Яркие блики солнца на снегу мешают сосредоточиться. Глаза слезятся от радужных переливов снежинок; то и дело кажется, что где-то под кустом мелькает тень. Эти пронырливые зайцы достали меня уже до печенок. Кели совершенно делать нечего, что она решила натаскать меня в стрельбе по бегущей мишени! Каждое утро мы выезжаем из «Наконечника» на лошадях, приторочив к седлам мешки с провизией. С нами постоянно увязывается Томак и, конечно же, Хват, веселый и беспощадный эльфийский глэйв, гроза тойонов.

На Кели короткая шубка, меховые штаны и сапоги, чем-то похожие на камусы, такие же теплые и практичные. Длинные волосы и острые ушки спрятаны под бобровой шапкой. За спиной колчан со стрелами. Томак в силу молодости красуется в распахнутой меховой куртке. Головной убор он совершенно игнорирует, зато опоясывает лоб широкой шерстяной лентой. Я ему периодически напоминаю, что он простудит свои мозги и станет дурачком. Парень только заразительно смеется, обнажая все тридцать два сахарных зуба. Впрочем, зима, на удивление старожилам, началась теплая, и пронизывающие северные ветра почему-то запаздывали, давая людям насладиться благодатной погодой.

Мы спешивались на опушке леса, занесенного снегом, устраивали себе лежку и ждали, пока Хват не начнет поднимать зверье, затаившееся в сугробах. Зайцев было немерено. Они то и дело порскали из-под густых кустов и со скоростью «Сапсана» летели по снежной целине. Волкодав с удовольствием переквалифицировался в ловца ушастых зверей. Я как-то в шутку сказал Кели, что между эльфами и зайцами есть одно замечательное сходство: уши. И тут же получил оплеуху. Девушка-то она, конечно, мягкая, но иногда обижается.

— Ты вскидываешь лук и сразу стараешься пустить стрелу, — досадовала эльфийка, — хотя бы зафиксируй положение на два удара сердца, потом отпускай тетиву. В самом деле, я тебя не учила, что ли? Ты рассеян, Кос!

Она прижалась ко мне, обхватила своей рукой мою левую руку, держащую лук, подняла, показал способ фиксации, не натягивая тетиву. Мою щеку согрело тепло ее дыхания. От волос, запрятанных под шапку, шел едва уловимый запах луговых трав. Тетка Зайчиха исправно следит за состоянием своих подопечных — Иримэ и Кели, и дает им какой-то местный аналог шампуня. Говорит, укрепляет волосы до самых корней. Девчонки, кажется, прижились у нее, и не собираются переселяться в казармы. Лифанор этому обстоятельству рад, хотя и не подает виду. Присутствие двух молодых эльфиек на Базе его, безусловно, напрягает. Бойцы-эльфы косяками ходят вокруг жилища Зайчихи, что приводит в бешенство старшину. Он тут же загружает работой личный состав, пусть даже и бесполезной, лишь бы не видеть хороводы из окна штаба. Лифанору очень понравились две мои сентенции по этому поводу. Первая гласила: солдат без работы — враг общества. Вторая его приводила в восторг: чем бы солдат ни занимался — лишь бы за… кхм. Ладно, я лишь просил, чтобы командир Базы не сдал меня, как провокатора. Действительно, гарнизон «Наконечника» был в недоумении от бесполезности некоторых производимых ими работ. Но, благодаря таким своевременным действиям были укреплены ворота, возведена еще одна смотровая башня, на которую подняли пушку, бесцельно стоявшую во дворе. Теперь она грозно смотрела в сторону вероятного прорыва тойонов. Ее целую седмицу пристреливали, перемолов заросли кустарника и молодой ельник в кашицу. С внешней стороны общими усилиями Базу опоясали широким, но неглубоким рвом. Соорудили мостик, по которому теперь можно было попасть вовнутрь. В общем, обычная гарнизонная работа.

— Смотри, Хват поднял косого! — воскликнул я, натягивая тетиву. Лук приятно заскрипел. Я за эти месяцы неплохо освоил стрельбу из этого замечательного оружия, но все-таки предпочитал огнестрел. Мечтаю пострелять из гномьего ружья, но Фарин, жадина, не дает. Боеприпасов ему жалко, видите ли!

— У тебя есть девушка? — вдруг спросила Кели.

Лук дернулся в руках, и стрела ушла куда-то вверх. Хват озадаченно гавкнул. Томак крутился где-то возле лошадей, и хорошо, что ничего не слышал.

— Не понял, — лицо у меня, наверное, было глупым-глупым.

— Не делай вид, что ничего не понял, — румяные от мороза щеки эльфийки еще больше запунцовели.

— А нужно ли об этом сейчас говорить?

— Дело твое, — пожала плечами Кели слишком уж безразлично.

Ох, неужели эльфийка так ко мне прикипела? Что нашла-то во мне?

— Ее зовут Аня, Анэль, — сознался я, не делая попыток отстраниться от Кели. — Понимаешь, она осталась там, куда я не могу вернуться. Пока не могу. Но не знаю, вернусь ли…. И это меня больше всего злит, эх!

А мысли предательским образом переметнулись к Мирине. Ну, вот как тут быть? Значит, не было чувств к Ане? Простое физиологическое влечение, и не более того? Я помотал головой, выбрасывая из головы ненужные мысли. Не сейчас. Предстоящий поход волновал меня куда больше. Простая железная логика шептала мне все время: она осталась там, в неведомой дали, а Кели — рядом, прижимается к тебе, делает толстые намеки на тонкие обстоятельства. А где-то в сотнях поприщах еще одна девица, на которую ты запал. Бабник позорный!

Кели молча отодвинулась от меня, поправила шапку, и по натоптанной среди снежных сугробов тропинке пошла к лошадям. Хват потрусил за ней, поматывая хвостом. Полный игнор! Нифига себе, эльфийский заговор!

Мы возвращались на Базу, растянувшись по дороге, тем самым нарушая правила передвижения мелкими группами вдали от пункта дислокации. Напади сейчас на нас тойоны — одного или двух бойцов Лифанор точно бы не досчитался. Но на наше счастье лесовики предпочитали весь зимний период сидеть в своей глуши и точить убогие мечи. Набеги начнутся, как только наступит весеннее равноденствие.

Лифанору доложили о нашем косяке на марше. Старшина вызвал всю троицу в штаб и всыпал по первое число. Особо досталось Кели. Бедная девочка приняла на себя весь гнев командира, но ни одного слова в свое оправдание не произнесла.

— Идите, вечером ваша группа заступает в караул, — сказал, смягчаясь, эльф. — А ты, Кос, останься. Есть пара слов для тебя. Хват, а ты чего сидишь? Быстро исчез с моих глаз!

Наглый пес перевел взгляд на меня, даже не сдвинувшись с места. Проходящая мимо него Кели цапнула его за ошейник и с неженской силой потянула его за собой. Глэйв заскреб когтями по полу, оторвал нехотя свой мохнатый зад и поплелся вон из штаба. Лифанор с какой-то задумчивостью посмотрел на эту картину, потом отошел к шкафу, открыл его, что-то достал и бросил на стол. Это был конверт, плотно набитый бумагами и с большой сургучной печатью посредине. Шелковая шнуровка пронизывала весь пакет, и кончики веревки тоже были запаяны сургучом.

— Здесь копии карт, составленных вашей группой. Восемь маршрутов до Тракта, еще два — на три поприща вдоль дороги. Конверт доставишь в штаб Главного Управления, найдешь там бригадира барона Рафуса, командующего отдельным эльфийским полком, передашь ему.

— Почему ему, а не в оперативный отдел? — удивился я.

— Там перестановки, — поморщился Лифанор, — как всегда — не вовремя. Барон Рафус на данный момент является связующим звеном между оперативным отделом и всей верхушкой Управления. И он в курсе нашей операции.

— Это бардак, — сказал я.

— Бардак, — согласился эльф, — и мне это не нравится. Накануне большой войны нельзя заниматься чисткой кадров.

Где-то и когда-то мы уже это проходили. Чистки, враги народа, армия обезглавлена….

— А что произошло? Шпионы появились?

— Какие шпионы? — поморщился старшина. — Опять кто-то из высших чинов вляпался в скандал. Женщины, будь они неладны…. Этот адюльтер вот уже где стоит!

Лифанор вполне земным жестом постучал ребром ладони по своей шее. Вот уж не думал, что эльфы окажутся такими проказниками! Я невольно улыбнулся.

— Не окажется ли наша операция под угрозой? Или в любом случае придется идти до портала?

— Мы выполним задание, Кос, в любом случае, — твердо сказал Лифанор, — и в этом не может быть сомнений. Пусть даже небо рухнет на землю, но перекрыть доступ пополнению тойонов — самое важное на сегодня.

— Ладно, все понятно, — вздохнул я, — когда ехать?

— Завтра с утра. Грэму скажешь, что от караула ты освобождаешься. И да, с тобой поедет Мавар. В Лазурии ты новичок, еще растеряешься и наделаешь глупостей. А Мавар имеет множество связей, которые помогут вам в… некоторых ситуациях. Даю вам десять дней. Все, иди. Утром зайдешь сюда, возьмешь пакет.

На улице меня встретил Хват. Он радостно завилял хвостом. Ни дать, ни взять — добрый мохнатый песик, только и умеющий развлекать хозяев. Кто его не знал, имел возможность жестоко ошибиться. Недаром его боятся тойоны. Я до сих пор вспоминаю, как тот молодой тойон раскололся после ночи, проведенной с глэйвом на гауптвахте. Сразу все выложил, несмотря на страшный запрет жрецов. Точное место портала он, конечно, не назвал, но мы уже знали примерное его расположение. Где-то за Гиблой Топью. Туда вели две дороги. Одна сворачивала с Древнего Тракта, другая виляла по Шелестящему Лесу на много поприщ, пока не упиралась в болото. Оттуда шла обходная тропа через такие дебри, что в иные времена туда мало кто решался сунуть свой нос. Разве что жрецы иногда навещали молчащие Врата, что-то там делали. Тропу найти не так сложно, уверял тойон, так как она была очень широкой, четыре всадника в ряд разъедутся, но добраться до нее — большая проблема для чужаков вроде нас. Враз засекут и схватят. По Тракту тоже мало шансов проникнуть. Заброшенная дорога оказалась не такой и заброшенной. Тойоны, оказывается, наладили торговые отношения с орками. Они ищут артефакты в заброшенных городах людей и эльфов и меняют их на металл, оружие и ткани. Поэтому какая-то часть Тракта оживлена постоянными разъездами, патрулями, торговыми обозами. Мышь не проскочит.

Я пошел к казарме готовиться к выезду. В голове вертелись десятки вопросов, связанных с Вратами. Надо встретиться с Глоррохином, обстоятельно расспросить его, и только после этого строить свою стратегию возвращения. Задумавшись, я не заметил вставшую на моем пути фигуру. Так и ткнулся в нее. Судя по двум обтянутым полушубком аппетитным полукружьям, в которые я влетел, это была женщина. Да, причем, эльфийка.

Иримэ, чуть сощурившись, с усмешкой превосходства смотрела на меня, как я медленно наливаюсь краской. В полушубке ей, видимо, было жарко, и верхние крючки были расстегнуты. По-бабьи ткнув свои кулаки в боки, лучница, растягивая слова, произнесла:

— Глядите, кто здесь! Сам Кос — хозяин глупой мохнатой собаки! Впрочем, он и сам недалеко ушел от своего глэйва!

— Не надо собачку обижать, — пришел я в себя. — Хват — умный песик. И зубки у него острые. Прикажу, заглотит за раз.

— Не пугай, пуганные уже! — хохотнула Иримэ. — Почему не заглядываешь в гости? Голову давно проверял? Зайчиха сердится. Вот не пойму, чем ты ей приглянулся. Так заботиться о тебе — давно не припомню подобного!

— Я уже был у нее, поправился, спасибо. И чувствую себя прекрасно. Чего ты хочешь от меня, Иримэ? — я стал терять терпение. — Говори прямо, а не виляй, как хвост глэйва!

— Девочку зачем обижаешь? — вот и довыпрашивался. Сразу в лоб. — Пришла, надулась на всех, села в угол и стала стрелы готовить. Уже целую кучу наделала. Наверное, тебя убивать собралась.

— Ну, может, это не во мне дело? Лифанор нас расчихвостил в штабе, вот и переживает.

Эльфийка фыркнула.

— Еще бы она переживала из-за мужского превосходства! В тебе дело, милый мой! Ты уж определись: нравится она тебе или нет. Нельзя так. Вам идти в поход, а любое невысказанное слово способно сорвать операцию. Ты даже не знаешь, как опасно таить в душе обиды! В самый неподходящий момент рассоритесь, а ваша глупость может привести к гибели отряда!

Эльфийка была права на все сто процентов. И надо было что-то делать с нашими отношениями, вернее, с отношением Кели к моей персоне. Я, вроде бы, не давал повода для возникновения чувств, о чем и сказал Иримэ. Девушка выслушала меня внимательно, нахмурив свои брови.

— Значит, ты все же стремишься попасть домой? Ну да, надежда умирает последней, это твои слова, кстати. Только вбей себе в голову, что в погоне за мечтой можешь все пробегать. И свою Мирину, и Кели.

— Но как же отношения человека и эльфа! — воскликнул я. — Я не знаю, как здесь относятся к… кхм, дружбе между особями разных рас.

— Скажу тебе, глупенький мальчик, — Иримэ оглянулась, потянула меня за угол штаба, и я, как покорная овечка, последовал за ней, — скажу, что любовь между человеком и эльфом здесь не такая уж и редкость. Да, были раньше времена, когда существовал строжайший запрет на скрещивание крови, но потом выяснили, что ничего страшного нет. А что не так у эльфиек, Кос? Все прелести на своих местах, как и у женщин человеческой расы. Посмотри на меня. Нравится? — Иримэ с серьезным видом едва коснулась ладонями своей груди. Вот же зараза! — Разве что различие в строение ушек. Ну, острые они у нас, но на это можно и внимания не обращать, да?

— Да, — честно подтвердил я. — Никакой расовой дискриминации по антропологическому признаку. Клянусь!

— Не умничай, мальчик! — Иримэ слегка рассердилась. — Я большинства слов-то не знаю! И скажу еще, что полукровок в Росении очень много. Я навскидку назову тебе до сотни смешанных семей, и это только среди знати. И никто не парится, как ты выражаешься, по этому поводу.

— Но ведь люди живут меньше. Каково это для эльфа — медленно стареть и видеть смерть близких, пережить их всех?

— Не поверишь, Кос, но многие сознательно идут на это. Любовь всепоглощающа и порой жестока в своей правде. Да и не живут эльфы столько. Враки. Лет сто пятьдесят-двести. Даже меньше. Мы уже давно изменились…. Так что сказать Кели?

— Эй, полегче! Не гони вскачь! — я вскинул руки. — Я ничего не говорил. Дай мне разобраться с самим собой, хорошо? Ты же видишь, я сейчас не могу решать свою личную жизнь! Не на торжище нахожусь, в конце концов.

— Хорошо, хорошо, — эльфийка улыбнулась, поправила мою шапку, съехавшую набок. — Я поговорю с Каелдримналь, и постараюсь вбить в ее хорошенькую головку, что не стоит на тебя давить. Разберись с той девушкой, Мириной. И если почувствуешь, что она тебе дороже — сам все скажешь. А Кели подождет. Эльфы умеют ждать, только если не надоест.

С Кели мне не удалось поговорить. Текучка дел, приготовления к отъезду убили все мое время, и мне оставалось только анализировать наши взаимоотношения, покачиваясь в седле своей лошади. Рядом ехал Мавар, но он был еще тот молчун, и почти до самой столицы эльфов не проронил ни слова. Сначала мы ехали по накатанной санями интендантских обозов дороге от Базы до перекрестка, пересекли тракт, и не заезжая в лагерь боевой подготовки, откуда мы несколько месяцев назад выехали на свое задание, устремились к стенам Лазурии. Нам предстояло проехать по широкому деревянному мосту через замерзшую Тисаву, огибавшую Лазурию с востока, и только после этого передо мной открылись высокие шпили башен и дворцов.

Столица эльфов, даже закутанная в снежное покрывало, поражала своими формами. Сам город был не такой уж и большой, скорее, он тянулся вверх, отдавая дань прошлым предпочтениям местного населения. Эльфы когда-то вышли из лесов, где чувствовали себя единым целым с природой; новые времена диктовали новые правила. Вот и стали строить высотные здания с многочисленными башенками и резными барельефами, а на многочисленных холмах, раскиданных вдоль Тисавы, устроили что-то вроде вечных садов. Было довольно странно и забавно видеть контраст белого снега и розового камня, из которого были сложены дома горожан. Получилось довольно забавная колористика, которая придала очарование и шарм Лазурии. На закате город особенно был хорош, и до позднего вечера здесь не зажигали газовые фонари. Новейшие веяния докатились и до таких ретроградов, как эльфы.

Улицы Лазурии начинались сразу за пригородными одноэтажными застройками, имевшими статус дачных поселков. Прямые дороги рассекали город на множество мелких, но равных районов, каждый из которых мог похвастаться вычурными зданиями. Не было ни одного одинакового дома, так что заблудиться здесь можно было только с глубокого перепоя, когда не видишь берегов. Кстати, о птичках. Здесь, пока мы медленно ехали по мощенной дороге вдоль розовых флигелей и аккуратных домиков, я насчитал пять таверн и несколько пивных забегаловок, впрочем, не имеющих никаких аналогий с моими родными пивнушками. Солидные заведения, солидные люди и эльфы пьют пиво. Уже шок.

Было много деревьев. Конечно, они сейчас выглядели совсем непрезентабельно, ибо зима на территории Росении — это не зима во Флориде. Но я представил себе, как должна выглядеть Лазурия, когда все эти деревья и растения зацветут. Яблони, клены, липы, ясени, орешник — кажется, эльфы перетащили свои леса на новое место проживания, чтобы не чувствовать себя уж совсем обделенными.

В самом городе чувствовалась небольшая влажность. Полагаю, помимо Тисавы, с западного побережья постоянно дули морские муссоны. Подрастеряв свою мощь, они все-таки оказывали благотворное влияние на близлежащие леса и густую растительность в самой Лазурии.

— Понравился город? — очнулся от своих дум Мавар. Видимо, умиротворяющая зимняя городская сказка, растопила его сердце.

— Хороший город, правильный, — согласно кивнул я, не прекращая вертеть головой, — но плохо, что нет защитных стен.

— Наши чародеи уже давно убедили Совет префектов снести стены, — пояснил эльф, — и клялись, что знают, как защитить город от набегов варваров или тотального нашествия какого-нибудь врага. Смотри, видишь, вон там, впереди, над крышами виднеется высокая башня?

— Заметил, — чуть прищурившись от ярких розовых бликов, сказал я.

— Это западная сторожевая башня. А есть еще две. Восточная и южная. Все вместе они образуют магический контур, который накапливает какую-то странную энергию, и в нужный момент она ударит по врагам и испепелит их дотла.

— Рискованные у вас чародеи, — я усмехнулся, сдерживая лошадь, которая так и норовила дотянуться до прохожих, попадающихся нам навстречу. — Накопительный контур может разряжаться в бездействии.

— Есть такая проблема, — согласился Мавар, — но периодически маги сбрасывают избыток энергии, и тогда над городом бушует гроза. И после нее так хорошо дышится. Воздух очищается — чем тебе не побочный эффект магии?

— Странная магия, — задумался я, — сколько уже здесь живу — почти ни разу не встретил ее проявлений. А ты утверждаешь, что в Лазурии живет куча чародеев. Что они вообще делают? Почему не могут помочь в войне с тойонами?

— Они помогают, но стараются не вмешиваться кардинально, — почему-то смутился Мавар. Стыдно стало за своих земляков? — Вмешательство в суть природных явлений для них страшнее боевых топоров тойонов. Гномы и то больше пользы принесли своими изобретениями.

— Сами себе противоречат.

— Есть у них такой грешок, — хохотнул Мавар. — О, пансион Экортура. Давай, здесь остановимся. Завтра с утра наведаемся в Управление, сдадим карты, а потом я помогу тебе встретиться с Глоррохином.

Пансион Экортура представлял собой причудливое здание с большими окнами и резными скульптурами, подпирающими крышу. Дом был двухэтажный, с двухскатной крышей из темно-красной черепицы, из которой торчали в разных местах печные трубы. Высокое крыльцо пустовало. Даже наше появление не заинтересовало владельца этой гостиницы.

— Экортур не испытывает недостатка в посетителях, — пояснил Мавар, привязывая лошадь к каменным перилам крыльца, — вот и не пинает своих работников. Сидят в тепле, ждут, когда мы войдем вовнутрь. Пошли, о наших лошадях позаботятся.

Мы поднялись по очищенной от снега лестнице, эльф толкнул тяжелую дубовую резную, всю в завитушках, дверь, и столкнулся лицом к лицу с молодым парнем, собиравшемся выходить на улицу. Парень повел себя весьма невежливо. Он толкнул плечом Мавара, потом наткнулся на меня, стрельнул взглядом, и почему-то странно дернул щекой. Мне показалось, что я его где-то видел.

— Смотри, куда идешь, — предупредил я, сказав уже в спину парня. И вспомнил. Это же один из «Волков»! Мы тогда здорово потрепали охранников-обозников, после чего быстро слиняли с места боя. Вот же незадача! Не хватало еще новых разборок с этими отмороженными. Интересно, узнал ли он нас?

— Господа! — нам навстречу из-за лакированной стойки вышел администратор. А как мне еще назвать этого человека, то бишь эльфа? Я лишь применил известный мне термин. Намного легче ориентироваться.

Эльф был одет в безупречный, с иголочки, кафтан с позолоченными пуговицами, в штанах с настоящими красными лампасами, а на ногах добротные, со скрипом кожаные башмаки. Длинные темные волосы собраны в аккуратный пучок и закинуты за спину. Взгляд администратора был очень внимательным, оценивающим толщину наших кошельков с поразительной точностью. Каким-то же образом он выяснил, что мы платежеспособные товарищи! И в самом деле, наши командировочные, выданные Лифанором, позволяли нам проживать в таких вот пансионах.

— Господа! Чем могу услужить? — холеным голосом спросил эльф-администратор.

— Комната на двоих, — ответил Мавар, изучая растущее в огромном горшке деревце неизвестной мне породы, — на четыре дня. Эльфийский бонсай, чего уж там.

— Сутки на одного проживающего обходятся в два златника, — предупредил администратор. — Итого — шестнадцать. Сразу предупреждаю, что в случае отъезда одного из постояльцев раньше срока остаток не возвращается. Увы, но таковы условия пансиона Экортура.

— Мы знакомы с правилами, — Мавар достал из кожаного кошеля, висящего на шее, горсть монет, отсчитал ровно шестнадцать тускловато светящихся кругляшков и, не давая их в руки холеного эльфа, демонстративно и со стуком положил их на стойку. — Ключ, пожалуйста.

Этот демарш не остался незамеченным. Администратор поджал тонкие бледные губы, и не особо торопясь, зашел за стойку. Потом, на мой взгляд, долго копался в скрытом от посторонних глаз ящике, пока, наконец, не отдал нам ключ. Мы поднялись по широкой, застеленной ковровой дорожкой, деревянной лестнице с покрытыми лаком перилами и балясинами, на второй этаж, нашли свой номер, указанный на бирке ключа. Мавар открыл дверь и с видом скучающего путешественника, которому известны все постоялые дворы на всем пути маршрута, зашел в номер. Следом за ним последовал и я, снедаемый любопытством. Я же никогда не был в эльфийской гостинице! К моему разочарованию здесь не было чего-либо удивительного и необычного. Стандартная комната с двумя кроватями, парой кресел, маленьким столиком с наборным шпоном из разноцветных кусочков плоских камешков, что-то вроде смальты. В левом углу от двери небольшая комнатка. Я заглянул туда. Умывальник с системой подвода тонких трубок, идущих от квадратного бойлера. Это было что-то необычное. Я сообразил, что данная конструкция не что иное, как газовый нагреватель. Вот и вентиль сбоку, покрашенный в желтый цвет. Чудненько! Поплескался в рукомойнике. Действительно, внутри была теплая вода.

— Чудеса, — признался я.

— О чем ты? — голос Мавара доносился откуда-то из глубины комнаты.

— Говорю, шикарно живете! — повысил я голос, выходя из своеобразной умывальни.

Мавар времени даром не терял. Он сбросил с себя меховую куртку и доспехи, а теперь пристраивал свой меч в изголовье кровати, которую успел выбрать, пока я озирался по сторонам.

— Чего торчишь пнем? Осваиваешься? — усмехнулся эльф.

— Ты видел того парня, с которым мы на входе столкнулись? Мне кажется, это один из «Волков», — я последовал примеру товарища и скинул верхнюю одежду вместе с военной сбруей. Плечам сразу стало легче.

— А ты уверен?

Странный у нас разговор. Отвечаем вопросом на вопрос.

— Мне показалось, что он тогда с нами дрался в харчевне.

— А-аа, правильно, — Мавар почему-то задумался, — в Лазурии находится один из штабов этих шакалов. Подозреваю, что бедняга Экортур попал под влияние «Волков». Охрана и безопасность пансиона перейдет или уже перешла под их управление.

— О-па! Это что же получается: здесь голимый рэкет? — я действительно был потрясен. — Ну, вы дожили! Куда власти смотрят?

— Король и есть власть, и ему по нраву ситуация, когда все тихо и мирно в деловом мире Лазурии. Да что ты так разволновался? Наверняка, ошибся.

— Хотелось бы, — недоверчиво сказал я, чувствуя, что в душе нехорошо так зацарапало. — Ты знаешь, Мавар, у меня до сих пор из головы не выходит тот наезд на нас летом. Вот убей, нет никакой логики в действии «Волков»! Почему они именно к тебе подсели? Какой-то дешевый развод! В моем мире так только гопники действуют на улице!

Мавар сел на кровать, внимательно посмотрел на меня.

— А надо ли тебе этот знать?

— Вот ничего себе! — возмутился я. — Я, к твоему сведению, тоже по соплям получил! Можно сказать, не по делу! Давай, колись, что у вас творится?

— «Волки» — старейший Орден в Росении, он образовался после исхода трех рас из Атриды, — Мавар говорил негромко, неторопливо, словно боялся что-то упустить. — В этой организации состояли представители всех рас, и никто особо по этому поводу не заморачивался. Если эльф или гном приносит пользу Ордену — хорошо всем. «Волки» изначально перехватили все важные структуры во вновь зарождающемся обществе, пробовали даже лезть в политику, но их быстро укоротили. Тогда они обратили свой взор на торговлю, идущую по суше и по воде. Надо сказать, что быть купцом в то неспокойное время было очень тяжело. Тойоны делали постоянные вылазки вглубь Росении, уничтожали целые поселения, даже на Лазурию пару раз нападали. Вот тогда ушлые парни и стали охранять обозы. Влияние их сразу же выросло. Эльфийским и гномьим королям, князьям Велиграда в этом начинании видели только одни выгоды. Теперь не надо было отвлекать регулярные войска для прохождения караванов из одного города в другой. Все нужные функции взяли на себя «Волки». Но лет сорок назад верхушка эльфийских домов Нолдор и Мориквенди решили подмять под себя остальную часть руководящего совета. Люди возмутились. Возникли неприятные инциденты. Гномы к тому времени вышли из Ордена, полностью сосредоточившись на изготовлении технических новинок и продвижении их на рынках Росении. Эльфы, признаюсь, повели себя недостойно. Было много заказов на устранение непокорных и строптивых. Полилась кровь. Верховная власть не вмешивалась в дела Ордена, а зря. Может, удалось бы прекратить ту вакханалию, что длилась почти семь лет. Люди победили благодаря своей жестокости. Многие эльфийские семьи недосчитались своих сыновей. Дело принимало дурной оборот, потому что стали гибнуть и дети. Это было неприемлемо, и тогда Мориквенди первыми пошли на уступки. Дом Нолдор еще долго сопротивлялся, обвинив своих сородичей в предательстве. Но это было лишнее. Люди взяли свое. С тех пор ни один эльф не может вступить в Орден, дела с ними ведутся сугубо практичные: контракты на охрану, сопровождение грузов. Эльфы пробовали создать подобный Орден, но ничего не вышло. Много странных ситуаций было, они серьезно мешали продвижению проекта.

Мавар замолчал.

— Все равно непонятно, — сказал я. — Выходит, «Волки» просто мстят за прошлые грехи любому эльфу?

— Не любому, а только Мориквенди и Нолдор.

— Так ты…

— Я из дома Мориквенди, Кос. Меня узнали по вышивке на вороте рубахи. А досадить представителю этих двух эльфийских домов — святая обязанность любого «Волка». Все просто, как видишь. Мы бы понимали их злость, если бы продолжали гадить и мешать их делам, но этого давно уже нет. А традиция осталась. Глупая, но в то же время отравляющая жизнь всем нам. Тем хуже, что Орден заставил наши дома платить ежегодную дань. И мы платим, иначе — неожиданная смерть кого-нибудь из эльфов. Эти шакалы ведь не гнушаются убить и ребенка. Вот такие дела. Многие знают, что происходит, но предпочитают закрывать глаза на происходящее.

— Вы — кровники?

— По сути — да, — согласился Мавар. — Но для убийства адепта Ордена нужен сильный повод, чтобы тебя король не послал на плаху.

— Ничего себе — сказочка, — протянул я озадаченно. — И что же дальше думаете делать?

— Не знаю, — развел руками эльф, — и никто не знает, как остановить вражду.

Недаром свербело у меня на душе, ох, недаром! После сытного ужина мы расположились возле уютно потрескивающего огня в камине и собирались с пользой провести время, то есть погреться и подремать, как в дверь постучали. Я переглянулся с Маваром, пожал плечами на его невысказанный вопрос. Стук повторился. Пришлось вставать и открывать дверь. На меня испуганно смотрел один из служек, из молодых эльфов, совсем еще пацан, ну, по их меркам. Как-то я научился распознавать, кто совсем зеленый перец, а кто уже заслуженный долгожитель.

— Чего тебе, юноша? — неласково спросил я, напуская в голос сонливость, а душа трепыхнулась. И не зря.

Оттирая плечами младого эльфа, на пороге комнаты нарисовались три шкафа в кожаных куртках, под которыми явно проглядывались кольчужки. Взгляд поздних визитеров не внушал оптимизма, но я попробовал образумить «Волков» (конечно же, это были они!), несмотря на рукояти мечей, торчавших из-за плеч. Сей факт уже серьезно тянул на конфликтную ситуацию.

— Господа, мы не принимаем, — громко произнес я, чтобы Мавар услышал и насторожился. — Приемные часы с девяти до двенадцати. Контора работает по сокращенному графику.

— Клыш, заткни ему пасть, — мрачно пробурчал самый большой и страшный охранник-обозник со своеобразной бородкой клинышком и пышными усами, стекающими вниз по краям губ. Бритая голова с пучком длинных волос придавала ему вид этакого бандюка из нашей многострадальной постперестроечной истории. Здесь они хотя бы выглядели презентабельно.

— Без напряга, Штырь! — второй из «Волков» отпихнул бледного как смерть эльфа-служку и выдвинулся на переднюю позицию. Его пронзительные, навыкате, глаза неподвижно уставились на мою переносицу. Клыш явно старался меня загипнотизировать или визуально просверлить дырку в черепе. Да это же настоящая ОПГ! Вот же влипли! — Ты, насекомое, два шага назад и хлебало закрыл!

Меня стала накрывать волна бешенства, но пришлось сдержаться и выполнить указание. Не с моими габаритами и пустыми руками тягаться с мускулистыми бычками.

— Ладно, заходите, если не бздите, — уколол я Клыша.

Троица вошла в номер, последний из охранников аккуратно закрыл дверь. Эльфа-служки с ними уже не было. Наверное, с облегчением побежал прятаться.

Мавар уже был наготове, держа в руках меч. Позицию он занял хорошую, в дальнем углу, возле камина. Со спины не подобраться. Но я никак не мог его поддержать. Без сбруи, без оружия — полноценный заложник. Прикроются мною, ткнут нож в шею и склонят эльфа выполнять их требования.

— Железо убери, ушастый, — осклабился третий подельник, вытаскивая из нутра куртки пистолет с двумя стволами, взвел курки и наставил ствол на Мавара. — А то твоего дружка враз продырявлю. Калибр здесь нешутейный.

— Не пугай деток, Скипа, — хохотнул Штырь, и тут же нахмурил брови. — Ладно, никто вас не собирается убивать. Садитесь, воины, есть разговор.

Я посмотрел на Мавара. Эльф едва заметно кивнул мне, показывая, что подчиниться придется. И первым опустил меч, потом вложил его в ножны и аккуратно положил на каминную полку. Я сел на кровать, так как товарищ устроился во втором кресле напротив Штыря. Скипа и Клыш остались стоять по обе стороны от шефа. Ни дать, ни взять — Дон Карлеоне в царстве эльфов.

На мгновение в комнате повисла тишина. Штырь внимательно изучал Мавара, медленно постукивая пальцами по подлокотникам кресла. Перевел взгляд на меня, почему-то тихо вздохнул и выдал свои претензии:

— Значица, воины, есть у меня желание наказать вас за тот замес в харчевне. Ребята узнали вас, отпираться не стоит. Тогда вы здорово обидели нашу компанию. Сначала от меня требовали порвать вас на ремни, но я узнал, что вы осели в «Наконечнике», и остудил горячие головы. Цените, воины! Не с руки нам ссориться с теми, кто дрючит тойонов. Но за нанесенную обиду надо отвечать.

— А ты кто таков, чтобы решать нашу судьбу? — спокойно спросил эльф. — Голован или все-таки подсадок, который ведет речь без окончательного решения?

— Я — голован Лазурии, — выдерживая взгляд Мавара, ответил Штырь, — а зовусь я Штырем. Достаточно представился?

— Нашей вины в драке нет, — лицо эльфа было непроницаемым, а его хладнокровие, в противовес моему, поражало. — Сначала научи своих сосунков вести себя вежливо. Никто не будет терпеть хамство и откровенное желание помахать кулаками.

— Есть вина — или нет — претензия не в этом, — Штырь поднял палец с обломанным ногтем, словно решил читать лекцию, — а в нанесенном уроне служивым людям.

— Можно подумать — мы не служивые, — встрял я в разговор. Ствол пистолета резко переместился в мою сторону. Явный намек не открывать рот.

— Откуда мои ребята могли знать, что вы служивые? — удивился голован. — На ваших лбах не было написано, что вы приписаны к «Наконечнику», подорожных грамот не предъявили. А мои ребятки все с жетонами на шее ходят. Увидели знак дома Мориквенди, вот и воспылали.

— Ты сам себе противоречишь, голован, — тут же парировал Мавар, видимо, хорошо подкованный в таких вопросах, — послушав твои доводы, выходит, что кое-кому башню снесло от вседозволенности.

Ха-ха! И Мавар зацепил слово-паразит, принесенное мною. Не иначе, после общения с Фарином обогатил свой словарный запас.

— Какую башню? — не понял Штырь, и лицо его сразу помрачнело. Учуял в этих словах угрозу для своих аргументов.

Мавар, молодец, не стал ничего объяснять. Пусть поломает голову, голован!

— В общем, разговор пустой. Претензии не принимаются, — эльф перешел в атаку. — Твои бажбаны мало того, что заведение почтенного Сигивика чуть не развалили, так еще позорно нажаловались, что им морды набили. Если мы привлечем свидетелей — ваша контора по миру пойдет.

— Штырь, позволь я ему уши отшибу картечью! — возмутился Скипа. — Чего он себе позволяет?

— Чем вам не нравятся уши эльфов? Так и норовите до них дотянуться, — Мавар был сам хладнокровие. — И почему вы в городе ходите с оружием без разрешительных бирок? Налицо нарушение указа короля Даринэйла. Мы не находимся в состоянии войны. На штраф захотели налететь?

— Ну…ты, ушастый! — даже восхитился Штырь. — Ты, кажется, не понял, с кем связался. Мы не прощаем обид, никогда! Неужели до сих пор не понял? Если я хотел, чтобы дело завершилось сотней эльфийских златников, то теперь передумал. Объявляю свое решение: выплачиваете двести златников. Если через две седмицы я не получу откупные, с этого дня любой «Волк» имеет право потребовать от вас станцевать джагу. Всю вашу компашку, вместе с девкой, кстати.

— Пошел вон, vara nyarro, — даже в этой ситуации Мавар оставался спокойным. — Мы до вас еще доберемся. Так что веди свои дела с оглядкой.

Штырь резко встал с кресла, рванул рукой за спинку. Кресло с грохотом упало на пол. Голован вышел из нашего номера, за ним, злобно сверкая белками глаз, попятился Клыш. Скипа мрачно ухмыльнулся, держа нас на прицеле. К двери он шел спиной, уверенно и спокойно. Показал два пальца, намекая на срок, и исчез из виду.

— Что такое «станцевать джагу»? — я обалдело смотрел на Мавара, прикрывшего глаза и расслабленно откинувшегося на спинку кресла.

— Зарезать, — ответил эльф и распахнул глаза.

— Блин! Да у вас здесь криминальная Росения! Какие-то черти стрелку набивают, на счетчик ставят, угрозами раскидываются! Кстати, это серьезно? Ну, про джагу?

— «Волки» словами не раскидываются, — успокоил меня Мавар, — так что надо думать, как ликвидировать угрозу. Их шайка имеет вес в аристократических и купеческих кругах, и так просто им обвинения не предъявишь. Поднимут всех на защиту своей затронутой чести. Кстати, о какой стрелке ты ведешь речь?

— Это в моем мире называется назначенная встреча в определенное время. Тебе знакомы часы?

— Гномья забава, но весьма популярная, — усмехнулся Мавар. — Я, кажется, понял, смысл слов. Стрелка часов показывает время, когда назначена встреча.

— Что делать-то будем?

— Спать ложиться, что еще? — пожал плечами Мавар. — Завтра с утра нам нужно быть у барона Рафуса.

— Я бы не отказался от пистолета, — пробормотал я, закрывая дверь на замок. — В противостоянии с такими чертями огнестрел — самый лучший аргумент.

Барон Рафус — немолодой уже мужчина с залысиной на большом лбу и с крупным носом с выступающими капиллярными точками на самом его кончике — очень внимательно изучил наши карты, перекладывая листы из одной стопки в другую, потом повторял процедуру в обратном порядке. Изредка он сверял наши карты с какими-то своими пометками. Мы сидели на противоположном конце длинного стола и терпеливо ждали, что же скажет Главное Управление объединенной армии трех рас в лице барона и еще пары молодых офицеров-эльфов. Те почтительно маячили за спиной Рафуса и с нескрываемым любопытством изучали наши кроки.

— Да, вижу, что поработали славно, — наконец, сказал барон, отодвигая карты от себя, — но я бы хотел узнать ваше мнение, где лучше выходить на маршрут, как пробираться между племенами тойонов, да еще с большим грузом. Маневренность, как я понимаю, резко снизится.

— Группа с самого начала возьмет направление на север, в сторону Большой Долины, — ответил Мавар, — потом резко сманеврирует на восток. Там уже Древний Тракт начинается. По нему мы идти не будем, так как опасаемся разведгрупп тойонов. В Долине есть несколько тропок между лесистых холмов, ведущих в Шелестящий Лес. Тойоны там редко ходят, предпочитают большие дороги. Они же ничего не боятся, чувствуют себя как дома. Ну, а дальше только боги знают, что будет.

— Группа полностью готова, или требуется еще время для подготовки?

— Нельзя тянуть, — покачал головой Мавар, — как только сойдет снег в лесу — мы выдвигаемся. У нас была идея продвигаться по рекам, но большинство из них отходит на территорию орков. Не самый безопасный путь, но более скрытный. Орки ведут с тойонами торговлю и в курсе всех их дел.

— По нашим данным, они заключили договор о ненападении, — сказал один из эльфов-помощников за спиной барона, — разведка выяснила, что орки и тойоны активно обмениваются военными советниками.

— Активность орков — это единичный случай сотрудничества или подготовка к масштабной войне? — не оборачиваясь, спросил Рафус.

— Пока лишь временные контакты, — подтвердил второй офицер-эльф.

Мне казалось, что я попал в своеобразную клинику Кащенко, где мои соседи — тихо помешанные на компьютерных игрушках люди, осознающие себя частью созданного ими же мира. А я, случайно попав в палату, медленно схожу с ума, встраиваюсь в чужую Вселенную. И понимаю, что нет иного выхода, как принять эту данность. Где-то сидит добрый доктор, профессор медицинских наук, кивает поседевшей головой, рассматривая анамнезы больных, назначает лечение…. Мне нужно попасть к этому профессору, чтобы он посодействовал мне и открыл двери клиники, выпуская меня в цветущий мир людей.

Встряхнувшись от наваждения, я оказался там же, где и был несколько минут назад: в кабинете барона Рафуса. Пожилой управленец уже не глядел в карты, а откинувшись на высокую спинку стула, сложил руки на груди.

— Вы понимаете, что шансов уцелеть в этом рейде у вас почти нет, — сказал он, — даже если доберетесь до портала и взорвете его к дьяволу, на обратном пути будет много препон. Поэтому я предлагаю иной вариант. Вы можете пробраться на северное побережье материка, где вас подберет корабль Коалиции, или же в сторону Темных Холмов. Там группируется орда Серых орков, многие из которых — так называемые свободные охотники. Мы подкупим вождей кланов, чтобы они были готовы помочь вам. Это один из вариантов, и не факт, что удачный. Риск есть во всем, даже во время поедания пищи. Кусок в горле — один из исходов.

— Не боитесь просто так потерять деньги? — усмехнулся Мавар.

Рафус протарабанил пальцами по столу.

— Боимся, но у нас длинная память. Припомним.

— Если препятствия непреодолимы — надо искать другие способы проникновения в тыл тойонам, — решился я открыть рот.

— Какие, например? — барон даже не удивился.

— Заброска группы на самолете. У тойонов, надеюсь, нет оружия, способного сбить воздушный шар на безопасной высоте.

— Оригинально, — хмыкнул Рафус, — только невыполнимо. Вы несете много груза, а наши самолеты еще не приспособлены для провоза на дальние дистанции. Не отработана визуальная привязка к местности, да и много мелочей, способных при нарушении условий обрушить, как вы называете, «шар» на землю.

— Есть же время, — я возмутился, — напрягите всех, кто причастен к изготовлению самолетов, да того же конструктора Радбода, отработайте подъем и посадку с полезной нагрузкой, потом с предельной нагрузкой. Вы же понимаете, что с воздуха гораздо легче проникнуть к порталу. Сэкономим время, ресурсы….

— Но о вашем прибытии будут знать все тойоны Шелестящего Леса, — возразил один из эльфов-офицеров, — и как только вы появитесь возле Врат — можете считать себя покойниками. Продвигаясь по тылам лесовиков, есть шанс дойти незамеченным. И еще одна деталь: от вашей группы будут отвлекать на себя внимание несколько команд, уже укомплектованных и готовых к выходу.

— Да мы об этом давно догадались, — хмыкнул я. — Классическое решение для отвода глаз. Ну, хорошо, допустим, технические новинки вы не можете использовать, а магия? У вас же есть сильные чародеи? Пусть придумают что-нибудь.

Эльфы дружно переглянулись между собой, как будто мои слова о колдунах являлись неким запретом на их использование. Барон Рафус озадаченно почесал переносицу, еле слышно шмыгнул, словно страдал от насморка, потом ответил:

— Чародейство под запретом. Коалиция трех рас считает недопустимым использовать магию в военных целях.

— Почему? Магия во имя защиты населения — это благо. Что-то наколдовать неприятное для врага — это не нарушение каких-то законов природы, — я пожал плечами. — Или существуют какие-то тайны, о которых мне не говорят?

— У вас запланирована встреча с профессором Глоррохином? — вместо нужного ответа барон проявил чудеса осведомленности. — Можете расспросить его, если сможете уговорить. На сем я считаю встречу оконченной, господа. Нужное оборудование доставлено в «Наконечник», люди экипированы и подготовлены. Выход назначаю на….

Рафус назвал дату, а Мавар согласно кивнул. Все правильно. Если в операции задействовано несколько отвлекающих групп, то здесь важна синхронность. Я вообще не знаю, что задумали военные, но, полагаю, начальный этап просчитан ими досконально. Дальше вступает в силу принцип нарастающего хаоса, когда все поймут, что именно мы являемся острием оружия. Даже стремно стало от ощущения накатывающего страха. Угораздило же меня вляпаться в эту историю! Поехал бы вместе с Анькой, ничего бы не случилось!

Барон встал, эльфы-офицеры тут же оказались возле дверей, проводили нас взглядами, очень внимательными и изучающими, но никто из них не пошел дальше с нами по коридору. Странные товарищи. Кем они вообще были в иерархии Управления? Этот вопрос я и задал Мавару на улице.

— Координаторы на время назначения нового штаба, — ответил эльф. — Не доверяют барону, боятся, что он начнет вести свою игру, подбирать нужных людей на ответственные посты. Любая встреча Рафуса не обходится без этих соглядатаев.

— Конфликт эльфов и людей?

— Нет, — ответил Мавар, взлетая в седло. Взяв в руки поводья, он легонько дернул их. Лошадь фыркнула, и осторожно переступая ногами, пошла по накатанной повозками и каретами снежной дороге. Я пристроился рядом. — Конфликта двух рас нет, есть борьба интересов. Каждый стремится окружить себя нужными и верными людьми. У барона много толковых офицеров, прозябающих на форпостах, и не имеющих возможности подняться вверх по карьерной лестнице. Среди них есть как люди, так и эльфы, и даже — ужас для наших аристократов — гномы!

— Действительно, ужас, — согласился я, представив в роли штабного офицера скандалиста Фарина, облаченного в мундир и важно расхаживающего по коридорам Управления со своей густой бородой. Стало смешно. — Куда теперь? К Глоррохину?

— Я покажу тебе дорогу до Академии, а сам отлучусь по делам. Надо решать вопрос с «Волками». Такие угрозы не бросают почем зря. Встретимся в пансионе. А завтра с утра в обратную дорогу.

— Так быстро? — удивился я.

— Что, понравилось в Лазурии? — засмеялся эльф. — Хочешь рассмотреть город повнимательнее?

— Честно — нет. Зимой не интересно. Вот летом я бы согласился пожить здесь две-три седмицы. Я хотел в Велиград смотаться, на пару деньков. Тем более, Лифанор нас не торопил с возвращением.

— Кос, у нас большие проблемы, если ты помнишь, — помолчав, ответил Мавар. — Нет у меня уверенности, что «Волки» не нарушат свое слово, и не постараются достать нас раньше. Дорога до Велиграда не близкая, всякое может случиться. Девушка там?

Я промычал что-то неразборчивое, помахав в воздухе левой рукой.

— Шустрый ты, парень, — Мавар изучающе посмотрел на меня. Рубец на его лице медленно наливался краснотой на морозе. — Еще вчера из портала выскочил, а уже в цветнике разгуливаешь. Мало того, что Каелдримналь мимо тебя без вздоха пройти не может, так ты еще и тайную пассию завел в Велиграде.

— Кели-то за что? — не выдержал я. Лицо мое, наверное, стало свекольного цвета. — Что она во мне разглядела?

— Кто же баб разберет? — совсем по-простецки пожал плечами Мавар. — Melme!

Я понял. Кели и Иримэ в последнее время поднатаскали меня в изучении эльфийского языка, и слово «melme» частенько проскальзывало в их речи. Вот чертовки! Ментальное воздействие стали применять!

— Я советую тебе написать письмо. Почтовая гильдия работает великолепно, так что девушка получит твои излияния уже через два дня. Извинишься, что не можешь приехать. Важное задание, то да се, нет времени. Поймет, — уверенно ответил Мавар после недолгого молчания.

Мы проехали по широкой улице, тщательно очищенной от сугробов, и свернули на аллею спящих под снежным покрывалом кленов и вязов, на конце которой раскинулось изящное строение в три этажа с многочисленными башенками, казавшимися отсюда игрушечными, словно в наборе «Лего».

— Вот и Академия, — кивнул Мавар, — дальше сам езжай. Спросишь Глоррохина — любой тебя к нему отведет.

Профессор Глоррохин действительно меня ждал. Как только я обратился к одному из завсегдатаев Академии — эльфу, одетому в богатую переливающуюся шубу из неведомого мне несчастного зверька, тот сразу же схватил меня за руку и поинтересовался, кто я такой, и вообще, зачем мне понадобился мэтр астрологических и алхимических наук, заслуженный и почетный гость во всех крупных городах Росении. Я учтиво представился, после чего был немедленно перенаправлен в руки неказистого мужичка в теплом коротком тулупе и меховых сапогах, замершего каменным идолом на входе у двустворных дверей Академии.

— Орилаф, проводи гостя до профессора Глоррохина. Он по особому приглашению, поэтому можешь сразу же оповестить профессора.

Так я и познакомился с самым известным в Росении эльфом, импозантным мужчиной, перевернувшим мои представления о расе Первых. Во-первых, он был коротко пострижен! Его пепельно-платиновые волосы лежали в аккуратной прическе, да еще и прилизанные с помощью косметического масла (есть такое в арсенале брадобреев, уже знал). Уши, теперь выглядывающие напоказ, меняли облик Глоррохина, делая его похожим на гламурного вампира. Во-вторых, на нем был прекрасный шерстяной костюм мышиного цвета с тонкими светлыми полосками, пусть даже с длинными фалдами, но уже приближенный к современным образцам моего мира. На ногах — добротные ботинки, матово поблескивающие в свете газовых фонарей, освещающих его огромный кабинет. Лицо Глоррохина было приятным несмотря на антропометрию, могущую оттолкнуть непривычного к виду эльфов человека. Оно был слегка вытянутым, скулы остры, губы бескровны, но с помощью макияжа меняли свой цвет. Глаза белесые, зрачки неподвижно стояли на одном месте, пока профессор изучал меня с вниманием патологоанатома.

— Ну, вот мы и встретились, — голос у эльфа звучный, сочный, ложащийся на слух приятной гармоничной музыкой. Очаровательный злодей! Образное выражение само пришло на ум, и я не стал спорить с самим собой. Я же не знал, что за человек… тьфу, эльф передо мной, какие мысли крутятся в его голове, что он вообще ждет от нашей встречи.

— Приветствую тебя, Кос, — Глоррохин неожиданно протянул мне свою руку, как это было принято в моем мире, и обхватил не мое запястье, а именно ладонь, пожал крепко, обхватив цепкими пальцами, сухими и теплыми.

Я был озадачен, но сжал его руку. Эльф даже глазом не моргнул, выдержав проверку. На его губах мелькнула легкая улыбка, словно говорящая: «ну-ну, пыжься, парень, проверяй».

— Рад знакомству, — ответил я и отпустил руку профессора. — Давно мечтал встретиться, как только прослышал про вас.

— Полагаю, интерес лежит в области Врат? Я о тебе слышал много интересного, так что мне и гадать не стоило, зачем ты стремился ко мне. Проходи, садись, как тебе удобнее. Хоть в кресло, хоть на диван. Снимай шубу, вешай сюда. Вообще, не стесняйся. Я не сноб, приветствую простоту в общении.

Надо сказать, что кабинет профессора тянул по своим размерам и убранству минимум на кабинет президента какого-нибудь государства. Одну стену занимали застекленные шкафы, забитые книгами. Позолота корешков одних фолиантов соседствовала со скромными кожаными переплетами других. Книг было сотни, если не несколько тысяч.

Посредине кабинета стоял стол, длинный и широкий, протянувшийся до самого окна. Да и окно впечатляло. От пола до потолка, с единым стеклянным полотном. Как его умудрились вставить в проем — уму непостижимо.

Вдоль другой стены вольготно раскинулись четыре кресла с удобными и мягкими спинками. Сядешь в такое — и уснешь от комфорта. Я первым делом разделся, машинально пригладил волосы, вздыбившиеся под шапкой, выбрал диван, сел на него, закинув ногу на ногу. Глоррохин не стал садиться, он просто отошел к окну и обхватил локти руками, снова стал изучать меня.

— Признаюсь, твои подсказки насчет «сыворотки правды», как ты обозначил препарат, меня озадачили. Такое нетривиальное решение резко перевернуло ситуацию в травной медицине. Бассилал успел написать трактат после возвращения с Базы, после чего стал довольно популярной личностью, — профессор усмехнулся. — Мы подозревали о необычных свойствах указанных растений, но, чтобы так изящно и эффективно…. В общем, разработкой препарата заинтересовались военные и все структуры безопасности: Внутренний и Внешний сыск, даже представители Корпуса Стражи прибегали. Увидев перспективу, я взял на себя смелость оформить партнерский патент. Вписал свое имя, как руководителя проекта, Бассилала, который контролировал весь процесс изготовления, и тебя — как подателя идеи. Процент небольшой, но кое-что на жизнь перепадет.

— И на какую сумму я могу рассчитывать? — осторожно спросил я, чувствуя, как враз пересохло горло.

— Патент дает тебе право раз в год снимать с банковского счета двести златников, — сделав вид, что прикидывает прибыль, ответил Глоррохин, — согласен, что немного. Однако без протекции с моей стороны ты и такого бы не увидел. Я всегда был сторонником справедливого решения спорных вопросов.

Ну, них… себе! Двести златников в год, особо не напрягаясь! Да пусть хитромудрый эльф строит свои комбинации с прибылью от сыворотки, плевать! Свои кровные я получу, если жив останусь! Я даже представить страшился, а какую же сумму от своего участия получит Глоррохин! Ну и хитер же эльф!

— Вижу, что впечатлил? — профессор не пошевелился. — Тогда приступим к обсуждению вопроса, который является для тебя наиболее важным в данный момент. Врата…. Я угадал?

— Ваша проницательность поражает, — решил я полить елея.

Эльф звучно рассмеялся, сделал широкий шаг к ближайшему шкафу, открыл дверцу и изящным движением снял со средней полки толстенную книгу, вернулся с ней к столу.

— Лесть — оружие страшное и разрушительное, но его нужно использовать в нужный момент, — сказал он, — а для партнеров она неприменима. Согласен со мной, Кос?

— Конечно, к дьяволу лесть! — патетика так и рвалась наружу. Вот дурень! Неужели Глоррохин заколдовал меня?

— Хорошо, чтобы понять суть дела, расскажи, как все произошло, когда ты попал в наш мир.

И снова рассказываю, не жалея красок, стараясь вызвать сочувствие у профессора, потому что вижу, что знаменитый в Лазурии эльф не такой уж и простак. Скрывает свои скелеты в шкафу. Есть у него на уме свои идеи, которые мне знать не положено.

— Так-так, — Глоррохин продолжал стоять на ногах, открывая книгу, — занятно получается. Портал сработал одномоментно, а почему? А потому, что на взлом заклинания был направлен мощный энергетический луч, подпитанный магией. Возникает второй вопрос: кому понадобилось таким кардинальным способом активировать Врата? И плавно перетекает в ответ: кто-то кого-то ждал из твоего мира. Не утверждаю, что именно тебя, Кос. Ты мог оказаться в нужном месте совершенно случайно. А курьер мог банально не успеть к пробою.

«Да тут сплошь заговоры! — восхитился я. — Шпионы, разведчики, курьеры! Сто пудов: профессор знает что-то, что неизвестно Внутреннему сыску. Надо бы потом с мастером Дефуром поговорить».

— Можно ли активировать повторно Змеиный портал? — спросил я с надеждой. — Если нашлись умельцы, то вам и подавно по плечу такое дело.

— Нет! — излишне резко ответил эльф, перелистывая книгу. Он что-то искал. — Опасно и непредсказуемо. По легендам и непроверенным слухам этот портал имеет несколько направлений, и куда ты попадешь, если захочешь вернуться — никому не известно. Нужен маяк, понимаешь? Ориентир, который откроет нужную створку.

— Понял, не дурак, — решил я не полемизировать с профессором, но свои пять копеек вставил, — только люди говорили, что портал пробовал открыть какой-то чудак, имени не назвали. Но он из Галатеи. Правильно назвал?

— Из Галатеи? — зашипел Глоррохин, но вовремя опомнился, лицо его сразу разгладилось. — Да, есть такой городишко, маленький, древний. Сонное царство, патриархальный быт. За Тисавой, ближе к побережью, к югу от Лазурии. Бывшая столица эльфов. Сейчас там мало кто проживает. А чародей…. Да, я понял, о ком речь. Он уже помер, сгнил в земле. Мерзкая сущность этого недоучки испортила многим не только карьеру, но и жизнь. Едва с ним справились, отправляя в ссылку. Ужас!

— И как звали того чародея? — мне не хотелось верить, что последняя надежда на возвращение зарыта.

— Не помню! Столько лет прошло. Почти век минул, ну, или чуть меньше.

Слишком быстро эльф дает ответы. В пору заподозрить его в сокрытии каких-то фактов. Наведаюсь-ка я попозже в эту самую Галатею. А то разговор становится скользким, опасным. Не верится мне в доброту душевных порывов Глоррохина. Как он с патентом завернул, а?

— Хорошо, — как будто тема мне стала неинтересна, — помер Максим — да и хрен с ним. А есть ли еще какие порталы? Не может такого быть, чтобы на большом континенте функционировал один-единственный переход в иные миры.

— Как не быть — есть, — добродушно ответил профессор, успокоившись. Он пальцем поманил меня к столу, развернул в мою сторону книгу со старинной картой. — Смотри, наш мир был совершенно другим в стародавние времена. Магия существовала наравне с технологическим развитием людей и эльфов. Никто никому не мешал. Цветущие города на востоке, юге и далеком востоке соперничали между собой в искусстве и архитектуре, ученые разных стран собирались на диспуты, маги шалили понемногу, но никто не помышлял о зле. Самым загадочным артефактом были Врата, этакие молчащие громады, сложенные из черного монолитного камня. Кто их поставил, в чем была их суть — никто не мог дать внятного ответа. Торчат себе в разных местах, ну и торчат. Однажды кто-то из ученых-путешественников, одержимых идеей разгадать тайну Врат, совершенно случайно стал свидетелем их активации. Просто началось искривление пространства, энергетические поля стали настолько насыщенными, что волосы на голове вставали дыбом, и это на расстоянии одного-двух поприщ! Из портала никто не полез, кстати! Сам же ученый попробовал войти в проем, и оказался в совершенно другом мире. Он это понял по смене дня и ночи. У нас светило солнце, а там стояла глубокая ночь, и звезды были не нашего мира. Путешественник поспешил обратно, справедливо опасаясь, что Врата закроются перед ним, и он навсегда останется под чужим небом.

— Правильно, — проворчал я, разглядывая смутные надписи на карте, — я вообще не стал бы соваться туда без подготовки. Ученые — они все немного сумасшедшие.

— Да-да! — засмеялся Глоррохин. — Именно так все и обстояло. Ученые провели ряд исследований, и установили, что существует периодичность активности Врат. Никто и предположить не мог, что когда-нибудь из чужого мира полезут чудовищные тойоны! И с тех пор один из порталов стал величайшим злом для нашего мира.

— Сколько всего порталов?

— Пять. Один из них — Змеиный, второй охраняется тойонами, еще один в непроходимых орочьих лесах, а два последних остались после катаклизмов на далеком востоке. Есть еще один вид порталов, они невидимы глазу, но особо одаренные люди могут видеть, точнее, чувствовать их. Не знаю принципа действия, к сожалению.

— Да, я слышал краем уха о таких порталах. А вообще, все Врата функционируют по-разному, или действуют так же, как и Змеиный?

— Портал лесовиков открывается периодически, раз в двести-триста лет. Иногда — раньше. А это дает большой приток новых воинов. Тойоны только и умеют, что воевать и разрушать. Варвары!

— Если я правильно понял, порталы стали активными после землетрясений, разрушивших Атриду? — я взглянул на Глоррохина и поразился той боли, которая исказила лицо эльфа.

— Это самая печальная история, которая случилась под звездами нашего мира, — грустные нотки прорезались в голосе профессора.

— Но почему тойоны так стремятся на запад? — меня до сих пор мучил этот вопрос. — Здесь не так много места, край континента! Почему они не обратили свой взор на восток?

— Там нечего делать, Кос. Все города в руинах, дикие племена, рыщущие в развалинах Водосада, Межибора и других местах…. Им остается двигаться только сюда, больше некуда.

— Игра на выживание, — пробормотал я, — кто кого сожрет быстрее.

— Да, так и есть. Поэтому была принята доктрина развития новых изобретений. Гномы стараются, поставляют новые образцы своей чудесной техники, армия перевооружается, постепенно выстраивая цепь оборонительных сооружений в предгорьях.

— А города стоят без крепостных стен! — воскликнул я.

— Магия защитит их, — коротко ответил Глоррохин.

— Так и шарахнули бы этой вашей магией по тойонам! Какая проблема?

Эльф покачал головой, медленно закрыл книгу, подержал на ней руки, потом ответил:

— Проблема не только в этическом использовании магии — об этом сейчас даже не говорят, понимая абсурдность тезиса. Все, кто причастен к тайнам природы, уверены, что применение колдовских приемов грозит новыми катаклизмами. А океан близко. Могут быть очень печальные последствия. Никто не пойдет на такой шаг.

— Человеколюбие в данном контексте — глупость несусветная, — резко, чересчур резко ответил я. — Вас будут вырезать, армия будет гибнуть под напором орды, а маги, боящиеся замарать ручки, станут охать и ахать, что землетрясения разрушат последний оплот цивилизации. Надо выбрать что-то одно. Патриа о муэртэ!

Глоррохин ничего не ответил, только молча спрятал книгу в шкаф, закрыл дверцу.

— Может быть, доля правды в твоих словах есть, уважаемый Кос, — задумчиво сказал эльф, садясь в кресло, — сейчас идут бурные обсуждения, что предпринять в случае активной фазы наступления тойонов. Я, кстати, всегда стоял за магический удар, но большинство против. Что ты сказал в самом конце своей яростной речи? Патриа….

— Родина или смерть! Можете взять себе девизом, патента не требую, — подколол я, злясь неизвестно на кого: то ли на упертых магов, то ли на Глоррохина, скрывающего имя таинственного чародея.

— Красивый девиз, — без тени улыбки ответил эльф, — надо подумать, как его внедрить в массы.

— И все же, уважаемый проф, мне нужно знать ваш ответ: есть ли у меня шанс вернуться домой?

Глоррохин сцепил сухие пальцы между собой в замок, вперил в них свой взор. Потом поднял голову и решительно сказал:

— Кос, есть два варианта развития событий. Первый: ты навсегда останешься здесь, потому что я не знаю способа вернуть тебя обратно. Второй: есть малая вероятность, что Змеиный портал можно активировать, но в этом случае ты рискуешь попасть не в свое время и не в свой мир. Именно этот портал питается энергией времени. Здесь ты проживешь год, а там пройдут десятилетия. Это лишь гипотеза, но основанная на научных опытах в лабораториях. Увы….

Мне оставалось только сжать зубы. Лишь одна мысль билась в голове: если Глоррохин наврал про смерть чародея, на веру принимать его слова не стоит. Надо найти этого отшельника. Или, в крайнем случае — его учеников. Не мог просто так покинуть земную юдоль чародей, унеся в могилу свои знания и опыт.