Один раз в жизни мне уже довелось пережить кораблекрушение. На старом колесном пароходике посреди Миссисипи взорвался котел, и вырвавшееся из разрушенных топок пламя принялось тогда пожирать деревяшки едва ли не быстрее, чем сейчас – гномий летучий газ. В тот раз я чуть не утонула, пытаясь вытащить на берег двух малышек, которые – как и три четверти пассажиров пароходика – совершенно не умели плавать.

Удивительно, но, выкопавшись из-под снега и пересчитав конечности, я с удивлением обнаружила, что безумный прыжок прошел для меня совершенно безнаказанно. Видно, на небесах сочли, что, пережив два взрыва, гостеприимство ацтеков и вампирское аутодафе, я сполна огребла причитающиеся на мою долю ушибы, шишки и переломы на пару лет вперед.

Мое везение разделили далеко не все. Золотоволосая эльфийка тихо шипела на склонившегося над ней проводника – запястье ее отставленной в сторону левой руки было вывернуто под явно неестественным углом. Говорят, кости у эльфов более хрупкие, чем у людей… впрочем, ее темная напарница, похоже, отделалась разве что парой ушибов, так же, как и товарищ Ханко – неулыбчивый гном, который, бормоча под нос что-то явно нецензурное, рассматривал порванный рукав своей «летной» куртки. Подружка ирландца сидела, держась за бок – и судя по побледневшему лицу, дело там обстояло не лучшим образом. Сам Мигер держался вполне сносно, хотя окровавленная физиономия придавала кавалеристу исключительно зверский вид. Еще чуть выше по склону маячил прихрамывающий сержант Флеминг, а больше… больше не было видно никого!

Никого? Прищурившись, я вгляделась в слепящую белую гладь перед собой. Что-то чернело там, впереди… на полпути между мной и тем местом, где «Молот Тора» впервые коснулся склона. Слишком маленькое для человека… но достаточно большое для гнома.

Мы подошли к нему почти одновременно – я, Юлла и Малыш. Чуть погодя подоспели оба кавалера в сопровождении своих дам – рука эльфийки уже висела на перевязи, в которой я опознала бывший шейный платок проводника, а из-под повязки на ее запястье выглядывали белые перья стрелы. Последним подхромал Флеминг – и, увидев распростертое на снегу тело, тихо присвистнул.

– Что с ним? – прошептала Линда. – Он жив?

– Пока – да, – так же шепотом отозвался присевший рядом с телом своего соплеменника Малыш Уин. – Но в чертогах Подгорных Богов уже выкликают его имя.

Бывший командир «Молота Тора», штандарт-шкипер Николас Ван Корф открыл глаза и медленно обвел взглядом склонившиеся над ним лица.

– Ноги, – хрипло выдохнул он. – Не чувствую ног… почему?

– А руки?

– Тоже… позвоночник, да?

Он поочередно взглянул на Юллу… Иллику… меня… Ханко – все, как по команде, опускали глаза. Наконец взгляд Корфа зафиксировался на Малыше.

– Уин… как гном гному….

– Плюс обширные внутренние кровоизлияния, – неохотно сказал Малыш. – Тут разве что магией, – он покосился на Иллику, но эльфийка, закусив губу, отрицательно качнула головкой.

– Ясно, – клинышек бородки шкипера чуть дернулся вниз, – похоже, это была попытка кивка.

– Еще кто-нибудь спасся?

– Нет.

– Плохо. Гхкаш барлог, и даже не застрелиться!

– Только не мечтайте, что мы окажем вам эту услугу, шкип, – с напускной веселостью сказал Ханко. – Во-первых, у нас каждый патрон на счету, во-вторых, у нас все равно нет припасов, так что ваш вес нам будет не в тягость. Доволочем, как миленького, а уж ваши хирурги, я слышал, далее мешок с костями соберут так, что лучше прежнего бу…

– Дерьмо горного тролля! – перебив проводника, отчетливо произнес штандарт-шкипер. – В твоих словах, Ханко, сплошное дерьмо горного тролля. Кроме, пожалуй, того, что у вас и впрямь каждый патрон на счету. Тут ты прав… но, может, Ее Светлое Высочество проявит снисхождение и оросит моей недостойной кровью ясную сталь своего меча?

– Нет, – выдохнула эльфийка, отступая назад. – Нет. Я не… – ее здоровая рука несколько раз слепо схватила воздух, пока не нашла предплечье проводника, а найдя – сжала с такой силой, что тот невольно охнул. – Не смогу, – закончила она. – Пожалуйста, не надо.

– Сможет-сможет, – криво ухмыльнулся Ханко. – В крайнем случае, я даю слово, что лично проткну вас этой благородной железкой хоть в трех местах – но прежде вы дадите нам шанс вытащить вас…

– Дерьмо! Горного! Тролля! – четко выделяя каждое слово, в третий раз произнес Корф. – Или мне по буквам повторить? Никуда ты меня не утащишь… потому что через десяток минут я начну выть от боли, как туннельная крыса с прищемленным хвостом, а через пару часов все равно подохну. Так будьте гно… а, проклятье, короче, помогите мне уйти достойно! Гхкаш барлог, я этого требую по долгу – вы мне все, кроме Ханко с Уином, жизнью должны!

– Врете вы, – неуверенно сказала Линда. – При переломах позвоночника боли не чувствуется.

– Мисс, – хрипло вздохнул штандарт-шкипер, – уж поверьте, мне виднее, буду я чувствовать боль или нет.

На этот раз тишина длилась значительно дольше.

– Ладно, – тихо сказал Уин. – Я сделаю это. Мисс?

Бледная эльфийка кивнула и принялась медленно распутывать шнуры от ножен.

– Стой, – развернувшись, Ханко неловко плюхнулся перед ней на колени. – Они же намокли… одной рукой ты их за год не развяжешь. Черт, зачем я, спрашивается, ногти обгрыз….

– Да плюньте вы на эти ножны! – рявкнул Малыш. – Дайте меч и валите отсюда!

Вынутый из ножен меч вспыхнул ослепительным сиянием, когда полуденный луч отразился от зеркальной стали легионом солнечных зайчиков. На миг мне даже почудилось, что в руках у проводника не обычный, пусть даже эльфийский, клинок, а и впрямь сотканный из божественного света «меч огненный».

– Сейчас, – Корф облизнул губы, не отрывая взгляд от клинка. – Ханко… два слова…

Мы отвернулись дружно, как по команде. Не знаю, куда смотрели остальные – мое же внимание приковал величественный пик в десятке миль к западу от нас. Он, словно айсберг, вздымался вверх из серого облачного моря, сверкая на солнце гранями ледника – бриллиант, который даже самому Великому Магу не по силам спрятать в своей сокровищнице.

Тихо скрипнул снег – подошедший проводник молча обнял Иллику, и та немедленно зарылась личиком в расстегнутый ворот его куртки.

Позади нас тихо прошипел рассекаемый воздух.