Население Британии в XVIII в.: шум городов и тишина усадеб

Первые со времен «Книги Страшного суда» точные данные о населении Англии были получены в 1688 г. По этой переписи в Англии и Уэльсе проживало около 5,5 млн человек. В Шотландии население составляло 1 млн, в то время как в Ирландии, по приближенным оценкам, насчитывалось около 2 млн жителей. В Англии большая часть населения была сосредоточена южнее линии, соединяющей Вустер и залив Уош, причем четвертая часть жителей концентрировалась в Лондоне и его окрестностях (в начале века население Лондона составляло около 540 тыс. человек, в то время как в Париже жило 488 тыс., а в Риме – 125 тыс. человек). На долю других английских городов и городков приходилось порядка 876 тыс. жителей, но основную часть населения Англии – около 4 млн человек – составляли селяне. Причем в те добрые старые времена население было распределено по территории страны гораздо более равномерно. Крупнейшими после Лондона английскими городами были Бристоль и Эксетер, игравшие, как и столица, роль морских портов, а также являвшиеся центрами британского кораблестроения.

Единственным на Британских островах городом, способным выдержать сравнение с Лондоном, был Эдинбург. В начале XVIII в. его население составляло всего 30 тыс. человек. Однако Эдинбург выглядел как истинно европейский город, чему в немалой степени способствовали давние связи Шотландии с Францией и Голландией. Вторым по величине шотландским городом был Глазго, где в 1700 г. проживало 11 тыс. человек. Тогда в Глазго было всего две «главные» улицы, да и то большей частью не мощенные.

Из 2 млн ирландцев четверть исповедовали протестантизм, остальные принадлежали к католической церкви. Религиозная рознь осложняла и без того тяжкие экономические и национальные проблемы. Оживленной, шумной жизнью жил шестидесятитысячный Дублин, в Корке проживало около 35 тыс., а в Лимерике – 11 тыс. человек. Крупными, по ирландским масштабам, были города Уотерфорд и Голуэй, население которых превышало 6 тыс. человек. Между тем главный город нынешней Северной Ирландии Белфаст был всего лишь скромным портовым поселком.

Основные промышленные предприятия, небольшие фабрики и заводы, скорее напоминавшие мастерские, располагались в основном в окрестностях Лондона, в графствах Эссекс, Кент, Уилтшир, Сомерсет, а также в Йоркшире, Дареме и Камберленде, – там, где были доступны железо, уголь, овечья шерсть или другие виды промышленного сырья. Однако Англия по-прежнему оставалась страной преимущественно аграрной. Понятие «сельские жители» объединяло в себе и помещиков-сквайров, и крестьян, и фермеров. Богатство типичного сельского сквайра строилось на его обширных земельных угодьях, и сквайры заботились о своих поместьях, желая извлекать из них максимальные доходы. В XVIII в. появилось множество новых усадебных домов – землевладельцы с удовольствием вкладывали капиталы в сельские «дворянские гнезда». Ввиду того что господствующим архитектурным стилем эпохи был классицизм, особняки этого периода нетрудно узнать по белоколонным портикам и геометрической точности пропорций. Старые помещичьи усадьбы также обновлялись в соответствии с модными веяниями, но, как и прежде, украшением любого поместья был парк.

Вид Лондона в 1760-е годы

На английское садово-парковое искусство оказали влияние итальянский ренессансный сад (XVI в.), французский классицистический сад (эпоха Реставрации) и голландский сад барокко (1690– 1720-е годы). Саду как части загородной усадьбы придавали важное значение еще в эпоху Возрождения. Ренессансные архитекторы и садовники стремились отразить в садах идеальные свойства природы, подчеркнуть гармонию между ней и внутренним миром человека. В основе сада барокко лежала идея подражания природе. В природе встречается не только прекрасное, но и безобразное, фантастическое и гротескное, и как отражение этих представлений в садах барокко соблюдался принцип разнообразия. Для барочного сада характерна причудливая фигурная стрижка деревьев, обилие цветов и экзотических растений. В таких садах разводили редких зверей и птиц, например, павлинов. Барочный принцип разнообразия отражался и в отсутствии регулярной планировки парка, в создании в нем причудливых лабиринтов, «естественных» гротов и пещер с фонтанами и водопадами, искусственных руин, а также в установке «поросших» мхом статуй.

В классицистическом садово-парковом искусстве доминирует принцип регулярности. Стиль планировки и оформления классицистического парка строго подчинялся правилам геометрии и перспективы. В основе планировки лежала осевая композиция и симметрия, дорожки и посадки образовывали четкий геометрический орнамент. Аллеи в таких парках были намного шире, чем в садах барокко, однако цветов высаживалось в них гораздо меньше. Регулярные парки были наполнены античной скульптурой, благодаря чему в них создавалось ощущение «исторической перспективы». Присутствовали в классицистических парках и искусственные руины. Им придавался аллегорический смысл – они свидетельствовали о бренности всего земного. Декоративные вазы и статуи фиксировали узловые точки пересекающихся аллей. Огромную роль в таких парках играли и большие водоемы, в глади которых возникали отражения, дополнявшие игру симметрии. Образцом классицистического сада не только для Англии, но и для всей Европы служил Версальский парк.

В отличие от французских садовых архитекторов английские преследовали не только художественные цели – со времен Ф. Бэкона в Англии получила распространение идея пользы садов, где «природа вещей лучше обнаруживает себя», чем «при естественной свободе». Ярким примером практицизма в английском садово-парковом искусстве является тот факт, что искусственные гроты возводились не только для того, чтобы ласкать взоры, но и давать убежище от жары и солнца в погожий летний денек.

На развитие английского паркового стиля повлияла характерная для XVII столетия полемика о том, каким Бог создал рай: в виде регулярного или нерегулярного сада. В «Потерянном рае» Джона Мильтона рай изображался в виде нерегулярного сада с ручьями, холмами и долинами. Под влиянием Мильтона и его сторонников в начале XVIII в. все большее внимание начинал привлекать к себе естественный сад, пейзаж которого оказывался более величественным и захватывающим, нежели надуманная геометрия классицистического парка. Сад начали рассматривать как часть природы, а не как противопоставление ей. Трактуя парк как произведение искусства, английские мыслители полагали, что его ценность возрастает пропорционально степени схожести с естественной природой. С начала XVIII в. «пейзажные сады» стали создаваться в Англии архитекторами, садоводами, а также живописцами как противопоставление французскому регулярному стилю. Одним из создателей «пейзажного стиля» в Англии в 1730-е годы был архитектор и живописец Уильям Кент (1684–1748). Позднее пейзажные сады стали именоваться английскими парками.

Пейзажи английских парков стилизовались под дикую природу. Характерными элементами в них стали холмы и лужайки-долины, живописные группы деревьев, искусственные водоемы и рукотворные извилистые русла ручьев, через которые перебрасывались изящные мостики. Если регулярный французский парк производил впечатление упорядоченности, то продуманная живописность английского парка наводила на размышления о красоте и разнообразии природы.

Заботясь о загородных имениях, землевладельцы также обзаводились и красивыми домами в столицах – Лондоне или Эдинбурге. Среди аристократии стало модно проводить зимний сезон в городах, а летом их влекла приятная тишина родовых усадеб. Впрочем, иногда летом помещики с семьями отправлялись на вошедшие в моду бальнеологические курорты. На воды ездили в Харрогит, Бат и Танбридж-Уэллс.