— Эй, вы, четверо, все сюда! — крикнул Хортон.

— Зачем нам четверо? — спросил Иф. — Для твоего плана нужен только один холоп.

— Нам потребуется сила, — пояснил Хортон. — Максимум силы, что мы можем накопить. Надеюсь, тебе не надо объяснять, как подзаряжаться от холопа?

— Не надо, — сказал Иф. — Но неплохо было бы объяснить, как дозаправка энергией соотносится с тем, что ты говорил о доброте.

— Очень просто, — улыбнулся Хортон. — Холопы — не люди, на них доброта не распространяется. Сам подумай, разве это люди?

Иф посмотрел на четверых холопов, выстроенных в шеренгу и настороженно озирающихся. Малорослые, тощие, кривоногие, как будто Хортон специально подобрал их, чтобы не жалко было. Один их вид вызывал отвращение.

— А из кого ты собираешься делать подобие демона? — спросил Иф. — Не думаю, что удастся сделать его правдоподобным.

— Ты меня недооцениваешь, — заявил Хортон. — Все получится отлично. То тело, которое занял Павел, поначалу выглядело ненамного лучше вот этого, — Хортон указал пальцем на главу холопского семейства. — Впрочем, я не настаиваю, если не хочешь подзаряжаться — не надо, так будет даже правдоподобнее.

Иф задумался. С одной стороны, если Хортон прав и герцог останется глух к голосу разума, им троим придется несладко, дополнительный запас магических сил не помешает. Но, с другой стороны, Иф точно знал, что Хортон ошибается, а в такой ситуации отправлять холопа в перерождение нет никакого смысла.

— Я воздержусь, — сказал он. — И вам не советую.

Хортон и Павел обменялись долгим взглядом.

— Он прав, — сказал Павел. — Надо прислушаться к его совету.

Хортон пожал плечами.

— Как знаете, — сказал он. — Но, по-моему, это ошибка. Ладно, вы трое, проваливайте, а ты подойди ближе. Павел, Иф, распорядитесь насчет ночлега, я буду возиться до самого заката.

— Так долго? — удивился Иф.

Хортон ответил вопросом на вопрос:

— А ты думал, эта магия просто дается?

Демон-пророк выбрал участок относительно чистой травы в тени дерева и залег там. Он задумчиво грыз травинку и делал что-то магическое. Кажется… Да, точно, он изобретает новое заклинание! Пробует разные комбинации магических воздействий, пытается ввести силовые линии в резонанс с тканью мироздания, но какой слой этой ткани Павел пытался раскачать, Иф не понимал. Это была совершенно чуждая магия, даже герцог никогда не пытался лезть в этот слой, Иф всегда считал, что это совершенно бессмысленно. Но демон, очевидно, полагает иначе.

Демон резко выбросил магическую силу, небольшой участок травы перед ним выпустил клуб пара. Когда пар рассеялся, стало видно, что цвет травы изменился, она стала грязно-серой и выглядела мертвой.

— Ничего не получается, — констатировал демон.

Иф почтительно промолчал. Не следует простому барону, тем более безземельному, вступать в разговор с великим магом по собственной инициативе, это будет неуважение. Интересно, кстати, как доброта связана с уважением?

Демон улыбнулся каким-то своим мыслям. Он бросил на Ифа насмешливый взгляд, но в этой насмешке не было никакого презрения, а была… любовь? Нет, не та любовь, какую многие воители испытывают к юношам-вассалам, в ней не было ничего сексуального, это чувство было… да, оно было добрым. Демон смотрел на Ифа и как бы говорил ему своим взглядом: «Не бойся меня. Да, я силен и мудр, но я не таю угрозы, я никогда не причиню тебе зла, не потому, что боюсь тебя или считаю это неразумным, а просто потому, что я добр. Потому что нельзя причинять зло, если можно не причинять». Иф представил себе мир, в котором все воители обмениваются подобными взглядами, и понял, что ради такого мира можно не только предать сюзерена, но вообще пожертвовать собственной судьбой и собственным перерождением. Потому что эта жертва будет во имя добра.

И еще Иф понял, что обычные правила этикета неприменимы к демону, что, разговаривая с ним, можно не бояться вызвать его гнев, с потрясателем вселенной можно беседовать легко и свободно, куда свободнее, чем с герцогом Хином или графом Хортоном.

— Я бы хотел спросить, если бы мне было позволено… — начал Иф традиционную фразу и осекся, осознав, как глупо она звучит, будучи обращена к пророку доброты. — Я хочу спросить, если, конечно, вас не затруднит ответить на просьбу простого…

Демон еще раз ласково улыбнулся и сказал:

— Не надо упражняться в этикете. Просто спрашивай.

Иф молчал. Он хотел спросить многое, он прямо-таки кипел вопросами, но не знал, какой вопрос задать первым и как его сформулировать. За те часы, что прошли с момента его встречи с демоном, внутренний мир барона перевернулся, он чувствовал себя заново родившимся. Внезапная мысль обожгла его разум — а что, если его перерождение состоялось? Может быть, необязательно умирать и возрождаться, чтобы подняться на следующий уровень просветления?

— Когда ты так смотришь на меня, я чувствую себя, как будто я сын абстрактного творца, — сказал демон. — Словно я пришел сюда не по слепой случайности, когда неудачное заклинание вышло из-под контроля и притащило меня в ваш мир, а как будто всевышняя сила специально направила меня к вам, чтобы исправить ваши ошибки и улучшить ваши перерождения.

Произнеся эти слова, демон поморщился и добавил:

— Очень трудно выражать мысли на вашем языке. Хочу сказать одно, а говорю другое, похожее, но другое. У вас совсем другая философия, очень трудно мыслить в вашей системе понятий. Да и зачем? Магия — это хорошо, но ты видел, что мой подход к ней куда эффективнее вашего. Я сотворил первое свое заклинание около десяти дней назад, и уже сейчас я довольно силен по вашим меркам. Знаешь, почему? Потому что мой разум открыт для новых знаний, для меня заклинание — не сложная последовательность магических действий, которую надо точно запомнить, а потом повторить, когда потребуется. Заклинание — это постижение. Я понимаю, как устроен мир и как я могу управлять им. Это приходит не сразу и не целиком, есть вещи, которыми я управлять не умею, вот, например, атомы переставлять могу, а залезть внутрь атома пока не получается. Может, и хорошо, что не получается, у вас же любое заклинание — оружие.

Иф набрался храбрости и сказал:

— Вы ошибаетесь, потрясатель. Есть еще магия исцеления и магия урожая.

— Ах да, действительно. Люди не болеют, не старятся и не испытывают недостатка в еде. Тот маг, который изобрел это волшебство, был воистину великим. Он, наверное, думал, что одним махом решил все задачи человечества, предоставил людям все, что нужно им для счастья. Но счастье недостижимо, счастье — это не состояние, а развитие. А у вас развитие остановилось — в самом деле, зачем развиваться, если и так все хорошо? Да, я знаю, кое-что у вас меняется, новые породы людей выводятся, например. Время от времени кто-то откапывает в древних книгах давно забытое заклинание, а иногда появляется великий маг, добавляющий в заклинание несколько новых действий. Вот Хортон, например, великий маг, исправил заклинание и вместо демона призвал меня. Но даже он не верит, что может существовать мир, в котором жизнь с каждым днем становится чуть-чуть более счастливой, и так продолжается уже многие годы. Да и ты, наверное, не веришь.

— Я верю вам, потрясатель, — сказал Иф. — Не буду скрывать, меня терзали сомнения, но своими словами вы их рассеяли. С этого момента я с вами, отныне и навсегда. Пока смерть не разлучит нас.

Павел хихикнул и сказал непонятно почему:

— Только в постель ко мне не лезь, я предпочитаю женщин.