Глава 15. Болота и спрятанные истории

Мою маленькую победу по достоинству оценил только Силок, разбойники так и проспали до самого конца битвы. Дождь и ветер скрадывали все звуки, и в итоге, когда я вернулся в убежище, лишь проводник мог засвидетельствовать, каких усилий мне стоило уничтожить элементалей.

Полученные раны и порезы нещадно болели, а сам я ничего сделать не мог. Но здесь повезло — наш проводник был битым жизнью мужиком, и он помог мне привести себя в порядок. Мои раны были аккуратно зашиты и забинтованы. Силок предлагал вернуться в деревню, но я сослался на хорошую регенерацию и отказался. На следующее утро со мной все будет в порядке, однако день обещал быть тяжелым. Победа над элементалями далась непросто, и теперь придется испытать все тридцать три удовольствия, но не впервой, как-нибудь переживу.

Очередное боевое крещение показало, что я могу справиться даже с таким врагом, опять же, в собственных способностях чуть больше разобрался. «Поток» ожидаемо оказался малоэффективен против бронированных целей, собственно, как и «воспламенение», а «лезвие», если бы не малая дистанция применения, было выше всяких похвал. Я взял себе на заметку, что стоило бы проконсультироваться со знающим человеком на тему взаимодействия стихий. В бою я выяснил, что плетения огня быстрее воды, но при этом несколько слабее. «Ф» — физика. Количество затраченной энергии на испарение воды весьма высоко, так что если бы не мой огромный резерв, я бы не справился с элементалями.

Трофеи тоже грели душу. Часть кристаллов найти не удалось: то ли я не там искал, каменный лабиринт – не ровное поле, то ли они были повреждены во время боя и разрушились. Но итог все равно порадовал: шесть мелких кристаллов и большой со здоровяка. Цены на них колебались, если мне не изменяет память, от десяти до пятнадцати монет, так что, несмотря на пережитую опасность, игра определенно стоила свеч.

К сожалению, победа не принесла избавления от дождя и ледяного ветра. Водяные элементали, напуганные смертью своего главаря, опасались приближаться к моему отряду, но моя горячая кровь по-прежнему манила их, как мотыльков — пламя свечи, и они преследовали нас на некотором отдалении. Из-за понесенных ими потерь дождь стал тише и утратил свою монолитность, но мерзкие моросящие капли не намного лучше ливня.

Передвигаться по болотам в такую погоду оказалось тяжелее: уровень воды постоянно увеличивался и кочки расползались под ногами. Похоже, водяные духи всерьез обиделись и, боясь вступать в открытый бой, пакостили как могли. Настроения нашему отряду это не добавляло, вдобавок суеверный проводник периодически бубнил молитвы и хватался за амулеты. Из-за вынужденной задержки до руин мы добрались позже, чем рассчитывали.

Когда-то величественные шпили и башни древнего города были изъедены ветром и временем и теперь напоминали скелет мертвого гиганта, который медленно погружается в болото.

Лагерь ученого представлял собой несколько палаток из плотной непромокаемой парусины, которые прижимались к стенам древних построек. В середине, над походной кухней, был натянут тент. Лагерь выглядел обжитым и хорошо организованным, смущало только отсутствие самих хозяев: костер давно прогорел, даже угли успели остыть.

— Плохое место, — пробурчал себе под нос Силок.

— Люди! — громко крикнул я, отчего мои спутники вздрогнули. – Люди!

– Кто там?! — раздался ответный крик откуда-то из руин утопленного в болотах города.

— Гости!

– Стой там, иди сюда! Сейчас подойдем! — раздалось в ответ.

Юморист.

Минут через пять подошли обитатели лагеря. Семеро мужчин в заляпанной грязью одежде принадлежали к разным расам: трое были людьми, четвертый — чистокровным орком, пятый был гномом, ну а шестой – ученый — принадлежал к расе эльфов. Хотя его одежда ничем не отличалась от курток и штанов его спутников, по его манере держаться и каким-то другим неуловимым мелочам было ясно, что ученым являлся именно он.

Местный хозяин принадлежал к расе островных, или, как их здесь принято называть, золотых, эльфов. От остальных остроухих эти отличаются бронзовой кожей и золотым цветом глаз. Этот представитель расы, судя по начинающему блекнуть янтарному цвету радужки, уже разменял вторую сотню лет. Его волосы не тронула седина, но такой цвет глаз бывает лишь у тех, кто уже вышел из юности. То есть по человеческим меркам ему было где-то около сорока лет.

– Доброго, хозяева, -- поприветствовал Силок.

– И вам добрых дней, – вполне дружелюбно отозвался эльф. – Не ждали сегодня гостей. Что вас привело сюда?

– По делу пришли. Умные люди посоветовали у вас ответы искать.

– Тогда присаживайтесь, этот дождь так некстати, все равно поработать толком не даст, а по новым лицам я уже успел соскучиться, – с легкой улыбкой на губах произнес ученый.

Хозяин лагеря представился как Сируэль из рода Кедра. Прозвища он не назвал – насколько я знаю, эльфы их не любят, по их мнению, за тебя все скажет твое имя, данное при рождении, и название рода, к которому ты принадлежишь.

Мелкий моросящий дождь не прекращался, но в добротно обустроенном лагере он переносился значительно легче, чем посреди болот или в каменной пещере. Пока хозяева разводили костер и готовили ранний ужин, мы наконец-то смогли расслабиться в тепле и относительном комфорте.

– Так какие дела привели вас в мое скромное жилище? – спросил эльф, когда травяной отвар был готов и разлит по кружкам, а готовящаяся похлебка благоухала аппетитными запахами на всю округу.

– Да вот есть у местных одна проблема… – Я вкратце пересказал злоключения с контрактом гильдии.

– Странная ситуация, я даже с ходу и не назову причину, на что бы могли так обидеться подводные жители.

– Может, кого-то из них убили? – выдвинул я версию.

– Вряд ли это стало бы причиной – из-за пары смертей они не прекратят торговлю. Это крайне плодовитая раса, а срок отмеренной им жизни редко превышает пятнадцать лет, так что вопрос «жизни и смерти» для них мало что значит.

– А то, что вы копаетесь в руинах их древнего города? – осторожно поинтересовался я.

– Им это тоже без разницы. Не уверен, что они вообще помнят, что это именно их город. Я примерно датировал его началом третьего тысячелетия от заселения мира, а это седая древность, по нынешним меркам. Сомневаюсь, что в мире сейчас найдется кто-то, помнящий те времена.

– А как же эльфы и прочие долгоживущие расы? – я от удивления даже приподнял бровь.

– Даже наша жизнь имеет свои пределы. Все мы смертны, и, как говорит древняя мудрость, самое печальное в том, что «внезапно смертны», – покачал головой ученый. – После всех войн и злоключений, что выпали на судьбу этого мира, я не уверен, что найдется хоть десяток разумных, кто разменял больше двух тысячелетий. Разве что боги, но с ними все сложнее.

Эльф ненадолго задумался, затем отхлебнул из своей кружки и продолжил:

– Чтобы вы знали, молодой человек, эти болота когда-то были морским дном, и здесь процветал один из городов-государств мурлоков, судя по останкам демонов. В летописях он был известен как Муссиос – это был один из первых городов, подвергшихся вторжению демонической орды в третьем тысячелетии. Также мне удалось выяснить, что здесь было применено одно из неизвестных великих заклинаний, я назвал его – «воды смерти». Подводные чародеи перед гибелью ударили чем-то настолько мощным, что жизнь вернулась в эти места только через столетия. Заклинание уничтожило миллионы жителей в самом городе и округе, да и саму экосистему, в результате чего на месте подводного города образовалось болото, однако сами строения при этом почти не пострадали. Еще предстоит разобраться в деталях, но, как мне кажется, подводные чародеи использовали обратный принцип целительной силы магии воды. Вода является естественным проводником праны, но, как выяснилось, с ее помощью можно не только передать, но и отнять жизненную силу.

Описанная эльфом история с трудом укладывалась в голове, но я попытался представить, как из миллионов существ на многие сутки пути от города в одно мгновение уходит жизненная сила, и трупы покрывают дно и поверхность моря. Жуткая получалась картина, прямо атомная бомба, только принцип другой. Неизвестные чародеи, кем бы они ни были, решились на отчаянный шаг, уничтожив захватчиков вместе с собой.

– Но ведь такое событие не могло остаться без внимания богов, – басовито присоединился к нашей беседе один из помощников эльфа – гном. – Почему ни один из них не вмешался в происходящее?

– Боги? У богов свои интересы, иерархия и цели. Темные или светлые – все это лишь условность для нас, смертных, – задумчиво произнес ученый.

– Неистинны твои слова, Сируэль, – басом, чуть нараспев возразил подгорный коротышка. – Светлые боги суть защитники мира, а темные же – твари, что силу похищают.

Все присутствующие, кроме меня и эльфа, тут же принялись чертить защитные знаки различных религий. Божественных сущностей в этом мире было великое множество, и каждый выбирал небесного покровителя на свой вкус, но, похоже, иногда встречались и вот такие личности, как эльф, которые верили, что боги существуют, но сознательно отказывались от поклонения. Что же касается лично меня, то я просто не представлял, зачем мне это надо. Наверное, я свою веру утратил тогда, когда лежал посреди джунглей с порванным кирасом горлом и молил Бога о прекращении страданий. Хотя, я, наверное, никогда и не верил. Да, произносил все эти «боже мой!» и «господи, помоги», но искренней веры во мне не было – дань традиции, не более.

– Уймись, Бурко, не с тобой, бородатым, речь веду, – миролюбиво обратился эльф к помощнику. – Для богов война, сильная засуха или моровое поветрие даже полезней затяжного мира. Когда смертные страдают, они начинают истово молиться. Богам для существования необходима энергия, и часть ее они получают из человеческой ба-хионь.

– Ба-хионь? – переспросил я.

– О люди, как же вы глупы и беспечны! – всплеснул руками эльф. – Я чувствую в тебе сильный дар, но как можно оправдать твою безграмотность?! Каждый талант, как драгоценный камень, должен быть огранен опытным мастером, только тогда он откроется миру и засияет своим истинным светом. Как же неидеален и несправедлив мир! Каждый эльфийский ребенок рождается с сильным Источником, но наш дар – одновременно и наше проклятье. Наша природа не столь изменчива, как у других рас. По-настоящему великих магов среди эльфов можно пересчитать по пальцам двух рук.

Не скажу, что я совсем ничего не понял из монолога ученого, все-таки в школе нам что-то рассказывали об эволюции, рецессивных и доминантных генах, но большая часть этих знаний осталась где-то там, на третьей парте у окна.

Видя мое замешательство, эльф привел пример:

– Представь, обычно процент гениев находится в рамках определенной вероятности. Если в твоей стране населения – миллион, а у соседа – десять, то общее количество одаренных в твоей стране – одна тысяча, а у того – десять тысяч. Но вот если в твоей расе процент вероятности ниже, то и цифры будут меньше. Вот и получается, что человеческих магов много, и некоторые из них обладают просто колоссальной властью над мирозданием, которую, кстати, растрачивают попусту, а у нас, эльфов, есть только сильные маги жизни, но и тех немного.

После примера стало значительно понятней, но я все же не видел в этом особой беды. Ну мало у них великих магов, зато почти каждый, перешагнувший рубеж двух столетий, не уступит магистру. Как по мне, так куда большей проблемой для эльфов являлось их длительное взросление и короткий репродуктивный период. Зачать ребенка пара может только очень непродолжительное время в своей долгой жизни, и, как следствие, эльфы – очень малочисленная раса.

– Чтоб ты понимал, магия неоднородна, – между тем продолжил свой монолог эльф. – Она питается от разных источников и сил. Основное разделение происходит от самого разумного, от магического начала. Если говорить простым языком, то источники бывают разных видов и форм, условно их можно разделить на четыре основные группы. Маг – скопление нитей, ему позволено создавать плетения. Колдун – это крупные каналы силы, узкоспециализированный, но мощный талант. Шаман – неструктурированная сила, которая может питать духов. И четвертая -теурги-жрецы, чей источник вырабатывает огромное количество ба-хионь, этим они очень ценны для божественных сущностей. Все остальные таланты по большей части являются либо производными от первичных, либо их смесью. Хотя, конечно, есть и исключения – руническая и ритуальная магия, демонология. Есть еще деление по типам энергии, но оно кажется мне менее полным. Каждое направление имеет свои плюсы и минусы, но, как правило, среди разумных преобладают колдуны, чуть реже встречаются шаманы, а полноценных магов и того меньше.

– А кто сильнее? – решил выяснить я.

– Встречный вопрос, – эльф хитро усмехнулся. – Кто сильнее: ты или водяные духи, что тебя преследуют?

Оказывается, эльфу было известно о произошедшей стычке между мной и элементалями, уж не знаю, как он догадался, но, похоже, этот ученый-путешественник действительно много знал о мире и его устройстве.

– Ну, если я победил, значит я.

– Возможно, и так, – снова улыбнулся ученый. – Но ведь ты мог и проиграть. Дело не в количестве силы, а в том, как ее применить. Каждый силен в своей области, но обычно обученный маг выигрывает бой у любого колдуна или шамана просто потому, что его талант позволяет применять высшую магию. Заклинания с первого по третий круг можно назвать всего лишь подготовкой к ее освоению.

– А кто я? – задал я, пожалуй, самый важный сейчас вопрос, ответ на который может определить мою судьбу.

– Колдун, причем очень сильный, но магом тебе никогда не стать, – разбил мои мечты о величии эльф.

Не то чтобы я собирался пойти в архимаги, но обидно слышать, что истинных высот никогда не достичь.

Я на некоторое время задумался, пытаясь переварить эту неприятную мысль, но она никак не хотела укладываться в голове. Хорошо, пусть этот эльф много видел и знает, но он не всеведущ: он называет меня человеком и, видимо, не в курсе, что я Феникс, а значит, и не понимает всех граней моего таланта.

– Но не печалься, человек, с твоими талантами и при должном усердии ты не скоро найдешь противника, которого не сможешь одолеть. Конечно, если раньше не сложишь голову по собственной глупости. Учеба и методическое развитие приведет к тому, что твой дар откроется в полную силу… – меж тем продолжил эльф.

По всему видать, ученый действительно был одержим и горел страстью к своему делу. Признаться честно, я вначале думал о нем как о «черном археологе», но, похоже, ошибался. В лагере было много находок, и большая их часть состояла из всяких там осколков глиняных сосудов, кусков фресок и подобных ископаемых «ценностей». Короче, эта команда собирала все то, что не могло заинтересовать черных копателей, – им-то нужны другие ценности, на рынке не продашь пусть древнюю, но неуклюже сделанную глиняную чашку.

Многое из речи эльфа никак не относилось к делу, из-за которого я здесь оказался, но мне было интересно его слушать. Мне почти не приходилось спрашивать, сидя у костра и попивая ароматный взвар, он сам рассказывал всякие любопытные вещи. Похоже, за месяцы, проведенные в этих руинах, он действительно соскучился по новым лицам. Наш проводник по дороге сюда говорил, что эльф всего пару раз появлялся в деревне, чтобы сделать покупки.

Я жадно слушал его рассуждения, и если честно, попросился бы к нему в ученики, если бы верил, что он меня примет. Эльфы старались жить и держаться в своем закрытом социуме и общались с другими расами только по делу, ради выгоды. Какую пользу я мог принести этому эльфу? Только дождь и неприятности с водными духами. Хотя, наверное, этот был исключением.

– Так что мне теперь делать с мурлоками? – все же перевел я его мысль в более приземленную плоскость.

– Решение есть всегда, молодой человек, нужно просто его хорошенько поискать, – улыбнулся эльф.

Он ненадолго скрылся в своей палатке и вернулся уже с небольшим листом пергамента.

– Вот, смотри. – Он продемонстрировал кусок желтой бумаги, на которой чернилами были нанесены непонятные закорючки. – Эти символы означают предложение о переговорах. Если ты сможешь передать его кому-то из вождей, то есть шанс, что они захотят встретиться с тобой.

Я вообще-то ожидал кого-нибудь чуда, заклинания или артефакта, но письмо показалось мне простым и весьма перспективным решением проблемы, осталось только доставить его адресату.

– Спасибо.