Томас Бекет

Томас Бекет (ок. 1118–1170), ярчайшая фигура периода царствования Генриха II, был сыном лондонского купца нормандского происхождения, который до рождения сына побывал в Палестине, где его взяли в плен сарацины. Он стал рабом одного богатого сарацина, у которого была красавица-дочь. Девушка полюбила красивого невольника и помогла ему бежать. Вернувшись в Англию, купец забыл о восточной красавице. Но верная сарацинка не могла жить без любимого и, бежав из отчего дома, не зная ни слова по-английски, сумела добраться до Лондона и разыскать в нем бывшего невольника своего отца, хотя шансов на это у нее было не больше, чем у человека, желающего отыскать иголку в стоге сена.

Вскоре купец женился на отважной девушке, и от этого брака родился единственный сын Томас, которому суждено было необычайно возвыситься в земной жизни, а после смерти стать одним из самых почитаемых в Англии святых.

Отец Томаса был одним из наиболее уважаемых жителей Лондона, а его смышленый сын рано завоевал благосклонность архиепископа Кентерберийского Теобальда. Томас принял духовный сан, и архиепископ не раз посылал его с важными поручениями в Рим. Вскоре молодой священнослужитель привлек внимание короля Генриха. Пораженный ученостью и умом Бекета, получившего образование в Лондоне, Париже и Болонье, король сделал его канцлером – хранителем государственной печати. Благодаря королевским милостям Томас Бекет жил в роскоши, у него были сотни слуг и множество лошадей; затем канцлер был назначен воспитателем юного принца Генриха, старшего сына короля, и в довершение всех прочих милостей получил сан архиепископа Кентерберийского.

Томас Бекет понимал, чего ожидает от него король, назначив его на столь высокий пост, но надежд Генриха не оправдал. Бекет-архиепископ стал совсем другим человеком: он отказался от привычной ему роскоши, носил под сутаной власяницу, подвергал себя бичеванию, ел самую простую еду и пил только воду. Генрих II надеялся, что, став главным пастырем Англии, друг будет проводить церковную политику в интересах короля. Каковы же были его изумление и гнев, когда Генрих понял, что ошибся в своих расчетах: новый архиепископ принялся защищать интересы церкви и выступил против посягательств светской власти на церковный авторитет!

Архиепископ Кентерберийский потребовал, чтобы церкви вернули земли, захваченные или незаконно переданные светским феодалам. По его мнению, сам король был обязан вернуть церкви весь город Рочестер. Затем Бекет заявил, что ни один светский властитель не может вмешиваться в дела церкви и назначать на церковные должности людей по своему усмотрению. Тех же, кто нарушал этот его указ, архиепископ своей властью отлучал от церкви. Когда Генрих II попробовал заступиться за своих отлученных от церкви баронов, вина которых состояла в том, что они сами выбирали себе замковых капелланов или приходских священников, Бекет ответил ему категорическим отказом простить ослушников. Непреклонность архиепископа вывела Генриха из себя, и прежний лучший друг превратился во врага короля.

Враждебность Генриха к Бекету только возросла после того, как под влиянием архиепископа Кентерберийского весь клир отказался подчиняться устанавливаемым светской властью законам, если они противоречат церковным уставам.

В 1164 г. король созвал совет в Кларендоне, который сформулировал так называемые Кларендонские уложения, по которым духовное лицо, виновное в преступлении (а такое в те годы не было редкостью), представало перед светским судом. Кроме того, уложения предусматривали необходимость принесения вассальной присяги королю всеми лицами духовного звания, являющимися землевладельцами.

Строптивый архиепископ вновь заартачился, доказывая, что преступления духовных лиц могут рассматриваться только церковным судом. Взбешенный король немедленно отправил Бекета в изгнание, и тот поспешно выехал в маленький французский городок Санс.

Гнев Генриха II распространился и на родных, и на друзей Бекета – вслед за ним король отправил в изгнание около четырехсот человек.

Во Франции Томаса Бекета ожидал теплый прием. И папа римский, и король Франции Людовик VII взяли его под свое покровительство. В изгнании упрямый архиепископ с церковной кафедры предал проклятию всех английских баронов, поставивших свои подписи под Кларендонскими уложениями, и намекнул при этом, не называя, однако, прямо, на самого короля. Когда до Генриха II дошло известие об этом, он принял самые решительные меры, чтобы посланцы Рима не смогли привезти указы об отлучениях от церкви в Англию, а также отправил посольство к папе, надеясь улестить его и расположить в свою сторону.

Однако помирить высшего церковного иерарха Англии с королем удалось лишь Людовику VII Французскому. Он воспользовался благоприятным моментом. В 1169 г., устав от взаимных претензий, короли решили заключить мир и скрепить свой союз женитьбой старшего сына Генриха, тоже Генриха, на дочери Людовика Маргарите. Именно в разгар торжеств по этому поводу французский король сумел организовать встречу бывших друзей, ставших непримиримыми, казалось бы, врагами.

Генрих II неохотно позволил архиепископу Кентерберийскому вернуться в Англию. Однако и по возвращении своем в 1170 г. Томас Бекет продолжал упрямо отстаивать права церкви. Он узнал, что король, боясь лишиться престола (в случае отлучения от церкви), распорядился тайно короновать своего старшего сына Генриха. Коронации в Англии всегда проводил архиепископ Кентерберийский, но король поручил совершить эту церемонию архиепископу Йоркскому. Видя в этом ущемление церковных интересов и потворство со стороны светской власти духовным лицам, Бекет потребовал у папы отлучения от церкви архиепископа Йоркского и всех принимавших участие в коронации принца Генриха епископов.

Король Генрих II воспринял это как новое жесточайшее оскорбление. В гневе он вскричал: «Как! Человек, который ел мой хлеб, смеет идти против меня, тот, кого я осыпал милостями, смеет оскорблять короля и весь его род, попирает ногами все королевство, – тот, кто когда-то прибыл ко двору на хромой кобыле с плащом вместо седла, сидит теперь на архиепископском престоле, – и никому до этого нет дела? Малодушные бездельники! Каких же трусов взрастил я при своем дворе, что им и в голову не приходит исполнить долг по отношению к своему государю! Неужто никто так и не избавит меня от этого худородного попишки?»

Сказано это было публично, в присутствии многих придворных. Трудно сказать, действительно ли королю хотелось, чтобы его поймали на слове, или же эти страшные слова были брошены им в сердцах? Как бы то ни было, четыре рыцаря – Хью де Морвиль, Уильям де Траси, Ричард де Брет и Реджинальд Фиц-Урс – восприняли слова Генриха как королевский приказ и немедленно отправились в Кентербери.

Поздно вечером 29 декабря 1170 г. четверо рыцарей во главе небольшого отряда начали штурмовать двери архиепископского дворца. Многие прислуживавшие Бекету монахи в страхе разбежались, другие умоляли архиепископа отправиться в собор, где его жизни нс будет угрожать опасность, потому что никто не отважится осквернить святилище кровопролитием. Бекет был вынужден подчиниться уговорам и перешел в собор, двери которого заперли изнутри. Однако, когда на улице послышались крики и звон оружия, Бекет приказал открыть двери, чтобы защищавшие его люди могли укрыться в соборе. Этот человеколюбивый поступок стоил архиепископу жизни: рыцари тотчас же ворвались в собор с криками: «Где изменник?» Те немногие, кто в это время находился рядом с архиепископом, дрогнули и бежали.

Гибель Томаса Бекета

С ним остались только три верных друга – его старый наставник Роберт Мертонский, капеллан Уильям Фиц-Стефен и монах по имени Эдуард Грим. Вчетвером они перешли в маленькую часовенку слева от алтаря, но рыцари последовали за ними. Они принялись укорять архиепископа в злонамеренности по отношению к королю и пытались убедить его исправить причиненное им зло, но Бекет остался непоколебим в своих убеждениях.

Рыцари попытались силой заставить Бекета покинуть собор, но он оказал отчаянное сопротивление и в конце концов был убит у самого алтаря Св. Бенедикта. Повинные в его смерти рыцари были потрясены содеянным и никогда больше не посмели предстать перед своим королем, папа римский отлучил их от церкви и предал проклятию. В те годы это было равносильно тому, чтобы их избегали все, кто принадлежит христианской церкви.

Узнав о трагедии в Кентербери, король пришел в ужас. Никакого облегчения известие о гибели архиепископа ему не принесло. Напротив, Генриху пришлось перед лицом всего мира доказывать свою непричастность к его смерти. В знак скорби и раскаяния король босиком и в простой одежде отправился в паломничество к могиле Томаса Бекета, похороненного в Кентерберийском соборе, долго молился над ней и даже провел целую ночь без сна, еды и питья. С тех самых пор могила признанного святым мучеником Томаса Бекета начала привлекать толпы христианских паломников.