Половой вопрос в труде

Вопрос половой дифференциации по профессии мы уже затрагивали и раньше, когда говорили, к примеру, об отечественном образовании. Действительно, многие профессии в России давно приобрели специфически гендерную окраску. Это не только учителя, но и врачи. В этих «женских» профессиях в провинции можно выделить только некоторые, напротив, «мужские» островки: среди педсостава школ традиционно выделялась «мужская тройка» – трудовик, военрук и физрук, а среди врачей есть одна чисто мужская епархия – хирургия. Нетрудно заметить, что во всех указанных случаях «мужскую» направленность обуславливает наличие в этих сферах очевидной физической, силовой компоненты. То есть мужчины остаются в них потому, что без них просто никак нельзя обойтись.

По роду деятельности мне часто приходится сталкиваться со сферой муниципального управления в разных городах. Легко заметить, что здесь тоже наблюдается своего рода «женское царство»: если не все, то 80 % позиций нижнего и среднего звена во всех многочисленных отделах и департаментах занимают женщины. Они пишут, считают, подшивают, готовят отчеты и делают всю массу кропотливейшей бумажной работы. Соотношение полов волшебным образом меняется на противоположное лишь на верхних этажах местной чиновной иерархии: среди заместителей мэра и начальников ключевых департаментов мужчин примерно 80 %, да и сам мэр чаще всего – мужчина. Когда в сентябре 2013 года мэром Петрозаводска вдруг внезапно была избрана женщина, да к тому же молодая и симпатичная, – это не зря было воспринято как всероссийская сенсация. Настоящей звездой всероссийского масштаба Галина Ширшина не стала только по одной причине: она прошла от оппозиции, сокрушив ставленника ЕР, – и федеральные СМИ ощутимо «притормозили» в ее продвижении.

Единственное гендерное исключение в нашей госмашине – судейский корпус. Среди судей в России женщины очевидным образом преобладают. Но, по всей видимости, это говорит лишь о сугубо подчиненном, безвластном статусе судов в российской чиновной иерархии. Было бы иначе – женщин среди судей было бы на порядок меньше.

Впрочем, во время проведения фокус-групп с рабочими мне встречались и более печальные примеры «женских» профессий. Например, на железнодорожном транспорте есть такая специальность – сигналист. Одна из основных обязанностей сигналиста – закрепление железнодорожных составов на станциях, чтобы они никуда не «укатились» сами по себе. Делается это при помощи так называемых «тормозных башмаков», которые устанавливаются под колесами товарных вагонов в «голове» и «хвосте» поезда. Вес одного «башмака» – 7,5 кг. На фиксацию одного состава надо как минимум 4 «башмака».

Каково же было мое удивление, когда я раз за разом видел на фокус-группах в качестве сигналистов… хрупких девушек в возрасте едва за 20 и весом около 50 кг, а то и меньше! Потом я узнал, что это – обычное явление. Сигналистами вообще чаще всего работают девушки. «Как же так? – спрашивал я. – Как вы таскаете эти «башмаки»? (длина одного состава, как известно, может быть до километра). «По два обычно, – отвечает мне воздушное создание, сама весом, как она призналась, 48 кг. – Но начальство ругается, говорит, что надо по 3». И так таскают «башмаки» на расстояние до 1,5 км – всю смену, 12 часов подряд.

Я спрашивал начальство этих девушек – почему на такую, явно мужскую работу берут женщин? «Мы пробуем брать мужиков, – вздыхает начальство по всей стране. – Но с мужиками беда: зарплата у сигналистов маленькая, порядка 10–12 тысяч в месяц; мужики на этой работе или не задерживаются, или начинают пить. А зачем мне пьющий сигналист?! Он спьяну под поезд упадет, отвечай за него!» Поэтому приходится брать женщин. Они исполнительные и, главное, не пьют!

Точно такую же картину я потом наблюдал на одном промышленном предприятии по переработке древесины. В одном из цехов главная работа – перекладывать деревянные заготовки весом от 60 кг с одного поддона на другой. Работают вдвоем. На фокус-группе собрались представители этого цеха – 9 женщин и один мужчина. «А где же остальные мужики? – спросил я. – А у нас их больше нету! – смеясь, ответили женщины. – Вот Вася, он у нас один. Мы его любим!» Вася, совсем не похожий на богатыря, сидел и смущенно улыбался щербатым ртом.

Из дальнейшей беседы выяснилось то же самое: мужчины в этот цех не идут, потому что мало платят, да и начальство брать их тоже особо не хочет – потому что мужчины пьют, а когда у них запой – они прогуливают.

Женщины, считается, лучше – и не пьют, и не пререкаются, и вообще реже «права качают».

Это, видимо, общая тенденция по стране: женщины вытесняют мужчин даже из традиционно мужских, «силовых» специальностей в сфере физического труда – потому что, с точки зрения работодателей, женщины в России обладают очень важным конкурентным преимуществом: они гораздо меньше подвержены алкоголизму.

Куда же деваются мужчины? Они работают охранниками. Охранник – самая востребованная мужская специальность в России. Не считая бандитов и «силовиков», конечно.

Русский человек и ЖКХ

Мы разобрали отношение российской провинции к власти. Однако власть – предмет во многом для русского человека абстрактный, есть куда более насущные темы. И одна из них – это «три веселые буквы», огромный и страшный монстр по имени ЖКХ. Без преувеличения можно сказать, что взаимоотношения с собственным «жилищно-коммунальным хозяйством» есть одна из важнейших составляющих жизни российского народонаселения, а одновременно – одна из наиболее жгучих и безнадежных проблем российского государства.