15

– Можешь меня прикрыть? – заметив Энн и Зака в приемной «Стар», спросил Рид у Молли Уилсон. Та перехватила его взгляд, прикованный к жене и сыну.

– Да пожалуйста, – согласилась она, не отвлекаясь от печатания. – Только мне скоро на интервью с ФБР, по Беккеру.

Проведя рукой по волосам и затянув галстук, он вдруг занервничал.

– Привет, пап! – подскочил Зак. Должно быть, подрос еще на дюйм. Одет в толстовку, джинсы и кроссовки, на голове бейсболка «Джайантс» задом наперед, а сам весь так и сияет.

– Привет, здоровяк. – Рид обнял сынишку.

– У тебя точно сегодня есть время? – оглядела Энн суматошный отдел новостей. – Может, ты занят?

– Да ну. – Рид провел их в пустую комнату. – Хорошо выглядишь, Энн.

Сейчас она отращивала свои каштановые волосы, а одета была в шелковую куртку пастельных тонов, которая в сочетании с брюками и жемчужным ожерельем воплощала образ успешной бизнесвумен. Ее недавно вылощенное скрабом лицо, мягкость губ, рельефные скулы и прекрасные карие глаза – все излучало ту самую женщину, в которую Рид в свое время влюбился – любовь, ныне воплощенная в их сыне.

Стеклянные стены офиса выходили на начальственный стол и две дюжины кабинок, где работали за своими компьютерами репортеры. Семья Ридов сидела за пустым круглым столом. Рид подал Заку коричневый конверт.

– Это что?

– Подарок.

Зак вынул эффектный цветной снимок левого защитника «Джайантс» Барри Бонда, как он готовится к победному броску.

– Ого! Спасибо, пап.

– Это замечательно, Том.

– Ну, Зак, старина, рассказывай мне, как у тебя дела.

– Ну… Не люблю вставать так рано, чтобы бабушка отвозила меня в школу. Надоело проезжать через мост.

– Ничего, сынок, скоро уже на каникулы.

– И хочу, чтобы играть с Джеффом и Горди.

– А новых друзей в Беркли, что ли, не завел?

– Да как-то нет.

– Хорошо, Зак, это я понял, – сказал Рид. – Но чувствую, что это не все. Если есть что-то еще, самое важное, то сейчас самое время нам с мамой об этом рассказать. Давай попробуем?

Зак положил перед собой картинку, не сводя с нее глаз.

– Тут ребята в школе говорят…

– Вот. Расскажи нам, что говорят ребята в школе.

– Они говорят, что мама у меня ушла от папы, потому что он облажался как репортер после того, как из-за его ошибки убил себя один мужик.

Рид сухо сглотнул.

– Это неправда, – солгала Энн.

– Ты тоже так думаешь, Зак? – спросил Рид.

Сын пожал плечами и встретился взглядом с отцом. Глаза матери, безупречная кожа; он источал невинность.

– Я сказал им, что мой отец нашел парня, который убил маленькую девочку, а полиции это не понравилось. А еще я им сказал, что тоже собираюсь стать репортером.

Рид перед своим сыном благоговел. После всего, через что ему пришлось пройти, он сохранил в себе любовь.

Вот это и есть твердость. Безоговорочная.

– Разговоры у вас какие-то недетские. Нет чтобы о чем-нибудь попроще.

– А знаешь, что они еще говорят?

– Что? – вместо отца спросила Энн.

– Они говорят, что когда твои родители разойдутся, то обратно уже не сойдутся. Никогда. Что бы они тебе ни говорили, все равно этого не сделают.

– Сынок, послушай меня, – сказал Рид. – Я знаю, это тяжело. Но нельзя так уж полагаться на то, что говорят дети. Слушай свое сердце. Мы хотим быть вместе, потому об этом и говорим. И это лучше, чем не говорить об этом, верно?

– Наверно, да. – Зак посмотрел на родителей. – Только в нашем доме кто-то теперь живет.

Энн тронула Зака за руку.

– Приличные бизнесмены из Талсы, муж и жена. Они просто временные жильцы. А дом по-прежнему наш.

Зак посмотрел на отца.

– Папа, а правда есть еще один убийца, который убивает маленьких детей?

Вот так финт.

– Никто точно не знает. Но вероятность, что он нападет на тебя, это как если б кто-нибудь случайно попал в тебя мячом для гольфа. То есть минимальная, но риск есть. А значит, все равно важно. Ты знаешь кого-нибудь, в кого бы ни с того ни с сего попали мячом для гольфа?

– Нет, – хихикнул Зак.

Энн улыбнулась:

– А еще что ты хотел спросить?

– Про «Китти-Хок»? – Заполучить модель этого авианосца было у Зака заветной мечтой.

– Нет, совсем про другое.

– Ах да! Па, а можно я посижу за твоим компьютером?

– Конечно. Идем со мной.

– Вот это да!

Наклонившись над терминалом, Рид проворно набрал на клавиатуре команду очистки экрана. Зак плюхнулся в кресло отца и стал наблюдать.

– Эй, красавчик мой. – В кабинку Рида скользнула Молли Уилсон и присела рядом с Заком. – Давно тебя не видела. Ты уже совсем большим парнем стал. Как дела в школе?

– Да ничего.

Заку Уилсон нравилась. Она хорошо пахла.

– Молли, Зак тут хочет покопаться в машине, – сказал Рид. – Ты уж будь добра, пригляди, чтобы он редакцию не разбомбил?

– Ого. Задание повышенной сложности, но думаю, что справлюсь, папочка. – Она улыбнулась своей роскошной белозубой улыбкой, а затем, поглядев на Энн, одиноко сидящую в комнате для интервью, прошептала:

– Тебе не кажется, Том, что тобой помыкают?

Как она смеет такое говорить в присутствии его сына? А впрочем, это же Молли: любительница позадирать.

– Учти, мне через несколько минут в ФБР, – предупредила она.

– Ничего, по времени уложимся. Ладно, сынок, резвись. Только чур вести себя хорошо.

– Окей.

Уилсон, наклонившись к Заку, защелкала ногтями по клавиатуре компьютера.

– Хочешь погулять по Интернету?

Рид возвратился к Энн и плотно закрыл за собой дверь.

– Молли какая симпатичная.

– Любительница пофлиртовать. Хотя я женатый человек.

– Ты похудел.

– Ну, у жалости к себе есть и свои плюсы.

– Как дела с работой?

– Ничего, работаю, хотя последнее время держат меня на коротком поводке. Как у тебя бизнес?

– Заказы поступают. Я уже кредит почти погасила. Думаю взять себе еще одного работника на полставки.

– Я тобой бахвалюсь перед теми, кто еще будет со мной разговаривать.

Энн слегка зарделась.

– А что?

– Да так. Не знаю, как к тебе подкатить с этим разговором. В общем, я просто… последнее время много размышляю, Энн.

– Правда?

– Понимаю, каким придурком я был. Столько ошибок понаделал. Не могу этого объяснить, но знаю, что я уже не такой, как был.

– Откуда мне это знать, Том?

– Ниоткуда.

Рид посмотрел себе на руки, мысленно дискутируя с собой, и покрутил на пальце обручальное кольцо. У Энн колечко тоже было по-прежнему на месте, поблескивало брюликом.

– Как-то вечером, через несколько недель после твоего отъезда, я прогуливался возле моста… Позволь тебе сказать: когда ты в шаге от того, чтобы все потерять, когда ноги у тебя болтаются над бездной, жизненные приоритеты вдруг становятся ясны.

– Ты думал броситься с моста, если мы не сойдемся? Ты это мне пытаешься сказать?

– Да нет. Я иносказательно.

– А если бы и впрямь надумал?

– Я не такой уж и трус. А тебе просто хочу сказать: ты поступила правильно, заставив меня жить наедине с плохим парнем. Теперь я… я хочу, надеюсь, что мы можем попытаться еще раз.

Энн долго на него смотрела.

– Не знаю, стоит ли мне тебе верить. – Она притиснула ладони к столу. – Ты чуть меня не погубил. То, как ты с нами обращался… Мы были для тебя как будто пустым местом, ты вел себя как самодовольный король Вселенной. Непогрешимый всезнайка. Я тебя за это ненавидела. Я так растеряна, напугана. Ты вот мне все рассказываешь, а быть может, это все твоя жалость к себе. Ты по-прежнему пьешь?

– Один, в своей комнате по ночам. Это заполняет пустоту, помогает мне заснуть.

Она хотела ему верить, он читал это в глубине ее глаз.

– Мы не можем продолжать так, как было раньше. Если все без изменений, то я отказываюсь принимать тебя обратно.

– Я никогда не переставал любить тебя. И эта работа… – Рид кивком указал на редакцию, – это больше не моя жизнь.

Энн промолчала.

– Я много думал о том, каких действий ты от меня хотела.

– Ох, многих.

– Я думал: может, взять в газете отпуск, осесть дома и взяться за роман?

– Ты серьезно?

– Вполне.

Они оба посмотрели, как Зак играет на компьютере.

– Он так по тебе скучает, – сказала Энн.

– А я скучаю по вам обоим.

Рид посмотрел на свою жену.

– Мне нужно подумать, Том. Нужно обо всем подумать.

Рид легонько стиснул ей ладонь и кивнул.