Обычно начальник отдела исследования аномальных явлений Георгий Шалвович Кварацхелия встречался со своим шефом в огромном министерском кабинете, где подслушивание и подглядывание было исключено в принципе — за долгие годы работы на своем посту министр хорошо изучил нравы власть имущих и придавал особое значение охране конфиденциальности ведущихся в кабинете разговоров. Однако повод для сегодняшней беседы был настолько серьезен и экстраординарен, что доктор попросил принять его в бункере, специально устроенном для самых важных переговоров в подвале под зданием министерства.

Когда Кварацхелия, миновав два поста охраны, вошел в большой, облицованный дубовыми панелями изолированный бокс, министр уже ждал его, нетерпеливо прохаживаясь вдоль длинного стола с рядами кресел по обеим сторонам. Это был подвижный мужчина среднего роста с ежиком начинающих седеть волос, одетый в тужурку с погонами, на каждом из которых красовалось по четыре расположенных в ряд больших звезды. Несмотря на высокое звание, он принял доктора как равного, первым подойдя к нему и протянув руку для приветствия. Иначе и быть не могло. Их отношения давно уже были отношениями не начальника и подчиненного, а двух единомышленников, владеющих Тайной. Именно так — Тайной с большой буквы. Тайна сближала их сильнее, чем дружественные или даже родственные чувства, потому что оба давно уяснили — ни одному из них не обойтись без другого.

— Прошу извинить меня, Сергей Маркович, — пожав министру руку, Кварацхелия отодвинул стул и уселся, не дожидаясь приглашения. — У меня не было возможности предупредить вас, что я не успеваю к назначенному сроку. Дела сложились так, что мне непременно надо было быть там.

— Все настолько серьезно? — озабоченно спросил министр. — Что-то пошло не так?

— Даже хуже, чем можно представить, — тяжело вздохнул доктор. — Мне едва удалось выправить ситуацию, да и то я полностью не уверен…

— Объясните! — нахмурился человек со звездами на погонах.

— Они сделали третью попытку захватить последнего оставшегося на свободе нашего человека, — все так же мрачно ответил Кварацхелия, — и я ничем не мог помешать. Если бы майор не оказался таким прытким, то давно оказался бы у них. И мы остались бы совершенно беспомощны в самый неподходящий момент.

— Но, помнится, вы говорили, что там должны оказаться все четверо? — Сергей Маркович остановил взгляд на лице доктора. Он был одним из очень немногих людей, способных без содрогания заглянуть в бездну его черных глаз. — Вот пусть бы и брали его.

— Говорил, — подтвердил доктор. — Говорил, что последний должен оказаться там в нужный момент. Но момент еще не настал. Именно поэтому я был вынужден в срочном порядке вернуться туда, чтобы исправить ситуацию. Простите, я просто не успел предупредить вас…

— Главное, чтобы был результат, — министр отмахнулся от последних слов. — Вам это удалось?

— Да, — коротко ответил Кварацхелия. — Но с каждым разом становится все труднее. Чувствую, атмосфера сгущается. Меня пока не подозревают, для них это выглядело бы слишком дико, но долго так продолжаться не может…

— Нам нужно еще время! — министр произнес эти слова таким тоном, будто извинялся за что-то перед доктором. — Георгий Шалвович, прошу вас, нужно сделать все возможное! Аппаратура еще не готова. Вы ведь отлично понимаете все последствия…

— Понимаю! — кивнул Кварацхелия. — Неудача означает конец для меня, так же, как и для всех, а это, согласитесь, стимул.

— Я надеюсь на вас! — сказал Сергей Маркович. — Скажите, доктор, как вы намерены защитить своего майора? Он ведь один из наших главных козырей! Одного из пяти мы уже потеряли, и замены ему, как я вижу, не предвидится?

— Значит, будут справляться вчетвером, — ответил Георгий Шалвович. — А майора я отправил подальше от Москвы. Сейчас он едет на восток, конечный пункт — Колыма.

— Что? — удивился министр. — Но там же…

— Знаю, — улыбнулся доктор. — Именно поэтому его не будут там искать. Если, конечно, он сам не проявит себя. Но думаю, к этому времени как раз и настанет нужный момент. К тому же я могу в любое время определить место его нахождения и выйти с ним на связь.

— Я очень надеюсь, что вы знаете, что делаете! — министр перестал шагать вдоль стола и присел на стул напротив доктора. — Кстати, как ведет себя полковник Сигизмундов? Не догадывается ни о чем?

— Он очень проницательный человек, — ответил, подумав, Георгий Шалвович. — Другого бы и не стали ко мне внедрять. Я очень жалею, что он не с нами. Он знает действительно многое, но, разумеется, не главное. А то, что через него узнает его шеф, для нас даже полезно. Согласитесь, сами мы не справились бы с таким потоком золота. Попади оно на рынок, мировая экономика полетит вверх тормашками. Пока что мне удается через Сигизмундова направлять директора службы безопасности в нужном нам направлении. Там не сомневаются, что золото используется по их сценарию. Так что ФСБ выполняет часть нашей задачи. А когда дело дойдет до препаратов, служба безопасности станет и вовсе незаменима. Ни один миллиграмм этой дряни не должен появиться на рынке наркотиков, и тут уж без ФСБ нам не справиться. Для надежности я прокрутил одну комбинацию. Сделал так, что теперь они занимаются организацией канала доставки исключительно через известную нам организацию, одного из руководителей которой, полковника Жиленкова, я уже обработал. Это значит, что поступление первой партии препарата не окажется для нас неожиданностью. А перекрыть один канал гораздо легче, чем несколько.

Министр помолчал, обдумывая услышанное, потом спросил:

— Георгий Шалвович, вы подготовили свои рекомендации по охране наиболее значимых объектов?

— Да, — ответил Кварацхелия и положил на стол несколько скрепленных листов бумаги. — Список краткий, но в обосновании я привожу свои резоны, почему тот или иной объект считаю особо важным в случае нашей неудачи.

Сергей Маркович быстро пробежал глазами список и горько усмехнулся.

— Представляю, какой вой подняли бы все наши так называемые ветви власти, попади им в руки этот документ! Как же, в первую очередь вы предлагаете спасать не их драгоценные персоны, а такие второстепенные, на их взгляд, организации, как Академия наук и тому подобное!

— Поэтому они ничего и не знают! — в тон ему ответил доктор.

— Надеюсь, никогда и не узнают! — на лице министра появилось мечтательное выражение. — Честное слово, Георгий Шалвович, если у нас с вами все выгорит, плюну на все и уйду на пенсию. В этом случае у меня будут все основания считать, что я выполнил главное дело своей жизни.

И он постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.