7. Кафе «Три ступеньки» (август 2003-го)
К концу 2003-го стало ясно: место «Шульц-88» заняла новая, куда более резвая бригада. Теперь все только и говорили, что о «Mad Crowd».
«Отправив все материалы по Шульцу в суд, – рассказывал оперативник, – за новую бригаду взялся и я. Рука была уже набита. Таких громких задержаний, как с „Шульц-88", на этот раз не было, да они были и не нужны. По мере накопления материала мы по одному брали подозреваемых, снимали показания, проверяли полученную информацию, ездили на места преступлений, оформляли материалы, возбуждали дела… И постепенно картина с „Mad Crowd" становилась все более и более понятной».
1
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Я хватался за любую информацию. Мне нужен был хоть какой-то эпизод, за который можно было бы зацепиться и довести «Mad Crowd» до суда.
– Вспоминай! – тормошил я свидетелей. – Вспоминай все, что было! Любую информацию! Самые незначительные эпизоды!
Свидетели вспоминали. Большинство случаев были бесперспективны. Но некоторые я фиксировал, чтобы потом проверить. Например, несколько месяцев назад (сообщали мне) «Mad Crowd» провели нападение на кафе, где собираются азербайджанцы. План там был разработан хитрый.
Сперва в кафе влетел паренек с газовым пистолетом в руке.
– Ненавижу вас, суки черножопые! – крикнул он, выстрелил из пистолета в воздух, развернулся и убежал.
Как могли среагировать азербайджанцы? Разумеется, они завелись, все побросали и гурьбой бросились в погоню. Они забежали за угол, а там с бейсбольными битами в руках уже стояла вся остальная бригада. Кто-то из азербайджанцев успел сбежать. А кто не успел – огреб по полной. Нападающие пинками загнали их назад в кафе и, прежде чем исчезнуть, даже успели что-то поджечь.
– Где конкретно это было? Место можешь показать?
– Не могу.
– Ну хоть в общих чертах?
– Кафе называется «Три ступеньки»… или не «Три ступеньки»?.. в общем, это неподалеку от станции метро «Ломоносовская»… Там, короче, найдете…
Я приезжаю на «Ломоносовскую». Выхожу из метро, оглядываюсь: где искать это кафе? Ни по каким базам и справочникам оно не числится. Куда идти – непонятно. Я стал спрашивать прохожих:
– Не подскажете, где здесь кафе «Три ступеньки»? Никто не знает. Сперва я просто обошел станцию по кругу. Потом взял радиус побольше. Иду и у людей через одного спрашиваю:
– Вы не знаете, где здесь кафе «Три ступеньки»? Люди пожимают плечами:
– Хрен его знает. Нет тут такого кафе.
Наконец один парень вспомнил:
– Это вроде на улице Седова. «Три ступеньки»? Ну да! На Седова! Идите вон туда, а там спросите.
Я иду на улицу Седова. Снова у всех спрашиваю. А потом смотрю: действительно три ступенечки, а над ними вывеска: «Кафе». Захожу – и понимаю, почему прохожие не могли это заведение вспомнить. Помещение метров пять в длину. В углу – два игровых автомата, а с другой стороны еще и продовольственный магазинчик.
Спрашиваю у продавцов:
– Это кафе «Три ступеньки»?
– Сейчас уже нет: название сменилось. Но раньше мы назывались именно так.
– Упф! Здорово! А вот такой-то здесь работает?
– Да вы что! Он давно на родину в Азербайджан уехал.
– Да?
– Конечно! У нас у всех есть регистрация. Нелегальных мигрантов на работу мы не принимаем.
– Тогда мне нужен ваш хозяин.
Мне дают его телефон. Я звоню. Там снимают трубку и с диким акцентом говорят: «Алё». Я объясняю, что приехал из милиции и нужно срочно встретиться.
– Какие проблемы? С участковым у нас все в порядке.
– Я не участковый. Я из отдела по борьбе с экстремизмом. Приезжай.
– Сейчас не могу, поверишь?
– Тебе по буквам повторить, где я работаю? Если не приедешь прямо сейчас, к тебе приеду я. И тебе не понравится.
– Мне квартиру ремонтируют. Прямо сейчас должны прийти, дверь новую поставить.
Я понемногу начал злиться:
– Не вынуждай меня звонить в СОБР и к ебеням выносить твою новую дверь, хорошо? Просто приезжай. Мне действительно нужно с тобой поговорить.
В конце концов он приехал. Машина «лексус», улыбка в золотых зубах. Ясно, что местный авторитет, хоть и очень маленький.
– Что случилось? У меня все в порядке. С участковым дружим.
– Мне пофиг, с кем ты дружишь. Я нес проверкой к тебе приехал. У тебя вот эти люди работали?
– Работали. Год назад уволились.
– Что же делать? Мне нужен терпила. Ты уж, будь добреньким, отыщи мне пострадавшего, ладно?
Когда он наконец сообразил, чего от него хотят, то в общем сделал все, что мог. Долго качал головой и говорил, что скинхеды – это плохо. Что его братья очень от них страдают. Хотя было ясно, что сам-то он, со своим «лексусом», ни от кого не страдает.
2
У милиционеров появился первый эпизод, в котором был потерпевший. Не ахти что, но для начала годилось. В крайнем случае в суд можно было идти и с этим.
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Но первоочередной задачей тогда, конечно, было найти труп. Мы приезжаем в подразделение, на территории которого совершено преступление. Те говорят: концерт был, а трупа не было.
– Как это не было? Нам подсвечивают, что у вас тут черного завалили, а вы говорите: «Не было»!
Материалы по тому вечеру искали долго. В конце концов нашли телефонограмму. Правда, там говорилось совсем не об убийстве, но в целом случай был очень похож. Трупа действительно не было – пострадавшего выписали из больницы уже через день.
Ну хорошо – нет трупа, давайте зацепимся хотя бы за избиение. Продолжаю искать материалы, но материалов по избиению тоже нет. Есть исходящий номер: после проверки материалы направлены в соседнее территориальное подразделение.
Еду к соседям. Снова роюсь в бумагах. А там, как выясняется, уже другим исходящим номером, материалы направлены обратно.
– Черт возьми! – думаю я. – Да что ж это у них тут творится-то, а? Само преступление было совершено на пограничной территории – ровно посередине между двумя территориальными отделениями милиции. Вешать на себя глухарь ни тем, ни другим не хотелось. Поэтому дело футболили, сколько могли.
Пострадавшего вызывают в отдел, привозят на место и спрашивают:
– Тебя где били? Здесь?
– Ну, не знаю… Если вам надо, то давайте напишем, что здесь.
Они оформляют материал, отправляют соседям, а тем это тоже на хер не нужно. Они опять дергают этого черного:
– Ты чего, блин, понаписал? Вспоминай давай – били-то тебя скорее всего вот здесь, да?
– Ну, не знаю… Если вам надо, то давайте напишем, что здесь.
С тех пор прошло уже несколько месяцев. Делом никто так и не занялся. А главное, теперь было совершенно непонятно, где искать самого потерпевшего. Ясно, что он был незаконным мигрантом, у которого ни регистрации, ни вида на жительство… Но я все-таки его нашел. Подключил диаспору, побегал, но нашел.
К тому времени он уже ничего не хотел:
– Что вам сказать? Где меня били? Я уже устал объяснять! Где покажете, там и подпишу!
Я перерыл все архивы в обоих отделениях, я стоптал две пары ботинок, но все-таки отыскал материалы. Причем по ходу я выяснил, что избитых в тот вечер было аж двое. Возвращаясь с концерта, парни сперва отлупили одного кавказца, а потом (уже на платформе) – второго.
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
Происходило это на платформе Александровка неподалеку от Царского Села. Там расположен небольшой концертный зальчик. В тот вечер там играли «Банды Москвы» и группа «Сварог». В городе концерт решили не светить, провести как можно дальше от людных мест. В тот вечер в Александровку съехались лучшие люди, а главными там были, разумеется, «Mad Crowd».
Когда концерт закончился, все гурьбой пошли к платформе. По дороге сперва жестко отрихтовали одного черного, а на платформе встретили второго. Его отпиздили так, что он не мог пошевелиться, и после этого запихали в дырку между электричкой и краем платформы. Буквально втиснули его в этот крошечный зазор, а потом еще и прыгали на его спине – вбивали поглубже.
Не погиб он только потому, что машинист в зеркало заднего вида обратил внимание на толпу и не стал давать газ. Если бы электричка сдвинулась бы сантиметров на десять, человека бы просто расплющило. Естественно, участвовали в этом не только люди из «Mad Crowd». Но затеяли все именно они.
3
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Итого через несколько месяцев работы по «Mad Crowd» у нас уже было три эпизода. Во-первых, нападение на кафе, а во-вторых, двое избитых гастарбайтеров в Александровке. Теоретически предъявить можно было еще погромы в «Макдоналдсе» и на Сытном рынке. То есть коллекция вроде бы неплохая, но только на первый взгляд. Проблема состояла в том, что ни по одному эпизоду у нас не было конкретного подозреваемого. Ни единой конкретной фамилии, которая указывала на совершение того или иного преступления.
– Кто конкретно пихал черного под поезд? – спрашивал я.
– Все пихали.
– Ну а был кто-то, кто особенно усердствовал?
– Да нет. Все усердствовали одинаково.
Я снова и снова перечитывал материалы. Искал, за что бы тут зацепиться. Мне нужен был человек, который паровозиком потащил бы за собой остальных. В конце концов сосредоточиться я решил на случае, имевшем место еще в октябре 2002 года.
Суть там была банальна: ребята прыгнули на двух китайских туристов. Те спустились в метро и шли по платформе. На них налетела толпа подростков. Китайцев жестко рихтуют, а одному еще и наносят удар шилом. Китайцы в больнице, подростки разбежались.
Впервые это дело попало мне в руки, еще когда я работал в метро. Тогда это был полный глухарь. Опознать кого-либо из нападавших иностранцы никогда не могут. Тем более китайцы – для них мы все на одно лицо. Свидетелей из числа прохожих тоже, как правило, не находится. И тут (спустя год) находится человек, готовый все это дело подсветить.
– На станции метро «Достоевская» мы прыгнули на узкоглазых, – говорил он. – И Паша Псих ткнул одного из них шилом.
С Пашей Психом я познакомился, еще занимаясь бригадой «Шульц-88». Но тогда он соскочил. В тот раз на него не было вообще никаких показаний. Я знал, что числится за ним многое, и мне очень хотелось его притянуть – но было не за что… А тут находится человек, который подробно рассказывает: да, Паша попырял китайца шилом. Вот сюда и вот сюда. Он воткнул в верещащего узкоглазого шило и потом всем подряд этим хвастался.
Я сразу понял: это судьба! На этот раз Паша все-таки приплыл.
4
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
Оперативные материалы ложатся на стол следователю. Выписываются ордера, и во время обыска мы изымаем интересную видеозапись. С тех пор ее успели покрутить уже по всем телеканалам. Но тогда для нас это был просто бесценный подарок.
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Камеру в руках держал Руслан Мельник – лидер «Mad Crowd». Он настраивал резкость, давал отмашку, а сам снимал, как бойцы валтузят тех, на кого он укажет.
Первый эпизод на пленке был снят в тот же день, когда «крауды» прыгнули на китайцев, но на несколько часов раньше этого. Видно: ребята выходят на улицу, идут, видят – впереди черный. Мельник командует:
– Приготовились!.. Погодите… тут что-то заело… А! Вот теперь нормально!.. Погнали!
Они бегут, нагоняют этого черного, бьют – а тот оказывается русским.
Парни смотрят на него, спрашивают:
– Ты чего, мужик, русский, что ли?
Тот сопли вытирает, кивает – да, мол, русский. А вы что думали?
– Ну тогда извини, дружище. Ошибочка вышла.
Дальше они с этой камерой спускаются в метро. Во время таких рейдов у них была определенная тактика. Человек семь, наиболее крепких, должны были непосредственно пиздить жертву, а остальные их прикрывать. Мало ли – добропорядочные граждане встрянут. Или появится мент. Что делать в таких случаях, Мельник со своими бойцами детально отрабатывал и подолгу репетировал. Его бригада в этом смысле была, наверное, самая подготовленная в городе.
На станции метро «Маяковская» они прямо в вагоне отоваривают каких-то чурок. А потом доезжают до «Достоевской» и там на платформе встречают китайцев. Все это Мельник снимает. Если бы запись сохранилась, то больше никаких доказательств мне и искать бы не пришлось: прокрутили бы пленку в суде, и все дела. Но этот эпизод Мельник успел затереть. Русский чувак, которому досталось по ошибке, на кассете есть. И даже кусочек чурок в вагоне – тоже есть. А вот китайцы полностью стерты.
Что мне остается делать? Я по одному вызываю людей и начинаю показывать им сохранившиеся фрагменты записи.
– Видели? – спрашиваю я. – Замечательная запись, не так ли? Дальше показывать или сами помните, в какой день все это снято? Что было с китайцами, тоже помните? Ну и прекрасно! Потому что китайцы на этой кассете сняты в полный рост и ваши лица там видны тоже неплохо. Кердык вам, братцы.
Братцы начинают обильно потеть и понимают, что им и в самом деле кердык.
– Колоться будем? – спрашиваю я.
– Будем.
Сперва колется один, потом второй… постепенно передо мной встает вся картина в деталях. Можно проводить задержания.
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
После нападения китайцы были допрошены и уехали на родину. Но материалы остались. И там был очень важный расклад: китайцы четко перечисляли, в какой последовательности все происходило.
В протоколе значилось:
– Мой друг Сунь Хрен B-Чай пытался бежать. Но на него набросились сразу двое нападавших. Они ударили его по лицу, а когда Сунь Хрен упал, один из нападавших нанес ему удар шилом в область почек.
А теперь свидетели мне рассказывали:
– Мы прыгнули на узкоглазых. Один рыпнуся бежать, но Псих орет: «Куда, сука?!» Мы его ебнули, он упал мордой в пол. И Псих ткнул его шилом куда-то выше задницы.
Сходится? Сходится! Даже в деталях! Значит, речь идет не о разных эпизодах, а об одном и том же. И можно обойтись без опознания. Все, Психа можно закрывать.
5
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Я установил три адреса, где он мог отлеживаться: прописка, адрес одного его родственника и адрес бабушки. Туда приезжали сотрудники, провели обыски, но ничего не нашли. Позже выяснилось, что все это время Псих жил на квартире у своей бабы. Он нужен был мне в следственном изоляторе – на свободе колоть его было нереально. Но задержать его нам очень долго не удавалось.
Тогда я решил поступить просто: прислал ему повестку. Я был уверен, что он поведется. В прошлый раз (по делу «Шульц-88») он умудрился соскочить и теперь наверняка надеялся, что все тоже обойдется. Если ему и дадут срок, то условный. А до суда он планировал походить под подпиской.
Он должен был прийти. И он пришел.
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
Псих понимал, что если он не явится по повестке, то его могут закрыть. Так что в назначенное время он сидел у меня в кабинете. В аккуратном костюмчике и с собственным адвокатом.
– А чего? Я никого не бил, ничего такого за мной нет. С Шульцем раньше мы были просто приятели. В деятельности его я не участвовал. А теперь и вообще чист.
Думаю: ладно-ладно. Посмотрим, насколько ты чист. Для начала следак закрывает его на двое суток.
Адвокат ему советует:
– Все нормально. Поводов для беспокойства нет. Через двое суток ты выйдешь.
Но после этих двух суток Пашу везут в суд. Адвокат опять успокаивает:
– Не парься. Что они тебе предъявят? Разумеется, никакой санкции на арест судья не даст.
А его хоп – и арестовывают. Адвокат немного сдулся, но все равно стоит на своем:
– Максимум – полгода. Потом тебя все равно выпустят. Потому что преступление нетяжкое.
Но проходит полгода, и мы вменяем ему тяжкую статью. Помимо хулиганства предъявляем ему статью «Покушение на убийство». Понятно, что по большому счету доказать это в суде мы бы не смогли. Но с другой стороны: он шилом китайца бил? Бил! Куда бил? В жизненно важные органы: в почки и в легкие! А что это, как не покушение на убийство?
О том, что Псих бил шилом, расклад давали все. Но сам Псих это полностью отрицал. И тут адвокат зачесался уже всерьез:
– А знаешь что, Паша? Придется нам это признавать. Потому как показания, что бил именно ты, у них есть. И что там было на самом деле, уже не важно – это, считай, эпизод доказанный. Что остается? Либо ты признаешь, что бил, но без умысла на убийство, просто с целью причинить страдание. Либо можно не признавать – но тогда судья вправе считать, что ты своего китайца и на самом деле собирался убить. Как бы, Паша, не впаяла она тебе лет этак семь!
Паша надо всем этом подумал и согласился: да, он бил. Но разумеется, безо всякого умысла. Убивать китайца у него и в мыслях не было!
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Это, в общем-то, всех устраивало. Вину он признал, а на что-то большее мы и не рассчитывали. Потом, уже после того как все закончилось, я как-то с ним разговаривал.
– Блин! – говорил мне Паша. – Самое обидное, что все это я уже год назад к ебеням закинул и заниматься стал совсем другими вещами. Я заканчивал вуз, впереди была взрослая жизнь. Думать нужно было о том, где я теперь стану работать и как там все дальше сложится. А тут вылезает эта хрень! О тех китайцах я и думать-то давно перестал. Но то, что было, все равно меня достало. Аж через несколько лет. Не представляете, как обидно!
В детстве жизнь всегда кажется немножко волшебной. Ты учишься ходить… а потом читать… а потом читать уже порножурнальчики… но даже на этой стадии у тебя все равно сохраняется вера, что ничего совсем уж страшного не произойдет. Потому что где-то есть сила, которая тебя защитит. И только позже ты понимаешь: на самом-то деле жизнь похожа не на чудесную сказку, а на расставленные в длинный ряд квадратики домино. Тронь первый – и по цепочке посыплются все. Простая причинно-следственная связь. Ты бьешь шилом незнакомого китайца, а мир бьет в лицо тебе. Где есть удар, там будет и отдача.
Обидно не это. Обидно то, что китайца бил один парень, а отдача настигла совсем другого. За прошедшее время ты повзрослел, изменился и перестал быть тем, кто шилом бьет незнакомых китайцев. Пусть с этим предыдущим парнем у тебя одинаковое имя и одинаковый адрес, но ты уже не он! Ты давно забыл, что когда-то был им… и именно в этот момент отдача все-таки проявляется.
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Думаю, он не врал. После эпизода с китайцами Психу меня действительно нигде не проходил и ни в одной акции не участвовал. К тому времени он заканчивал юридический факультет Северо-Западной Академии госслужбы при Президенте России. Дальше путь у него был ясный: либо государственный чиновник, либо юрисконсульт в очень приличной компании. В любом случае перспективы неплохие. А вместо этого – такая фигня, что Паша по скинхедской статье поехал на поселение.
6
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
Полгода весь наш отдел пахал что есть мочи. Зато к осени 2004-го дело было полностью готово к отправке в суд. Все члены «Mad Crowd» были у меня на подписке, а Психа удалось даже закрыть. Все здорово. Газеты писали, что очередное экстремистское сообщество скоро получит по заслугам.
Взять тогда не удалось только самую верхушку бригады. Лидер «Mad Crowd» Руслан Мельник сбежал сразу, как только мы начали прихватывать его ребят. Его объявили в федеральный розыск. Прятались и двое их идеологов – Леша СВР и Кислый. Вернее, СВР иногда все-таки приходил по повестке, а вот Кислый всерьез решил лечь на дно. Где их всех теперь искать, было непонятно, но никто по этому поводу особенно и не парился.
Если бы этих троих тогда удалось приземлить, то скорее всего дальше ничего бы и не было. Куча народу осталась бы в живых… Но после того как мы определили в суд почти весь основной состав «Mad Crowd», не скрою, появилась небольшая эйфория. На этом фоне трое беглецов особенной проблемой не выглядели. Казалось, что история, в принципе, подходит к концу. Вот сейчас мы разгребем текущие дела и этих троих тоже закроем. Кто знал, что все получится так, как получилось? Тогда, в 2004-м, никому и в голову не могло прийти, что дело не окончено, а только начинается…
