28

Габриэла Нанн присоединилась к хору визжащих девчушек, кружащихся в кабинках карусели. Старый органчик надрывался польками и падеграсами, а Габриэла за последние недели еще ни разу не была так счастлива – настолько, что почти позабыла о пропаже своего песика Джексона.

Была суббота. Семилетие Джоанни Тайсон на детской площадке парка «Золотые ворота» праздновалось с размахом. Творилось что-то невообразимое. Тридцать два ребенка. Подлинный раешник для малышни. Лето тортов, мороженых и неуемного веселья.

На Габриэле было платье в цветочек, специально сшитое матерью для ее собственного дня рождения. До шестилетия ей оставалось всего несколько дней, но она вымолила у мамы надеть его сегодня. Нэнси в итоге сдалась, а затем заплела дочкины каштановые волосы в пышные косы, которыми Габриэла очень любила мотать. Теперь, кружась и смеясь со своими подружками Трэйси Таннер, Милли Палмер и Рондой Кинг (которую все называли «Ронда Выручай»), Габриэла наслаждалась этим прекрасным днем.

Поистине день мечты.

Из карусели она не вылезала. В животе щекотало, словно там внутри восторженно трепетали крылышками бабочки. Вот так бы кататься и кататься на карусели вечно. Но после третьего катанья подряд Нэнси Нанн, наблюдавшая за девочками, встревожилась, как бы четвертый круг не оказался рискованным, с учетом количества торта и мороженого, которое дети поглотили ранее.

– Можно мы теперь побежим к остальным? – спросила непоседа Милли Палмер.

Между поеданием сластей и вручением подарков вечеринка разделилась на несколько небольших групп, каждая под доглядом взрослого.

Одни отправились к Мосту Троллей, а другие к Мышиной Башне. Венди Слоун повела Летти, Илэйн и еще троих девочек на Двор Фермы.

– Миссис Нанн, а можно и мы пойдем в Башню? – спросила Трэйси Таннер.

– Нет, идем во Двор Фермы! – заупрямилась Ронда Кинг.

– Прежде чем мы куда-то направимся, дамы, кто хочет сходить в туалет?

Милли и Ронда вскинули руки.

Нэнси повела свою четверку в ближайший санузел. Милли и Ронда зашли в кабинки. Габриэлу и Трэйси Нэнси подвела к зеркалам, чтобы девочки привели в порядок растрепанные волосы. Вскоре из кабинки вышла Милли и стала мыть руки. А Ронда что-то задерживалась.

– Ронда? – окликнула ее Нэнси через пару минут, пытаясь открыть кабинку. Но дверь оказалась заперта.

– Миссис Нанн, мне что-то нехорошо, – проныла изнутри Ронда.

Остальные девочки переглянулись.

– Я, наверно, сейчас…

Стало слышно, как Ронду неудержимо рвет.

Девочки поморщились.

Ронда кашляла в надрывных спазмах.

По указанию Нэнси Милли, самая мелкая в группе, пролезла под дверь кабинки и отперла ее изнутри. Ронда расположилась на унитазе вся в слезах, со спущенными трусишками. Вот же несчастье. Нэнси взяла ее за дрожащую руку, скомканной салфеткой промокнула ей слезы и убрала с глаз волосы.

– Милая, все хорошо, упокойся.

– Бе-е-е, гадость, – безжалостно сказала Трэйси.

– Все будет хорошо, дорогая, – хлопотала Нэнси. – Трэйси, пожалуйста, принеси мне бумажных полотенец. Одни смочи холодной водой, а другие чтоб сухие. Девочки, оставайтесь со мной, пока мы будем помогать Ронде.

– Но, мама, это же гадость! – возмутилась Габриэла.

– Габриэла, оставайся здесь, – через плечо сказала Нэнси, помогая Ронде надеть трусы. – Ронда, миленькая, с маленькими девочками такое бывает, так что не волнуйся.

Вернулась с полотенцами Трэйси. Девочки вели себя хорошо: не дразнили Ронду и не мешали Нэнси, а молча стояли рядом; все, кроме Габриэлы. Запах рвоты перехватывал ей дыхание. Как бы самой не уподобиться неряхе Ронде.

Снаружи зазывно играла новая полька, и девочка решила выйти и подождать снаружи туалета. Здесь она стояла одна, глядя на вращение всяких зверушек, красочных лошадок, колесниц и корабликов. Мама будет довольна, что у нее такая большая, самостоятельная дочь. Габриэла стояла, улыбаясь своим мыслям, когда на нее неожиданно упала чья-то тень.

– Ты, должно быть, Габриэла?

Перед ней стоял и улыбался сверху вниз высокий дяденька с бородой, в темных очках и бейсболке. Он был ей незнаком, но голос у него был тихий и добрый. Наверно, один из пап с вечеринки.

– Ты, наверное, Габриэла Нанн, а папа у тебя пожарный и звать его Пол. А мама у тебя Нэнси. Да?

Габриэла не поняла, что кивает.

– Давай отойдем отсюда, поговорим?

Он отвел ее на некоторое расстояние и вынул из кармана какую-то фотокарточку, которую протянул ей:

– Это не твой щеночек?

У Габриэлы округлились глаза и отвисла челюсть.

– Ой. Да! Это мой песик, Джексон! Где он?

– У меня в грузовичке. – Дяденька кивком указал вниз, где была парковка. – Твои родители сказали мне принести его тебе как сюрприз ко дню рождения. С днем рождения, Габриэла.

– Но сегодня день рождения у Джоанни. А у меня через несколько дней.

– Да ты что? Правда? Ай-яй-яй. Как неловко. Извини меня, Габриэла. И пожалуйста, никому об этом не говори. – Он огляделся. Все, кто стоял рядом, глазели на карусель. – Лучше мне, наверное, уйти, пока никто не увидел, – сказал он с грустной улыбкой, протягивая руку за снимком. – Извини, я пошел.

– Габриэла! – окликнул девочку из санузла бдительный голос матери.

– Я тут у двери, мамуля. Здесь дышится легче.

Габриэла растерянно прижала фотокарточку к груди.

Она была полностью обезоружена. Всякая внушенная родителями защита от чужаков, всякая мысль об осторожности испарилась, стоило ей узнать, что ее Джексон где-то здесь, рядом. Эх, вот бы снова обнять его, ну хоть разок!

Она трепетала, но не от сомнений, а от радости, что Джексон тут, где-то рядом. Ею овладела безудержная радость.

– Мистер, подождите. А могу я его увидеть? Ну пожалуйста.

Человек задумчиво почесал бороду.

– Я никому не скажу, обещаю! Ну пожалуйста, разок!

– Гм. Ну, если пожалуйста да разок… Чуть-чуть, одним глазком?

– Чуть-чуть, одним глазком!

– Габриэла! – снова донеслось из санузла, вперемежку с хныканьем Ронды.

– Я в порядке, мам. Жду здесь, у двери! – откликнулась девочка и, умоляюще поглядев, прошептала: – Чуть-чуть, одним глазком. Быстрее, а то меня потом не пустят!

– Эх, ну ладно. Сосчитай до десяти, а потом быстро иди за мной к грузовичку. Но чтоб тебя никто не видел. А то и чуть-чуть не получится.

Человек пошел в сторону парковки.

На счете «десять» Ронда все еще рыгала. Отстой. И мама с ней там возилась битый час. За это время можно уже обнять Джексона и незаметно вернуться, мама ничего и не заметит. Надо только поспешить.

Вслед за человеком Габриэла двинулась от карусели вниз по дорожке, к парковке.