Герцог Йоркский и Анна Хайд

Покинувшая Англию вместе с отцом-роялистом Анна Хайд была зачислена в придворный штат старшей дочери казненного Карла I Марии, принцессы Оранской. Сопровождая принцессу во время поездки в Париж, где та встречалась с матерью, Анна познакомилась с Яковом, герцогом Йоркским. Ее нельзя было назвать красавицей, но она обладала умом и обаянием, что и привлекло к ней внимание молодого человека. Вскоре по возвращении Анны в Голландию в Бреду прибыл и герцог. Знакомство Якова и Анны возобновилось и вылилось в бурный роман.

Она вернулась на родину вместе со своим высокопоставленным любовником, но радость от этого долгожданного события была отравлена неопределенностью ее положения: Анна ждала ребенка, и коронация Карла II, брата ее возлюбленного, резко снижали ее шансы на брак с Яковом. Со своей стороны, герцог Йоркский проявил завидное постоянство в привязанности к Анне, – ведь она полюбила его еще тогда, когда он был всего лишь изгнанником, носителем громкого титула с сомнительными перспективами и полным отсутствием средств. Не побоявшись гнева брата-короля и вдовствующей королевы-матери, герцог Йоркский тайно обвенчался с Анной в сентябре 1660 г., всего за шесть недель до рождения сына, который умер сразу после появления на свет.

Когда о браке Якова и Анны стало известно, более всех возмущались принцесса Оранская – ее фрейлина посмела войти в королевскую семью! – и Генриетта-Мария, недовольная появлением невестки-протестантки без капли королевской крови в жилах. Не менее был разгневан и отец Анны, опасавшийся, что поступок дочери будет стоить ему карьеры. Спокойнее всего к этому браку отнесся сам король Карл II.

Вскоре после родов Анна испытала величайшее унижение, потому что при дворе поползли слухи о том, будто бы отцом ее малютки был не Яков, а некий гвардейский капитан Чарлз Беркли, открыто похвалявшийся своим «отцовством». Дошло до того, что настоящий отец ребенка поверил в эти клеветнические измышления. Видя, в какой ярости пребывает супруг, несчастная женщина призвала епископа Винчестерского и в присутствии герцогини Ормондской поклялась, что никогда не изменяла Якову. Она буквально умирала от горя. Ее спасло дружеское участие короля: Карл поверил невестке и пообещал призвать виновника к ответу.

К счастью, дело обошлось и без этого: в Англию пришло печальное известие о смерти принцессы Оранской, скончавшейся от оспы. Перед кончиной она покаялась, что содействовала распространению клеветнических измышлений об Анне и что Беркли действовал по ее наущению. Уличенный во лжи капитан явился к Якову с повинной, заявив, что его неблаговидные поступки были продиктованы исключительно заботой о благополучии престолонаследника. Беркли якобы старался расстроить неравный брак герцога Йоркского и даже готов был сам жениться на Анне. Яков простил негодяя и помирился с женой. Помирился с Анной и ее отец, Эдвард Хайд, как раз в это время получивший титул графа Кларендона.

Из восьмерых детей, рожденных Анной Якову, в живых остались только две девочки, две будущие королевы – Мария и Анна. Семейную жизнь герцога и герцогини омрачали не только смерти детей, но и склонность Якова к флирту – в этом отношении он был точной копией своего царственного брата, и оба они достойно подтверждали родство с великим жизнелюбом Генрихом IV Французским, их дедом. Герцогине это не нравилось; когда ей становилось известно о появлении у мужа очередной пассии, она устраивала ему бурные сцены, но всякий раз вынуждена была смиряться перед неизбежностью.

Ревность герцогини стала предметом сплетен. Однажды дело дошло до того, что ее начали обвинять в причастности к убийству одной из фавориток Якова, некой Маргарет Денем, жены известного драматурга эпохи Реставрации Джона Денема.

Последние годы жизни Анну мучили сердечные приступы. Она была очень тучна, и ее дочери унаследовали от матери склонность к полноте, особенно Анна. Страх приближающейся смерти заставил герцогиню задуматься о душе, и понемногу она начала склоняться к католицизму. Ее духовным отцом стал францисканский монах Хант, уговоривший ее перейти в католическую веру. Под влиянием жены проникся симпатией к католицизму и Яков, что было особенно опасно, учитывая его близость к престолу и ненависть англичан к папизму.

Яков II и Яков Монмутский

Трудно сказать, когда именно герцог Йоркский принял католичество, но уже в начале 1670-х годов его вероисповедание перестало быть тайной. Во-первых, герцог, занимавший пост генерал-адмирала Англии, отказался приносить присягу по англиканскому обряду. Во-вторых, овдовев, женился вторично на католичке, причем бракосочетание проводилось по католическому канону.

Второй женой Якова стала Мария Моденская, сестра герцога Модены. Эта девушка была поразительно хороша собой – черные как вороново крыло волосы, огромные темные глаза, точеная фигурка… Ко всему прочему она воспитывалась в монастыре и даже мечтала постричься в монахини. Однако союз с Англией был лестен для брата и матери принцессы. Рим также отнесся к нему благосклонно, видя в готовящемся браке заманчивую перспективу вернуть себе отпавшую от него при Генрихе VIII страну. Набожная жена могла лишь укрепить Якова в намерении следовать католической вере, и если бы в будущем он взошел на престол, то непременно восстановил бы в своих королевствах власть папы.

Известие о том, что в Англию едет католичка, уже обвенчанная по доверенности с герцогом Йоркским, вызвало настоящую бурю. Граф Шефтсбери, один из «кабальщиков», умолял Карла не допустить, чтобы брак состоялся фактически. Однако король вел себя так, словно женитьба Якова была его частным делом и не имела отношения к судьбам государства. В ноябре 1673 г. юная герцогиня прибыла к своему супругу. Странная это была пара: чистая, возвышенная пятнадцатилетняя девочка и сорокалетний распутник. И тем не менее у них получилась неплохая семья. Принцессы Мария и Анна приняли мачеху с симпатией, тем более, что разница в возрасте между ними составляла четыре года и семь лет соответственно.

Яков II

Однако семейная идиллия Йоркской четы продолжалась недолго. Народ был настолько недоволен второй женитьбой наследника престола, что Карлу II пришлось принимать экстренные меры. Если бы Мария родила Якову сына, мальчик стал бы вторым после своего отца претендентом на престол, обойдя при этом обеих сводных сестер. Наделенный бо́льшим государственным умом, чем его брат, Карл II не мог рисковать будущим династии. Предвидя, что нация не пожелает иметь короля-католика, он распорядился, чтобы дочери Якова жили отдельно от отца и мачехи. Девочки были протестантками, и народ не должен был сомневаться в твердости их религиозных убеждений. В 1675 г. дочери герцога Йоркского получили в качестве воспитателя епископа Лондонского Генри Комптона (1632–1713), считавшегося одним из столпов реформированной церкви. Подобное решение короля было оскорбительным для герцога, но с этим пришлось смириться.

Женитьба герцога Йоркского очень огорчила его тезку Якова (Джеймса), герцога Монмутского. Монмут был любимым внебрачным отпрыском Карла II и леди Люси Уолтер. Молодой герцог тешил себя надеждой, что на самом деле король был тайно женат на его матери или же, на худой конец, пожелает публично признать его своим сыном, – ведь брак Карла II оставался бездетным. С ранних лет воспитывавшийся при дворе Монмут недолюбливал своего дядю Якова, а затем начал откровенно ревновать его к короне, которая могла бы достаться ему, сыну монарха. Надежды герцога Йоркского на то, что вторая жена подарит ему сына, вовсе не радовали Монмута: этот ребенок лишь уменьшил бы его шансы быть провозглашенным законным сыном и наследником короля. Ко всему прочему молодой Джеймс был протестантом и ненавидел католиков.

Положение герцога Йоркского резко ухудшилось после того, как в 1678 г. группа ревностных протестантов во главе с Титусом Оутсом и Израэлем Тонгом имитировала католический заговор, направленный на физическое устранение Карла II и возведение на престол Якова. Тень на Йоркское семейство бросил секретарь герцогини, которого обвинили в ведении тайной переписки с французскими иезуитами, якобы руководившими этим преступным планом. «Заговор» был раскрыт Оутсом, в одночасье ставшим благодетелем нации, и в последующие два года (с 1679 по 1681) парламент предпринял три безуспешные, впрочем, попытки лишить Якова Йоркского права наследования престола. Однако Карл II сумел потушить волну недовольства и к концу своей жизни сделал герцога Йоркского высоким комиссаром, т. е. представителем короля, в Шотландии и вновь вернул ему должность главы Адмиралтейства. Благодаря тонкой дипломатии старшего брата герцог Йоркский беспрепятственно взошел на престол после смерти Карла.

Король Яков II не обладал гибкостью своего предшественника и, получив бразды правления, начал проводить прокатолическую политику. У герцога Монмутского появился реальный шанс добиться заветной цели и сместить дядю с престола. Монмут собрал армию сторонников, преимущественно из числа протестантов из северной Европы. Существовал план, по которому на остров Великобритания одновременно должны были высадиться две союзные армии, ряды которых сразу же пополнились бы английскими противниками нового короля. Монмут возложил на себя командование десантом, которому надлежало высадиться в Англии, а его сподвижник Арчибальд Кэмпбелл, граф Аргайл (1629–1685) должен был высадиться в Шотландии и повести свою армию на Эдинбург. В свое время Аргайл был ревностным роялистом, но его отношение к Стюартам резко изменилось в период высокого комиссарства герцога Йоркского в Шотландии. У него были и личные счеты с герцогом, который обвинил его в государственной измене и вынес ему смертный приговор. Повод для этого был явно надуманным: сыграло, видимо, роль то, что католик Яков не мог смириться с популярностью, которой пользовался в Шотландии граф-протестант. Теперь, в 1685 г., вынужденный покинуть родину, чтобы спасти себе жизнь, Аргайл рвался в бой, желая отомстить возложившему на себя корону обидчику.

Аргайл первым высадился в Шотландии. Его малочисленное войско двинулось по направлению к Глазго, однако местные власти были хорошо информированы о его намерениях – среди людей, вставших под знамена графа, нашлось немало предателей. Разгромить Аргайла не составило труда. На сей раз граф был действительно повинен в государственной измене, и вынесенный ему ранее приговор был приведен в исполнение. Голова мятежника была выставлена на всеобщее обозрение на башне «эдинбургской темницы» – тюрьмы Толбут.

Примерно на полтора месяца позже Аргайла в графстве Дорсет (на юге Англии) высадился и герцог Монмутский. Здесь он публично заявил, что его дядюшка – католик, в нарушение английских законов захвативший престол. Монмут утверждал, будто Яков Йоркский был одним из организаторов Великого пожара Лондона и даже обвинял его в убийстве своего отца: по словам Монмута, Карл II был отравлен рвавшимся к власти братом-католиком.

Благодаря активной агитации среди населения южноанглийских графств герцогу Монмутскому удалось собрать примерно 4 тыс. человек, с которыми он двинулся в Тонтон, население которого отличалось непримиримым отношением к католикам. В Тонтоне претендента ожидала торжественная встреча, во время которой ему преподнесли Библию. Это был верный знак того, что в нем видели защитника истинной веры.

Окрыленный успехом Монмут провозгласил себя королем Англии и Шотландии и двинулся по направлению к Бриджуотеру. Однако, узнав, что неподалеку находится значительный по численности отряд королевской армии, Монмут впал в уныние и начал подумывать о возвращении на континент. И все же вожделенная цель была так близко, что он рискнул. Было решено атаковать королевских солдат ночью, используя фактор неожиданности. Но Монмуту не повезло: начальник его кавалерии лорд Грей оказался трусом и при первой возможности покинул поле боя. Естественно, что простые горожане и деревенские жители, составлявшие основу армии Монмута, не могли всерьез противостоять опытным военным.

Герцог Монмутский

Разгромив армию претендента, солдаты короля бросились по следам Монмута, который пытался бежать, переодевшись в крестьянский костюм. Вскоре он был арестован. При обыске в кармане его куртки обнаружили несколько стручков гороха – незадачливому претенденту пришлось перейти на подножный корм. Теперь от прежней самоуверенности Монмута не осталось и следа. Зная, что его измену невозможно оправдать и что он заслужил смертную казнь, Монмут писал королю униженные, слезные прошения, моля даровать ему прощение. Когда его доставили к Якову в Лондон, он валялся в ногах у короля, вымаливая облегчение своей участи. Король же остался равнодушен к мольбам о милосердии, и 15 июля 1685 г. Монмут взошел на эшафот.

Герцогу было тридцать шесть лет, слишком мало, чтобы спокойно проститься с жизнью. По свидетельству очевидцев, мужество изменило ему, когда он предстал перед палачом. Прежде чем опустить голову на плаху, осужденный несколько раз просил палача покончить с ним с первого удара, беспокоился, достаточно ли хорошо наточен страшный топор. В результате у палача – такое тоже бывает – сдали нервы, и голова несчастного слетела с плеч только после пятого удара.

Многие участники восстания Монмута поплатились за это жизнью. В одном только Дорчестере, главном городе графства Дорсет, было повешено около 80 человек. Число брошенных в тюрьмы и подвергнутых бичеванию было несоизмеримо больше. Показательные казни-расправы проводились почти в сорока населенных пунктах. Для устрашения всех недовольных королем Яковом II осмоленные части тел казненных были развешаны на перекрестках главных дорог графств. Со времен подавления восстания Монмута палачи в Англии получили прозвище «Джек Кетч». Так звали одного из заплечных дел мастеров, принимавших участие в проведении массовых казней.