ГУЛАГа.

То есть принцип понятен: хочешь гуманного обращения с заключенными – больше плати за их содержание.

Гуманная тюрьма – дорогая тюрьма (для налогоплательщика).

Очевидно, однако, что российское государство на это никогда не пойдет. Более того, сейчас оно разворачивается в противоположном направлении – то есть «режет косты» на всех возможных социальных направлениях, даже для законопослушных граждан (что уж говорить про зэков!).

При этом, безусловно, трудно переоценить влияние, по сути, узаконенного применения пыток на моральную атмосферу в российском обществе – особенно учитывая уже упомянутое огромное число заключенных, то есть жителей РФ, которых система постоянно пропускает сквозь себя. Царство узаконенного садизма, которым можно назвать российскую пенитенциарную систему, очень многое формирует в отношении населения к государству, праву и так называемым «общечеловеческим ценностям». Результаты мы видим вокруг себя каждый день – и это отнюдь не только форма полицейских.

Выход же из ситуации крайне прост: всего лишь надо, чтобы независимый прокурор по жалобе з/к Толоконниковой возбудил бы дело вроде «Толоконникова против МВД РФ», а независимый суд решил бы дело в ее пользу. Все (!) необходимые законодательные основания для этого есть уже сейчас. Несколько таких процессов – и МВД само отказалось бы от практики принудительного труда как слишком затратной.

Однако у нас в стране прокуратура, МВД, ФСИН и суд представляют собой одно целое, один механизм, который «делает план». Поэтому пытки будут продолжаться.