Вот что Макс и Элисон знали о Нижнем мире:

В школе говорили, что это запретное, таинственное место, и дети не очень понимали, почему оно такое запретное, ведь никто не говорил им, как туда попасть.

Родители Макса говорили, что это миф, который рассказывали безумные авантюристы, бродившие иногда по городу.

Когда они спросили бабушку Элисон Дию, та прочитала им длиннющую лекцию о распространении лживых слухов и том, как дорого обходится легкомыслие – и говорила она так долго, что Элисон лишь спустя долгое время спросила себя, зачем же так серьезно готовиться к посещению места, которое даже не существует.

И во всех справочниках, которые они находили, это была глава, которую часто вырывали, но иногда забывали удалить из оглавления.

А что касается привычного использования слов, Элисон однажды задумалась: если они живут в Верхнем мире, то над чем конкретно он вообще находится?

Так что выяснили они следующее: это абсолютно точно место. Там точно опасно. И туда сложно попасть – или, по крайней мере, сложно выяснить, как туда попасть.

А потому Макс, разумеется, был уверен, что им туда очень надо.

Элисон настояла на том, чтобы выждать еще неделю – чтобы мама Макса официально разрешила им вместе выходить из дома, – и уже потом снова сбежать. Она была непреклонна, а без нее Макс идти не мог: он был не столь хорош в крафтинге и знал, что в хижине нужно будет кое-что починить. Он и не подозревал, насколько Элисон может раздражать его своим отказом наплевать на правила.

Он справлялся со своими чувствами тем, что избегал ее все последние дни их наказания. Это было несложно: мама все еще занимала их разными делами.

Элисон вежливо ждала, пока он остынет. Она знала, что он скоро вернется – он просто хотел, чтобы приключение началось немедленно. В глубине души Элисон не винила его, но не могла позволить себе и дальше раздражать маму Макса. Изнуряющее задание – зазывать (а иногда еще поднимать и носить) из пещеры овец мистера Хатча – доставило ей достаточно дискомфорта, чтобы вести себя осторожнее в том, что касалось следующей их вылазки.

Проблема заключалась в том, что они поднаторели в помощи маме Макса. Теперь она поручала им дела уже не столько, чтобы наказать, сколько из практических соображений. А когда мама Макса не пылала от злости на них, с ней рядом было вполне приятно находиться. Элисон все еще хотела пойти вместе с Максом в хижину, в которой тот нашел дневник, но тяжелая работа, которой их нагружали, ее выматывала.

– Вы оба хорошо поработали, – сказала как-то вечером мама Макса за ужином. – Я снимаю запрет на прогулки. Но больше в неприятности не влипайте.

Элисон благодарно кивнула. Но она помнила об обещании и, когда они с Максом вернулись в свои комнаты, выглянула в окно между стенами и сказала:

– Она не позволит нам сидеть без дела днем. Сегодня выходим.

Макс чувствовал себя на удивление уставшим. Он все еще был грязным после работы в саду и, уже почти заснув, лежал на спине.

– Уже? Я думал, ты хочешь выждать пару деньков, – застонал он.

– Ты шутишь? – спросила она. – Это ты раньше так рвался вперед…

Он со смехом сел, вновь вернувшись к привычному для себя радостному расположению духа.

– Конечно, шучу, – ответил он. – Идем.

Макс сказал, что нашел дневник в покинутой лесной хижине очень далеко от дома. Нужно было вернуться – ведь он не выяснил и половины тайн, которые там скрывались. К счастью, мама Макса днем посылала Элисон в сарай за инструментами, и та воспользовалась стоявшим внутри верстаком, чтобы второпях смастерить обычную кирку.

Она тихо сломала разделявшую их стену спальни, и они оба смогли выйти через дверь Макса.

Держа в руках факелы, они отправились в лес. Из оружия у них были только палка и деревянная кирка, и Элисон спросила, не смогут ли они раздобыть какое-то настоящее оружие или броню.

– Мы справимся и с одними факелами. Я хорошо знаю эти места, до несчастного случая я в свободное время отмечал их на карте. На тропинке вполне безопасно, и в хижине тоже.

Элисон все еще оглядывалась и широко распахивала глаза, пытаясь углядеть скрывавшихся за тенями мобов. Но тропа к хижине была чиста, а факелы отпугивали любопытных животных.

В самой хижине царила разруха. У Элисон перехватило дыхание, когда она поняла, что здесь случилось: на дом напали криперы. Она не любила криперов. Она отступила на шаг, подумала, что услышала в лесу шипение, и резко обернулась…

Никого. Она сбивчиво дышала, в голове звенела пустота. Макс исчез. Он что, бросил ее, как все остальные? Она осталась одна? Она сделала глубокий вдох и попыталась подавить панику.

Ее схватили за локоть, и Элисон грубо отдернула руку. Это был Макс – он выглядел взволнованным и обеспокоенным.

– Я расставил повсюду факелы, чтобы нас никто не потревожил, – сказал он, указав на дом. Теперь его со всех сторон заливал свет факелов. – Ты в порядке?

Она вытаращила глаза и молча кивнула. Он повернулся и пошел к хижине.

– Я не предупредил, что здесь такой беспорядок, извини, – он подвел ее к восточной стене – которой теперь и не было. – Я приношу сюда кучу вещей, прячу, чтобы мама не отобрала, – пояснил он, указывая на деревянные и каменные блоки. – Внутри безопасно.

Внутри горело еще больше факелов, согревавших их своим теплом. Макс прибрался, и теперь вместо стены из булыжников зияла дыра. Они забрались внутрь и увидели кое-какую мебель, кровать, печь и другие нехитрые вещи, нужные для жилья.

– Это ты еще подвал не видела, – сказал Макс, заметив ее выражение лица. Она выглядела расстроенной?

Она не знала, что и думать: она все еще вспоминала о семье.

– Чья эта хижина? – спросила она наконец, стараясь не выказать страх.

– Не волнуйся, ее бросили, – ответил Макс. – Давай я покажу тебе, что внизу.

Он зажег несколько факелов и расставил их по держателям, начиная с лестницы. Подвал медленно озарился светом. Элисон сдавленно вдохнула, разглядев книжные шкафы, столы зачаровывания, верстаки, станки, печи и сундуки. На стенах висели разнообразные картины, от хороших до ужасных (цветочные натюрморты и изображения холмов и бухточек были хороши; худшая была похожа на Странника края вблизи – а кто вообще станет его рисовать?). У дальней стены подвала, тянувшегося далеко за пределы хижины, в маленькое тайное окошко, которое Макс нашел в траве и расчистил, бил лунный свет.

– У этих вещей должен быть хозяин, – прошептала Элисон. – Никто просто так не оставит все это так лежать.

– Ну, кто-то же оставил, – откликнулся Макс. – А я… – Он умолк, когда Элисон ринулась мимо него к сундукам и открыла один из них.

– Здесь полно металла! – крикнула она. – Металла, золота и даже немного алмазов!

В другом сундуке оказались инструменты: кирки, лопаты и топоры из качественных материалов, которых, и Макс был в этом уверен, Элисон никогда прежде не видела. Большинство из них были в плохом состоянии и требовали починки, но все равно были лучше многих.

Она, наконец, нашла то, что искала – в третьем сундуке. Открыв его, она шумно вздохнула.

– Кто бы здесь ни жил, он был мастером. – Элисон достала меч и показала его Максу. Он был сделан из золота – и весьма искусно.

– Погоди, прекрати бегать и хвататься за что попало… – начал он, но она продолжила поиски. – И да, разумеется, здесь жил мастер, – добавил он, указав на станки и верстаки. – Я подумал, нам нужно спокойное местечко: тебе – чтобы крафтить, а мне… – он понизил голос даже несмотря на то, что они были под землей и далеко от остальных людей – чтобы проводить эксперименты.

Надежды Элисон сменились скепсисом.

– Спасибо, но я все еще не понимаю, как кто-то мог все это бросить. Даже если хижину сломали, и им пришлось переехать.

Макс сделал глубокий вдох. Он почему-то выглядел очень обеспокоенным, но не удержался от еще одной фразы.

– Я знаю, почему Чародея здесь нет. Давай я тебе покажу.

Элисон как язык проглотила.

Стоявший рядом Макс легко качался с пятки на носок, с нетерпением ожидая реакции, но ей на ум не шли никакие слова.

Далеко от хижины была поляна, освещенная по периметру факелами Макса. Хотя в хижине царил хаос, поляна осталась нетронутой: деревья были подрезаны, на траву падал мягкий свет от факелов, и все внимание притягивал к себе стоявший посреди поляны предмет. Огромный черный прямоугольник, поблескивающий под светом факелов обсидиановыми гранями. Элисон на мгновение застыла, и Макс гадал, не накричит ли она на него, но вот она пошла вперед и начала осматриваться. На краю поляны лежала аккуратная горка обсидиана, просто на случай, если Чародею захочется еще больше расширить врата.

А это были врата. Проход. И Макс хотел пройти сквозь него.

На горке обсидиана Элисон нащупала кремень, сталь и блестящую кирку.

Она оглядела конструкцию. Она была как минимум в восемь блоков высотой и в четыре – шириной.

– На это ушло столько обсидиана, – прошептала она. – Откуда он взялся?

Макс осмотрелся. Он не видел в округе ни лавы, ни воды, так что для того, чтобы достать обсидиан, кому-то пришлось копать довольно глубоко – или он сам сделал его и после оставил здесь.

– Это же… это же не то, о чем я подумала, да? – спросила Элисон.

– Это настоящий портал в Нижний мир! Он существует! И я думаю, что автор дневника там! – воскликнул Макс, не в силах больше сдерживать ликование.

– Ты взял обсидиан для починки загона из запасов Чародея, – она не спрашивала. Она словно была сбита с толку и хотела произнести слова вслух, чтобы удостовериться в реальности происходящего.

Он пожал плечами, досадуя, что она не подхватила его мысль и не озвучила ее логичное продолжение.

– Я подумал, что получится. И заинтересует тебя. Но, Эли, ты же понимаешь, что это значит.

Она покосилась на него.

– Нет, – сказала она, будто знала, к чему он ведет, но отказывалась это озвучивать.

– Все ты понимаешь, – отозвался Макс. – У нас есть дневник и припасы – все что нужно. Мы можем пройти сквозь портал!

– Ты с ума сошел? – закричала Элисон. – Мы дети! Мы даже взбесившихся овец остановить не можем! С чего ты решил, что мы, во-первых, сможем найти Чародея и, во-вторых, пережить то, что ждет нас на той стороне?

Макс указал за спину, на хижину.

– Потому что ты смастеришь нам оружие и броню, а я их зачарую. А затем мы спустимся в Нижний мир и спасем Чародея.