Лонг дринк № 8 Краш-тест

«И жили они долго и счастливо» – мог бы написать я, но прошедшее время будет в данном случае неуместно. Оставим на время мою личную жизнь и перейдем к личностной. Подтвержу лишь еще раз, что пророчества мудрой гадалки сбылись и сбываются ежедневно. Кстати, предсказательница стала дорогим гостем на нашей свадьбе, центральным символом которой было, как нетрудно догадаться, зеленое яблоко – символ жизни и любви.

Где бы я ни был, куда бы ни забрасывали меня дела и заботы (порой кажется, что я знаю все летные экипажи в лицо), каждый день я чувствую присутствие в моей жизни того самого человека с яблоком, вдохнувшего смысл, красоту и свет в мою жизнь. Благодаря моей прекрасной Анне, озарившей своим присутствием весь мой мир, мне хочется быть лучше, успешнее, мудрее, чтобы никогда и ни в чем не разочаровать ее. Она – движущая сила всех моих начинаний, человек, воплотивший подлинные ценности, о которых я узнал еще ребенком, сидя за большим семейным столом. Мой самый большой «актив» – не богатство, а моя семья и наше общее дело, которое, по сути, мы строим вместе. Меня всегда окружали и окружают близкие и любящие люди, ради которых я стремлюсь к большему, постоянно и неустанно совершенствуюсь как личность и профессионал. Именно любовь разжигает в нас пламень творческого огня, душевного подъема и преображения. Любовь не дает нам замкнуться на себе, помогает преодолеть границы собственного «я», разорвать привычную оболочку устоявшейся жизни, чтобы открыть новое в себе и себя нового – миру. Любовь – это вечное стремление к тому, кого мы любим.

Обретя любовь, я обрел и веру. Веру в черные и белые силы, чистую и нечистую энергии, в соль, перец и сахар, приправляющие наше самое главное блюдо – жизнь. И прожить ее нужно вкусно. Любовь заставила меня ощутить то, что раньше я понимал лишь на рациональном уровне, умом: мы живем один раз и каждое мгновение невосполнимо. Любовь подарила мне жажду жизни. И пусть в любви слова это не главное, но я рад, что со страниц этой книги могу во всеуслышание прокричать: «Я люблю тебя!».

Шот № 34 Транссибирский экспресс

…Сколько всего в моей жизни пронизано этими словами-оберегами, этим рвущимся из самого сердца девизом, гимном и песнью. По волоконно-оптическим сетям, через мили и расстояния, телеграммами (Telegram в ту пору еще не было), обилием звонков и смс, приводящих батарею и баланс телефона в минус, а меня в непомерный плюс, в мыслях и снах стремились эти слова к моей возлюбленной.

В пору наших свиданий, когда я прописался в «Невском экспрессе» («Сапсан» тогда тоже еще не встал на рельсы), колеся от Москвы до Петербурга, обратно и снова туда, к ней, еще не жене, но уже невесте, это Я тебя люблю было суперсилой, раздвигающей как воды Нила все пробки на дорогах по пути на вокзал. Кажется, даже поезда, на которых я ездил, прибывали к пункту назначения чуть раньше, чем было положено по расписанию: мой внутренний порыв ускорял бег колес. Всегда любил больше самолеты, но те ночи в поездах после долгих смен в City Space Bar были сколь бессонными, столь и незабываемыми.

Вы замечали, что и время в дороге течет по-особому? Еще несколько часов назад вы были на перроне в том месте, где сосредоточена ваша жизнь, работа, проблемы, быт, рутина, а теперь вы едете туда, где ждет вас ваша мечта, не иллюзорная, не мифическая, а живая, родная и настоящая. Вы уже не там, где были раньше, но еще и не перед ней, ласкающей вас взглядом. Вы в пути, а точнее на верном пути. Мимо скачут полустанки, и ваши мысли подчиняются такту колес.

При тусклом свете не почитать толком, не выспаться даже в самом уютном купе. Да и как можно спать, когда едешь к ней! Надо и мыслью торопить, ускорять встречу. Подбирать слова, думать, чем бы удивить ее, насмешить, представлять улыбку, голос, жесты, такие мягкие и нежные, как вся она, скрывающая за внешней кротостью сильную и целостную натуру.

И в этом временно2 м пересменке лучше думается, яснее видится и настоящее, и будущее. Есть только ты, дорога и цель. Нет шелухи будней, посторонних навязанных эмоций, пены дней. Уютное купе, столик, лампа, простота и достаточность обстановки. А если уж с попутчиками повезло, так вообще сказка. Вагонные разговоры – это же целый жанр. Люди, которых ты никогда больше не увидишь, могут перевернуть твою жизнь, поделившись историей своей жизни. Вас, посторонних, свяжет долгий ночной разговор, который вместит чьи-то годы-невзгоды, а через пару-тройку часов вы расстанетесь на перроне как старые друзья. Зачем тратиться на психологов, когда можно купить билет на ночной поезд, излить первому встречному душу и наутро покинуть поезд обновленным и даже радостным?!

Помню, как один такой разговор в сочетании с моим вдохновением от скорой встречи с любимой заронил во мне идею нового коктейля. Бармены – натуры творческие, мы тоже любим создавать, и музы тоже являются нам в самых неожиданных местах. Нет, ну а действительно, где как не в купе могла явиться предо мной барышня с Парнаса, чтобы зажечь во мне творческий огонь? В баре я был все время на бегу, лица перед глазами вертелись каруселью, а в малейшие мгновения покоя, я набирал номер Анны или печатал ей что-то трогательное. Короче, муза могла застать меня только в купе поезда, приняв облик проводницы с чаем в подстаканниках или коренастого попутчика, решившего основательно поужинать на сон грядущий.

Один такой работяга, изрядно принявший на посошок, оказался моим соседом по купе. Был еще кто-то третий, кто дрых на полке сверху, но он был тих, как эпизодическое лицо без реплик. А этот мой спутник моментально заполнил собой пространство. Внушительный гражданин вытаскивал один за другим свертки и пакетики из своей сумки. Ее содержимым были разные дорожные яства, которыми он и уставил стол: жареная курица, любовно завернутая в фольгу, сало, колбаска, вареные яйца, картоха в мундире, огурки-помидорки и в центре этого натюрморта фляга с Hennessy.

Гражданин этот не от подпития, а по своей натуре, оказался очень дружелюбным и компанейским. Он незамедлительно пригласил меня разделить с ним трапезу. Не успели с моих губ слететь слова вежливого отказа от угощения, как я вдохнул всю эту симфонию запахов, текстур и оттенков. О, музы мои музы, как же соблазнительно и аппетитно было нехитрое пиршество, глядящее на меня с купейного столика. Как же это было вкусно, душевно и по-домашнему. И разговор наш вышел таким же. Что только не обсудили за рюмкой-другой, о чем не погрустили, над чем не посмеялись.

За окном менялись пейзажи, мелькали какие-то постройки, столбы, провода, но главное, бесконечные леса, запах хвои от которых проникал в наше купе, сливаясь с ароматами кушаний и общей атмосферы, очень искренней, непритворной и бесхитростной.

Финальным аккордом вечера стала мудрая мысль моего дорожного кормильца: «Сейчас бы чайку горяченького. После горячительного чай горячий выпить хорошо. Он все нутро обволакивает. Сон хороший дает». Как по волшебству в ту же минуту возникла приветливая проводница в перманентной шестимесячной завивке и радушно спросила: «Мальчики, чаю не желаете?» Редактор прочтет и скажет: «Штамп!» Да я и сам читал или видел что-то подобное в советских фильмах, но тут я был не очевидцем, а участником происходящего. Говорю же, поезд – это самая настоящая машина времени! И мы заказали чай, я – с лимончиком, и пили его, и сон действительно был как никогда спокойный.

Но в каком бы благостном состоянии ни засыпал хореканец, он всегда остается хореканцем. Лежа на вагонной полке, я успел подумать о том, почему барная российская индустрия продолжает жить по европейским шаблонам и клише? Ведь здесь такая благодатная, такая самобытная почва для собственных открытий и находок, которые могли бы если не потеснить, то встать в один ряд с европейской барной классикой…

Наутро мы добро распрощались с моим попутчиком, пожелав друг другу, чтоб все у нас в жизни, как в ту вагонную ночь, было «путёво», и я поспешил к той, без которой не случилось бы в моей жизни ни этого поезда, ни этих крыльев за спиной, ни той радости, что не угасает и по сей день.

Время в Питере текло до обидного быстро. Расставаться было как всегда мучительно. Но радость от неизменной новой встречи облегчала горечь прощальных объятий. Как пелось в старой песне: «Мы расстаемся, чтоб встретиться вновь…» На пути в Москву я оказался один в купе и мыслями снова возвращался то к той, которую не хотел отпускать, то к той причудливой ночи на пути в Петербург, ощущение которой хотелось пережить вновь.

Художник мог бы передать ее в красках, поэт в рифмах, в моем же арсенале были вкусы и запахи, которыми я мог хотя бы как-то отобразить чувственный эскиз пережитого. В уме возникло что-то, что походило на горячий напиток вроде грога, глинтвейна, Hot toddy или Hot Buttered Rum, густой, согревающий, обнимающий изнутри. Но хотелось не повторить чужое, а сочинить что-то свое, из местных ингредиентов и обязательно с железнодорожным колоритом.

Дороги в России, как говорят, одна из бед, но это и одна из символических величин ее культуры, мироощущения, колорита. Дороги – это как раз то, что воплощает необъятность и простор этой страны.

Если «Невский экспресс» был моей личной историей любви, то для публики нужно было что-то помасштабнее. Так в моей голове родилось название «Транссибирский экспресс». Тот легендарный поезд, что едет по самой длинной железной дороге в мире и связывает Европу и Азию. Что может быть масштабней? Задуманный напиток должен был соответствовать и передавать дух и вкус пестрой долгой дороги, доброго пути и счастливого возвращения. Хотелось, чтобы все составляющие коктейля передавали этот одновременный контраст и гармонию двух стихий, двух философий.

Базисом, конечно же, была самая здешняя основа – водка. Затем к ней добавились нотки цитрусовых, ведь Транссиб и Шелковый путь перекликаются. А еще и кипяточек, без которого трудно представить железнодорожную романтику. Но чего-то, что составляло бы характер напитка, придумать не удавалось.

Так и ходил я с незавершенной формулой коктейля в голове, пока однажды, придя в City Space Bar, не встретил на пороге своего ученика Ярослава Данилова с банкой облепихового варенья. Он радостно сообщил мне, что купил его у бабушки, приехавшей из глуши и торгующей у метро. Ярослав предложил поэкспериментировать с содержимым желто-оранжевой банки, и мы отправились в нашу барную лабораторию.

Надо признаться, что до того дня я облепиху не пробовал, но знал, что эта ягода одна из чемпионок по витаминности. Вкус меня поразил и запустил маховик воображения. Дикорастущая ягода с дерзким характером была как раз тем недостающим элементом пазла, который никак не сходился в моей голове. Смешав в бостонском шейкере монохромные апельсиновый сок и четыре ложки облепихи, я получил довольную приторную, но яркую смесь. Ее нужно было чем-то сбалансировать. Снова задумавшись о Транссибе и его отчасти азиатском флере, я вспомнил про сок имбиря. Его острота пришлась как нельзя кстати, а бодрость, которую придает имбирь, органично вплелась в витаминный заряд союза цитруса и таежной облепихи. Сок лимона уравновесил вкус и приглушил сладость. Получившееся было подогрето капучинатором и немедленно протестировано. Настоящие бармены, как вирусологи-герои, экспериментируют на себе. Пригубив содеянное, я ощутил, как во мне что-то вспыхнуло. У меня перед глазами как нарезкой из фильма снова возникли поезд, ветви деревьев, мигающие фонари, купе и перрон, на котором меня встречает моя долгожданная… Так «Транссибирский экспресс» обрел свой законченный вид.

Впрочем, последним штрихом, как эхо того аромата, который залетал через окно в ту ночь, стала веточка розмарина – подражание хвойным лесам, шелестящим за окнами поезда. Ну и апельсиновый чипс как дань современности. Решено было, что подаваться коктейль будет исключительно в подстаканнике и никак иначе. Единство формы и содержания, так сказать. «Транссибирский экспресс» внутри своей идеи обрел вариации. Так зачинать его можно не только на водке, но и на коньяке, развивающем гамму янтарных тонов напитка. В горячем виде коньяк с апельсином, пожалуй, даже были предпочтительнее, зато в холодной версии (да-да, «Транссиб» всесезонен) водка со льдом фраппе была вне конкуренции. В пору моды на «Эспрессо Мартини», когда даже от коктейля публика хотела получить дополнительный заряд энергии, «Транссибирский экспресс» стал незаменим. Он дарил здоровый тонус, а не нервировал организм. В сон от него не тянуло, и бодрость его была долгоиграющей, а не агрессивной. Родина напитка приняла его на ура, как и иностранцы, которым он тоже пришелся и по душе, и по вкусу.

К чему это лирическое коктейльное отступление, спросите? Да к тому, что хореканец должен черпать вдохновение и креатив всегда и везде. В простых вещах, мелочах, дорожных впечатлениях и путевых заметках. Это детское качество – умение удивляться, открываться новому и открывать новое в привычном – должно сопутствовать хореканцу всю жизнь. Оно и профессионализм разовьет, и будни расцветит. Но источник самого большого вдохновения, конечно же, сокрыт в наших любимых и любящих нас людях. Любовь – основа, суть, главный ингредиент любого вашего начинания. И продолжения.

Трудно спорить с тем, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. Без женской мудрости, терпения, ласки и доброты гораздо труднее идти к цели, не замечая препятствий на своем пути. Любовь дает и мотивацию, и стимул, и поддержку в преодолении невзгод, да и просто (хотя это совсем непросто) прибавляет яркости солнца даже в непогожий серый день. Любовь освобождает от эгоизма, пробуждает какие-то новые, может быть спящие до поры, душевную чуткость и нежную заботу. Они расцветают в гармоничном семейном союзе – источнике радости и сил. Я поклялся беречь свою принцессу в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, но не мог предположить, что очень скоро судьба устроит нам настоящую проверку на прочность…