Глава 4
И среди ментов встречаются поэты
Влад оказался из той породы ментов, в ком чувствуется охотничья хватка. Такой, учуяв след преступника, будет гнать его до самого конца, пока не вцепится в горло. И еще про таких говорят, что дай ему палец, так он всю руку откусит. «Парочка адресов» обернулась долгой ездой по ночному городу из конца в конец, с заездами на платные автостоянки, в рестораны и ночные клубы, которых в небольшом, в общем-то, городе оказалось великое множество. Все это время Влад вел оживленные переговоры по телефону, выдергивал из увеселительных заведений каких-то типов самого подозрительного вида и наскоро допрашивал их прямо в «Волге». По поведению допрашиваемых Николай понял, что они если и не уважают молодого, но настырного мента, то, во всяком случае, побаиваются.
По дороге Влад успел объяснить Николаю, почему поставлена на уши вся магаданская милиция. Оказалось, что сегодняшнее преступление — первый случай разбойного нападения на дороге за долгие годы, на это не отваживался пока ни один бандит. Поэтому, узнав от Николая номер машины преступников и организовав заслон на посту ГИБДД, некоторые начальники уже мысленно примеряли к своим кителям высокие награды. И вдруг так обмишурились… Тут впору не награды примерять, а крепче держаться за погоны…
Несмотря на молодость, Влад оказался в своем деле крепким профессионалом. В третьем часу ночи они остановились во дворе длинной пятиэтажки в новом микрорайоне, и опер сказал, показав светившиеся на четвертом этаже окна:
— Видишь? Это притон, там наркуши собираются. Может быть, и наши орелики здесь, или хотя бы один из них. Ты подожди меня в машине, я схожу проверю.
— Ты бы лучше СОБР вызвал, — с сомнением сказал Николай. — У них же оружие…
— Херня это все! — уверенно заявил Влад. — Увидят меня, без всякого СОБРа обосрутся.
— Тогда я с тобой! — сказал Лесовой и вышел вслед за опером из машины.
— Зачем тебе это? — Влад оценивающе посмотрел на Николая. Поняв, что тот не шутит, махнул рукой. — Ладно, пошли, только вперед не лезь. Оружие хоть есть?
Не желая признаваться, Лесовой то ли кивнул неопределенно, то ли покачал головой. Понятливо усмехнувшись, Влад не стал уточнять, и они вошли в подъезд. Кодовый замок на двери оказался кем-то безжалостно раскурочен. Поднялись на четвертый этаж и остановились перед крепкой металлической дверью.
— Думаешь, откроют? — с сомнением спросил Лесовой.
— Посмотрим! Если он здесь, то все равно никуда не денется. Если только сиганет с четвертого этажа, но это вряд ли.
За дверью раздавался невнятный гомон. Разговаривали несколько человек. Влад позвонил, и разговор сразу прекратился. Но открывать никто не спешил. Влад снова нажал кнопку звонка и держал ее до тех пор, пока не послышались шаги, и кто-то осторожно спросил:
— Кто там?
Влад, встав в зоне обзора панорамного глазка, достал из кобуры пистолет, передернул затвор и громко сказал:
— Боня, открывай, если не хочешь, чтобы мы раскурочили дверь и разнесли к чертям собачьим всю твою хату! Ты меня знаешь!
— Сейчас, сейчас! — послышалось из квартиры, и защелкали открываемые замки, которых оказалось целых три штуки. Дверь приоткрылась, из-за нее выглянул низкорослый субъект с длинным острым носом и маленькими глазками. Оперативник властно отодвинул его в сторону и почти уже сделал шаг вперед, когда Лесовой уловил за дверью какое-то неправильное движение.
Сильным толчком он отбросил Влада от двери и отпрыгнул в сторону сам. Из квартиры дуплетом хлестнули два выстрела, и одновременно с ними раздался оглушительный грохот — дробь попала в металлическую дверь противоположной квартиры. Отрикошетив от нее, несколько дробинок ударили Николаю по куртке, но на излете, не причинив особого вреда, разве что продырявили одежду. Лесовой не стал оценивать ущерб, а одним прыжком ворвался в квартиру, прежде чем Влад успел сообразить, что же, собственно, произошло.
За дверью стоял белобрысый парень лет двадцати пяти и трясущимися руками пытался всунуть патрон в переломленный обрез двустволки. Глаза у него были белые и дурные. Взмахом ноги Лесовой выбил у него из рук оружие и слегка приложил по шее, не так, чтобы вырубить, а для острастки. А вот ворвавшийся вслед за ним оперативник Влад не стал жалеть обкурившегося стрелка и с ходу заехал ему по физиономии, отчего у того под глазом моментально вздулся огромный фонарь.
Соседи, в чью дверь попал заряд дроби, открыли только после того, как увидели в глазок толпу милиционеров в форме, которых вызвал Влад. До этого они сидели тихо, как мыши, не решаясь высунуть нос в подъезд, где дерутся и стреляют. Теперь они, проникшись важностью происходящего процессуального действия, исполняли обязанности понятых. При этом взахлеб, перебивая друг друга, жаловались всем, кто их слушал, на зловредных соседей. Оказывается, они давно подозревали, что в квартире за железной дверью сосед организовал притон, вот только руки все не доходили заявить на него в милицию. Зато уж теперь они готовы были рассказать все…
Влад привычно надиктовал дежурному следователю показания и подошел к смуглому черноволосому мужчине средних лет, который был здесь за старшего.
— Борисович, ну, мы поехали? Мы свое дело сделали, злодея сдали. Что еще? А гость наш с дороги, ему отдохнуть, поди, надо.
— Ладно, отдыхайте! Можешь завтра до обеда не появляться. И ты, капитан, — после того, как Лесовой предъявил свое удостоверение, а Влад поведал о его роли в задержании «злодея», начальник признал его за своего и обращался как к равному. — Ты тоже подходи завтра, надо будет твои показания протоколом оформить.
— Приду, — понимающе кивнул Николай, и они с Владом вышли из нехорошей квартиры.
По дороге Влад попросил остановить около ночного магазина, откуда вернулся с бутылкой водки.
— Снимем стресс? — полуутвердительно спросил он у Лесового.
В ответ Николай лишь кивнул. Пусть себе снимает, если есть потребность. Сам он никакого стресса не ощутил. Но опрокинуть стаканчик-другой за компанию с дерганым, но симпатичным молодым опером можно…
…За то время, что Лесовой выпил одну рюмку, Влад успел пропустить четыре. Напряжение стало отпускать, он быстро захмелел и принялся изливать душу:
— Ты, Микола, молодец! Вовремя среагировал! Подготовка у тебя классная, сразу видно. Если бы не ты, я точно без башки бы остался! Жизнь, выходит, мне спас! Давай за тебя!
Он хлопнул еще рюмку, а Николай только пригубил из своей. Заметив это, Влад сказал с обиженным видом:
— Не хочешь? А думаешь, я хочу? Я три года назад, когда институт кончил, совсем не пил. А ведь красный диплом получил, один со всего курса! Мне предлагали остаться на кафедре, в аспирантуру поступить. Все прахом пошло… А в ментовке, если не пить, можно совсем умом тронуться. Да что тебе рассказывать, сам, наверное, знаешь.
— А чего тебя с красным дипломом вдруг в милицию занесло?
— Дурацкая история, — нахмурился Влад. — Женился я к тому времени, а сколько бы мне на кафедре платили? Копейки… Вот и подался в менты. И зря, с женой все равно разбежались, а я так и остался в милиции.
— Кто же тебе мешает назад вернуться?
— Втянулся, наверное. Да какой из меня теперь филолог? Разве что новые знания приобрел, по фене ботать научился! — Влад подрагивающей рукой наполнил рюмки, выпил не чокаясь. — Ты можешь представить: я стою на кафедре и читаю сопливым девчонкам поэзию серебряного века? Вот и я не могу. А ведь было время, сам стихи писал…
Глаза у Влада затуманились, он оперся подбородком о руку и, казалось, полностью ушел в воспоминания. Но потом встряхнулся и принялся читать нараспев:
Солнце свирепое, солнце грозящее,
Бога, в пространствах идущего,
Лицо сумасшедшее,
Солнце, сожги настоящее
Во имя грядущего,
Но помилуй прошедшее!
Он посмотрел на Николая, усмехнулся.
— Нет, это не мое, конечно. Если бы я мог написать такое, то не пил бы сейчас с тобой водку. Или пил бы не с тобой. Это Гумилев. Слышал про такого?
— Считай, что в российской милиции, кроме тебя, есть, по крайней мере, еще один человек, который слышал про Николая Степановича Гумилева, — ответил Николай, не обратив внимания на скрытую издевку. — И даже кое-что читал:
Я конквистадор в панцире железном,
Я весело преследую звезду,
Я прохожу по пропастям и безднам
И отдыхаю в радостном саду.
Как смутно в небе диком и беззвездном!
Растет туман… но я молчу и жду,
И верю, я любовь свою найду…
Я конквистадор в панцире железном.
— Ничего себе! — Влад смотрел так, как будто увидел перед собой спустившуюся с небес крылатую музу с лирой в руках. — Вот это да! Давай я тебя обниму!
Он потянулся к Николаю, но потерял равновесие и едва не свалился со стула. Правда, в последнее мгновение удержался и взял себя в руки.
— Что-то я расквасился! Вообще-то, ничего удивительного. Прошлую ночь тоже поспать не пришлось.
— Так в чем дело? — спросил Николай. — Давай ложиться.
— Нет уж! — возразил Влад. — Сначала пузырь добьем, иначе я точно не засну.
Влад выпил еще пару рюмок, и его снова потянуло на откровения.
— Знаешь, как все обрыдло! Ты вот человек заезжий, приехал и уехал, тебе наши дела побоку. А мы здесь в говне сидим по самые уши, и никому нет до нас дела… Мы, низший состав, быдло то есть, крутимся как белки в колесе, а толку чуть. Мелочь всякую берем, бытовуху щелкаем, как орешки, а чтобы влезть чуть повыше — туда только по команде, сам даже не пробуй. Я мог бы такого порассказать, но тебе это не надо. Да и мне жить хочется. А то наболтаю, потом поеду на трассу, и поминай как звали. Знаешь, сколько народа в тайге пропало? А я не хочу пропадать! Вот брошу все и пойду преподавать! Буду девчонкам Гумилева и Велимира Хлебникова читать!
Николай, до сих пор слушавший несвязный разговор охмелевшего Влада вполуха (бутылка уже почти опустела, причем Лесовой выпил едва полторы рюмки, остальное досталось гостеприимному хозяину), услышав последние слова, насторожился.
— Кто там еще пропал? — спросил он, картинно зевнув. Влад не должен был догадаться о его интересе.
Но обмануть Влада не удалось. Похоже, интуиция у него была развита не хуже, чем у самого Лесового. Из осоловевших глаз смыло хмельной туман, и он даже слегка протрезвел.
— Да никто не пропал, — он махнул рукой. — Что-то меня занесло, куда не надо. Ты меня меньше слушай, а то я спьяну такого наболтаю… Давай-ка в самом деле спать ложиться.