Глава 6. Философия
— Как вы все знаете, Ротенами была открыта Пасть. Это одна часть проблемы, которая решается уничтожением Огаса и его приспешников, — вещал Константин. — Есть и вторая часть. Некоторые из нас, кто присутствовал, стали свидетелями закрытия Пасти. Это событие и возможность, как говорит нам история, пожалуй, уникальнее, чем открытие. Господин Эдвард, вы объясните нам, что произошло?
— Господин Константин, — ответил я ему в тон, чувствуя, как на мне скрещиваются взгляды, — А что именно вам непонятно, что мне нужно прояснить?
— Правильно ли мы все тут понимаем, что это именно вы закрыли Пасть?
— Правильно, — кивнул я спокойно, с интересом наблюдая, что будет дальше.
И снова — на уровне мимики никакой реакции. Разве что Евгений улыбался и транслировал одобрение. А вот на уровне чувств, у остальных было другое. От опасений и ненависти, как у Романа Орлова, до любопытства, как у Горчакова.
— Я рад, что мы прояснили этот вопрос. Но возникает другой. Господин Эдвард, — говорил он официальным тоном, — Вы можете гарантировать собравшимся, что не будете закрывать городские Пасти?
— Нет, — снова ответил я спокойно.
В ответ прошла ещё одна волна скрытых эмоций у собравшихся. Так дрожит озеро, перед тем, как оттуда выныривает что-то злое и нехорошее.
— Господин Эдвард, — эта его фраза начала меня подбешивать, — Вы понимаете, что означает ваш ответ и чем он грозит?
— Грозит? — удивился я, — Разве что тем, что кто-то хорошо заработает на похоронах.
Глупо, но не удержался. Мою семью перебили за то, что они владели секретом закрытия Пастей. Или за то, что посмели этим угрожать. Так чего мне терять? Жизнь? Пусть рискнут забрать её. Или надеются, что я буду их успокаивать и убеждать в своей лояльности? И кем я тогда стану в их глазах? Пешкой без голоса, которую можно использовать в своих играх, а потом уничтожить. Нет уж, не дождётесь.
Мой ответ вызвал гораздо больше эмоций, чем предыдущие.
— Юноша, вы не много ли на себя берёте? — приподнял бровь Константин. Кажется, он слегка опешил от моей наглости, неприкрытого вызова и насмешки.
— Что беру — всё моё, — пожал я плечами.
— Боюсь, вы не понимаете, чем вам грозит ваше умение.
— Боюсь, это вы не понимаете, с кем говорите, — ответил я резко, — Всю мою родню перебили за то, что они рискнули упомянуть о закрытие Пасти.
— Это грустная история. Но ваши родители наглядный пример, как общество магов относится к возможности лишить их власти, — на удивление Константин называл вещи своими именами.
— Общество — это обобщенное понятие. Убивают и умирают всегда конкретные люди. Константин, при всем уважении, мы не на уроке, а вы не мой учитель. И мы не на базаре, а я и вы не являемся торговками, что хотят сбыть товар. Вы хотите мне сказать что-то конкретное? Если да, так говорите.
— Что же, юноша, тактичность не ваша сильная сторона, — не удержался он, чтобы не пожурить меня, — Тогда на повестку выносится вопрос об исключении рода Клоз из списка жильцов этого квартала.
Бух — раздался взрыв у меня в голове. Неожиданный поворот. Я почувствовал довольство от Орлова, да и Тарковский обрадовался. Остальные отреагировали не столь однозначно.
— Константин, это вздор, — горячо заявил Амон, — Напомню, что Эдвард закрыл Пасть рядом с нашими домами. Если бы не это, нам бы всем пришлось искать новое жильё.
— Я не отрицаю заслуг юноши. Но сам факт его существования — угроза пусть и не нам, но тому, что за ним придут. А вот это уже может коснуться всех.
— Более глупого довода я не слышал, — заявил Евгений Михайлов.
А я понял, что пусть и наполовину, но дружественные мне рода есть.
— Господа, давайте без эмоций, — поднял руку Константин, — Вопрос поставлен. Остается голосовать. Бумага перед вами, приступаем.
Я стиснул зубы непроизвольно. Лишить меня дома? Да я… А что я? Прислушался к своим ощущениям и заметил волну гнева, что поднимается.
— Тайное голосование обязательно? — спросил я до того, как люди взялись за бумагу.
— Нет, но в этом случае будет лучше сохранить тайну, — ответил Константин.
— Есть ли у меня право настаивать на открытом голосование?
— Есть, — нехотя кивнул он. — Можно отдельно проголосовать за открытость.
— Константин, не перегибай, — нахмурился Евгений, — Голосуем в открытую. Или что, кто-то испугался?
Наезд сработал. Голосовали в открытую. Смешно, но в итоге против меня выступил только Орлов. Он первым поднял руку, потом оглядел собравшихся и чертыхнулся тихо. Другого ожидал?
В ходе голосования я с удивлением обнаружил, что отношение ко мне не столь очевидно, как казалось. Дико, но факт, Степан был за меня. По крайней мере, он мне подмигнул и показал большой палец, когда никто кроме Орлова так и не поднял руку. Кто знает, как бы он себя повёл, будь голосование закрытое, но чувствовалось что-то такое от него… Что наша "недружба" изменила формат. Причём он совершенно меня не боялся. В отличие от некоторых других. Тот же Тарковский — я чувствовал его колебания, которые быстро ушли, когда он больше никого кроме Орлова с поднятой рукой не увидел.
Вся эта ситуация наводила на мысль. Меня реально опасаются. И не хотят враждовать в открытую. Значит нужно бояться удара в спину в десять раз сильнее.
— Последний вопрос на сегодня — Пасть Ротенов, — проговорил Константин, — Желает ли новый глава высказаться по этому поводу? На всякий случай уточню, в чём именно заключается вопрос. Без магов некому будет остановить демонов, что приведёт к жертвам среди населения. Или уже привело. Все вы знаете традицию. Если род не может защитить свою землю, он теряет статус старшего. Степану Ротену есть, что сказать по этому поводу?
— Есть, — кивнул парень, — Вопрос полностью решён. Я лично за последние сутки перебил около пятидесяти тварей, что посмели выбраться наружу.
— Похвально, — флегматично заметил распорядитель, — Тогда не вижу смысла рассматривать этот вопрос. Пока не будет очевидно обратное, земли остаются за Ротенами. Есть ли ещё что-то, что желают обсудить господа?
Таких тем не возникло. С момента начала прошло от силы полчаса. Рад, что это не затянулось. Как вышел из здания, сразу направился к себе. Меня ждал сон, отдых и восстановление.
Выспаться мне дали. А вот бездельничать — нет. Первая часть дня прошла в разгребание дел. Началось всё со встречи с друзьями Алмаза. Что сказать… Если коротко, то я их принял на службу. Договорились о зарплате, условиях, снаряжении, которое я им обязан предоставить. Сразу же через Марка решил вопрос с проживанием и выделил им хоромы. Ну ладно, пусть не хоромы, но одни из самых лучших вариантов, что имелись в свободном доступе. Вполне приличные и просторные квартиры. Мужики-то взрослые. У кого-то семьи уже есть, а кто-то, возможно, заведёт их в ближайшее время. Да и в целом поощрить хотелось за помощь. Я им ещё бонус выпишу через пару недель. И его щедрость будет зависеть от того, как мы сработаемся.
Переговоры прошли быстро. Алмаз хорошую работу провёл по подготовке почвы, да и я с ними успел пообщаться, когда на тварей охотились. Так что всё свелось к обсуждению нюансов, после чего я отправился в город разбирать навалившуюся кучу дерьма. Кровавого дерьма.
Демоны собрали кровавую жатву. Впервые я увидел, насколько выдохи могут быть разрушительными. И если бы не стечение обстоятельств, то… Кто знает. Был вариант, что я остался бы без половины населения на своих землях. А то и вовсе… Это ведь дело такое. Если господин так себе, то его будут терпеть, пока защищает от напасти. А если защитить не может, то и сбежать массово — вполне себе реальный вариант.
Но обошлось, хвала удаче. Если так можно сказать в этой ситуации. Забегая вперёд, всего насчитали чуть больше двухсот пятидесяти трупов. Половина из них пришлась на гетто — заброшенные дома, что стояли вокруг Пасти и где собирался всякий неучтённый сброд.
Это был один из циничных моментов в жизни магов. Дело в том, что эти зоны существовали не просто так. Мало кто хотел селиться рядом с Пастью. Там и не селились, (и не селили), те, кто был более менее социализирован. То есть, начиная с уровня простого рабочего, человек жил за гетто. Гетто — это зона отчуждения вокруг Пасти, длинною в один квартал. На деле это пара сотен метров вокруг. У одной из моих Пастей эта площадь была застроена обычными для этого мира домами-коробками, что когда-то были укреплёнными, но вот именно, что когда-то.
Гетто на то и гетто, что за ним никто не следит и никак не развивает. Там селились отбросы. Причём не обязательно, что они принадлежали именно моему роду. Большинство как раз нет. Неучтённые в активах рода беспризорники, бомжи, теневые дельцы и прочий сброд, что не хотел жить по чьей-то указке или окончательно скатился на социальное дно.
У таких людей не так много вариантов, куда отправиться. Тут стоит уточнить, что в силу городской специфики, неучтённые места — дефицит. Неучтённые — имею в виду их никто не контролирует. Специфика же сводилась к двум моментам. Первый — Пасти, что отжирали приличный кусок от города. Сама Пасть, плюс территория вокруг. Это ведь не только двести метров отчуждения, это ещё и следующие метры, которые тоже не особо ценились. Второй — ограждённая территория. Каждый район — это мини крепость. В том числе на случай вот таких прорывов, который произошёл в городе.
Можно и третий момент добавить. Все безопасные места под контролем. Ту же стену поставить — за это платить надо. Регулярно — обновляя, поддерживая, патрулируя и так далее. Поэтому левый человек не может поселиться, где захочет. Если он при деньгах, то, пожалуйста. Найдёт такое место. Но деньги у него откуда? Либо род, либо корпорации, либо государство, но последнее много не заплатит. Если человек талантлив, то ему и особо нет смысла отгораживаться от власть держащих. Зачем? Он везде хорошо устроится. Если человек бездарь — ему везде плохо будет. И покатится он прямиком в гетто.
Гетто — это традиционный рассадник всякой швали, криминала и тёмных дел. Циничность же момента заключается в том, что гетто не трогали, потому что они служили, как буфер между "нормальными" людьми и "опустившимися". Жестокое, в чём-то циничное, в чём-то справедливое социальное неравенство. Хочешь жить — трудись. Именно жить. Тут вопрос жизни и смерти поставлен жёстко. А хорошо хочешь жить — трудись вдвойне. В моем мире так же было, тут нечему удивляться. Разве что ставки чуть более высоки.
Вернёмся к потерям — большая часть гетто на моей территории исчезла. Сами дома остались, но именно в этой зоне собрали большую часть трупов. Если честно, как бы это бесчеловечно не было, но я, когда узнал статистику, выдохнул облегчённо.
Одно дело, когда умирают ТВОИ люди, и совсем другое — когда умирает никто. Да, я знаю, что даже в гетто есть хорошие представители человечества. Ту же Тётушку и ребятню я именно оттуда и вытащил. Но что поделать. Если такие были, то им не повезло.
Цинизма в эту историю добавлял вопрос финансов. Потери — это всегда про деньги. Сотни раненных людей, что в панике бежали по домам. Вставший, парализованный на пару суток район. Аварии на дорогах и другие проблемы. А ещё очищение улиц, похороны, помощь пострадавшим семьям — всё это деньги, время и ресурсы.
Плохо думать о таком, когда у людей траур и горе? Да, так скажет любой человек, кому это не надо оплачивать из собственного кармана. Я же, пусть и не особо радуясь, смотрел на ситуацию прагматично. Есть проблема, за неё надо платить и нужно подумать, как сократить издержки в будущем и где найти деньги в настоящем.
Вот такая дерьмовая романтика магического мира.
Ко второй половине дня я разобрался с теми делами, где требовалось моё участие. Большую часть времени, конечно, заняла проверка территории по второму разу. Если слова Амона верны, что демоны способны вызывать вспышки болезней, то в этом деле рисковать излишне. Ещё проверил территорию рядом с моими землями. Да, не моя юрисдикция, но если до эпидемии дойдет, то болезни разбираться не будут, родовые это земли или нет.
А потом заглянул к Шелия. В смысле ещё раз поработал сенсором. Вчера не всё успели проверить, сегодня довели дело до конца. Нашли тройку монстров, что прятались особо хитро. Вернулся я домой в одиннадцатом часу ночи, выжатый, как лимон.
Самочувствие было средней степени паршивости. Стоило признать, что я перенапрягся, сражаясь с Ротенами. Организм пока держится, но, чувствую, если бы не обильная помощь целителей, то валялся бы я сейчас, как труп и молил бы об эвтаназии.
Утро началось с прихода гостей. И явился первым не абы кто, а Евгений Михайлов собственной персоной. После дежурных вопросов про самочувствие, настрой в эти нелёгкие времена, мужчина перешёл к делу.
— Эдвард, до меня дошли слухи, что ты можешь помочь с вычислением демонов, это так?
— Слухи? А что именно говорят?
— Ничего конкретного, — усмехнулся мужчина, — Знаю, что ты помогал Амону. Старый лис не стал говорить, как именно, но на прямой вопрос намекнул, что помог ты серьёзно.
Интересная формулировка. Если Амон сдал меня с потрохами, это одна ситуация. В будущем не стоит ему доверять и раскрывать карты. Сейчас это не критично, но учитывать стоит. Если же он сказал именно так, как говорит Евгений, то это несколько другая ситуация. Тут он оставил право выбора за мной. Могу сам решить, рассказывать или нет, помогать или нет. Вроде мелочь, но второй вариант говорит о хорошем отношении, доверии, тактичности… Да много о чём говорит. Плохо то, что как было на самом деле я проверить не могу.
— Я умею чувствовать демонов на расстоянии. В том числе тех, что скрываются, — сказал я, отслеживая реакцию мужчины.
— Вот как, — задумался маг, а я в этот момент пытался понять, насколько эта информация для него нова. И либо он гений актерского мастерства, либо Амон всё же деталей не сообщал. — Ты наверняка уже в курсе, чем чреваты последствия, если демонов упустить? На нашей земле их вышло не так много, около пятидесяти особей, но… Сам понимаешь… — на это я лишь кивнул, ожидая, что он скажет дальше. — Я прошу тебя о помощи.
— Конечно, Евгений, не вопрос, — согласился я, — На своей земле я с делами разобрался, могу выехать к вам… Да прямо сейчас и могу, вот только доем.
— Быстро, — улыбнулся он, — Слушай, а к тебе ещё другие не приходили?
— С этим же вопросом? Нет.
— Готовься, что слухи разойдутся. Ты не подумай, ни я, ни Амон болтать об этом не собираемся, но… Почти у каждого рода есть глаза и уши на чужой земле. То, что ты катаешься с нашими — об этом узнают или уже знают. А дальше сделать выводы не трудно. Но это не единственное, о чём стоит подумать. Ты закрыл Пасть, понимаешь, чем это грозит?
— Тем, что меня попытаются убить ещё больше народу? — улыбнулся я криво, хотя собирался ответить спокойно.
— Это в том числе. Но в целом в этом вопросе ничего не изменится. Если ты не начнёшь закрывать Пасти одну за другой, то всем будет плевать на тебя. Пока ваши интересы не столкнутся.
Тоже об этом думал. Закрыть Пасть — это как ядерное оружие. Пусть локальное, пусть для одного старшего рода, что контролирует Пасть, но какого это, если у твоего врага есть то, что в любой момент может лишить тебя и всю семью власти, которая так сладка и привычна? Сильная угроза, от которой не факт, что получится защититься. Сомневаюсь, что остальные маги знают, как именно Пасти закрываются. Вдруг я это могу сделать на расстоянии? Или ещё что-то выкинуть.
В общем, угроза со стороны меня не шуточная. Болезненная для магов, я бы сказал. Поэтому любви мне ждать не стоит. А вот страх и опасения — вполне. Наверняка найдутся те, кто попытается убить, исходя из этих низменных чувств. Ударить по угрозе раньше, чем она коснется их. Но… Как сказал Евгений, если не бросаться закрывать Пасти у всех подряд, а тут я добавлю, что если и закрывать, то, сохраняя чёткую последовательность действий, давая хорошенько прочувствовать, что кара коснётся только моих врагов, то остальные могут решить, что проще не связываться. Или подождать, пока другие свяжутся, и проблема сама собой решится.
Это всё, если исходить из того, что маги взрослые, спокойные люди, что принимают логичные решения. Но так ли это? Не уверен. Не стоит забывать про то, что рассказывал прадед. Пасть — это существо с непонятно какими целями и, возможно, собственным разумом. Бог, и по всей видимости бог злой. Как он прореагирует, если я попробую закрыть, по сути, его… эм… пасть? Не Пасть, а пасть. Что одно и то же, но в такой формулировке нагляднее.
— Это первое время, — продолжил Евгений, — Но рано или поздно ты воспользуешься своей силой. Это ведь не только инструмент влияния и устрашения, но ещё и созидательная возможность. Будь готов, что к тебе придут и попробуют купить сию возможность.
— Даже так? — подивился я.
— Даже так, — кивнул Евгений, — Поверь, в мире хватает мест, где Пасти мешают. У тех же корпораций с этим большие проблемы. Поэтому, будь уверен, предложения поступят. Скорее всего в ближайшее время. Для тебя это будет означать, что слухи распространились. Что делать с предложениями — сам решай, но мой тебе совет, выбирай цели аккуратно и в чужие разборки не лезь. И помни — что маги не всегда разумны. Часто они действуют на эмоциях. А если говорить прямо, то магическое общество, особенно тёмное, очень далеко от человечности и добродетелей. Думаю, ты понимаешь о чём я.
— Понимаю.
Мысль неожиданная. Интересно, сколько нынче стоит закрыть Пасть? Чувствую, я знаю, кто первый придёт с такой просьбой. Безопасники. Я им две Пасти задолжал. Сомневаюсь, что я смогу повторить успех в ближайшие дни. Пасть, что открыли Ротены, была молода, свежа и небольших размеров. Закрыть Пасть больше — это большая нагрузка и риски. А какие мне сейчас нагрузки? Только покой, отдых и восстановление.
— Господин, — зашёл в столовую Сергей, — К вам посетитель.
— О чём и речь, — хмыкнул Евгений. — Если через час мои люди заедут за тобой, нормально будет?
— Вполне.
— Благодарю, — поклонился он.
Не полностью, но и не обычный кивок. В его исполнении это означало, что благодарность искренняя. О цене за мои услуги с Михайловым мы не говорили, но это и не требовалось. Цена простая — улучшение отношений. Сегодня я им помог, завтра они помогут. Ещё один шаг в нашей если не дружбе, то партнерских отношениях. Поработать несколько часов сенсором не такая большая цена за это.
Евгений ушёл, а Сергей впустил следующего гостя. И тут я понял, что слишком расслабился. Надо было хотя бы спросить, кто пришёл. Тогда бы не удивлялся так явившемуся Степану… Ротену. Всё никак не привыкну, что он сменил фамилию.
— Привет, сосед, — панибратски махнул он рукой, падая на стул, где только что Евгений сидел, — Или я теперь могу называть тебя коллегой по проблемам?
— С каких пор мы стали коллегами, бывший Шамал, новый Ротен?
— С тех пор, как я сменил фамилию и кинул папочку. Знал бы ты, какая дома буча была. О, я знатно кайфанул, — подмигнул он мне, — Мы похожи Эдвард. Ты один поднимаешь род. Я со вчерашнего дня тоже.
— Это единственное, в чём мы похожи.
— Да ладно тебе. Оба не любим засранца Огаса. Оба хотим, чтобы он сдохнул. Оба живём в этом квартале. Оба не нравимся соседям. Если поискать, то вариантов хватает.
— Стёпа, прийти в мой дом было с твоей стороны большой наглостью. Говори, чего хочешь.
— Прошёл слух, что ты другим родам помогаешь демонов находить, — наклонился он, облокачиваясь локтями о стол, — Не спрашивай, откуда я узнал. Пришлось потрудиться, чтобы достать эту информацию. Моя служба разведки… эм… пока её нету, — хмыкнул он.
— Это никак не объясняет, зачем ты пришёл.
— Попросить о помощи, конечно. Знаешь ли, зачистить одному родовые земли — это та ещё задачка. Скажу по секрету — дела у меня полное дерьмо. Трупов на улицах столько, что я уже начинаю жалеть, что ввязался в эту авантюру.
— Больно слышать, что у тебя трудности, — поцокал я языком, — Но с чего ты взял, что я тебе помогу? Разве нас связывают дружеские отношения?
— Вот именно, что нет. Да, признаю, я вёл себя как мудак. И пытался тебя убить. Но ситуация изменилась. Я больше не бунтующий против всех и вся мальчишка, что ищет острых ощущений. Я теперь глава рода. Одна малейшая ошибка — и меня разорвут. Поэтому мне нужны друзья. Или хотя бы не враги.
— Насколько помню, косяки были с твоей стороны, а не с моей. При этом ты у меня что-то просишь. Тебе не кажется это наглостью?
— Кажется. Ещё как кажется. Но когда под ногами горит земля, пойдешь на всё, чтобы… Чтобы хотя бы выжить, — горячо сказал он. — Ты не подумай, Эдвард. Я прекрасно понимаю, что буду тебе должен. Пока мне нечем заплатить, — развел он руками, — Но за тобой останется право стребовать с меня любую услугу.
Дурашливость исчезла из его слов. Последние слова он произнес серьёзно.
— Почему я должен верить твоему слову? Да и дорого ли стоит твоя услуга? По нынешнему курсу не особо.
— Если моему слову нельзя будет верить, то кто будет вести со мной дела? А насчёт курса. Так твой же пример говорит, как всё может поменяться. Знаешь, я в какой-то мере восхищаюсь тобой. Только в эти дни смог оценить, насколько тебе тяжело. Пожалуй, даже тяжелее, чем мне. И как только ты справляешься? Я помню твой ответ и философию. Дерись с сильными. Уже проверил на себе и, знаешь, работает. Бой с Ротенами прочистил мозги знатно. Но это только начало. Мои дела плачевны, Эдвард, — прямо сказал он, — Я пришёл к тебе за помощью не от хорошей жизни. Так сложилось, что больше мне обратиться не к кому.
— У этой философии есть ещё один пункт, — задумчиво сказал я, — Полностью звучит так. Сражайся с сильными, а слабым помогай стать сильнее. Так что я помогу тебе, Степан. Но запомни этот момент. Очень хорошо запомни.
Парень несколько секунд смотрел на меня, не мигая, после чего кивнул, видимо запоминая.
