Глава 4

Невыносимый вибрирующий гул в голове. Непроглядная темнота и умопомрачительная вонь смердящей человеческой плоти. Пожалуй, если бы не этот запах, сознание Зенона еще долгое время могло бы находиться в уютном забытье, а теперь вольно или невольно пришлось возвращаться к безрадостным реалиям жизни.

«Вот зараза, – подумал он, – мало того что меня парализовали каким-то ядом, тому, кто это сделал, для чего-то понадобилось меня ослепить и засунуть в барак с больными орочьей проказой».

Однако ни одно из самых худших его опасений не подтвердилось. После того как молодой человек все-таки догадался открыть глаза, он понял, что зрения его никто не лишал и что находится он вовсе не в бараке с неизлечимыми больными, а в каком-то небольшом помещении, здорово напоминающем тюремную камеру. Комната размером примерно два с половиной на четыре метра и в высоту метра три. Стены, сложенные из здоровенных гранитных блоков. Единственный выход из камеры – обитая железом дверь с маленьким решетчатым оконцем, в настоящий момент затворенным деревянным ставнем. Под потолком противоположной от двери стены небольшое окно, забранное толстыми металлическими прутьями – естественный источник света. Единственными предметами мебели в камере были два сбитых из необструганных досок топчана. Себя Зенон обнаружил лежащим на одном из них на куче какого-то тряпья. Именно от его ложа исходил тот тошнотворный запах. Юноша брезгливо поморщился и, превозмогая онемение в конечностях, присел на краешек постели. Легче не стало, но одуряющий запах гниющей плоти немного уменьшился, хотя из-за витающей вокруг острой туалетной вони, назвать воздух в камере свежим вряд ли повернулся бы язык даже у самого непритязательного индивидуума.

Следующей его мыслью было: «Это куда же меня занесло?»

И Зенон вдруг четко вспомнил, что, перед тем как впасть в небытие, зашел в одно вполне приличное заведение на рынке выпить бокал кваса и немного перекусить.

«Вот зараза, – сообразил он, – нервно-паралитическим ядом меня достали! Ну, гады, только попадитесь мне в руки!»

Он осмотрел себя самым тщательнейшим образом, проверил содержимое карманов. Как и следовало ожидать, часов на руке не оказалось, а также куда-то исчез мешочек «с золотом», которым он так виртуозно крутил перед носом рыночных торгашей, зазывал и прочих обывателей. Хорошо, что полицейское удостоверение и остальные документы, а также табельное оружие оставил в своем персональном сейфе, иначе, сообразив, с кем имеют дело, бандиты уже давно отправили бы его на корм рыбам или избавились от него каким-нибудь другим способом.

– Что, паря, нехорошо тебе? – Куча тряпья, валявшаяся на соседнем топчане, неожиданно подала голос. – То-то и оно. – Говорила мне маманя: «Не пей и не играй в азартные игры с кем ни попадя», не послушался радёмую. Таперича у нас с тобой выбор невелик, либо на нефритовые копи Кеншу, либо на соляные разработки Баад Дала. Лучше бы, конечно, добывать соль – работа на свежем воздухе, пару лет можно протянуть. А в катакомбах Кеншу более полугода не проживешь – туберкулез, батенька, или ядовитые мокрицы – все одно смерть неминучая. Так что готовься к очередному перевоплощению.

– Ты кто? – удивленно спросил юноша, глядя на то, как из-под тряпок показалась сначала бородатая ухмыляющаяся физиономия, а затем остальные детали неказисто-топорного туловища горного карлика, облаченного в нательную рубаху и подвязанные веревкой безразмерные штаны с закатанными штанинами.

– Тузом меня кличут, – сиплым голосом ответил гном. – Промышляю щипачем на рынке... точнее, промышлял до позавчерашнего дня, когда опосля удачной операции снял с одного фраерка тяжелый лопатник и рыжие котлы. Собрались вечерком с корешками на хазе, как водится, выпили и сели банчок раскинуть. Поначалу мне перло, как никогда, обыграл всех почитай до нитки, но потом подсел к нам какой-то шнырь не из местных. Очень уж ловок был, падла остроухая. К концу вечера продулся я в пух и прах. Не поверишь, остался в одном лишь исподнем, а эти штанишки здесь среди тряпья обнаружил, хорошо – лето на дворе. Конечно, был бы потрезвее малость, вышел бы из-за карточного стола, но поскольку вмазал перед игрой и во время оной оченно даже не хило, не смог вовремя остановиться. Понимаешь, чувство у меня такое было – вот-вот начнет фартить, вот-вот карта повалит. Короче, поставил я на кон себя, мол, ежели чего, в качестве компенсации карточного долга старого Туза продадут торговцам живым товаром. Друзья-товарищи, конечно же, отговаривали, да где уж там, посмотрел бы ты на меня пьяного – ураган, торнадо, извержение вулкана. Иными словами – дурак дураком. Итак, метнули банк, в результате я проиграл то единственное, что у меня оставалось – мое бренное тело. Так я тогда думал, но, как оказалось, в моем распоряжении имелось еще кое-что, о чем до поры до времени я даже не подозревал.

Итак, ты не поверишь, но самое интересное произошло после моего полного проигрыша, когда я и эльф были готовы отправиться в порт к контрабандистам. К нам подошел какой-то тип, также из новоявленных пришлецов то ли с ханьской стороны, то ли с запада Рутании, и предложил перекупить меня у остроухого. К тому же он был готов предоставить лично мне полную свободу и немалую кучу деньжищ, но при одном лишь условии, чтобы я продал ему свою бессмертную душу. Можешь себе представить – кому-то понадобилась душа неуловимого вора Туза? Смех, да и только! Я было хотел уже согласиться – вовсе не зазорно надуть такого фраера, но что-то меня остановило. Точнее, пустой взгляд того человека и его каменная рожа без намека на какие-нибудь чувства. «Не, – подумал я, – уж лучше сгнить в нефритовых шахтах или превратиться в иссушенную солнцем просоленную мумию, чем иметь дело с этим типом. Короче, я отказался и теперь вот сижу здесь уже двое суток, дожидаюсь, когда меня поместят в трюм какой-нибудь рыбацкой шхуны и переправят на другой берег Кугультыка. Сам-то какими судьбами здесь оказался? Поди, тоже в картишки проигрался?

– Я бы не проигрался, – не без доли хвастовства заявил Зенон и пояснил: – Потому что никогда не сажусь играть в карты с незнакомцами.

– Ага. – Гном скептически посмотрел на хвастуна. – Не пьешь с разными подозрительными типами, не вступаешь в интимные связи с незнакомыми дамами? Так я тебе и поверил. Какого же рожна, в таком случае, тебя сюда приволокли в полнейшем отрубоне? Поначалу я вообще думал, что ты безнадежный жмурик. Потом смотрю, заворочался, задышал и вроде как ожил. Вообще-то, здоров ты, братец, тюремщики говорили, что ты до следующего утра вряд ли оклемаешься, а ты эвон как – не прошло и трех часов, свежий, как огурец. Видать, силен насчет выпивки.

– Да не пил я, – возмутился бестолковости товарища по несчастью молодой человек, – зашел в один павильончик хлебнуть квасу...

– ...и нахлебался так, что без посторонней помощи уже не мог двигаться, – сочувственно кивая головой, закончил Туз.

– Вовсе нет! – возмутился Зенон гномьей упертостью. – Впредь попрошу меня не перебивать, иначе ни слова более от меня не дождешься! – И, немного остыв, продолжил: – Короче, укололи меня чем-то, и я потерял сознание. Вполне возможно, это был шип с каким-то парализующим ядом...

– Во, падла, беспредел! – снова не удержался от восклицания импульсивный Туз. – Ну, ладно я – считай, добровольно проигрался в карты, но посередь бела дня кумарить случайного прохожего, чтобы потом продать в ханьское рабство... впервые слышу.

Вообще-то, у Зенона были соображения несколько иного плана по поводу целей его похищения. Скорее всего, первопричина заключалась в том, чтобы, парализовав фартового золотодобытчика, доставить его в укромное местечко, отобрать намытое золото, выведать месторасположение найденной им золотоносной россыпи, заставить его отказаться от всех законных прав на участок, а уж потом отправить на нефритовые рудники или в солевые карьеры.

«Хотел бы я посмотреть, – злорадно подумал он, – на их рожи в тот момент, когда вместо чистого золота они извлекли из кошеля обыкновенный свинец. Поди, здорово расстроились?»

Впрочем, вопрос, испортил ли он настроение своим похитителям или нет, был для него в настоящий момент не самым актуальным. Как только он ощутил себя способным совершать активные действия, все его свободолюбивое естество устремилось на волю, подальше от этого вонючего каземата. Он с удовольствием, по мановению волшебной палочки, оказался бы сейчас за компанию с котом Василием где-нибудь на бережку речушки Отрадной со спиннингом в руках. Но, как субъект сугубо приземленный, Зенон вполне осознавал, что подобное чудо абсолютно нереально, поэтому желает он того или не желает, ему самому придется заняться своим освобождением. В его голове тут же возникло не менее десятка вариантов выхода из застенков, один другого головокружительнее. Оставалось лишь выбрать и реализовать самый лучший.

Зенон, не без труда успокоил разбушевавшуюся фантазию и, перед тем как начать действовать, самым тщательнейшим образом расспросил соседа о том, где находится их тюрьма, и о тех, кто осуществляет охрану ее обитателей.

Как оказалось, это были подземные портовые пакгаузы, функционировавшие по назначению лет двести или триста назад. Однако в наше время все о них забыли, и, кроме контрабандистов и других криминальных элементов, сюда уже давно никто не заглядывает. Между тем древние сооружения сохранились очень даже неплохо, и при необходимости здесь можно спрятать не одну сотню рабов, предназначенных для отправки на противоположный берег Кугультыка. Собственно, последние пару сотен лет старинные пакгаузы служили исключительно ради этой цели. Именно отсюда, из-под самого носа официальных властей, осуществлялся противозаконный экспорт северных красавиц и дюжих парней на территорию сопредельного государства. Что касается системы охраны, ничего конкретного Туз сообщить не мог, поскольку привезли его сюда хоть и в полном сознании, но с завязанными глазами. Единственным, что смог поведать, было то, что кормят здесь два раза в день, воды выдают кувшин в одни руки на сутки, хочешь – пей, хочешь – умывайся, хочешь – просто вылей и майся от жажды, никто не поинтересуется твоими нуждами.

– Поговаривают, дня через два всех заключенных погрузят на рыбацкое судно и прямиком в Харлан, что на противоположном берегу озера, – подытожил гном, – а там кого в гарем, кого на соляные копи, кого в нефритовые шахты. Здесь нас уже собралось десяток душ, и все находятся точно в таких же двухместных камерах.

Рассказать что-либо об источнике своей осведомленности Туз напрочь отказался. Однако Зенону не составило труда сообразить, что одним из их охранников является точно такой же бородатый и низкорослый карлик. Гному каким-то образом удалось разговорить соплеменника и кое-что у него выведать. Ни для кого не секрет, что встреча двух гномов обычно заканчивается либо доброй пьянкой и задушевной беседой, либо хорошей дракой.

– Уважаемый Туз, а тебе оно очень нужно – попасть в рабство к ханьцам? – как бы исподволь, издалека, завел разговор Зенон, после того, как выведал всю интересующую его информацию.

– Вообще-то, я бы с удовольствием соскочил, но разве отсюда сбежишь? – с нескрываемой грустью в голосе ответил Туз. – К тому же вроде бы как сам себя проиграл. Вряд ли тут что-нибудь можно предпринять.

Зенон подивился необъяснимой с точки зрения здравого смысла инертности соседа по камере, готового смириться со своей неминуемой смертью, оправдывая бедственное положение, в котором он оказался, собственной глупостью. Вместо того чтобы любыми способами попытаться спастись, он готов просто так валяться на вонючем тряпье в ожидании чуда. Здоровый, физически крепкий мужчина торчит здесь уже двое суток и еще не имеет четкого плана спасения – для энергичного Зенона это был абсолютный нонсенс.

– Эй, Туз, во-первых, кончай нытье, а во-вторых, слушай сюда! Ты как хочешь, если карточный долг для тебя является делом чести, можешь оставаться в этой вонючей дыре, а я сюда попал не по собственной воле, поэтому долго торчать здесь не намерен.

– Ну и что ты предлагаешь? – с надеждой в голосе спросил гном.

– Для начала дай мне воды, – потребовал юноша, – в горле печет, как в самом центре пустыни Наб после полудня, только барханов не хватает.

Туз запустил руку под топчан и извлек оттуда глиняный кувшин литра на три. Молодой человек тут же с жадностью прильнул к горлышку. Вода была хоть и слегка тепловатой, но вполне чистой и без запаха. Утолив жажду, Зенон вернул сосуд товарищу со словами благодарности. Затем, утерев тыльной стороной ладони рот, заговорил:

– Короче, есть у меня одна идея, только ты должен мне немного подыграть. Надеюсь, более или менее правдоподобно изобразить испуг на своей физиономии тебе под силу?

– Не сомневайся, паря, ежели понадобится, старый Туз может и всплакнуть.

– Плакать не придется, – усмехнулся Зенон, – достаточно испугаться как следует, чтобы стражник безоговорочно поверил – вот то единственное, что от тебя потребуется. Короче говоря, делаем так...

Обсуждение хитроумного плана освобождения много времени не заняло. Юноше, правда, пришлось самым наглядным образом убеждать товарища по несчастью в том, что он в одиночку способен справиться со стражником любой комплекции. Для этого, к вящему изумлению гнома, он без особых усилий проломил ударом своего могучего кулака одну из толстенных досок тюремного лежака.

Через пятнадцать минут все было готово к реализации задуманного: Зенон возлежал на топчане, неестественно закатив глаза, а гном направился к двери.

– Ну что, начинаем? – спросил Туз.

– Давай! – кивнул головой Зенон.

Тут же низкорослый карлик начал дубасить пудовыми кулачищами в обитую оцинкованными листами железа дверь, выкрикивая при этом во все горло:

– Помогите! Сосед помирает! Помогите!..

Поскольку время для того, чтобы сыграть отведенную ему роль, для Зенона еще не наступило, он лежал на вонючих тряпках и старался по возможности максимально сосредоточиться. Однако получалось у него это не очень, поскольку одна противная мысль, только что пришедшая в голову, как назойливая муха, не давала ему покоя: «Как с такими кулачищами его товарищу по несчастью удается работать вором-карманником? Каким чудесным образом он умудряется опустошать карманы обывателей своими пальцами-сосисками?»

«Когда окажемся на воле, нужно будет самым подробнейшим образом порасспросить этого парня», – подумал юноша.

Наконец-то ему удалось сконцентрировать все свое внимание на предстоящей операции. Заслышав шаги в коридоре, он еще больше закатил глаза и, весьма правдоподобно пуская слюнявые пузыри, начал хрипеть, царапать горло руками и биться в конвульсиях. Когда-то на уроках актерского мастерства именно за правдоподобное изображение эпилептического припадка ему удалось получить зачет автоматом, поэтому он не стал мудрить и решил сыграть если не на жалости охранников, то хотя бы на их жадности. Вряд ли они позволят умереть будущему рабу, за которого не сегодня, так завтра перекупщик оттопырит приличную сумму денег, и, конечно же, войдут в камеру. А там... Чтобы не спугнуть удачу, Зенон боялся думать о том, что будет дальше...

Все произошло именно так, как планировал наш герой. На шум в камере из караульного помещения примчалась парочка стражей: человек и огр. Открыв дверное оконце, человек мельком окинул взглядом помещение камеры и обратился к гному:

– Чего буянишь, морда бородатая? В рыльник хошь? Щас сделаем. – И обернувшись к приятелю, с ухмылкой спросил: – Зуг, не желаешь малость поразвлечься?

Огр не успел ответить товарищу, поскольку инициативу перехватил гном:

– Ты это, паря, того, посмотри-ка на мово соседа! Эко парнишка в корчах мается. Того и гляди, концы отдаст. Помочь бы надо бедолаге.

– Что с ним? – озабоченно спросил страж, взглянув на бьющегося в припадке юношу.

– Да кто ж его знает? – задумчиво почесал затылок гном. – Кажись, эпилептика или эпилехсия, точно не уверен. Если парню сейчас же не помочь, может запросто проглотить собственный язык и задохнуться. Случалось на моей памяти такое – один страдал этой самой эпилехсией, так вот, грохнулся в омморок однажды, как этот, и все...

– Что – все? – переспросил стражник.

– Ну, сам понимаешь, того... – пояснил Туз. – В общем, отвезли его бездыханное тело в крематорий. Короче, быстро отворяй дверь, надо его спасать!

– Это из-за такого пустяка ты нас оторвал от важных дел?! – недовольно вскинул брови человек. – Да пускай себе сдохнет, завтрева заместо этого еще кого-нибудь привезут.

– А вот здесь ты не прав, паря, – изрек с умным видом Туз. – С утреца нагрянут твои хозяйва и, вполне естественно, спросят, по какой такой причине вы не уберегли дорогостоящий товар? Дык я молчать не стану – все обстоятельно и подробно обскажу, мол, вовремя доложил, кому следует, но те не приняли никаких мер для его спасения. И знаешь, паря, кто, скорее всего, займет в этой камере место усопшего?

– И кто же? – спросил страж.

– Да ты и твой тупоголовый приятель, – строгим голосом ответствовал гном, – а может быть, и вся ваша бригада, что в данный момент режется в картишки, вместо того чтобы самым тщательным образом следить за тем, чтобы кто-нибудь из нас не удрал.

– А тебе-то что за выгода? – Охранник подозрительно посмотрел на заключенного.

– Дурья башка! – нарочито громким голосом воскликнул гном. – Дык ежели он счас сдохнет, вы ж его оставите в камере до завтрашнего утра, а может быть, и до самого вечера. За это время он начнет смердеть так, что здесь продыху не будет. Поэтому отворяй ворота! Парню нужно срочно разжать зубы и следить за тем, чтобы язык не перекрыл дыхалку. С Божьей милостью минут через десять его отпустит.

Реальная перспектива оказаться на месте покойника явно не пришлась стражам по душе. После недолгого совещания человек зазвенел ключами и начал открывать дверь камеры со словами:

– Токо в пасть ему полезешь сам. Мы подержим, ежели чего, или пособим другим каким образом.

– Не переживай, служивый! – успокоил охранника гном. – Все сделаем в лучшем виде, попридержите его малость, и дело с концом.

Троица «лекарей» с опаской приблизилась к топчану, на котором все это время продолжал усердно дергаться и пускать слюни наш герой. Взгляд его зеленых глаз то становился осмысленным, то мутнел. Время от времени его зеницы вообще закатывались, являя присутствующим лишь пронизанные кровеносными сосудами белки. Подобная картина вполне могла привести в трепет кого угодно, поэтому даже здоровенный огр рискнул приблизиться к мающемуся в страшных корчах бедолаге, предварительно поинтересовавшись, не передается ли «эпилехсия» воздушно-капельным путем.

Туз попросил у охранника-человека его расческу, чтобы «было, что засунуть в пасть эпилептику». Огр встал у изголовья больного, а его коллега пристроился в ногах, приготовившись по команде гнома всем своим весом на них навалиться.

«Начали! – громко прокричал Туз и, к удивлению остальных членов «бригады первой медицинской помощи», поспешил отскочить как можно дальше от топчана.

Нагнувшийся к бьющемуся в корчах телу громадина Зуг был первым отправлен в глубочайший нокаут, получив мощный прямой в челюсть. Неблагодарный псевдоэпилептик не только не оценил всей широты акта человеколюбия, проявленного огром, ко всему прочему он сломал ему челюсть как минимум в двух местах, о чем однозначно возвестил характерный громкий хруст. Второй охранник, вознамерившийся было оседлать ноги «больного», тут же заработал одной из них весьма болезненный удар в паховую область, а второй в солнечное сплетение. От невыносимого болевого шока несчастный так же, как и его коллега, огр, рухнул на каменный пол темницы словно подкошенный.

– Эти готовы, – ровным голосом констатировал Зенон, преспокойно поднимаясь со своего смердящего ложа. – Пойдем разберемся с остальными.

Застенчивый гном по ряду причин вовсе не претендовал на лавры непоколебимого борца с преступностью, поэтому предложил ограничить свое участие в операции прикрытием тылов. Иными словами, он был готов уступить всю славу товарищу, лишь бы не принимать участия в открытом столкновении с «вооруженными до зубов отморозками». Наш герой не стал долго упрашивать трусоватого карлика, он велел ему еще немного посидеть в камере, а сам тем временем бесшумно проследовал к выходу. Предварительно Зенон прихватил автоматический «Универсал» армейского образца, изъятый из поясной кобуры человека. Огр был вооружен лишь огромным тесаком, который для спокойствия взял Туз.

Выйдя из камеры, Зенон оказался в длинном узком коридоре, слабо освещенном двумя маломощными люминесцентными лампами. Стараясь производить по возможности меньше шума, он проследовал в сторону караульного помещения, местоположение которого определил по громким голосам, прерываемым время от времени заразительным смехом. Подойдя к двери караулки, он осторожно заглянул в распахнутую дверь. Внутри вели шумную беседу два человека и один эльф, четвертый охранник – также представитель лесного народа – мирно посапывал на овчинном тулупе, расстеленном на одном из топчанов, расположенном у дальней от дверного проема стены.

Говорил один из людей, а остальные с нескрываемым интересом ему внимали.

– Итак, я без трусов с комом одежды и ботинками в руках стою ни жив ни мертв между платьями своей возлюбленной, а по квартире шастает ейный муженек, так некстати вернувшийся из командировки. Во-во, вам-то смешно, а представьте, каково было мне, тем более что тот мужик был едва ли не с нашего Зуга. Стою и думаю: «Все, Эримий, конец твой наступил, счас мужик сунет свой нос в шкаф за чем-нибудь, а тут я...»

Рассказ горе-любовника был прерван смехом товарищей. При других обстоятельствах Зенон и сам был бы не прочь дослушать до конца забавную байку, однако обстановка к этому не располагала. Сняв пистолет с предохранителя, он вихрем ворвался внутрь караульного помещения и громко скомандовал:

– Всем на пол, лицом вниз, руки за голову! Полиция!

А чтобы никто из присутствующих не воспринял его слова в качестве дружеского розыгрыша, выпустил над головами изрядно перетрухнувших стражей половину обоймы очередью. Аргумент оказался настолько веским, что буквально через мгновение все головорезы, включая спавшего до этого эльфа, валялись, уткнувшись физиономиями в усеянный окурками и заплеванный ими же самими пол, боясь пошевельнуться.

– Так-то оно будет лучше, – переводя пистолет в режим стрельбы одиночными патронами, ухмыльнулся Зенон.

После этого он со всеми предосторожностями приближался поочередно к каждому бандиту, поднимал его с пола и производил самый тщательный досмотр на предмет обнаружения оружия. Убедившись в том, что очередной клиент «чист», Зенон ставил его лицом к стене и, чтобы исключить возможность внезапного нападения, приказывал опереться в нее руками и отставить ноги как можно дальше от стены.

В конце концов все четверо охранников оказались стоящими в одном ряду в позе, абсолютно исключающей всякие неожиданности с их стороны. А на столе перед Зеноном появился весьма впечатляющий арсенал. Парни были вооружены основательно. Помимо армейских автоматических пистолетов, у них имелись несколько ручных гранат, ножи, кастеты, а у одного из эльфов обнаружился непочатый картридж метательных звездочек.

И тут на руке одного из охранников Зенон заметил свои любимые «Хансли» – подарок дальборгских негоциантов, которых он, будучи еще зеленым стажером, избавил от ужасной напасти – бригады потрошителей складов. Мгновение ока, и справедливость восстановлена, а незадачливый воришка в дополнение к устному «фи» получил чувствительный удар кулаком по почкам. Хоть Зенон и не был сторонником применения пыток к военнопленным, но на сей раз он не удержался – уж очень взволновала его перспектива вот так запросто расстаться со столь ценной вещью.

Затем он на всякий случай взял в свободную руку второй «Универсал» и, почувствовав себя более уверенно, громко скомандовал:

– Граждане бандиты, а сейчас вы без суеты проследуете в бывшую мою камеру! Там уже лежат двое ваших гм... коллег, так что вам скучно не будет. Предупреждаю: первое подозрительное движение станет для любого из вас последним в этой жизни. Поэтому неспешно отрываемся от стеночки, становимся в колонну по одному и медленным шагом выходим из караульного помещения в коридор.

Лишь после того, как тяжелая дубовая дверь, обитая стальными листами, захлопнулась за спинами бандитов, а ключ в замке тюремной камеры сделал два полных оборота, Зенон позволил себе перевести дух. В конце концов, он был полицейским, а не тюремным надзирателем, и не был до конца уверен, что сможет, в случае неповиновения, вот так запросто расстрелять пусть не вполне законопослушных, но невооруженных граждан. Скорее он отбросил бы прочь огнестрельное оружие и ввязался в безнадежную драку, ибо пару мужиков он бы положил в легкую, но справиться с двумя эльфами, еще в юности прошедшими специальную подготовку, у него вряд ли бы получилось.

Однако очень скоро все его сомнения и волнения отошли на задний план. К тому же рядом непрерывно верещал восторженный Туз:

– Ну, паря, ты молодец! Ты, часом, не в спецназе служишь? Здорово ты их уделал! Ребята настолько растерялись, что даже не пикнули ни разу.

– Растеряешься тут, – не без хвастовства заметил Зенон, – когда у тебя над головой просвистела очередь из десяти пуль. Предварительная психологическая обработка это называется. Понял?

– Ну вот, я же говорю: из спецназа!

– Не из спецназа, а из полиции, – уточнил юноша.

– Ты – из полиции?! – удивленно вскинул брови гном. – Не может быть, рассказать кому, что легавого замели бандюганы – не поверят ведь, засмеют и гнилыми помидорами закидают... Врешь, паря! Ну скажи, что врешь?

– Не охай и не причитай, бородатая морда! – Зенону надоело объясняться с тупоголовым гномом. – Не желаешь верить – не верь, только оставь меня в покое. Нам с тобой нужно осмотреть остальные камеры и побыстрее выбираться на свежий воздух. Меня от здешней вони уже начинает мутить, к тому же жрать хочется так, что кишки вот-вот сами себя начнут переваривать. Наверное, нервно-паралитический яд так на меня подействовал.

Внезапно в караульном помещении раздался громкий звонок. Гном и человек от неожиданности даже вздрогнули.

– Туз, ты не в курсе, что это может быть?

– Не, Зен, ни сном ни духом. Может быть, телефон?

– Чего гадать, сейчас спросим у пленных.

Зенон распахнул оконце на двери и, постаравшись придать своей физиономии самое зверское выражение, спросил через решетку:

– Эй, кто-нибудь, что это за трезвон такой?

– Жрачку привезли, отозвались из темноты.

– Сколько их? – продолжил допрос юноша.

– Обычно двое: грузчик и водитель.

Между тем противный звон прекратился, а в одну из дверей рядом с караульным помещением кто-то усердно начал дубасить кулаками.

Хорошенько прислушавшись, человек и гном уловили доносящиеся снаружи голоса, изрядно приглушенные толстенной дубовой дверью:

Эй, вы там! Заснули, что ли?! Отворяйте побыстрее! Ужин приехал!.. – И через некоторое время раздалось снова: – Ну, хватит выпендриваться! Открывай!..

Зенон молча развел руками, мол, делать нечего, придется впустить нежданных гостей, иначе они дверь снесут с петель...

Присовокупить двух визитеров-людей к остальным арестованным головорезам, предварительно обыскав и разоружив, Зенону и гному не составило особого труда. Правда, Туз выразил сомнение в целесообразности подселения еще двух соседей в небольшую камеру:

– Они же там задохнутся, Зен!

– Ничего, недолго осталось – скоро полиция сюда заявится, и их доставят в более комфортные места проживания.

Упоминание о службе охраны правопорядка весьма взволновало Туза. Он забавно съежился и жалобным голосом обратился к своему спасителю:

– Слышь, Зен, я... это... того... короче, мне не хотелось бы фигурировать в качестве свидетеля. Постарайся понять, я – вор и собираюсь таковым оставаться, но если меня уличат в сотрудничестве с ляга... прости, полицией, я – труп. Доброго дядюшку Туза грохнут, невзирая на весь его авторитет, заработанный бесчисленными ходками в места не столь отдаленные и безупречным поведением там. Отпусти меня, Зен. Пожалуйста. Мы же с тобой кореша все-таки. Как-никак вместе свободу добывали.

Зенон посмотрел на новоявленного «кореша» и от одного вида его сморщенной физиономии едва не расхохотался. Умеет стервец на чувствах играть. Точно так же, наверное, разводит лохов на рынке.

– Хорошо, Туз, я тебя отпущу, но поставлю перед тобой одно условие. Сам я из убойного отдела и твоими, как ты их называешь, «профессиональными» фокусами пусть занимаются те, кто за это денежное довольствие получает. Короче говоря, ты машину водить умеешь?

– Обижаешь, начальник! – заметно повеселел гном. – Любую тачку без ключа заведу.

– Очень здорово! – улыбнулся Зенон. – В таком случае, садись за руль таратайки, на которой доставили ужин, и мухой в город. Остановишься у первого телефона-автомата и позвонишь в полицейское управление. Потребуешь соединить тебя с начальником Пятого убойного отдела подполковником Чаханги или майором Твердом. Расскажешь им: где я нахожусь и как до меня добраться. После этого можешь быть свободным. Ежели ты мне понадобишься, я тебя обязательно разыщу.

– Начальник. – Гном тут же погрустнел, даже спал с лица. – А можно без вот этого: «найду, разыщу, достану». Предупреждаю, твоим осведомителем Туз никогда не будет, уж лучше по этапу вместе с этими парнями.

– Не гоношись раньше времени! – резко ответил ему Зенон. – Пока делай, что велено. Я на тебя очень надеюсь, а в осведомители платные или бесплатные тебя никто не собирается записывать, просто так встретимся, пивка попьем. Разве воровскими законами это возбраняется?

– Ладно, Зен, ты славный парень, – снова повеселел Туз, – сделаю все в самом лучшем виде – сгоняю за подмогой. Так что жди. – И покачав головой, удивленным голосом воскликнул: – Расскажи кто-нибудь три-четыре дня назад, что своим спасением я буду обязан легавому, плюнул бы ему в рожу, да еще как следует накостылял!

С этими словами они поднялись по лестнице и вышли на свежий воздух. Гном, забавно семеня своими короткими ножками, поспешил к работающему на холостых оборотах локомобилю.

Дождавшись, когда Туз займет кресло водителя и тронется с места, Зенон вернулся обратно, не забыв прихватить привезенные развозчиками еды термосы и свертки и для безопасности задвинуть крепкий дверной засов. После чего, позвякивая конфискованными у тюремщиков ключами, отправился осматривать остальные камеры подземелья.

Как оказалось, кроме него и отправившегося за подмогой гнома, в подземных темницах томился еще десяток узников. Все были препровождены Зеноном в караульное помещение и оповещены о том, что в самом ближайшем будущем каждому из них будет предоставлена возможность отправиться туда, куда он пожелает.

В основном это были особы женского пола: пять девушек, эльфийка и две гномихи – все дамы не достигли еще совершеннолетия и на первый взгляд казались очень стеснительными. Однако последний факт не помешал им устроить оглушительный гвалт со слезами и горячими объятиями в ознаменование своего освобождения. После слабой попытки их перекричать, чтобы узнать, кто они и откуда, юноша махнул рукой – пусть эти подробности выпытывает из них тот, кому полагается делать это по долгу службы.

Кое-какую вразумительную информацию Зенону удалось получить от двух молодых людей. По их словам, они жили километрах в двухстах от Кряжска. Однажды в их глухую деревеньку заехала группа чужаков. Они предлагали всем желающим непыльную работу в столице Синегорья за небывалую для тех мест зарплату. Двое друзей и купились на эти байки. Поверив ушлым вербовщикам, подписали контракт и отправились вместе с ними в город. Только вместо теплого местечка на мануфактурной фабрике оказались в вонючем подземелье. Теперь, наученные горьким опытом, они мечтали оказаться в родной деревушке без халявных заработков, но хотя бы живыми и здоровыми.

– А еще, мне бы только встретить того жирного борова, что бумажку подсунул нам на подпись и лапшу о счастливой кряжской жизни на уши вешал. Я б ему... – подытожил один из молодых людей.

– Это правильно, – поддакнул Зенон. – Только башкой нужно заранее думать. Кабы не я да один отважный гном, что за подмогой помчался, дня через два-три махал бы ты тяжеленным кайлом в узком забое и щеголял исполосованной в кровь спиной. А эти невинные девчушки ублажали бы заплывших жиром ханьских богатеев. В принципе и вас также могли бы продать в публичный дом для любителей розовых юношеских попок, но особенно не обольщайтесь – рано или поздно вас все равно ждали бы соляные копи или нефритовые шахты.

От подобной перспективы лица несостоявшихся рабов побледнели, словно мел, оба как стояли, так и грохнулись пятыми точками на топчаны охранников.

Пока ждали приезда представителей закона, Зенон покопался в свертках и заглянул в термосы, которые доставила парочка, приехавшая на локомобиле. В свертках были хлеб, колбаса, копченое мясо, соленое сало, огурчики, разнообразная рыба и множество других разносолов. Предназначалось все это явно не для пленников. В емкостях же было нечто неудобоваримое, ни по внешнему виду, ни по запаху, ни по другим органолептическим признакам не похожее на еду. Опасаясь рецидива рвотных позывов, юноша, едва заглянув под очередную крышку, тут же плотно ее захлопывал. Наконец ему повезло – в одном из термосов он обнаружил тушеные овощи с мясом. Если быть абсолютно точным, там было совсем немного овощей и очень много сочного мяса. От запаха съестного у него едва не закружилась голова. Он быстренько сбегал к одному из висящих на стене посудных шкафов, достал оттуда миски, ложки и половник. Навалив себе с горкой, он отошел в сторонку, доверив раздачу еды одному из парней, который раньше напарника сумел обуздать эмоции и полет своей буйной фантазии и прийти в относительную норму.

Расправившись с порцией мяса, Зенон отрезал копченой колбасы и, завернув ее в тонкую лепешку, принялся усердно работать челюстями. Изголодавшиеся пленники также не удовлетворились одним горячим. Кто-то отрезал себе колбаски, кто-то предпочел рыбий балык. Парни заедали нервный стресс приличными шматами свиного сала с толстой мясной прослойкой, вперемешку с черным хлебом и чесноком. В конце застолья кто-то обнаружил пятилитровую флягу с пивом. Находка была воспринята с восторгом. Плотная и острая пища вызвала у всех ощущение внутреннего жжения и настоятельно требовала, чтобы ее чем-нибудь залили. Поскольку пиво – напиток более предпочтительный, чем банальная вода, никто из присутствующих от него не отказался. К приезду бригады спасателей бывшие заключенные чувствовали себя вполне сносно.

Минут через сорок после отъезда Туза, снаружи на входную дверь посыпался град ударов, и в караульное помещение донеслись неразборчивые крики. Опасаясь визита кого-нибудь из бандитов, Зенон, прихватив грозный «Универсал» и парочку ручных гранат на всякий случай, стал подниматься по лестнице, чтобы посмотреть, кого в очередной раз принесло на его голову. По его расчетам, полиция не могла так скоро нагрянуть – пока Туз дозвонится, пока его соединят с Твердом, пока подадут транспорт, пока погрузятся, короче, морока могла растянуться на час, даже полтора. Однако, посмотрев в дверной «глазок», Зенон увидел ухмыляющуюся губастую физиономию Зуур Эр Шуура, за ним вертлявую Эниэль, а поодаль еще кучу народа в серой полицейской форме. Чуть дальше он заметил целых три служебных автобуса, один из которых был специально предназначен для транспортировки заключенных, и два шестиместных «воронка». Вздохнув с облегчением, юноша отодвинул засов, толкнул массивную дверь и, дождавшись, когда она распахнется, торжественно провозгласил:

– Добро пожаловать, гости дорогие! А мы тут плюшками балуемся, вас поджидаем.

Что тут началось. Любвеобильная эльфийка отодвинула штатного мага группы и первой кинулась на шею Зенону. Затем откуда-то появились Тверд и подполковник Чаханги. Все наперебой начали его трясти, тискать, поздравлять едва ли не с воскрешением из мертвых. Короче говоря, не менее десяти минут у входа в подземелье царил полный бедлам.

Наконец народ начал успокаиваться и приступил к делу. Группа опоновцев вошла в подземелье, вместе с ними туда направились Эниэль, Зуур и еще какие-то незнакомые Зенону офицеры. Лиин Чаханги и Тверд взяли юношу под локотки и предложили прогуляться вдоль берега Кугультыка.

– А теперь рассказывай! – не терпящим возражения голосом приказала вампирша. – Каким образом тебе удалось в первый же день своей службы стать героем губернского масштаба?

«Герой губернского масштаба» было произнесено с откровенной иронией, и Зенону не составило труда догадаться, что начальник Пятого отдела вовсе не в восторге от подвигов молодого офицера.

Он посмотрел на уже не яркое, клонящееся к закату солнце, вдохнул полной грудью воздух свободы, затем, взглянув на часы, мысленно констатировал:

«Ничего себе! Всего лишь восемь. А кажется, будто целая вечность пролетела».

Затем, подняв глаза на начальника Пятого убойного отдела, начал оправдываться:

– Видите ли, госпожа подполковник, здесь я оказался не по собственной инициативе. После завершения операции на Центральном рынке всего лишь зашел в один павильончик прохладительных напитков. Там меня и стреножили – кольнули чем-то, ну я и отрубился моментально...

– А где был ты со своей группой прикрытия? – Лиин Чаханги перевела грозный взгляд бездонных глаз на смущенного майора. – Почему, вопреки правилам, «живца» оставили без опеки?

– Виноват, госпожа подполковник, – залепетал Тверд, – поручику была дана команда побыстрее убираться с рынка. Кто знал?..

– А вот нужно было не знать и не предполагать, а точно выполнять соответствующие инструкции! – грозно прорычала вампирша.

При этом Зенону вновь почудилось, что из-под ее верхней губы на мгновение показалась парочка белоснежных клыков. Впрочем, он не стал бы утверждать наверняка, поскольку видение, если не было плодом его фантазии, продолжалось всего-то незначительную долю секунды.

– Позвольте, госпожа подполковник, – рискнул вмешаться в разговор двух старших по званию коллег Зенон. – Ничего плохого не случилось. Бандиты обезврежены, обнаружена тайная база торговцев рабами, от позорного рабства спасено одиннадцать граждан империи, захвачены в плен восемь боевиков.

– Ага, и сорвана операция, которую в течение трех месяцев так тщательно готовили наши коллеги из Шестого отдела. – Щуря глаза, Лиин Чаханги направила свой взор в сторону стоящих на рейде кораблей. – Я уже имела неприятный разговор с его начальником, а завтра примерно то же самое мне предстоит услышать от Бати. Тебе-то что, ты у нас герой. – Подполковник с нескрываемой издевкой посмотрела на юношу. – Считай, в одиночку обезвредил целую банду головорезов. Одно слово – герой.

– Извините, о предполагаемой операции коллег из соседнего отдела ничего не знал, – обиженно проворчал Зенон. – Иначе ради общего дела безропотно позволил бы продать себя в рабство.

– Да не ершись ты и не ерепенься! – усмехнулась Лиин. – С тебя взятки гладки, объективно ты – самый настоящий герой. Говорю это без всякой иронической подоплеки. В том, что ты оказался невольной причиной срыва тщательно подготавливаемой операции, твоей вины нет. Ты действовал по обстоятельствам и проявил при этом завидную смекалку и недюжинную выдержку. Короче говоря, тебе полагается вполне заслуженная награда, а твоему непосредственному начальнику майору Тверду и, конечно же, мне влетит завтра от Бати по первое число.

– А можно сделать так, – наивно захлопал глазами юноша, – чтобы я не получил никакой награды, а вас с майором не наказали?

– Пустяки, Зен! – небрежно махнул рукой гном. – Когда-нибудь, дослужившись до высоких чинов, ты очень быстро привыкнешь к тому, что в качестве компенсации твоей повышенной зарплаты тебе придется получать нагоняи от высокого начальства. При этом чаще всего тебя будут наказывать за чужие ошибки.

– Полноте возмущаться-то, Тверд, и вводить молодежь в заблуждение! – Лиин Чаханги улыбнулась еще шире, продемонстрировав два ряда безупречных белоснежных зубов, без какого-либо намека на гипертрофированную клыкастость. – Это когда же я тебя отчитывала незаслуженно? А Батя? Да тот вообще сущий агнец, хоть и орочьих кровей.

– Во-во, – проворчал гном, – что-то с памятью моей стало.

Тем временем из подземного каземата начал появляться народ. Сначала оттуда высыпала радостно щебечущая толпа девиц, а с ними двое ошалевших от счастья парней. Затем из темного проема опоновцы в масках, вооруженные короткоствольными автоматами, начали выводить по одному потерявших былую уверенность бандитов. Плененные боевики прекрасно осознавали, что, если суд докажет их вину, ничего, кроме смертной казни, им не светит. А то, что у суда будет вполне достаточная доказательная база для вынесения столь сурового приговора, ни у кого из присутствующих сомнений не возникало. Единственным способом смягчить свою участь до двадцати лет каторжных работ было безоговорочное сотрудничество со следствием. Зенон не сомневался, что уже завтра утром арестованные начнут наперебой давать признательные показания. Правда, толку от этих показаний будет с гулькин нос, поскольку иерархическая структура подобных организаций устроена так, что каждому рядовому члену боевой группы известен лишь ограниченный круг лиц, а приказы он получает не напрямую от своего начальника, а опосредованно через какую-нибудь третью персону. Таким образом, чтобы нейтрализовать арестованную группу, достаточно посредника либо устранить физически, либо хорошенько спрятать. Что называется – концы в воду. Поэтому Зенон прекрасно понимал коллег из Шестого отдела, накинувшихся на подполковника Чаханги. Много месяцев готовить ловушку для того, чтобы одним махом накрыть всю преступную сеть, и вдруг, на тебе – какой-то зеленый поручик, без году неделя в полиции, вот так, походя, срывает хитроумную операцию. Однако молодой человек ничуть не сожалел о содеянном – пока суд да дело, еще не одна партия рабов и наложниц могла быть переправлена на территорию Ханьской деспотии. Ведь, насколько он понимал, конкретно этих несчастных никто освобождать не собирался.

Всех поднявшихся на поверхность моментально разместили по автобусам. Бандитов определили в специальный фургон, предназначенный для перевозки заключенных.

В конце концов из подземного каземата на поверхность поднялись Зуур Эр Шуур и никогда не унывающая Эниэль. Подойдя к начальнице, огр совсем не по уставу доложил:

– Лиин, мы того, вещдоки собрали, пальчики сняли, параметры магополя записали. Теперь можно будет попробовать установить личности всех, кто побывал здесь за последние тридцать суток.

– Черта с два Батя даст нам заниматься этим делом, – явно продолжая какой-то прерванный спор, возразила ему эльфийка. – Помяни мое слово, завтра же прикажет передать все материалы коллегам из Шестого. Да если бы не Зен, нас сюда вообще бы не допустили. – И, обратившись к Зенону напрямую, спросила: – Скажи, Зенончик, ты открыл бы дверь злым дядькам из Шестого отдела?

– Скорее всего, нет, поскольку я просил приехать сюда свое непосредственное начальство, – честно ответил юноша. – К тому же я там никого не знаю, и под видом полицейских могли появиться бандиты. Точно, не поверил бы, уж больно быстро вы приехали.

Гном и вампирша понимающе переглянулись, и Лиин, покачав головой, словно чему-то удивляясь, сказала:

– А ты не глуп, мальчик. Только не учел одно обстоятельство. Твое внезапное исчезновение вызвало ужасный переполох в конторе. Мы были осведомлены о том, что тебя кто-то захватил в плен, и очень надеялись на твою расторопность. Зууру с помощью его магических фокусов даже удалось установить, что тебя похитили, но, к величайшему нашему сожалению, его таланта не хватило для того, чтобы проследить за тем, куда тебя увезли...

– Ага, сама бы попробовала, – обиженно проворчал огр.

– Да если бы я там была, – грозно сверкнула своими глазищами вампирша, – никакого похищения не состоялось бы! Так что захлопни пасть, Зуур, и успокойся. Никто тебя в профессиональной некомпетентности не обвиняет – честь и слава тебе хотя бы за то, что сообразил установить причину исчезновения члена своей группы, в противном случае, мы бы до сих пор думали, что юноша загулял с какой-нибудь красоткой и пропивает подъемные в одном из кабаков.

– Не, он не может с какой-нибудь, – ехидно заметил Тверд и пояснил: – Он глаз положил на Кайлу – секретаршу Бати.

– И вовсе не положил! – Зенон подозрительно бурно отреагировал на слова своего непосредственного начальника. – К тому же откуда вы это взяли?

– Да ниоткуда, – ухмыльнулся Тверд, – просто все молодые люди, да и не очень молодые, при виде нашей Кайлочки прямо-таки теряют голову и непременно кладут на нее глаз.

– Я бы на их месте, – зло проговорила эльфийка, – положила бы на нее что-нибудь другое. Вот же стерва! На ее прелести мужики, словно коты на масло, слюнки роняют, а она никого не подпускает – видите ли, прынца ей подавай. Ну, не идиотка ли? Так и молодость пройдет. Ничего, Зенончик, получишь от нее отлуп, обязательно захочешь искренней теплоты и нежности, вот тогда приползешь к одной доброй и чуткой даме, к тому же великой искуснице...

– Хватит, Эн! – едва сдерживаясь от того, чтобы не рассмеяться во весь голос, воскликнула Лиин Чаханги. – Интересно, если бы тебя не зачислили в полицейское училище, кем бы ты теперь была?

– А вот это ты зря, Лиин, никем, кроме как работником полиции, я себя не мыслю. А насчет моего хобби попрошу не ерничать. Некоторые вон...

– Ни слова больше! – громким рыком прервала ее госпожа подполковник.

– А я что? Я ничего, – стушевалась Эниэль.

– Ну, если ничего, – Лиин Чаханги махнула рукой командиру отряда ОПОН, чтобы тот принимал подземелье под свою охрану, – в таком случае едем в управление.

Они разместились в одном из «воронков», и по команде госпожи подполковника колонна тронулась в направлении центра города. Минут через двадцать уже подъезжали к зданию губернского полицейского управления.

Лиин Чаханги осталась при автобусах и занялась распределением пассажиров (кого в гостиницу, кого в КПЗ), а также прочими организационными вопросами. Тверд, Эниэль и Зуур сразу же приступили к написанию отчетов и сортировке собранных вещдоков. Зенон на скорую руку принял душ и, переодевшись в свою форму, наконец-то почувствовал себя человеком. Написание отчета о проделанной работе он решил отложить на завтра. Единственное, что он сделал, перед тем как покинуть коллег, – с нескрываемым чувством облегчения спорол цветастые заплатки, которые на его единственный костюм прилепила эльфийка. Поскольку пиджак и брюки были основательно изгажены, юноша аккуратно их свернул и, сложив в полотняную сумку, прихватил с собой, чтобы при первом удобном случае занести в химчистку.

Когда наш герой покинул здание управления, было без четверти девять. Долгий летний день подошел к концу. Палящее дневное светило закатилось за горизонт, но сумерки еще не наступили. Дневная жара заметно спала, и на улице начали появляться жители славного города Кряжска. Поодиночке, парами или целыми группами они направлялись в сторону любимого места времяпрепровождения – Приозерному бульвару. Зенону вдруг ужасно захотелось прогуляться вдоль озера Кугультык. В глубине души он надеялся там повстречать одну очень симпатичную девушку, но в этом он боялся признаться даже самому себе, поскольку не очень-то рассчитывал когда-нибудь заслужить благосклонность Кайлы Ноумен. Конечно же, в мечтах он прорабатывал десятки вариантов завоевания ее сердца, но воспоминание о том, как этим утром он прямо-таки остолбенел при одном лишь ее появлении, были для него неким подобием ледяного душа. Юноша и сам удивлялся своей нерешительности – ведь никогда раньше он так не робел даже при встрече с самыми неприступными столичными штучками. А тут какая-то провинциалка...

Зенон непроизвольно махнул рукой и, решив отложить анализ подобных переживаний, а также прогулки под луной на потом, неспешной походкой направился к дому Маары Бушуй.