Возникновение политических партий

Партии вигов и тори, старейшие в политической системе Великобритании, зародились в начале 1670-х годов и полностью оформились к 1679 г.

Как известно, Карла II подозревали в симпатиях к католицизму, однако главным его недостатком современникам казалось стремление монарха игнорировать парламент. Поведение короля вызывало естественное противодействие парламентариев, намеренных добиться, чтобы с ними считались. Стихийно сложившаяся политическая оппозиция королю включала нетитулованных дворян, крупных предпринимателей, в первую очередь представителей богатой лондонской буржуазии, а также лиц, примкнувших к ней из религиозных соображений. Даже внутри Кавалерского парламента этого периода появились активные сторонники ограничения власти короля. Из этой парламентской оппозиции сформировалась партия вигов, которую возглавили лорд Рассел и граф Шефтсбери. Название «виги» носило сперва презрительный, ироничный характер. В период гражданских войн 1640-х годов этим словом называли шотландских пресвитериан, решительнейшим образом выступавших против папизма. Прозвище было перенесено и на новую категорию «непримиримых».

Однако у короля имелись не только противники, но и приверженцы. Ответом на возникновение партии оппозиционеров явилось создание аристократической партии, тори, выступавшей в поддержку монарха и абсолютной монархии в целом. Данная сторонникам короля кличка также имела обидный характер, будучи производной от ирландского toraidhe, что означает «человек вне закона», «разбойник». Считается, будто виги придумали ее тогда, когда сторонники короля в парламенте воспротивились попытке лишить герцога Йоркского права наследования английской короны ввиду его принадлежности к католической церкви. Тори последовательно выступали как сторонники абсолютной власти короля или, по крайней мере, всей полноты его исполнительной власти.

В результате парламентских выборов 1679 г. большинство мест в парламенте завоевали виги. Политическая активность оппозиции серьезно беспокоила Карла II, ставя его перед нелегким выбором: либо распустить буйный парламент, либо признать свою власть ограниченной. Расставаться с привилегиями Карлу II вовсе не хотелось, поэтому он еще дважды, в 1680 и 1681 годах, созывал и распускал парламенты, а в последние четыре года своей жизни (1682–1685) обходился вообще без парламента, правя страной как абсолютный монарх. Для подавления вигской оппозиции Карлу II пришлось пойти на прямые репрессивные меры. Страшась за свою жизнь, многие видные деятели гонимой партии бежали за границу. Большинство вынужденных эмигрантов искало убежища в протестантских Нидерландах.

Граф Кларендон и «кабала» по-английски

Эдвард Хайд, граф Кларендон (1609–1674), вернейший из сторонников Карла II, бывший с ним в тяжелые годы изгнания, на протяжении первых семи лет его правления являлся главным королевским министром и яростно защищал интересы короны. Долгий парламент постановил, что король не может самостоятельно вводить налоги. Кавалерский парламент также считал, что монарх должен предварительно заручиться одобрением депутатов. Кларендон, выдающийся юрист своего времени, всячески пытался помешать парламенту контролировать действия короля. Однако как государственный деятель граф был не слишком дальновиден и питал иллюзии о том, что обе властные структуры, монархия и парламент, смогут сосуществовать в полной гармонии.

Про него говорили, что он не в силах понять простой истины: если двое едут верхом на одной лошади, то кто-то должен сидеть впереди, в кто-то – сзади. Вместе с тем Кларендон не мог не сознавать, что обаятельный, но ненадежный, непостоянный, сорящий деньгами направо и налево Карл II далек от идеала короля – благодетеля своего народа. И министр, к тому же породнившийся с монархом через свою дочь, ставшую герцогиней Йоркской, не упускал случая посетовать на поведение любимого короля. Понятно, что воркотня Кларендона пришлась Карлу не по вкусу.

Верный министр начал раздражать его своими бесконечными отеческими нотациями. Однако резкое ухудшение отношений между Карлом и Кларендоном наступило после того, как министр категорически отказался скрепить большой государственной печатью жалованную грамоту, которой король предоставлял щедрые субсидии Барбаре Каслмейн, бывшей в то время самой влиятельной из королевских фавориток. Разгневанная дама сумела окончательно восстановить Карла против Кларендона. Поскольку парламент продолжал настаивать на контроле над действиями короля, а министр ничего не мог противопоставить этому давлению, 30 августа 1667 г. Карл II отправил Кларендона в отставку. Парламент также усилил нажим на опального графа, обвиняя его во всех грехах.

Король не пожелал осложнять положение публичным заступничеством за бывшего министра; к тому же Кларендон по-прежнему оставался на ножах с леди Каслмейн. Поэтому Карл дал графу понять, что ему лучше всего покинуть пределы королевства. Уже 29 ноября 1667 г. человек, который больше всего пекся о реставрации английской монархии во всем ее былом величии, вторично отправился в изгнание и провел остаток дней во Франции.

Три года после падения Кларендона Карл II правил без поддержки главного министра, зато у него было сразу пять советчиков, явивших прообраз будущего кабинета министров, – Томас Клиффорд (1630–1673), Генри Беннет, граф Арлингтон (1618–1685), Джордж Вильерс, герцог Букингем (1628–1687), Энтони Эшли Купер, граф Шефтсбери (1621–1683) и Джон Мейтленд, герцог Лодердейл (1616–1682). Из инициалов этой пятерки составилось слово «cabal» (Клиффорд – Арлингтон – Букингем – Эшли (Ashley) – Лодердейл), означающее «интрига», «политическая клика». В целом, возникшее в 1670 г. «кабальное» министерство Карла II оправдало свое прозвище.

Следует отметить, что «кабальное» министерство не было министерством в современном понимании этого слова. Король практически никогда не консультировался со своими советниками, да и сами «кабальщики» придерживались независимых точек зрения. Единственное, в чем их мнения полностью совпадали, – это необходимость принятия закона о веротерпимости, что объясняется их прокатолическими настроениями и заботой о судьбе английской короны.

Арлингтон и Букингем были личными врагами Кларендона и способствовали его падению. Арлингтон, который, как и король, колебался между протестантизмом и католицизмом, занимался преимущественно вопросами внешней политики. Букингем стал советником короля как бы по инерции – его отец был любимцем Карла I. Клиффорд не скрывал, что он католик, и Дуврский договор между Англией и Францией, предусматривавший католизацию страны и переход Карла II в лоно римско-католической церкви, во многом был его детищем. Знал о настроениях Карла II и способствовал подписанию этого документа и Арлингтон, в то время как три других «кабальщика» даже не подозревали о готовящемся шаге короля. Лодердейла вообще мало интересовали события в Англии: как истинный шотландец он заботился прежде всего о делах своей родины. Вместе с тем он способствовал упрочению авторитета Карла II в Шотландии.

Наиболее сложной из всех «кабальщиков» личностью был граф Шефтсбери. Еще в юности, учась в Эксетерском колледже, он проявил недюжинное чувство собственного достоинства и организаторские способности, восстав против неписанной традиции, по которой новички подвергались всевозможным унизительным испытаниям, – уже в XVII в. в английских школах заводилами и законодателями школьной жизни становились лучшие драчуны. Шефтсбери определенно обладал способностями государственного деятеля; при этом он считал, что для достижения поставленных целей подходят любые средства, однако всегда соблюдал два нерушимых принципа: веротерпимость и парламентской способ управления государством. Впрочем, в 1677–1678 годах он предпринял попытку противозаконно распустить парламент, за что был посажен в тюрьму. По освобождении он резко выступил против религиозного отступничества принявшего католицизм герцога Йоркского. Когда в 1681 г. Карл II распустил парламент, надоевший ему своими антикатолическими настроениями, Шефтсбери по-настоящему взбунтовался, но его попытка организовать мятеж не увенчалась успехом, и ему пришлось искать политического убежища в протестантских Нидерландах.