Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Вернемся снова к чернобыльским событиям, от которых я так далеко отклонился в сторону. Я кончил рассказ о том, что меня поразила четкость работы служб наших чекистов, которые очень нешумно, очень малым числом проводили большую работу по установлению связи, по установлению порядка в зоне бедствия. Близкие слова могут быть произнесены в адрес служб Министерств внутренних дел, как союзного, так и украинского. И эвакуация, и быстрое оцепление зоны, и быстрое наведение режима и порядка, насколько это возможно, – по-моему, они сделали это неплохо: хотя были отдельные факты мародерства, отдельные попытки проникновения в закрытую зону с целью хищения имущества, но число таких попыток было невелико, и они достаточно быстро пресекались.
Очень четко работали военно-воздушные силы, вертолетные группы. Это пример высокой организованности. Пренебрегая всякой опасностью, работая очень аккуратно и четко, все экипажи стремились всегда выполнять задание, каким бы трудным и сложным это задание ни было. Особенно трудно им было в первые дни. Была дана команда засыпать мешки с песком. Почему-то местные власти не смогли сразу организовать достаточное количество людей, которые бы подготавливали мешки, подготавливали песок. Своими глазами я видел, как экипажи, молодые офицеры загружали мешки с песком в вертолеты, летели, сбрасывали мешки в цель, снова возвращались, снова проводили эту работу. 27–28 апреля ни Минэнерго, ни местные власти никак не могли организовать форсированную четкую работу по подготовке тех предметов, которые требовалось забрасывать в шахту реактора. Где-то с 29 апреля этот порядок был уже организован. Были установлены нужные карьеры, пошел свинец, были расставлены люди, – и после этого дело пошло на лад. К этому же времени примерно и вертолетчики нашли очень эффективный способ своих действий. Расположив на крыше здания райкома партии в г. Припять свой наблюдательный пункт, оттуда они наводили на цель экипажи, которые находились над 4-ым блоком. Я должен сказать, что эта работа была небезопасной: нужно было зависнуть, сбросить большую тяжесть, уйти вовремя, не получив избыточных доз излучения, и главное – попасть в цель. Все это было отработано. Если мне память не изменяет, цифры были такие: десятки тонн в первые сутки была сброшены, сотни тонн потом пошли на вторые-третьи сутки, и, наконец, генерал Антошкин вечером рапортовал Правительственной комиссии о том, что за одни сутки было сброшено тысяча сто тонн материалов. Такое активное, форсированное действие людей, доставлявших материалы и производивших сброс этих материалов привел к тому, что ко 2 мая практически реактор был закупорен, и с этого времени суммарное выделение радионуклидов из чрева реактора заметным образом уменьшилось. Одновременно воинские части продолжали проводить все необходимые разведывательные операции.
Работа Правительственной комиссии в первые дни происходила следующим образом. Рано утром Б. Е. Щербина собирал членов Правительственной комиссии. Приглашались все, отвечающие за те или иные операции. Заседание начиналось, как правило, с доклада генерала Пикалова, который показывал состояние радиационной обстановки в зоне станции и прилегающих зонах. Конечно, все эти дни обстановка каждый день становилась все более и более сложной, потому что и уже изученные участки давали более повышенный уровень радиации, и число таких участков увеличивалось. Увеличивалось оно потому, что выходили на новые объекты разведчики, и старые объекты получали большее количество попавших на них радиоактивных нуклидов. Обстановка осложнялась, масштаб операций увеличивался.
Еще в момент локализации процесса в 4-ом блоке сразу же начались первые дезактивационные операции. Я помню, как будущий министр Среднего машиностроения Л. Д. Рябев, сменивший А. Г. Мешкова в составе Правительственной комиссии, сам возглавил группу, получив рецепт от специалистов, как нужно готовить составы, способные образовывать при застывании полимерные пленки, организовал на открытой площадке г. Припять команду, которая занималась приготовлением таких растворов, и затем сами они группами ходили и наиболее загрязненные поверхности покрывали этими растворами. В это же время вызванная мной группа под руководством А. Ф. Чабака из Курчатовского института занималась изучением способа введения в почву на поверхность таких компонентов, которые бы способны были сорбировать наиболее подвижные радионуклиды, например, цезий. Тогда появились фосфатные составы. Группа новосибирцев телеграфировала мне о необходимости более широкого использования туфов, цеолитов. Мы установили закарпатские, обоянские месторождения этого материала и заказали его составами. Использование таких цеолитсодержащих материалов оказалось очень полезным как при внесении в почву для удержания радионуклидов, так и для внесения в тело плотин, уже начавших строиться по большим и малым рекам.
Должен сказать, что и бестолкового много было в этой работе. Не все точно документировалось. Проверка и точность выполнения отданных команд иногда откладывалась на позже. Так, уже спустя некоторое время, приехав на площадку, я обнаружил, что в районе ливневой канализации сорбент просто механически засыпается, в то время когда нужно было сделать соответствующие поддоны, с помощью которых можно было по мере насыщения сорбентов радионуклидами быстро и просто менять один поддон на другой, Л. А. Воронин, который в это время командовал Правительственной комиссией, довольно быстро меня понял, мне показалось, дал соответствующие команды, – но по-моему, эти команды до исполнения в конечном счете не дошли. Кроме того, периодически проводящаяся смена Правительственных комиссий приводила к тому, что одна комиссия, скажем, закажет нужное количество каких-то материалов, а вторая приезжающая команда начинает действовать по несколько другой схеме, – и на приемных транспортных путях скапливалось большое количество неразгруженных вагонов. Возникла разделительная ведомость, связанная с тем, что все материалы для работ, которые поводятся в штатном, испытанном режиме, забирает армия и использует в дезактивационных работах, а все, что должно испытываться, должно было поступать в организации МСМ. Они должны были эти материалы испытать, дать соответствующее заключение, и только после этого их можно было передавать армии для серийного использования. Наиболее эффективные методы пылеподавления и защиты свелись к следующим операциям:
1. На наиболее загрязненных участках – это, конечно, механический сбор наиболее зараженных частиц. Этот механический сбор при разных попытках использования, скажем, роботов, закупленных в том числе и в ФРГ, оказался неудачным. Все роботы, которые были испытаны в первый период времени, оказались неработоспособными в условиях развалов, не могли механически преодолевать препятствия. А на ровных поверхностях, в условиях больших радиационных полей, отказывала, как правило, управляющая электроника. Поэтому в конечном счете наиболее удачным способом оказались дистанционно управляемые бульдозеры или обычная техника – бульдозеры, скреперы, кабины которых были надежно освинцованы, и водитель таким образом был защищен. С помощью этой техники удалось собрать и захоронить наиболее опасные загрязнения.
2. Бетонирование уже очищенной земли с предварительным подслоем. Перед бетонированием включались в действие мощные пылесосы.
3. Химические составы. Наиболее интересными оказались составы, предложенные член-корр. В. А. Кабановым, испытанные ранее в районах пылевых бурь, например, Средней Азии. Составы были способны закреплять частицы почвы, но в то же время пропускать влагу и позволять подпочвенному слою жить нормальной жизнью. Эти испытанные составы оказались удачными. В. А. Кабанов с помощью промышленности сумел в Дзержинске организовать достаточное производство этих средств, и они нашли широкое использование.
4. Тривиальные методы очистки нашли свое успешное применение: постоянное мытье дорог, создание пунктов дезактивации техники, людей. Эти методы становились все более широко используемыми и организованными.
Вернусь к работе Правительственной комиссии. После доклада о дозиметрической обстановке давались соответствующие задания, проверялось выполнение ранее сделанного. Затем все специалисты приступали к выполнению своих заданий, и где-то поздним вечером снова подводились итоги, тоже с оценкой радиационной обстановки, состояния работ по сооружению дамб, скважин, по получению необходимой техники, по новым данным по ведению саркофага. Тут же принимались оперативные решения. Регулярно, несколько раз в день, с руководством Правительственной комиссии разговаривали В. И. Долгих, Н. И. Рыжков.
Войти с помощью соц. сетей: