Матримониальные невзгоды Генриха VIII

Не прошло и десяти дней после казни Анны Болейн, как король женился на Джейн Сеймур (1509–1537). Третья жена внешне намного уступала неотразимой Анне, была заметно глупее своей предшественницы, но, возможно, Генрих VIII остановил свой выбор на ней как раз потому, что ей были чужды гордыня и чувство собственного превосходства, сполна присущие Анне Болейн. Джейн ни на минуту не забывала своего места, но именно такая жена и требовалась деспотичному Генриху.

У новой королевы была амбициозная родня, которая жаждала обрести через ее посредничество разнообразные милости. Наверное, так бы и произошло. Но, выполнив свой долг королевы и подарив стране долгожданного наследника престола Эдуарда, Джейн скончалась от родильной горячки. Король, получивший сына, не слишком горевал о печальной судьбе третьей жены и, вероятно, уже в первые дни после смерти королевы задумался о новом браке.

Джейн Сеймур

Верный канцлер Томас Кромвель подсказал Генриху, что, замысливая четвертый супружеский союз, не стоит упускать политические выгоды. И короля, и Кромвеля беспокоило развитие событий в Европе: французский король и германский император заключили, наконец, мир, и в интересах Англии было поколебать установившееся хрупкое равновесие. Это можно было осуществить, женившись на француженке или подданной Карла V.

Сватовство оказалось делом не из легких – за Генрихом укрепилась репутация этакого Синей Бороды, безжалостно расправляющегося с супругами. Помня, что Анна Болейн достигла совершенства, воспитываясь при французском дворе, Генрих обратил взоры в сторону Парижа. Он попросил Франциска I направить в Кале самых красивых дам своего двора, чтобы он мог выбрать себе спутницу жизни. Однако французский король ответил, что родовитые дамы, являющиеся его подданными, отличаются от породистых кобыл тем, что их никогда не выставляют для всеобщего обозрения на ярмарке.

Тогда Генрих вспомнил о родственнице Карла V. У императора была красавица-племянница Кристина, которую в ранней юности выдали замуж за герцога Миланского, оставившего ее вдовой в шестнадцатилетнем возрасте. Желая убедиться, что молва о достоинствах потенциальной невесты справедлива, Генрих послал придворного живописца Гольбейна Младшего в дорогу, и тот вернулся с портретом обворожительной молодой дамы. Однако король не рискнул посвататься, так как до него дошли слухи о речах вдовствующей миланской герцогини, заявлявшей, что подумала бы о браке с ним только в том случае, если бы у нее было две головы, а своей единственной она рисковать не намерена. Кристина явно находилась под впечатлением расползавшихся по Европе слухов о том, что Екатерина Арагонская, ее двоюродная бабушка, была отравлена, Анна Болейн – казнена, будучи невиновной, а третья королева Генриха, Джейн Сеймур, умерла якобы потому, что при родах ей уделили недостаточно внимания, переключившись на младенца и позабыв о матери. Король и канцлер не сомневались, что герцогиня не имела намерений выходить за Генриха, поскольку такова была воля германского императора. Естественно, что у отвергнутого жениха появилось желание насолить Карлу.

Многие годы герцог Клевский искал способа заручиться поддержкой Англии. Его сын претендовал на герцогство Гелдернское, чему препятствовал император Карл. Если бы Генрих породнился с Клевским герцогским домом, то у Карла возникли бы серьезные опасения относительно его позиций в голландском доминионе его империи. У герцога Клевского была дочь Анна (1515–1557), уже просватанная за герцога Лотарингского, но ради союза с Англией эту помолвку стоило расторгнуть.

И снова пустился в путь художник Гольбейн, которому поручили выполнить портрет королевской невесты. Этот портрет хорошо всем знаком, и, сравнивая его с изображениями остальных жен Генриха, легко догадаться, какие чувства он возбудил в груди любвеобильного короля, который едва мог дождаться, когда очаровательная девушка прибудет в его владения. В самом начале 1540 г. двадцатичетырехлетняя Анна должна была приехать в Англию.

Генрих решил выступить навстречу невесте, намереваясь перехватить свадебный поезд в Рочестере. Его ожидало ужасное разочарование: искусство Гольбейна преобразило неказистую внешность принцессы Клевской. Король настолько опешил, когда увидел свою новую жену, что забыл вручить ей свадебный подарок – великолепные соболя. Возможно, Анна показалась Генриху такой невзрачной из-за того, что была одета на фламандский манер, тогда как со времен Анны Болейн женщины при английском дворе следовали более изящной французской моде. Как бы то ни было, уединившись с Кромвелем, король долго распекал его за подсунутую ему «фламандскую кобылу»: в гневе Генрих припомнил, что в заблуждение его ввели не только портретист, но и люди Кромвеля, утверждавшие, что красота Анны Клевской затмевает очарование Кристины Миланской.

Можно понять и чувства Анны. Такой прием не мог подействовать на нее ободряюще. Тем более что вид Генриха, в свою очередь, явно не совпадал с тем, что она о нем слышала. Английский король уже давно утратил обаяние молодости, стал очень грузен, а его глаза на нездорового багрового цвета лице почти исчезли за жирными складками щек.

Если бы не забота о королевстве, Генрих никогда не пошел бы на бракосочетание с «кобылой» – слишком сильно его беспокоила дружба между Франциском I и Карлом V. Однако он не намеревался уделять внимание женщине, которую считал навязанной ему обстоятельствами и нерадивыми слугами, изобретая надежный способ отделаться от четвертой супруги. Желание это стало особенно острым, когда король заприметил в свите жены очаровательную малышку Говард.

До несчастной Анны стали долетать слухи, будто немилость мужа связана с тем, что он сомневается в добродетельности ее жизни до замужества. В июне 1540 г. королеве, начинавшей трепетать за свое будущее, сообщили, что Генрих VIII не может считать ее настоящей женой, поскольку прежде она была помолвлена с герцогом Лотарингским, однако его уважение к дому герцогов Клевских побуждает короля относиться к ней как к сестре. Если Анна согласится, что их брак был незаконным, ей предоставят возможность остаться в Англии, жить вдали от двора и пользоваться ежегодным доходом в 3 тыс. фунтов. Так Анна Клевская стала первой королевой Генриха VIII, счастливо выпутавшейся из обременительных супружеских уз.

Екатерина Говард на пути в Тауэр

Екатерина Говард (ок. 1522–1542), в том же 1540 г. ставшая пятой женой Генриха VIII, была двоюродной сестрой Анны Болейн. В чертах обеих женщин проглядывало фамильное сходство, но по сравнению с остроумной и образованной Анной ее кузина являлась довольно неотесанной провинциалкой и даже была не в ладах с грамотой. Однако она хорошо музицировала и неплохо пела. Очарованного ее красотой и голосом короля не смущало, что восемнадцатилетняя Екатерина была моложе его старшей дочери на целых шесть лет.

Женитьба Генриха на Екатерине усилила положение католической партии, одним из лидеров которой был дядя новой королевы герцог Норфолк. Возвышение Норфолка ни в коей мере не устраивало сторонника углубления протестантских реформ архиепископа Кранмера. Юная королева стала пешкой в борьбе религиозных партий.

Кранмеру удалось узнать несколько пикантных деталей о жизни Екатерины до замужества. Она была помолвлена со своим кузеном Томасом Калпепером, у нее были любовные интрижки с ее учителем музыки Генри Мэноксом и дворянином Фрэнсисом Деремом, приходившимся ей дальним родственником. Этого было достаточно, чтобы у короля помутилось в голове от ревности. И Екатерину, и ее возлюбленных ждала лютая смерть. Следует, однако, отметить, что юная королева, признав водившиеся за ней в девичестве грешки, начисто отрицала обвинение в супружеской неверности. Никому не удалось доказать, что она изменяла королю, но это не помешало Генриху бестрепетно отправить на плаху двадцатилетнюю девочку. Екатерина Говард повторяла судьбу своей блистательной кузины.

После того как судом была установлена порочность Екатерины Говард, парламент издал закон, по которому женщина, выходящая замуж за короля или наследника престола, должна признаться, если она не является девственницей. Сокрытие тайны приравнивалось к государственной измене. Изменниками считались также те, кто знал, что кандидатка в королевы или принцессы утратила невинность, но не донес об этом.