Джек Гуд сидел на упаковочных коробках позади салуна "Красная крыша".

   - Вот что я тебе скажу, Чарли Седобровый. Только между нами - на этом городе лежит проклятие. Да, сэр, прямо от костей в землице до крыш под небом; проклятый, вот что. Посмотри на меня, например. Просто взгляни на меня и скажи, что ты видишь.

   Гуд помолчал, потягивая виски из бутылки, и вытер тыльной стороной ладони несколько капель с бороды.

   - Ничего не скажешь? Справедливо. Конечно же. Ну что ж, я отвечу за тебя. Ты смотришь на человека, которому уже никогда не будет шестьдесят. Черт возьми, я думаю, что и шестидесяти пяти не увижу. Я - человек, который побывал и там, и здесь. Везде. Я воевал в армии, я оказывался в ловушке в горах. Я гонял почтовую карету по тропам и даже был гонщиком на пони-экспрессе, пока несколько шайеннских парней на территории Вайоминга не утыкали меня таким количеством стрел, что мою задницу можно было использовать вместо лейки для полива цветочных клумб. Я хочу сказать, мой рыжий брат, что я ни черта не боюсь. И никогда не боялся.

   Чарльз Седобровый поднял бутылку и сделал глоток.

   - А сейчас?

   - А сейчас всё по-другому, разве нет?

   Чарльз Седобровый молча кивнул. Он знал, что плохие вещи происходят и будут продолжать происходить. Все эти исчезновения и убийства в горах...

   А последняя бойня? Чёрная магия, шаманство. Не иначе...

   Сначала линчеватели мучают и пытают мормонов, а теперь ещё и эта проститутка, разрезанная от подбородка до паха.

   Плохо. Очень плохо.

   Даже дурак (или белый человек) должен был ощущать в эти дни дурную атмосферу в Уиспер-лейк и вокруг него. Эта аура была такой толстой, что ее можно было сжать в кулаке. Словно именно этот уголок округа Бивер был местом сборища всех пагубных сил.

   Это заставляло людей задуматься. Даже индейца заставило...

   - Если так пойдёт, - произнёс Седобровый, - то к нам скоро прибудет целая армия.

   Гуд отсалютовал бутылкой.

   - Да, тут ты, вероятно, прав, друг мой. Потому что я признаюсь перед Богом и демократами - и делаю это с радостью, - я чертовски боюсь этого места и того, что здесь происходит. Здесь есть зло, а старый добрый Уиспер-лейк просто прогнил до костей. И с каждым днём становится всё хуже. Этот город, друг мой, вытрахан, как трёхдолларовая шлюха.

   Он вздохнул и поднял глаза к небу, словно ожидая, что его поразит длань господня.

   - И знаешь, Чарли, что самое худшее?

   Седобровый покачал головой.

   - Я думаю, я сам во всём виноват, - признался Гуд. - Так или иначе, каким-то образом... Именно я навлёк ад на этот городок.

   Чарльз забрал у него бутылку.

   - О чём ты говоришь?

   - Это долгая история, - вздохнул Гуд, - но я попытаюсь рассказать её тебе вкратце.

   - Ну да, я же индеец. Мы вообще люди простые, ещё не всё поймём.

   - Ну же, Чарли, не будь таким. Я не это имел в виду. Ты же знаешь: я с безмерным уважением отношусь к твоему народу.

   Седобровый кивнул.

   - Конечно. И у нас в племени тебя почитают кем-то вроде святого. Мы денно и нощно молимся о твоём заступничестве и руководстве.

   - Серьёзно?! Чёрт... Ты снова надо мной издеваешься.

   - Такое уж у меня чувство юмора, - усмехнулся Чарли. - Может, оттого что я индеец.

   - Да, может причина и в этом. Так или иначе, около семи месяцев назад я получил работу. Меня нанял индеец-гошут из племени Долины Черепа. Он хотел, чтобы я перевез одно тело оттуда сюда, в Уиспер-лейк. Обещал мне сто долларов. И я согласился. Решил спуститься сюда, может быть, немного покопаться в горах. А тело, о котором мы говорили, принадлежало человеку по имени Джеймс Ли Кобб. Ты слышал о нём?

   Седобровый погонял во рту глоток виски.

   - По-моему, какой-то убийца. Преступник. Стрелок. Что-то вроде того.

   Гуд хлопнул его по плечу.

   - Это ещё мягко сказано. Мы говорим о хладнокровном убийце, Чарли. Кобб - выходец из Миссури, и след его был красным и кровавым. Воевал в Мексиканской войне. Грабил. Убивал. Насиловал. Попал в ловушку в горах Сьерры с несколькими бродягами, а потом сожрал их всех по очереди. Ну, ты понял. Старина Кобб ... Он такой же мерзкий, как брюхо раздавленной гремучей змеи в колее от фургона.

   - И зачем этот гошут заставил тебя привести тело сюда?

   Гуд пожал плечами и покачал головой.

   - Чёрт меня дери, если я знаю. Сказал что-то насчет того, что это последнее желание Кобба. У него был какой-то сводный брат, живущий в этих краях. Все, что я смог понять, это то, что Кобба разыскивали буквально за все, почти везде, так что в стране индейцев его явно не привечали.

   - И ты привёз его тело сюда?

   - Да, будь я проклят! Мы с этим молокососом Хайденом приволокли ящик прямиком из Долины Черепа через горы Сан-Франциско...

   Гуд продолжал рассказывать ему, на что это было похоже. И по мере того, как он рассказывал, его глаза становились все шире, а лицо - бесцветнее.

   Когда он рассказывал свою историю, уголки его губ нервно подёргивались, и он со страхом смотрел вдаль, как будто видел въезжающего верхом дьявола.

   Когда Гуд закончил говорить, он дрожал всем телом и тяжело дышал.

   - Думаешь, я брешу?- наконец сказал он. - Дерьмо тебе всякое впариваю? Может быть. Но клянусь, это правда. Это тело в 

ящике... он не умер. По крайней мере, не так, как мы понимаем это - ты и я. Он ползал и царапался, и ногти выскакивали наружу ... и, Боже, Чарли, я чуть не обмочился. Что бы там ни было в этом гробу, это было неправильным. Как будто его дух только что прокис, как паршивое молоко.

   Седобровый слушал и сдерживал саркастические замечания, потому что знал Гуда. Гуд был таким же суеверным, как и большинство атеистов. Он любил потравить байки под бокальчик пива, но подобное...

   Гуд с трудом оторвался от бутылки.

   - Я никогда не рассказывал об этом ни одной живой душе, Чарли. И я говорю тебе это только потому, что доверяю тебе, и мы вместе прикончили несколько бутылок, и ты индеец. Ваш народ знает о таком дерьме. А белые? Черт, мы же не верим в потустороннее ни капельки!

   - Если что-то не укладывается в наше мировоззрение, мы стараемся об этом не думать, чтобы спокойно спать по ночам. Но индейцы ... да, вы не боитесь смотреть в лицо темным тварям; вы не боитесь признать, что есть черные, злые существа, которые могут свести человека с ума.

   Седобровый оценил сказанное, хотя и не подал виду.

   - Ты думаешь, Кобб больше не был человеком как таковым?

   - Я уже и не знаю, что думать, - сказал он, - но то, что было в том гробу... ну, должен признать, что если бы оно вылезло наружу, меня бы здесь сейчас не было.

   - Думаешь, именно Кобб разверз двери ада над нашим городом?

   Гуд облизнул губы и задумался.

   - Ну, я держу ухо востро и всё слышу. Мы привезли тело в морг Каллистеров. И в ту же ночь, говорят, Каллистера нашли мёртвым. И это не было самоубийством. Ходят слухи, что тело Кобба нигде не нашли, но другой Каллистер — Калеб — заткнул всем рот. И ещё... Думаю, не нужно тебе напоминать, что твориться в Избавлении. Даже сами мормоны не приближаются к этому месту и на километр.

   - И ты думаешь, что Кобб отправился туда? Что он... в центре всего этого?

   Гуд лишь пожал плечами.

   - Таковы факты, насколько я их знаю. При первой же возможности, Чарли, я набью свой мешок и уеду из этого чёртового ада. Мысль о том, что однажды ночью в мою дверь постучится старина Джеймс Ли Кобб, не дает мне уснуть до самого рассвета.

   Седобровый размышлял над его словами, пока они допивали бутылку.

   Либо Гуд сошел с ума, либо в его словах что-то было.

   Но даже если он был прав, в Уиспер-лейк не найдётся человека, который поехал бы в Избавление, чтобы проверить это.

   - Эх, чёрт возьми, хватит исповедоваться, Чарли! Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как продал свою жену за доллар? Правда-правда. Она была резкой девчонкой с востока, умевшей обращаться с ножом и молотком. Однажды мы сидели в салуне в шахтерском городке на хребте Бигхорн, штат Вайоминг. И тот грязный сукин сын по имени Джонни Хоул говорит мне: "Сколько хочешь за жену, сынок?" Мы с Дорой к тому времени играли уже несколько часов. И вот я и ему говорю: "Один доллар". Он платит мне и тащит её прочь. Она возвращается через несколько минут: платье порвано, лицо в синяках; да она просто готова содрать с меня кожу и снять скальп! А на следующий день старина Джонни находит меня. Он ходит смешно, как будто ему в задницу шпору засунули. И знаешь что? Он хотел вернуть свой доллар...

   Но Седобровый его уже не слушал.

   Он думал об Избавлении и Джеймсе Ли Коббе. Интересно, он может с этим что-то сделать?

   Затем он вспомнил об Орвилле дю Чене. О его "шестом чувстве". Возможно, Орв смог бы увидеть, есть ли там Кобб. А если есть?..

   И тогда Седобровый подумал о Тайлере Кейбе.